CC BY
76
ле (Геырут? avd^Los" етакотто? Хераыуо? тт|? Дорауто?): Ohme 77. Das Concilium Quinisextum und seine Bischofliste. Berlin-New York, 1990. S. 151. Из этого следует, что в кон. VII в. Южная Таврнка находилась под юрисдикцией херсонского епископа: Сидоренко В. А. Некоторые ключевые моменты раннесредневековой истории Таврики //Византия и народы Причерноморья и Средиземноморья в раннее средневековье (IV-IX вв.). Тезисы докладов межд. конф. Симферополь, 1994. С. 69. О существовании значительной христианской общины в VIII в. в Готии сообщает, прежде всего, Житие Иоанна Готского: Васильевский В. Г. Житие Иоанна Готского. С. 126-129. Однако в официальных документах Константинопольского патриархата самостоятельная Готская архиепископия появляется лишь в нотиции Николая Мистика (нач. X в.): Darrouzes J. Notitiae Episcopatuum Ecclesiae Constantinopolitanae. P. 274.
93. Константин Багрянородный. Об управлении империей. С. 162-163. О кабарах см.: Golden Р. В. Khazar Studies: an Historico-Philological Inquiry into the Origins of the Khazars. Vol.I. P. 133-141; Шушарин B. 77. Ранний этап этнической истории венгров. С. 167-173; Цукерман К. Венгры в стране Леведия: новая держава на границах Византии и Хаза-рии ок.836-889 гг. С. 671-672.
94. Хроника Регинона помещает рассказ о появлении венгров на Дунае под 889 г.: Шушарин В. 77. Ранний этап этнической истории венгров. С. 281, 289-290. Константин Багрянородный определенно свидетельствует, что причиной их переселения в область «Ателькузу», междуречье Днепра и Дуная, стало вторжение печенегов на территорию их прежнего обитания в Северном Причерноморье (область «Леведия»): Константин Багрянородный. Об управлении империей. С. 154-163.
V.E. Naumenko
RELATIONS BETWEEN THE BYZANTINE EMPIRE AND KHAZARS FROM THE LATE 8th TO THE MIDDLE OF THE 9th CENTURIES
It is the political history of the North Black Sea Region in the 8th — 9th centuries which is dealt with in the article. At that time it was Taurika which became the main arena of contacts between the Byzantine Empire and the Khazar Kaganat.
The author details all the facts of the complicated political situation in the region and the relations between the two great powers.
Н.И.ХРАПУНОВ (Симферополь)
АДМИНИСТРАЦИЯ ВИЗАНТИЙСКОГО ХЕРСОНА В VIII — НАЧАЛЕ IX ВВ.
VIII — начало IX вв. — особый период в административной истории Херсона. Источники этого времени фиксируют значительные изменения в системе управления городом, который в это время получил статус архонтии. Эта административная система была основана на своеобразном компромиссе между имперской администрацией и муниципальными органами власти.
Точно определить нижнюю хронологическую границу «периода архонтии» достаточно сложно. В конце VI в. управление византийскими владениями в Крыму было централизовано и осуществлялось администрацией военного наместника — дукса.1 Об администрации Херсона в VII в. ничего не известно. Поскольку с самого начала
VIII в. появляются многочисленные свидетельства об администрации архонтии Херсона, основанной на совершенно других принципах, нежели администрация дукса VI в., можно предположить, что последняя была ликвидирована в течениие VII в. Завершается «период архонтии» при императоре Феофиле (829-842 гг.). В это время в Крыму был создан военно-административный округ (фема), что означало переход к централизованным принципам управления, которые реализовывала администрация византийского военного наместника (стратига).
Отдельные аспекты административной истории Херсона в VIII — начале XI вв. не раз обращали на себя внимание исследователей. Эта проблема изучалась в общих работах по истории и археологии средневекового Херсона и византийского Крыма.2 Несколько работ посвящены общей характеристике сложившейся в Херсоне административной системы.3 Важной частью историографии являются публикации печатей византийских чиновников Херсона, сопровождающиеся попытками расшифровать упомянутые в легендах должности.4 В некоторых случаях херсонские чиновники были объектами изучения в обобщающих работах по византийской администрации5 или же привлекались в качестве аналогий для должностных лиц других окраинных территорий империи.6 Ж.-К. Шене исследовал одну из должностей херсонской администрации, а именно должность архонта.7 По сути, единственная работа, посвященная эволюции администрации Херсона в византийское время, принадлежит И. А. Баранову,8 однако эта статья оправданно подверглась серьезной критике.9
На протяжении последних лет количество источников по проблеме значительно возросло благодаря прежде всего публикациям многочисленных новых печатей византийский чиновников Херсона. В результате назрела необходимость обобщить результаты предшествующих исследований и на их основе изучить как существовавшую в Херсоне в VIII — начале IX вв. административную систему в целом, так и составляющие ее должности.
Политический и административный статус Херсона.
Если в VI в. владения Византии в Крыму включали, помимо Херсона, Боспор, южный берег, а жившие в юго-западном Крыму готы были союзниками византийцев,10 то в течение следующего столетия позиции империи на полуострове существенно ослабели. Во второй половине VII в. господствующей силой в Северном Причерноморье становится Хазарский каганат, и с этого момента на протяжении около 300 лет определяющим фактором в истории Крыма стали взаимодействия между хазарами и Византией. В 642-654 гг. Боспор чеканит монету с портретом императора Константа II ,п а уже в конце VII — начале VIII вв. в этом городе находится хазарский наместник (Theoph. Chron. 373; Niceph. Brev. 42).12 По словам источника, сосланные в Херсон при Ираклии (610-641 гг.) монахи Евпрепий (умер ок. 655 г.) и Федор (умер ок. 667 г.) «были часто отделяемы [один от другого] силой и отправляемы в крепости племен, соседствующих с ним [Херсоном]».13 Никаких других крепостей, кроме укреплений в Готии, возле Херсона не было. Следовательно, в середине VII в. Готия находилась под контролем Византии. К концу VII — началу VIII вв. в столица Готии, Доросе, можно было не бояться византийских чиновников и солдат (Theoph. Chron. 373; Niceph. Brev. 42; Cedr. Synops. 445).14 Первым источником, сообщающим о том, что Готия перешла под власть хазар, является «Житие Иоанна Готского», повествующее о событиях 80х гг. VIII в.15 По мнению А. И. Айбабина, хазары установили свой протекторат над Готией гораздо раньше, в начале VIII в.16 Противоположной точки зрения придерживается А. Г. Герцен.17
В 695 г. византийский император Юстиниан II лишился престола и был сослан в Херсон. Его приключения в Крыму, второе восшествие на престол, последующая деятельность и трагическая судьба подробно описаны во многих византийских хрониках (Theoph. Chron. 373-381; Niceph. Brev. 40-45; Cedr. Synops. 443-448; Zon. Epitome
14. 22-25; Manas. Brev. 3889-3891, 3927-4100).18 Из Херсона Юстиниан бежал к хазарам, от них — к болгарам, и с помощью последних вернул себе трон в 705 г. В 710/
11 г. Юстиниан направил в Крым несколько карательных экспедиций. Мотивы этого поступка не вполне понятны. Источники приписывают их желанию императора посчитаться с Херсоном и Боспором и его безумной жестокости. Однако принимая во внимание тот факт, что незадолго перед тем войска Юстиниана устроили погром в Равенне,19 можно предположить, что и в Италии, и в Крыму императором двигали реальные политические цели, а именно стремление к укреплению империи и пресечение любых попыток сепаратизма.
Согласно существующей гипотезе, на протяжении VII в. власть Византии в Херсоне ослабевает, и Херсон становится фактически независимым городом. Эта гипотеза основана на следующих аргументах: во-первых, ничего не известно о византийской администрации в Херсоне в VII в.; во-вторых, в то время внешнеполитическое положение империи осложнилось, и византийцы не могли уделять серьезного внимания своим северным границам; в-третьих, в начале VIII в. Херсоном управлял «про-тополит» (ттрштоттоАХттр), а не византийский чиновник.20 Представляется, что эта концепция основана не столько на данных источников, не сообщающих ничего о какой бы то ни было администрации Херсона в VII в., сколько на логических умозаключениях. Ослабление Византийской империи в этот период не может служить, в строгом смысле слова, аргументом pro или contra. Выше приводились свидетельства того, что Херсон оставался местом ссылки опальных церковных и государственных деятелей. Нет никакого смысла отправлять своих политических противников в место, находящееся вне твоей власти, следовательно, приходится признать, что Византия каким-то образом могла контролировать Херсон.
Обратимся к вопросу о протополите. Хотя Феофан и Никифор называют прото-полита и представителя хазар (тудуна) правителями Херсона в 710/11 г., необходимо учитывать, что термин ттрштоттоХітті? не был названием должности. В прямом переводе ттрштоттоХітті? означает «первый гражданин». Никифор говорит о нем: ZojÍXov ттрй)тоттоХ[тт|У Хєуоцєуоу... (Niceph. Brev. 45)21 (то есть «Зоила, называемого первым гражданином...»). Феофан приводит титул в развернутом виде: ZüjÍXov, тоу єк стеїрй? ка! yévous- бута ттрштоттоХіттіУ... (Theoph. Chron. 378)22 (то есть «Зоила, бывшего первым гражданином по происхождению и семейному положению...»). Эта фраза может быть интерпретирована следующим образом: во-первых, Зоил был местного происхождения; во-вторых, он являлся главой администрации Херсона. Феофан дважды использовал подобное выражение, подчеркивающее знатное происхождение некоего лица: один раз в отношении херсонского протополита, второй — болгарских ханов (ol 8е Boú/Vyapoi emvamávTeg єфоуєистау тоС? киріои? аїітшу тої)? атто аєіра? катауоцєуои? — Theoph. Chron. 432).23 Таким образом, оно могло означать и наследственную власть. Был ли херсонский протополит чиновником, полностью независимым от Византии? После захвата Херсона армией Юстиниана II протополит был вывезен в Константинополь, а потому представляется, что глава городской администрации утверждался императором, возможно, из числа местной знати.
Положение Херсона в 710/11 г. источники рисуют весьма неопределенно. С одной стороны, в Херсоне находился представитель хазарского кагана, названный «туду-ном» (тоибоСуо?). Тудун — титул китайского происхождения, обозначавший наместника или областного военачальника.24 Несмотря на то, что Феофан называет тудуна «наместником Херсона, назначенным каганом» (Тоибои'уоу 8е архоута ХерстсЗуо?, ш? ¿к ттроаожои Хауауои бута... —Theoph. Chron. 377),25 этот наместник не имел в своем распоряжении армии. С другой стороны, отказавшиеся повиноваться Юстиниану II херсонеситы выдвигают своего претендента на трон и добровольно признают над собой его власть. Следовательно, они считали себя подданными империи. Таким образом, хотя херсониты считали себя подданными империи, в их городе находился представитель хазар. Поэтому допустимо предположение о том, что в тот момент Херсон обладал статусом кондоминиума, совместного протектората Византии и Хазарин.26
Однако, если Херсон действительно был кондоминиумом, необходимо понять механизм реализации этого статуса. Единственной аналогией, местом, о двойном подчинении которого Византии и варварам (в данном случае, арабам) известно достаточно ясно, является Кипр. Там кондоминиум выражался, во-первых, в демилитаризации острова, и, во-вторых, в разделе налогов с его населения между империей и халифатом.27 В Херсоне можно обнаружить только первую часть этого принципа: в распоряжении хазарского тудуна не было войска, равно как в городе не было и византийских войск до начала экспедиций Юстиниана II. О налогообложении жителей города сведений не сохранилось. Известно, что однажды херсониты выплатили кагану по номисме с человека, но, согласно источникам, это была разовая акция по выплате залога за лояльность претенденту на византийскую корону, ставленнику хазар Вардану — Филиппику (Theoph. Chron. 380; ср.: Niceph. Brev. 45).28
Наконец, процитированные выше свидетельства источников можно интерпретировать и как указания на ряд последовательных событий, отразившихся в изменении административно-политического статуса города: сначала Херсон переходит в руки хазар, здесь появляется хазарский тудун, затем византийские войска пленили тудуна, декларировали возвращение города в структуру империи, херсонеситы начинают восстание против Юстиниана в своем новом старом качестве византийских подданных и т.д.29
Интересно, что эпизод с Юстинианом II остается единственным случаем, когда источники свидетельствуют присутствие хазар в Херсоне. Многочисленные печати византийских чиновников Херсона датируются VIII XI вв. Во второй половине VIII — первой половине IX вв. в Херсон продолжали использовать как место ссылки (Theoph. Chron. 451).30 Таким образом, если хазарам и удалось подчинить этот город своей власти, то лишь на очень недолгое время. Как бы там ни было, события 711— 712 гг. завершились свержением Юстиниана II, воцарением ставленника хазар и херсонеситов, Вардана — Филиппика, и возвращением Херсона под власть Византии.
В результате констатируем наличие изменений в администрации Херсона VIII в. по сравнению с концом VI столетия. Если в предыдущий период город (и провинция) находились под управлением дукса, назначенного из Константинополя, в VII в. эту должность упразднили, и основные полномочия по управлению городом перешли, вероятно, в руки муниципалитета, глава (или все руководители?) которого утверждались императором. Таким образом, можно говорить об ослаблении власти Византии в Херсоне, но не о полном отсутствии таковой. Вряд ли Херсон был «вольным городом», но природа его администрации неясна из-за отсутствия источников. В дальнейшем развитие органов управления Херсона можно проследить на протяжении VIII — начала IX вв., когда власть в городе осуществляла коллегия архонтов.
Архонты (cípxoi'Tfs').
В течение VIII — начала IX вв. Херсон обладал статусом архонтии. В византийской табели о рангах («Тактикой Успенского», 842-843 гг.) упомянуты «бывшие архонты Далмации и других архонтий» (...атархоуте? ДаХцатьа? ка1 ХоппЗу архоуткЗу).31 Поскольку в другой части источника фигурируют «архонты Херсона» (ol архоуте? Херстыуо?),32 можно предполагать, что термин архонтия (архоутьа) относится и к Херсону. Поскольку должность архонта Херсона упоминается в источниках с VIII в., вероятно, город получил статус архонтии тогда, когда его архонты стали византийскими чиновниками. Архонтия — это, вероятно, общий термин для обозначения приграничных регионов, административные структуры которых отличались известным своеобразием.
Впервые словосочетание архыу ХерстсЗуо? (в буквальном переводе — «правитель Херсона») появляется в сочинениях Феофана и Никифора в рассказе о борьбе Херсона против Юстиниана II. По словам Феофана, Юстиниан II назначил спафария Илью архонтом Херсона вместо хазарского архонта, тудуна. Никифор называет архонтами не только Илью и тудуна, но и правителей «областей» (Готии?) в Крыму
(эти области так же названы архонтиями), отправленных в Херсон Юстинианом военачальников, князя болгар, Тервела, и военачальников из окружения Юстиниана
II. Таким образом, становится ясно, что Феофан и Никифор (или их общий первоисточник?) использовали термин ápxwy не в его строгом административном смысле главы администрации Херсона, но в значении «правитель», «начальник», «вождь», «лидер», «командир».
К настоящему времени опубликованы 30 печатей архонтов Херсона, датированных VIII — бОми гг. IX в.33 По словам Константина Багрянородного и Продолжателя Феофана, до реформы Феофила городом управляли местные магистраты, среди которых были архонты; они не имели отнощения к византийской администрации (Const. Porph. De adm. imp. 42; Teoph. Cont. Chron. 3. 28).34 Наконец, как уже говорилось, в византийской табели о рангах второй четверти IX в. упоминаются архонты Херсона и «отставные архонты Далмации и других архонтий».35
Историография проблемы более чем значительна, а потому ограничимся лишь перечислением лишь некоторых общих и наиболее важных ее особенностей. Существует несколько интерпретаций архонтов Херсона. Их считали служащими местного самоуправления,36 византийскими налоговыми чиновниками,37 офицерами имперской армии38 или флота,39 должностью, возникшей в результате компромисса между центральными и муниципальными органами власти.40 Большинство исследований содержит один или несколько недостатков. В них, как правило, используется разобранный выше фрагмент сочинений Феофана и Никифора в качестве наиболее раннего упоминания архонта Херсона. Иногда исследователи ошибочно считают хазарского тудуна первым архонтом Херсона. Как правило, не объясняется причина, по которой в Херсоне было несколько архонтов, и, почему, хотя печати и «Тактикон Успенского» свидетельствуют о византийской сущности этой должности, письменные источники называют архонтов местными чиновниками, не связанными с имперской администрацией. Не получили внятного истолкования и некоторые другие проблемы.
Хотя должности архонта Херсона посвящена обширная историография, большинство исследователей не избежало ошибок в методике. Пост архонта Херсона становился предметом анализа либо известных специалистов по византийской истории и сфрагистике, считавших должность архонта типичной для административного устройства Византийской империи, анализировавших ее согласно общим принципам функционирования византийской администрации, а потому редко обращавших внимание на локальные особенности Херсона, либо местными учеными, объектом исследования которых становился собственно Херсон плюс одна или две аналогии из других районов Византии, а потому подобрав (или приняв) эти аналогии, они строили свои теории в соответствии с ними. Недостатки обеих подходов очевидны, тем более, что различные значения слова ápxwy, которое могло обозначать и просто «начальник», и несколько различных административных должностей, нередко вводили в заблуждение исследователей. Очевидно, что, хотя при изучении истории Херсона, не избалованной вниманием источников, исследователи всегда стремятся использовать все возможные упоминания архонта этого города, однако некоторые из них необходимо отбросить, чтобы не попасть впросак.
Представляется, что изучение архонтов Херсона должно включать следующие стадии. Во-первых, следует определить значение слова архыу в византийской административной терминологии и в соответствии с этим ограничить круг аналогий для архонтов Херсона. Во-вторых, изучив источники, упоминающие архонтов Херсона, необходимо определить, где этот термин означает просто «начальник», а где — конкретную должность в административном аппарате. Только в последнем случае перед нами объект исследования. Следует использовать все источники, упоминающие архонтов Херсона, даже если на первый взгляд они противоречат один другому. Разработанная гипотеза должна наилучшим образом свести воедино и объяснить все данные. В-третьих, необходимо обратиться к позднеримской системе управления
городом в поисках предпосылок для возникновения должности архонта. Наконец, необходимо анализировать архонтов в общем контексте херсонской администрации, что позволит определить распределение полномочий среди чиновников в структуре администрации города.
В Византии существовало довольно много должностей архонтов, включая архонта города, с различными полномочиями и принципами назначения.41 Отличительными особенностями архонтов Херсона были: во-первых, коллективный характер их магистратуры; во-вторых, тот факт, что они упомянуты в имперской табели о рангах; в-третьих, их печати. Учитывая эти три фактора, обнаружить точную аналогию архонтам Херсона в византийской администрации данного времени представляется очень сложным. Тем не менее, возможно удастся найти их «предшественников» в администрации города первых веков нашей эры.
Во главе античного Херсонеса, так же, как и любого другого эллинистического города, находилась коллегия архонтов. В первых веках н. э. их полномочия возросли и включили также военную сферу. По данным надписей середины II в., коллегия состояла из шести чиновников во главе с «первым архонтом».42 В 174 г. коллегия включала только первого, второго и третьего архонтов.43 Последнее упоминание архонта Херсона в античном источнике датируется III в., потому пятисотлетняя лакуна, по истечению которой информация о чиновниках с тем же названием появляется вновь, представляет собой проблему. Однако следует принять во внимание, что многочисленные должности «позднеримского» типа (патеры, дефензоры, протево-ны) сохранились в городе до X в.44 Херсон, по-видимому, являлся единственным византийским городом, в администрации которого эти должности сохранились так долго, то есть сохранение анахронизмов в администрации было свойственно органам управления Херсона.
Можно с достаточной долей вероятности определить функции архонтов Херсона. Они возглавляли администрацию города, поскольку были единственными из местных чиновников, упомянутых в «Тактиконе Успенского», а титулы на их печатях выше, чем на печатях других херсонских чиновников. Магистратура архонтов была коллективной. Фрагмент «Тактикона», повествующий об архонтах Херсона, поврежден. Большинство исследователей принимают предложенную Ф. И. Успенским реконструкцию ol архоуте? ’Херстшуо? (во множественном числе). JI. Маргетич предложил восстанавливать здесь архыу в единственном числе.45 Эта гипотеза противоречит не только сохранившимся в документе буквам, но и словам Константина Багрянородного и Продолжателя Феофана о нескольких архонтах в Херсоне. Наконец, Херсон — не единственное место, которым управлял коллектив архонтов. В «Тактиконе Успенского» названы коллегии архонтов Крита, Диррахия и Халдии.46 Таким образом, в Херсоне существовала коллегия архонтов. Коллективность этой должности не мешала им исполнять функции командиров гарнизона, как это было в античности. Согласно Константину Багрянородному (Const. Porph. De adm. imp. 53),47 до учреждения в Херсоне фемы гарнизон состоял местных жителей и подчинялся главам местного самоуправления. В любом случае, архонты возглавляли гражданское управление Херсона. Важнейшей особенностью архонтов Херсона было то, что, согласно Константину Багрянородному и Продолжателю Феофана, их избирали местные жители, а печати и «Тактикой Успенского» свидетельствуют о том, что архонты утверждались центральным правительством и считались византийскими чиновниками. Эта смешение двух административных принципов характерно для позднеримской, а не византийской системы управления.
Как уже говорилось выше, в «Тактиконе Успенского» упомянуты «отставные архонты Далмации и других архонтий»,48 среди которых были по всей вероятности и бывшие архонты Херсона. Таким образом, отставные члены коллегии архонтов продолжали участвовать в управлении городом. Возможно, они становились членами совета знати (протевонов) при коллегии архонтов Херсона.
Кир (icijpios').
Известны три печати киров Херсона, датированные концом VIII — первой половиной IX вв.49 По предположению И. В. Соколовой, кир — это муниципальный чиновник, выполнявший функции правителя города. Н. А. Алексеенко считает, что киры были губернаторами пограничных регионов империи, обладавших особым статусом. В Херсонесе, в частности, эти чиновники должны были «принимать во внимание» интересы трех сторон — города, Византии и хазар. По мнению В. Зайбта, кир являлся «не византийским чиновником, а лидером вассального города — Херсона, возможно, находившийся не в лучших отношениях с империей, в результате чего их титулы были ниже, чем у других».
Означавшее «господин», «владелец», «собственник», слово кирю? использовалось в значении «монарх» (император, хазарский каган, болгарский хан), «член императорской семьи», «свободный крестьянин», «священник». В агиографических источниках оно обозначало правителей Крымской Готии и города Фуллы, находившихся в зависимости от хазар, причем здесь термин кирю? обозначал не конкретную должность, а просто «начальник», «правитель». На византийских печатях этот термин означает либо «бог», либо владельца печати, либо принадлежность последнего к клиру.
Согласно печатям, кир Херсона — официальное название должности чиновника. Следует подчеркнуть, что херсонские чиновники — единственные известные нам служащие византийской администрации, в официальное название должности которых входило слово Kiipios-. Как сказано выше, Херсоном управляла коллегия архонтов. Название должности кира заставляет предполагать, на первый взгляд, что этот чиновник претендовал на лидирующее положение в херсонской администрации, а потому называл себя «господином» города. Однако, судя по легендам печатей, византийские титулы киров были ниже, чем титулы архонтов. Поэтому, киры не могли быть правителями Херсона — по крайней мере, с точки зрения византийцев.
Точных аналогий должности кира Херсона в византийской администрации обнаружить не удалось. Поэтому интерпретировать эту должность можно двумя противоположными способами. Первый заключается в предположении о том, что эта магистратура уникальна, существовала только в херсонской администрации. В этом случае причины ее возникновения следует искать в особенностях истории Крыма. Результатом такой логики станет предположение о том, что кир отвечал за взаимоотношения с хазарами. Недостатком этой гипотезы является то, что в Византии было множество приграничных регионов, а потому логично предположение о том, что чиновники — киры существовали во всех этих районах, и отвечали за взаимоотношения с варварами. Второе объяснение заключается в том, что сокращения в легенде печатей (KYR или KYRW) прочитаны неверно, а потому следует найти другую должность в византийском аппарате, которую можно было бы сократить до этих букв, что проблематично. В результате приходится признать, что «проблема кира» пока далека от разрешения.
Патеры (ттатере? Tfjs* ttoXfojs').
Источники помещают патеров (в буквальном переводе — «отцов города») среди чиновников, управлявших Херсоном до реформы Феофила (Const. Porph. De adm. imp. 42; Theoph. Cont. Chron. 3. 27).50 Должность патера (ттаттр Tfjs- ттоХеш?, pater civitatis) известна в Херсоне с конца IV в. В то время это был, по-видимому, высший почетный титул главы херсонского муниципалитета, управлявшего городом под контролем византийской администрации.51 Разумеется, эта должность с течением времени могла измениться. Вероятно, в VIII — начале IX вв. должность патера стояла в херсонской иерархии ниже коллегии архонтов. Согласно Константину Багрянородному и Продолжателю Феофана, в IX в. патеры продолжали оставаться муниципальными чиновниками, происходившими из членов городской общины.
Протевоны (ттролтlJOl 'Tf 9).
По данным письменных источников, в VIII — начале IX вв. в Херсоне существовал совет знати. Когда в 710/11 г. город был захвачен войсками Юстиниана II, среди подвергнутых наказанию херсонитов были ejmfanei’s- kai; proteuvontas- th’s- Cersw’nos-(Theoph. Chron. 377),52 avSpa? ёцфауесттершу... [ml] аХХои? те t&v ттротешутшу Хераы'уо? áySpa (Niceph. Brev. 45),53 или просто ттрштешуте? ХерстсЗуо? (Cedr. Synops. 447).54 Здесь ёцфауеь? кажется не более чем эпитетом, а ключевое слово — это ттрштешуте? (в буквальном переводе — «первенствующие»). Константин Багрянородный и Продолжатель Феофана называют протевона одним из глав херсонского муниципалитета, которых Феофил подчинил стратигу созданной им фемы (Const. Porph. De adm. imp. 42; Theoph. Cont. Chron. 3. 27).55
Впервые протевоны появляются в надписях конца II — начала III в. из Том.56 Позднее эта должность широко распространяется в городах восточной части империи.57 В письменных источниках протевоны — всегда лидеры представительного ордена.58 Д. Клауде предположил, что протевонами называлась городская знать. Если не считать Константинополя, протевоны которого были сенаторами высшего ранга, эта гипотеза кажется наиболее вероятной. Лидирующее положение в городском совете обеспечивало протевонам соответствующее место в общине, влияние и богатство, и наоборот. В VII-VIII вв. значение термина размывается. Он постепенно приобретает значение наиболее знатных и богатых жителей города, включая государственных чиновников, богатых горожан, не участвовавших в управлении, и даже зажиточных крестьян.59
В 53-й главе трактата Константина Багрянородного «Об управлении империей» выражение сттефаурфоро? ка1 ттрытеиыу означает главу независимого правительства Херсона, командира ополчения и эпонима (Const. Porph. De adm. imp. 53).60 Городская знать в этой главе названа oí ттроихоисн TÍjs- ттоХеш? (Const. Porph. De adm. imp. 53).61 Такая характеристика противоречит всему, что известно о протевонах византийских городов в целом и Херсона (из других источников) в частности. Вспомним, однако, что 53я глава этого трактата Константина Багрянородного есть ни что иное, как выписка из херсонского архива, подготовленная самими херсонитами. Задачей авторов было представить Херсон как независимый союзник империи, имевший собственную конституцию и администрацию. Для того, чтобы подтвердить эту простую мысль, херсониты переосмыслили находившиеся в их распоряжении источники. В результате данные 53-й главы сплошь и рядом противоречат информации других, более достоверных источников, например, эпиграфике.62 Принимая во внимание это соображение, становится понятным, почему в этом источнике протевон оказался главой независимого правительства Херсона. Этот термин был взят не произвольно, а потому, что он не использовался в документах, связанных с деятельностью государственной администрации X в. Использование его должно было подчеркнуть автономию Херсона, самостоятельность его администрации в прошлом, и местное происхождение его лидеров.63 Таким образом, данные 53й главы трактата Константина Багрянородного «Об управлении империей» исключительно важны для реконструкции политической идеологии херсонитов, а не администрации их города.
В историографии не раз встречается предположение о том, что протевоны Херсона стали преемниками позднеантичного «первого архонта» (ттрсЗто? архыу или ттрытархоутеиыу). Последняя должность известна по нескольким надписям первых веков н.э.64 Согласно другой гипотезе, протевон — это «муниципальный» эквивалент «имперской» должности архонта Херсона.65 Эти предположения не кажутся верными потому что, во-первых, как было сказано выше, в византийских источниках протевоны всегда были лидерами представительного органа, и, во-вторых, протевон был официальным административным термином, использовавшимся в византийском законодательстве VI в. В результате приходим к выводу, что протевоны Херсона не имели отношения к должности архонтов города.
В VIII — начале IX вв. протевоны Херсона составляли, вероятно, комитет город-
ской знати, подобно аналогичным структурам, существовавшим в городах Италии, Далмации и других периферийных регионов Византии. Они назывались по-разному, но выполняли схожие функции по управлению своими городами. В пользу этой гипотезы говорят следующие наблюдения: во-первых, источники всегда противопоставляют протевонов Херсона византийской администрации; во-вторых, все источники говорят о том, что протевоны играли определенную роль в управлении городом.
Полномочия протевонов Херсона, вероятно, не слишком отличались от полномочий византийских протевонов, зафиксированных в имперском законодательстве конца Y-YI вв. Они избирали и контролировали муниципальных должностных лиц, выдвигали трех кандидатов на пост епископа города, выполняли поручения византийской администрации.66 Принимая во внимание высказанную выше гипотезу о том, что император утверждал архонтов Херсона, можно предположить, что протевоны города выдвигали кандидатов на эту должность.
И. А. Баранов попытался определить численность совета херсонских протевонов на основании сведений Феофана и Никифора.67 Эти подсчеты не вызывают доверия. Во-первых, данные источников расходятся. Во-вторых, византийские хроники достаточно произвольно относятся к числам, в особенности в рассказе о жестокостях Юстиниана II. Наконец, численность совета протевонов Херсона могла не быть величиной постоянной: этот совет мог периодически пополнятся нуворишами, тогда как обедневшие семейства теряли право на участие в управлении городом.
Поскольку в источниках II VII вв. протевоны — это всегда лидеры представительного органа, предшественников херсонских «первенствующих» следует искать среди членов городского совета (fk>iAf|) первых веков н.э. Проксенические декреты II в. фиксируют представителей нескольких семей, которые, в отличие от остальных граждан, входили в совет на протяжении нескольких лет и по нескольку раз занимали ответственные посты в муниципалитете.68 Вероятно, формирование прослойки протевонов связано с разделением совета на группу лидеров, реально управлявших его делами, и остальных членов. Проблема в том, что протевоны Херсона появляются в источниках только в начале VIII в., тогда как в большинстве византийских городов и в имперском законодательстве они известны ранее, в особенности в эпоху Юстининана I. Причину этого можно искать в особенностях источников по административной истории Херсона VI в., в частности, в их фрагментарном характере.
Функции, структура и континуитет администрации.
Как известно, любая администрация имеет три важнейшие функции: военную, гражданскую и фискальную. Рассмотрим, каким образом была организована оборона Херсона в исследуемый период. Следует отметить, что, несмотря на стратегическое положение города и наличие удобной гавани, в исследуемый период в Херсоне не было византийского флота. Наоборот, по свидетельству Константина Багрянородного и Продолжателя Феофана, в правление императора Феофила в Херсоне можно было обнаружить только торговые корабли (кацатера карала), пригодные лишь для каботажного плавания (Const. Porph. De adm. imp. 42; Theoph. Cont. Chron. 3.27).69
В VI в. защита византийских владений в Крыму возлагалась на дукса Херсона, вверенные ему воинские контингенты, и ополчение союзников империи — крымских готов. Ослабление позиций Византии в Крыму в VII в., в результате которого владения империи на полуострове сократились до пределов Херсона, привело к изменению принципов обороны города. Должность дукса была упразднена. Из истории Юстиниана II следует, что в 710/11 г. в Херсоне не было частей регулярной византийской армии. Вероятно, в это время для защиты своих интересов в Крыму Византия использовала не столько военную силу, сколько дипломатию. Тем не менее, в Херсоне наверняка был какой-то гарнизон, пусть и очень немногочисленный. Можно предположить, что, подобно городам Италии и Далмации, в VII — начале IX в.
функцию обороны Херсона выполняло ополчение городских собственников.70 Молчание источников о каких бы то ни было византийских отрядах в Херсоне можно интерпретировать в пользу этой гипотезы.
Ликвидация администрации дукса привела к тому, что ранее подчинявшиеся ей гражданские чиновники муниципалитета получили возможность управлять Херсоном вне прямого контроля со стороны византийского наместника. Однако нельзя сказать, что Византия полностью утратила контроль над органами управления Херсона. Имперские титулы херсонских чиновников (архонтов и киров) заставляют предполагать, что эти должностные лица утверждались Константинополем. Магистратуры протевонов и патеров не считались византийскими, а потому занимавшие их лица не обладали правом на византийские титулы и печати. Перечисленные характерные особенности были присущи не только херсонской администрации, но и органам управления византийских городов Италии и Балкан.71
Источники хранят молчание о налоговой администрации и сборе налогов в Херсоне в VIII — начале IX вв. Означает ли это, что херсониты не платили налогов в имперскую казну, а их порт был свободен от таможенных сборов? Или что сбор налогов был прерогативой известных из других источников чиновников, например, архонтов? Или что информация о чиновниках налогового ведомства не сохранилась? Этот вопрос не решен до сих пор, однако есть некоторые аргументы в пользу первого предположения. Во-первых, и после учреждения византийской фемы в Крыму город, кажется, был свободен от налогообложения, за исключением торговых пошлин.72 Во-вторых, отсутствие печатей служащих таможни (коммеркиариев) среди множества печатей херсонских чиновников VIII — начала IX вв. тем более выразительно, если учесть, что после учреждения фемы печати коммеркиариев становятся вторыми по численности среди всех печатей херсонских чиновников.73 Как бы то ни было, нельзя отрицать наличие налогообложения как такового. Раз уж в городе существовала администрация, были необходимы средства для того, чтобы ее содержать. Если в Херсоне не было имперского налогообложения, все равно существовали какие-то местные налоги, которые собирали муниципальные чиновники.
Развитие администрации Херсона в течение исследуемого периода определялось взаимодействием двух элементов — византийского государства и городского самоуправления. Самоуправление брало начало в традициях эллинистического полиса, сохраненных херсонскими олигархами — протевонами. Оно же обеспечивало известный консерватизм и преемственность в администрации. В VIII — начале IX вв. управление городом находилось в руках чиновников, считавшихся представителями и императора, и городской общины. Причину этого следует искать не только в ослаблении Византийского государства в VII в., распространении в империи новых административных принципов, но и в сокращении византийских владений в Крыму до пределов собственно Херсона, что потребовало изменений в органах управления. Сложившаяся в Херсоне административная система не была исключением из правил. Византийское государство всегда стремилось использовать муниципальные органы управления до тех пор, пока они были способны выполнять возложенные на них функции по управлению городом.74 В этом проявлялось наследие Римской империи, бывшей, как известно, агломерацией городских общин, а потому система управления Римской империи было основано на полисной администрации.75 Сложившаяся в византийское время в Херсоне административная система, основанная на компромиссе между двумя источниками власти, в которой чиновники самоуправления одновременно считались служащими имперской администрации, а защита города была поручена местному ополчению, в той или иной степени напоминает административные системы, функционировавшие в других отдаленных владениях Византии — в Равеннском экзархате и Пентаполе в Италии, городах Далмации и некоторых других районах Балкан.76
По сравнению с предшествующим и последующими периодами, административ-
ная система Херсона в VIII — начале IX вв. отличалась меньшим количеством чиновников и меньшими размерами территории, на которую распространялась их власть. Херсонская административная иерархия состояла из двух уровней. На верхнем находились служащие, признанные и утвержденные Византией (или чиновники с печатями), на нижнем — служащие, не признанные и не утвержденные Византией (чиновники без печатей). Различие между уровнями было не очень существенным, поскольку оба они были связаны с местной общиной, которая, в свою очередь, была единственным субьектом, подчиненным херсонской администрации.
В заключение отметим преемственность администрации Херсона VIII — начала
IX вв. от органов управления городом предшествующего времени. Эта преемственность выражалась в сохранении многих муниципальных должностей. Так, коллективный характер должности архонтов Херсона и их близость к муниципалитету позволяют предположить связь этих чиновников с коллегией архонтов, управлявших городом в античности. В византийское время архонты Херсона утверждались Константинополем и потому считались служащими имперской администрации. Патеры известны в Херсоне с конца IV в. В отличие от архонтов, патеры Херсона VIII — начала IX вв. являлись исключительно муниципальными чиновниками. Наконец, комитет знати (протевонов), участвовавших в управлении городом в период архонтии, по происхождению был, вероятно, связан с олигархами, фактически присвоившими власть в Херсоне в первые века н. э. Отметим, что протевоны — это не столько должность, сколько социальный статус, позволявший участвовать в управлении городом. После учреждения фемы во второй четверти IX в. институты архонтов, патеров и протевонов не были уничтожены, но подчинены наместнику фемы, стратигу (Const. Porph. De adm. imp. 42; Theoph. Cont. Chron. 3. 27).77 Разумеется, в администрации Херсона существовали и другие административные органы (например, дукс, кир), функционировавшие в течение краткого времени и не получившие дальнейшего развития. С другой стороны, должности, функционировавшие в Херсоне на протяжении длительного времени, постепенно изменялись. Тесная связь этих магистратур с городской общиной Херсона обеспечивала известную преемственность различных административных систем, приходивших на смену друг другу в течение всего византийского периода в истории города.
ПРИМЕЧАНИЯ
1. Подробно об администрации дукса см.: Храпунов М. І. Адміністрація Херсона наприкінці IV-VI ст. //Археологія. 2000. Т. 1. С. 62.
2. Якобсон А. Л. Раннесредневековый Херсонес //МПА. 1959. № 63. С. 37, 38, 47; Айбабин А. И. Этническая история византийского Крыма. Симферополь, 1999. С. 164, 195, 196, 214-216.
3. Науменко В. Е. Учреждение и развитие византийской фемы в Таврике //Древности
1996. Харьков, 1997. С. 23-30; Зайбт В. Государственная система управления Херсона в VII VIII вв. //МАИЭТ. 2000. Вып. VII. С. 306-309.
4. Соколова И. В. Монеты и печати византийского Херсона. JL, 1983. С. 111-115; Алексеенко Н. А. Новые находки печатей представителей городского управления Херсона //МАИЭТ. 1996. Вып. V. С. 160, 161.
5. Ahrweiler H. Byzance et la mer. La marine de guerre, la politique et les instititions maritims de Byzance aux Ville — XVe siècles. Paris, 1966. P. 71, 72; Oikonimidès N. Les listes de préséance byzantines des IXe et Xe siècles. Paris, 1972. P. 343 et note 317; 353.
6. Ферлуга Я. Архонтат Далмации //ВВ. 1957. Т. 12. С.47^18; Margetic L. «Provincijalni arhonti» Taktikona Uspenskog (s osobitim obzirom na arhonta Dalmacije) //ЗРВИ. 1991. T. 19-20. C. 54.
7. Шене Ж.-К. Поздний архонт на примере Херсона //МАИЭТ. 2000. Вып. VII. С. 310— 317.
8. Баранов И. А. Административное устройство ранневизантийского Херсона //МАИЭТ. 1993. Вып. III. С. 137-145.
9. См., например: Науменко В. Е. К вопросу о названии и дате учреждения византийской фемы в Таврике //МАИЭТ. 1998. Вып. VI. С. 689-700.
10. Айбабин А.И. Ук. соч. С. 94, 95, 97, 119, 120, 132, 141; Храпунов М.И.. Ук. соч. С. 62.
11. Сидоренко В. А. Монетная чеканка Боспора 642-654 гг. //Византия и Крым. Симферополь, 1997. С. 74, 75.
12. Theophanis. Chronographia. Bonn, 1839. P. 571; Nikephoros. Short History. Washington, 1990. P. 100-103; Айбабин А.И. Ук. соч. C. 187, 188.
13. Patrologiae cursus completus. Series latina. Paris, 1880. Vol. 129. Col. 684.
14. По словам источника, сосланный в Херсон в 695 г. низложенный император Юстиниан II вскоре бежал в Дорос, где он мог не опасаться ни византийцев, ни хазар. Через некоторое время Юстиниан оказался в Боспоре, где в то время находился хазарский наместник. Рассказ о приключениях Юстиниана помещен в «Хронографии» Феофана под 703/04 г. Таким образом, появление хазар на Боспоре и отпадение Готии от Византии невозможно датировать точнее, чем концом VII — началом VIII вв. (Theophanis. Op. cit. P. 571; Nikephoros. Op. cit. P. 100, 101; Georgius Cedrenus. Synopsis historiarum. Bonn, 1838. Vol. 1. P. 778).
15. Acta Sanctorum Junii. Antwerp, 1709. Vol. 3. P. 190-194.
16. Айбабин А.И. Ук. соч. С. 194-197.
17. Герцен А. Г. Византийско-хазарское пограничье в Таврике //История и археология Юго-Западного Крыма. Симферополь, 1993. С. 58-66.
18. Theophanis. Op. cit. P. 570-585; Nikephoros. Op. cit. P. 94-97 and 100-113; Cedrenus. Op. cit. P. 776-784; Ioannis Zonara. Epitome historiarum. Leipzig, 1852. Vol. 3. P. 323-329; Constantine Manassis. Breviarium //Constantine Manassis, Ioel, Grigorius Akropolita. Bonn, 1838. P. 167, 169-176.
19. Brown T. S. Justinian II and Ravenna //Byzantinoslavica. 1995. Vol. 56. Fasc. 1. P. 29-36.
20. См., например: Якобсон. Ук. соч. C. 37; Зайбт. Ук. соч. С. 308.
21. Nikephoros. Op. cit. P. 108.
22. Theophanis. Op. cit. P. 578.
23. Theophanis. Op. cit. P. 667.
24. Moravcsik G. Byzantiniturcica. II. Sprachreste der Türkvölker in der Byzantinischen Quellen. Budapest, 1943. S.v. toudounos; Смирнов В. Д. Крымское ханство под верховенством Оттоманской порты до начала XVIII века. СПб., 1887. С. 39-47; Васильев А. А. Готы в Крыму [часть II] //ИГАИМК. 1927. Т. 5. С. 196; Зуев Ю. А. Древнетюркская социальная терминология в китайском тексте VIII в. //Вопросы археологии Казахстана. 1998. Вып. 2. С. 155, 157.
25. Theophanis. Op. cit. P. 578.
26. Ср.: Бертъе-Делагард А. Л. Надпись времени императора Зенона в связи с отрывками истории Херсонеса //ЗООИД. 1893. T. XVI. С. 81; Зайбт. Ук. соч. С. 308.
27. Jenkins R. J. Н. Cyprus between Byzantium and Islam, AD 688-965 //Studies Presented to D. M. Robinson, 11. St. Louis, 1953. Репринт: Idem. Studies on Byzantine History of the 9th and 10th Centuries. London, 1970. P. 1006-1014.
28. Theophanis. Op. cit. P. 581, 582; Nikephoros. Op. cit. P. 110, 111.
29. Айбабин А.И. Ук. соч. C. 195-197.
30. Theophanis. Op. cit. P. 697; Лопарев X. М. Греческие жития святых VIII и IX веков. Часть I. Современные жития. Петроград, 1914. С. 227, 235.
31. Oikonomidès N. Les listes de présance byzantines des IXe et Xe siècles. Paris, 1972. P. 58,
59.
32. Ibid. P. 56, 57.
33. Соколова И.В. Ук. соч. Кат. №№ 1, 5, 5а, 7, 8-13; Смычков К. Д. Несколько неизданных печатей Херсона //ВВ. 1989. Т. 50. Кат. №№ 1, 2; SAndrovskaja V. Die Funde der byzantinischen Bleisiegeln in Sudak //SBS. 1993. Vol. 3 . S. 96, 97; Алексеенко H.A. Ук. соч. Кат. №№ 1-6; Степанова Е. В. Судакский архив печатей //Археология Крыма. 1997. Т. 2. № 2. Кат. №№ 5-7; Алексеенко H.A., Смычков К. Д. Несколько новых печатей византийского Херсона //ХСб. 1999. Вып. X. Кат. №№. 1-4.
34. Константин Багрянородный. Об управлении империей. М., 1989. С. 172, 173; Продол-
жатель Феофана. Жизнеописания византийских царей. СПб., 1992. С. 56.
35. Oikonomidès. Op. cit. P. 56-59.
36. Острогорски Г. Тактикон Успенског и Тактикон БенешевиЬа: о времену гьиховогпо-станка //ЗРВИ. 1953. № 2. С. 42, 43; Науменко. Ук. соч. С. 24, 25.
37. Шене. Ук. соч. С. 310-316.
38. Bury J. В. A History of the Eastern Roman Empire from the Fall of Irène to the Accession of Basil I (AD 802-867). London, 1912. P. 223, 330; Баранов. Ук. соч. C. 138; Treadgold W. The Byzantine Revival, 780-842. Stanford, 1998. P. 17.
39. Ahrweiler. Op. cit. P. 72.
40. Ферлуга. Ук. соч. C. 47-49; Соколова И.В. Ук. соч. С. 113-115; Margetic. Op. cit. C. 54; Зайбт. Ук. соч. С. 305, 309.
41. Рудаков А. П. Очерки византийскойкультуры по данным греческой агиографии. СПб.,
1997. С. 12; Ahrweiler. Op. cit. P. 54-59; Шене. Ук. соч. С. 312, 314; Nesbitt J., Oikonomidès N. Catalogue of Byzantine Seals at Dumbarton Oaks and in the Fogg Museum of Art. Vol. I. Washington, 1991. P. 200, s. v. «archon»; см. так же: Bon A. Le Péloponnèse byzantin jusqu'en 1204. Paris, 1951. P. 99; Oikonomidès. Op. cit. P. 343, note 13; Margetic. Op. cit. C. 53-56.
42. Латышев В. В. Эпиграфические данные о государственном устройстве Херсонеса Таврического //ЖМНП. 1884. № 6. С. 61; Кадеев В. И. Херсонес Таврический в первые века н. э. Харьков, 1981. С. 73-74; Соломоник Э. И. Государственный строй Херсонеса в эллинистический период и первые века н. э. //Археология Крыма. 1997. Т. 2. № 2. С.
23.
43. Антонова И. А., Яйленко В. П. Херсонес, Северное Причерноморье и Маркоманнские войны по данным херсонесского декрета 174 г. н. э. в честь Тита Аврелия Кальпурни-ана Аполлонида //ВДИ. 1995. № 4. С. 61-63.
44. Scyl. Synops. 372; Ioannis Scylitzae. Synopsis historiarum. Berlin; New York, 1973. P. 277; Cedr. Synops. 372; Cedrenus. Op. cit. Vol. 2. P. 372; Zon. Epitome 16. 27; Zonaras. Op. cit. Vol. 4. P. 87; Алексеенко H.A. Ук. соч. Кат. №№ 11-13; Alexeenko N. A. Les sceaux des prôteuontés de Cherson au Xe siècle //SBS (в печати).
45. Margetic. Op. cit. C. 53.
46. Oikonomidès. Op. cit. P. 54-57.
47. Константин Багрянородный. Ук. соч. C. 246-259.
48. Oikonomidès N. Op. cit. P. 58, 59
49. Соколова H.В. Ук. соч. C. 114, 115, кат. № 4; Алексеенко H.A. Ук. соч. С. 160, 161, кат. №№ 8, 9.
50. Константин Багрянородный. Ук. соч. С. 172, 173; Продолжатель Феофана. Ук.соч. С. 56.
51. О патерах византийских городов см.: Feissel D. Nouvelles données sur l'institution du
pater tes poleos IIDagron G., Feissel D. Inscriptions de Cilicie. Paris, 1987. P. 215-220. О патерах в Херсоне см.: Храпунов Н. И. О взаимосвязи византийской и муниципальной администраций Херсона: чиновники pateres tes poleos //Исторический опыт межнационального и межконфессионального согласия в Крыму. Симферополь, 1999. С. 162, 163.
52. Theophanis. Op. cit. P. 578.
53. Nikephoros. Op. cit. P. 108, 109.
54. Cedrenus. Op. cit. Vol. 1. P. 782.
55. Константин Багрянородный. Ук. соч. C. 172, 173; Продолжатель Феофана. Ук. соч. С. 56. В некоторых источниках лидеры городской общины Херсона названы «протами» (ттрыто!,; в буквальном переводе — «первые») (Латышев В. В. Жития св. епископов херсонских //Записки Академии Наук. 1906. Серия 8. Т. 8. № 3. С. 59, 63; Он же. Страдания св. священномучеников херсонских //ПАК. 1907. Вып. 23. С. 109; Const. Porph. De adm. imp. 53; Константин Багрянородный. Ук. соч. С. 258, 259). Кажется, этот термин — синоним слова «протевон».
56. Михайлов Г. Западнопонтийският койнон //Известия на народния музей — Варна. 1980. № 16 (31). Кат. №№ 12, 13.
57. Рудаков А. П. Ук. соч. С. 92.
58. Михайлов. Ук. соч. Кат. №№ 12, 13; Рудаков А. П. Ук. соч. С. 92; Dagron G. Naissance d'une capitale. Constantinople et ses institutions de 330 à 451. Paris, 1974. P. 191 ; Claude D. Die byzantinische Stadt im 6. Jahrhundert. Munich, 1969. S. 114, 118, 119; Курбатов. Ук.
соч. С. 203, 204; Фихман И. Ф. Оксиринх — город папирусов. Москва, 1976. С. 231, 232 и прим. 172; Durliat J. De la Ville antique a la ville byzantine: le problème des subsistances. Rome, 1990. P. 313, 314.
59. Курбатов. Ук. соч. С. 203, 204; ср.: Рудаков А.П. Ук. соч. С. 92; Успенский Ф.И. История Византийской империи. T. II. М., 1997. С. 49; Сюзюмов М. Я. О социальной сущности законодательства «Василик» //ВВ. 1953. Т. 6. С. 76; Guilland R. Recherches sur l'administration byzantine. Vol. I. Paris, 1964. P. 384; Kaplan M. Les Hommes et la terre à Byzance du Vie et Xle siècle: propriété et exploitation du sol. Paris, 1992. P. 200.
60. Константин Багрянородный. Ук. соч. С. 246-271.
61. Там же. С. 260.
62. См., например: Цукерман К. Епископы и гарнизон Херсонесе в IV в. //МАИЭТ. 1994. Вып. IV. С. 549-561 ; Дагрон Ж. Двуликий Крым //МАИЭТ. 2000. Вып. VII. С. 295-297.
63. Для авторов текста, положенного в основу дошедшего до нас источника, характерно повышенное внимание к терминологии. Не случайно здесь Херсон определяется исключительно как ttôXls", тогда как в остальных главах трактата и этот, и другие провинциальные города именуются каатра (Шувалов П. В. Анализ терминологии как метод исследования истории текста (на примере изображения города в сочинениях Константина Багрянородного) //Проблемы социальной истории и культуры средних веков. JL, 1986. С. 76-78). Использованием архаично звучавшего в X в. термина ttoXl? авторы выписки их херсонских архивов хотели, видимо, подчеркнуть, что их предки жили в независимом городе-государстве.
64. Латышев В.В. Эпиграфические данные. С. 61; Minns Е. Н. Scythians and Greeks; а survey of ancient history and archaeology on the north coast of the Euxine from the Danube to the Caucasus. 2nd ed. New York, 1971. P. 526.
65. Ферлуга. Ук. соч. С. 48; Oikonomidès. Op. cit. P. 353; idem. Le «système» administratif byzantin en Crimée aux IXe — Xe s. //МАИЭТ. 2000. Вып. VII. С. 320.
66. Claude. Op. cit. S. 114, 116, 118; Фихман. Ук. соч. С. 228, 231, 232.
67. Баранов. Ук. соч. С. 138.
68. Латышев В.В. Эпиграфические этюды. 9. Херсонесский почетный декрет //его же. Pontika. СПб., 1909. С. 315, 316; Суров Е. Г. Новая херсонесская надпись //ВДИ. 1960. № 3. С. 155, 157; Соломоник Э. И. Новые эпиграфические памятники Херсонеса [часть 2]. К., 1973. Кат. № 112.
69. Константин Багрянородный. Ук. соч. С. 170-172; Продолжатель Феофана. Ук. соч. С. 56.
70. Margetic L. Tribuni u srednjovjekovnim Dalmatinskim gradskim оржтата //ЗРВИ. 1975. T. 16. C. 29-31; Guillou A. Esarcato Pentapoli, regione psicologica dell'Italia byzantina // Studi Romagnoli. 1967. № 18. Репринт в: idem. Studies on Byzantine Italy. London, 1970. P. 307-312; Jones P. The Italian City-State form Commune to Signoria. Oxford, 1997. P. 62, 63; Nicholas D. The Growth of the Medieval City: From Late Antiquity to the Early Fourteenth Century. London, 1997. P. 35, 36, 43.
71. Bréhier L. Le Monde byzantin. Vol. 2. Paris, 1949. P. 170, 171; Ферлуга. Ук. соч. С. 49-52; Guillou. Op. cit. P. 318, 319; Jones. Op. cit. P. 62-64, 79, 80, 83, 84, 131; Margetic. Provincijalni arhonti. C. 52-54; Nicholas. Op. cit. P. 35, 36.
72. Константин Багрянорордный сообщает о дотациях, которые стратиг Херсона получал от Византии (Const. Porph. De adm. imp. 53; Константин Багрянородный. Ук. соч. С. 274, 275). Среди печатей чиновников фемной администрации отсутствуют печати про-тонотариев, служащих, отвечавших за сбор налогов, но зато многочисленны печати коммеркиариев, собиравших таможенные пошлины (см, например: Соколова И.В. Ук. соч. Кат. №№ 17-18, 21-23, 25, 25а, 26, 28, 29, 35, 36, 39, 40).
73. Ср. Соколова И.В. Ук. соч. С. 115; Зайбт. Ук. соч. С. 309.
74. Jones A. H. М. The Greek City from Alexander to Justinian. Oxford, 1940. P. 85, 86; Курбатов. Ук. соч. С. 178, 179; он же. К вопросу о судьбах византийского города в VII
в.: некоторые замечания //ВВ. Т. 55. Часть 1. 1994. С. 70; он же, Лебедева Г. Е. Город и государство в Византии в эпоху перехода от античности к феодализму //Становление и развитие раннеклассовых обществ. JL, 1986. С. 130; Сюзюмов М. Я. О функциях раннесредневекового города //АДСВ. № 14. 1977. С. 44.
75. Jones A. H. М. The Cities of the Roman Empire: Political, Administrative and Judicial Institutions //Recueils de Société Jean Bodin. 1954. № 6. Репринт в: idem. The Roman Economy: Studies in Anvient Economic and Administrative History. Oxford, 1974. P. 1-4; idem. Greek City. P. 86-93, 270, 271; idem. The Later Roman Empire. 284-602. A Social, Economic, and Administrative Survey. Baltimore, 1992. Vol. 1. P. 712; Mango C. Byzantium, the Empire of New Rome. New York, 1980. P. 60; Whittow M. The Making of the Orthodox Byzantium, 600-1025. London, 1996. P. 56.
76. Bréhier. Op. cit. P. 170, 171; Ферлуга. Ук. соч. С. 50-52; Guillou. Op. cit. P. 318, 319; P. Jones. Op. cit. P. 62-64, 79, 80, 83, 84, 131; Margetic. Provincijalni arhonti. C. 52-54; Nicholas. Op. cit. P. 35, 36.
77. Константин Багрянородный. Ук. соч. С. 172, 173; Продолжатель Феофана. Ук. соч. С.
56.
N. I. Khrapunov
THE ADMINISTRATION OF BYZANTINE CHERSON FROM THE 8-th TO THE EARLY 9-th CENTURIES
During the seventh century the position of Byzantium in the Crimea weakened, and it lost there the majority of its territories there, except Cherson. As a result, the principle of governing the city changed; the position of the governor, the doux, appointed directly from Constantinople, was abolished, and his responsibilities were divided between dignitaries of the municipality. The administration of Cherson throughout this period was a mixture of the later Roman and Byzantine administrative principles. Responsibilities of governing the city were carried out by officials with ancient titles, which were probably elected by the local community and ratified by the Emperor. The supreme power in Cherson belonged to the board of the archontes. The position of the kyrios, its responsibilities, principles of appointment, and even its title are still enigmatic. Another collective position of the pateres tespoleos was probably irregular and honorary. The proteuontes of Cherson were probably the informal committee of notables who executed some responsibilities in governing the city and supplied candidates for the higher positions of the administration. The period of the archontate ended during the reign of Theophilos (829-842), when the political and administrative situation in the Crimea changed completely.
