Административные формы борьбы с контрабандой на Дальнем Востоке России в 20-е годы ХХ века Текст научной статьи по специальности «История и археология»

Л.А. Дударь,

кандидат исторических наук, доцент кафедры истории ДВГАЭУ

АДМИНИСТРАТИВНЫЕ ФОРМЫ БОРЬБЫ С КОНТРАБАНДОЙ НА ДАЛЬНЕМ ВОСТОКЕ РОССИИ В 20-е годы ХХ ВЕКА

Представлены результаты исследования процесса становления специальных государственных органов по борьбе с контрабандой, создания и эволюции системы административного и уголовного преследования контрабандистов, поиска оптимальных форм применения существовавшего в 20-е годы законодательства в специфических условиях пограничного края.

В 20-е годы ХХ в. советское государство столкнулось с проблемой резкого расширения контрабандного ввоза из-за границы товаров на территорию российского Дальнего Востока. Противостоять этому оно пыталось с помощью организационно-экономических и административно-репрессивных методов. Необходимо отметить четко прослеживающуюся тенденцию сочетания данных методов на протяжении рассматриваемого периода.

В первой половине 20-х годов основной акцент был сделан на экономические мероприятия, направленные на ограничение торговли нелегально ввезенными товарами на дальневосточном внутреннем рынке. Административные формы борьбы с контрабандой рассматривались и центральным, и местным руководством скорее как вспомогательные, на переднем крае борьбы были пограничные отряды ГПУ, таможня и милиция. Но эффективность этой борьбы была сравнительно невелика, если учитывать ничтожный процент задержания проникавшей на территорию Дальнего Востока контрабанды и впечатляющие масштабы этого явления. Степень участия в задержании перечисленных органов была различной. Из общей массы арестованной в 1923-1924* г. контрабанды 35% было задержано сотрудниками таможни, 33% - органами ГПУ и 32% - другими структурами [1].

После подчинения таможенных надзоров органам погранохраны доля участия служащих таможни в задержании контрабанды снизилась [2]. В 1925 г. на участке Владивостокской таможни сотрудниками погранохраны ГПУ было задержано 43%, а таможенниками - 24% контрабанды [3]. Причиной тому были межведомственные противоречия, которые в конечном счете отрицательно влияли на эффективность административных форм борьбы с контрабандой. Сотрудники таможни должны

* 1923-1924 г. означает хозяйственный год с октября по октябрь.

были согласовывать с заставами свой выход в секреты в местах перехода контрабандистов через границу. Были случаи, когда начальники застав не давали на это разрешение, о чем сообщают таможенные досмотрщики своему начальству в многочисленных заявлениях и жалобах [4]. Документы позволяют считать, что основная причина этого - заинтересованность каждого из ведомств в получении большей суммы премиальных за задержание контрабанды. Конкуренция существовала не только между ведомствами, но и между таможенными досмотрщиками и пограничниками, поскольку 33% премиального фонда полагалось непосредственным задержателям [5]. Таким образом, назначив премии, государство, с одной стороны, создало материальный стимул для более активной борьбы с контрабандой, а с другой - породило межведомственные противоречия, наносившие ущерб делу борьбы с нелегальным ввозом товаров на советскую территорию.

К середине 20-х годов в целях усиления надежности охраны границы было увеличено количество погранзастав и численность их личного состава. Началась работа по реорганизации таможенного аппарата, были открыты новые таможенные посты, тыловые таможенные надзоры на путях следования и сосредоточения контрабанды. В качестве эксперимента в Приморье организовали оперативные группы в форме «летучих» надзоров - своеобразные группы быстрого реагирования, что дало положительные результаты [6].

В местах наиболее активного действия контрабандистов создавалась разветвленная сеть секретных агентов и осведомителей. В каждом районе деятельности какого-либо таможенного надзора из местных жителей вербовался надежный человек на должность заведующего секретной сетью. Он сам набирал секретных осведомителей и поддерживал связь с управляющим таможенным надзором. Последний лично вербовал еще несколько осведомителей, о которых заведующий секретной сетью ничего не знал. Они проверяли его поведение и самостоятельно занимались сбором сведений. Кроме них, управляющий таможенным надзором заводил информаторов в магазинах, лавках, гостиницах, ресторанах и т.д. Он же вел документацию с анкетами и подписками секретных осведомителей, с их расписками о получении денег, с рапортами и донесениями о контрабанде [7]. С помощью этой сети агентов органы таможни и ГПУ узнавали фамилии и адреса контрабандистов-профессионалов, сроки провоза через границу крупных партий товаров и проводили операции по их задержанию.

Во второй половине 20-х годов ужесточились наказания за контрабанду. После советизации на Дальнем Востоке были введены законодательные акты , изданные советским правительством в 1921-1922 гг. Дела задержанных должностных лиц, контрабандистов-профессионалов и о вооруженной контрабанде и т.д. рассматривались революционным трибуналом на основании декрета от 8 декабря 1921 г. Были назначены

наказания в виде лишения свободы со строгой изоляцией на срок не менее 3 лет и высшая мера наказания при отягчающих обстоятельствах [8]. Так называемая бытовая контрабанда, т.е. нелегальный провоз товаров в небольших количествах для собственных нужд, наказывалась (по декрету СНК от 1 сентября 1922 г.) конфискацией у задержанных всех товаров и взысканием пени в размере пятикратной пошлины за разрешенные к ввозу товары или двукратной стоимости по средним рыночным ценам за запрещенные к ввозу товары, а за товары, не облагаемые пошлиной, -25% их стоимости. Повторная в течение года контрабанда влекла за собой конфискацию товаров и взыскание пени в двойном размере [9].

Контрабандисты быстро приспособились к этим законам и научились их обходить. Такие меры, как взыскание пени и штрафа или замена их принудительными работами, часто не достигали нужной цели. По мнению управляющего Владивостокской районной таможней В. Масяна, взыскание пени было в большинстве случаев делом безнадежным, поскольку «контрабандист-профессионал умеет скрывать свое настоящее материальное положение, обычно имущества не имеет, да и отправляясь за товаром, он заранее принимает меры на случай провала».

В 1925 г. Владивостокской таможней было взыскано всего 3,4% от начисленной суммы пени по конфискационным делам, а подчиненными ей таможнями - 1,6% [10]. Ситуация, когда штрафов присуждалось на миллионы рублей, а взыскивалось по причине несостоятельности или невозможности розыска штрафуемых лишь несколько тысяч (0,2%, или 1/500 часть присужденных сумм [11]), была типичной для Благовещенской таможни. Организовывать принудительные работы из-за дефицита местных бюджетов в условиях Дальнего Востока было сложно, поэтому все постановления о замене ими штрафов оставались на бумаге.

Контрабандисты брали на вооружение новые способы ввоза товаров. Среди них были и привлечение к участию в этом промысле несовершеннолетних, и такой способ, как переход границы в старой одежде и возвращение во всем новом. Последнее «изобретение» доставляло органам по борьбе с контрабандой особенно много хлопот. В январе 1926 г. в Благовещенске прошло межведомственное совещание по борьбе с преступностью, на котором обсуждались меры противодействия данному способу проникновения нелегальных товаров на российскую территорию. Контрабандисты пользовались тем, что по закону надетые на них один комплект одежды и одна пара обуви не могут быть отобраны, и несколько раз в день переходили границу в обоих направлениях. Участники совещания предложили рассматривать повторный пронос даже одного комплекта одежды как промысловую контрабанду, но лишь в городе, поскольку в деревне подобная контрабанда в основном носила потребительский характер.

Однако привлекать к уголовной ответственности и заключать под стражу всех задержанных - около 150 человек в день - при большой перегруженности мест заключения и скудости местного бюджета было невозможно. Дневной паек в местах заключения Амурской губернии на тот период составлял вместо положенных 11 коп. лишь 6 коп. Если бы всех контрабандистов, как того требовала соответствующая статья Уголовного кодекса, заключали под стражу, он уменьшился бы до 2-3 коп. в день. Поэтому заместитель облпрокурора Рапопорт предложил арестовать 3050 человек «для острастки остальных» [12]. Прокурор Калманович высказал идею о необходимости применения к лицам, замеченным в повторном проносе контрабанды, такой меры, как изъятие всех новых вещей. Участники совещания, судя по стенограмме, долго спорили, раздевать или не раздевать контрабандистов. Представители губернского суда Кудряшов и Поляков напомнили коллегам, что эта мера, даже в случае повторного задержания, противоречит закону и зимой раздетые люди могут обморозиться. Представитель таможни Голубов тоже выступил против подобного наказания, мотивировав это тем, что огромное количество конфискационных дел (в 1925 г. было 6200, за январь 1926 г. - 1000, в том числе только за 23 января 1926 г. - 70) не позволяло таможенникам точно устанавливать факт повторного проноса и личность нарушителей, которые чаще всего указывали вымышленные фамилии и адреса [13]. Большинство же согласилось с заместителем облпрокурора Рапопортом, который подвел итог дискуссии: «Раздевание является незаконным, если оно будет применено в случае единичного перехода границы. Если перенос совершается одним и тем же лицом несколько раз в день, хотя бы только на себе и только одного комплекта, то это уже способ проноса и промысловая контрабанда...Но к раздеванию можно прибегать, когда установлено, что это повторные переходы, и когда на раздеваемом надето еще что-нибудь, кроме снятой контрабандной одежды» [14].

Совещание решило добиться от Москвы того, чтобы повторный пронос контрабанды на себе был признан промысловой контрабандой и чтобы центр санкционировал раздевание контрабандистов [15]. Словом, местные власти, убедившись в несовершенстве законодательства по борьбе с контрабандой, просили правительство разрешить им применять те меры, которые они считали наиболее эффективными и соответствующими местным условиям. С их точки зрения, таковым было раздевание контрабандистов.

Что касается более серьезных дел о контрабанде, то местное руководство тоже пыталось приспособить существовавшие в тот период законодательные нормы к особым условиям Дальнего Востока. В ноябре 1926 г. прокурор Дальневосточного края Нелидов в докладной записке на имя председателя Далькрайисполкома обосновал необходимость создания на Дальнем Востоке Особого Совещания по борьбе с контрабандой при ОГПУ. Дела о контрабанде в то время направлялись в Особое Сове-

щание в Москву. Приговоры по ним поступали через 4-5 месяцев, а момент применения репрессии отдалялся от момента совершения преступления на 6-7 месяцев, в течение которых обвиняемые содержались под стражей [16]. 3 декабря 1926 г. президиум Далькрайисполкома принял решение поддержать крайпрокурора и уже во второй раз просить центр об учреждении Особого Совещания по борьбе с контрабандой при ОГПУ ДВК в составе полномочного представителя ОГПУ, уполномоченного ГТУ ДВ при обязательном участии крайпрокурора [17]. В итоге в 1927 г. была создана комиссия по рассмотрению дел о контрабанде при ОГПУ ДВК. К июлю 1927 г. состоялось 4 заседания этой комиссии и было рассмотрено 65 дел на 133 человека. Из них 37 человек приговорили к заключению в концлагерь сроком до 3 лет, 73 человека - к высылке из ДВК, 2 человека - к высылке за пределы СССР, двоим было зачтено предварительное заключение, в отношении 6 человек дела были прекращены и 2 дела, как особо сложные, направлены в Особое совещание в Москву.

До создания этой комиссии все уголовные дела контрабандистов рассматривались в Москве. С 1 апреля 1926 г. по 1 мая 1927 г. в Особое Совещание при Коллегии ОГПУ было направлено 431 дело на 852 человека, из которых к июлю 1927 г. были получены решения по 336 делам на 657 человек: 4 человека было расстреляно, 71 - заключен в концлагерь сроком до 10 лет, 127 - выслано за пределы СССР, 395 - выслано за пределы ДВК, 18 - зачтено предварительное заключение, в отношении 17 человек дела были прекращены и 7 человек были объявлены в розыск. Всего же к июлю 1927 г. было рассмотрено 496 дел по контрабанде на 985 человек [18]. К сожалению, источник не содержит никаких сведений об осужденных контрабандистах.

В заключение подчеркнем, что более или менее комплексное сочетание экономических и административных форм борьбы с контрабандой, характерное для середины 20-х гг., к концу рассматриваемого периода сменяется усилением репрессивных действий погранохраны, таможни, милиции, судебных органов по отношению к контрабандистам. Именно такого рода действия сыграли главную роль в ликвидации к концу 30-х годов контрабандной торговли на Дальнем Востоке.

Литература

1. Отчет Дальревкома и Дальэкосо за 1923-24 г. - Хабаровск, 1925.- С. 303.

2. РГИА ДВ. Ф. 1306. Оп. 1. Д. 1278. Л. 33.

3. ГАПК. Ф. 149. Оп. 8. Д. 12. Л. 9 об.

4. РГИА ДВ. Ф. 1306. Оп. 2. Д. 1122. Л. 8., 9 и т.д.

5. РГИА ДВ. Ф. 877. Оп. 1. Д. 107. Л. 57.

6. Отчет Дальревкома и Дальэкосо... С.304.

7. РГИА ДВ. Ф. 877. Оп. 1. Д. 61. Л. 39-40.

8. РГИА ДВ. Ф. 877. Оп. 1. Д. 107. Л. 75.

9. РГИА ДВ. Ф. 130б. Оп. 2. Д. 1170. Л. 53 об.

10. ГАПК. Ф. 149. Оп. 8. Д. 12. Л. 10-10 об.

11. РГИА ДВ. Ф. 130б. Оп. 2. Д. 1170. Л. 4 об.

12. РГИА ДВ. Ф. 130б. Оп. 2. Д. 1170. Л. 5.

13. РГИА ДВ. Ф. 130б. Оп. 2. Д. 1170. Л. 4 об.

14. РГИА ДВ. Ф. 130б. Оп. 2. Д. 1170. Л. 4 об.-5.

15. РГИА ДВ. Ф. 130б. Оп. 2. Д. 1170. Л. 3.

16. РГИА ДВ. Ф.р 2413. Оп. 2. Д. б4. Л .2.

17. РГИА ДВ. Ф. 130б. Оп. 2. Д. 1170. Л. 1.

18. ГАХК. Ф. 2. Оп. 1. Д. 43. Л. 1б7.