CC BY
143
A.N. Zherebtsov, Doctor of law, assistant professor, professor of the chair of administrative activity and organization of activity of traffic policy of the Krasnodar University of the Ministry of Internal Affairs of Russia; tel.: 89282616713.
Administrative and legal responsibility in the security relation of legal coercion, not associated with the implementation of legal responsibility
This article explains the concept of state compulsion, especially of relations in the framework of this particular kind of State legal coercion, which is not associated with the implementation of the legal responsibility of the subject. This allows the author to consider the structure of the administrative and legal responsibilities of police officers in the application of coercive measures in accordance with the law on the police, analyze them, expressed in the model law, and the mechanism was in real public relation. Key words: compulsion, obligation, legal, legal responsibility, public-legal coercion, the imperative.
Жеребцов Алексей Николаевич
доктор юридических наук, доцент, профессор кафедры административной деятельности и организации деятельности ГИБДД Краснодарского университета МВД России _(тел.: 89282616713)
Административно-правовая обязанность в охранительном правоотношении правового принуждения, не связанного с осуществлением юридичесой
ответственности
В статье рассматривается понятие государственного принуждения, особенности правоотношений в рамках которых осуществляется такой специфический вид государственно-правового принуждения, который не связан с осуществлением юридической ответственности субъекта. Это позволяет автору рассмотреть структуру административно-правовой обязанности сотрудников полиции при применении указанных мер принуждения в соответствии с законодательством о полиции, проанализировать их модель, выраженную в правовой норме, и механизм долженствования в реальном публичном правоотношении.
Ключевые слова: принуждение, обязанность, правоотношение, юридическая ответственность, государственно-правовое принуждение, долженствование.
Достаточно широкой группой административных охранительных правоотношений являются правоотношения, в рамках которых осуществляется правовое принуждение, не связанное с осуществлением юридической ответственности. Сфера применения мер принуждения весьма обширна и осуществляется в связи с реализацией властных полномочий государства (его органов или должностных лиц). Это и административные, финансовые, налоговые и т.п. виды принуждения, осуществляемые в рамках различных отраслей российского права. Вместе с тем следует обратить внимание на принципиальный вопрос: существуют ли различия между
охранительными правоотношениями юридической ответственности и охранительными правоотношениями, в которых осуществляются иные виды правового принуждения и касаются ли эти особенности правовой (юридической) обязанности как элемента структуры и состава административного охранительного правоотношения?
Отвечая на данный вопрос, следует, прежде всего, разобраться с проблемой соотношения понятий «принуждение», «правовое принуждение», «государственное принуждение», «отраслевые виды принуждения». «Принуждение» в общесоциальном смысле может быть определено как отрицание воли под-
255
властного и внешнее воздействие на его поведение, или как метод воздействия на поведение людей с целью их подчинения определенной воле (воле принуждающего), как правило, вопреки воле тех, на кого оказывается это принуждение. «Принуждение», как социальное явление имеет место в любой социальной общности и является необходимым элементом всякой социальной организации. Социальное принуждение следует рассматривать как метод воздействия, который обеспечивает совершение действий людьми вопреки их воле, в интересах принуждающего. При помощи социального принуждения могут пресекаться нежелательные и негативные для общества поступки человека. В этой связи «принуждение» может быть присуще как самому государству, так и праву, приобретая характер государственного принуждения и правового принуждения.
Правовое принуждение необходимо понимать двояко: как принуждение, осуществляемое посредством права, и как принуждение, осуществляемое на основе права. Принуждение, осуществляемое посредством права, представляет собой метод правового регулирования. Аналогичная точка зрения не раз высказывалась и в теоретической науке. Так, И.Н. Сенякин отмечает, что «... в качестве особых методов правового регулирования используются убеждение и принуждение, которые выступают как необходимые способы воздействия на сознание и поведение людей. В определенном сочетании они существовали и существуют во всех правовых системах. Они характерны как для права в целом, так и для отдельных его отраслей» [1, с. 356]. В.В. Серегина подчеркивает, что «...признание и учет принципа диалектического единства, взаимосвязи и взаимообусловленности государства и права имеют принципиальное методологическое значение для решения многих государственно-правовых проблем, в т. ч. и проблемы отнесения государственного принуждения к специфическим методам правового регулирования. Крайне недостаточно характеризовать принуждение, а вслед за этим и убеждение, только как метод государственного руководства. Это одновременно и метод правового регулирования общественных отношений» [2, с. 7-8]. Принуждение, осуществляемое на основе права, есть государственное принуждение, меры которого с безусловностью находят нормативно-правовое закрепление. В этом контексте правовое и государственное принуждение неразрывные явления. Не может быть государственное принуждение неправовым (или такового быть не должно). В юридической науке высказывалось мнение о том, что не следует считать государственное принуж-
дение только как правовое [3, с. 16, 20]. «К сожалению, в нынешнее время далеко не всегда государственное принуждение применяется исключительно в правовой форме, не всегда основывается на праве и осуществляется по отношению к людям и хозяйствующим субъектам для подчинения их поведения правовым нормам, а не интересам правящей элиты или отдельного чиновника. И здесь мы опять сталкиваемся с различным содержанием понятий государственного принуждения и принуждения правового» [4, с. 23-24]. С таким подходом вряд ли можно согласиться. Любая деятельность государства, в том числе по осуществлению принуждения, имеет правовую форму. Вне правовой формы осуществление принуждения государством приобретает характер государственного произвола и насилия, а поскольку оно совершается определенными должностными лицами, то такая деятельность является преступлением. В этой связи, мы считаем, что государственное принуждение всегда является правовым, поскольку облекается в правовые формы и имеет нормативно-правовое и процессуальное закрепление. В заключение следует отметить, что понимание правового принуждения следует рассматривать во взаимодействии с принуждением государственным. Такой подход изложил С.Н. Кожевников, который отметил, что: «. оно (правовое принуждение - отм. А.Ж.) представляет собой внешнее воздействие на поведение, основанное на организованной силе государства и обеспечивающие безусловное утверждение государственной воли» [5, с. 4849]. Таким образом, государственное принуждение и государственно-правовое принуждение являются синонимами.
«Отраслевые виды принуждения» представляют собой обусловленные спецификой предмета и метода правового регулирования отрасли права и закрепленные в ней меры государственного (государственно-правового) принуждения. Эти положения в полной мере касаются и административно-правового принуждения.
Отвечая на вопрос о различии между охранительными правоотношениями юридической ответственности и охранительными правоотношениями, в которых осуществляются иные виды правового принуждения, и особенностей правовой (юридической) обязанности как элемента структуры и состава административного охранительного правоотношения, следует отметить, что «законодатель проводит четкую грань между вводимыми им мерами правовой ответственности и установлением иных юридических санкций с тем, чтобы ориентировать практику на различную значимость этих мер и, следовательно, на различные условия их при-
256
менения» [6, с. 320]. Нам представляется, что данное утверждение весьма обоснованно, хотя оно и подвергалось критики в гражданско-правовой науке [7, с. 35-36]. Сама юридическая ответственность отличается от иных мер государственного принуждения той целью, которую она преследует и которую законодатель определяет в нормативно-правовом акте, ее закрепляющем. О.С. Иоффе и М.Д. Шаргород-ский в качестве признака, различающего юридическую ответственность и государственное принуждение, выделяют общественное осуждение поведения лица (правонарушителя), которое характерно лишь для юридической ответственности [6, с. 316]. В обществе возникает обширный круг волевых общественных отношений, где не последнее место занимают властеотношения с участием государства (в лице его органов и должностных лиц). Осуществляя социальное управление, государство воздействует на волю подвластного, добиваясь желаемого положительного результата. Но поскольку воля подвластного обладает определенной автономией, то далеко не всегда властвующий субъект может добиться желаемого результата. В этой связи и возникает необходимость закрепления за государственным механизмом определенных специфических методов, с помощью которых достигается цель социального управления. Очевидно, что далеко не всегда существует потребность применения крайнего вида государственного принуждения - юридической ответственности. Дефект воли подвластного иногда можно устранить с помощью иных видов государственного принуждения, не связанного с осуществлением юридической ответственности. Можно говорить и о других факторах, позволяющих различать юридическую ответственность от иных видов государственного принуждения, в частности: а) различие выражается в более детальной процессуальной регламентации порядка привлечения к юридической ответственности; б) различных правовых последствиях, которые неизбежно наступят при осуществлении юридической ответственности; в) в преимущественно внесудебном порядке применении иных видов государственного принуждения; г) меры государственного принуждения, не связанные с осуществлением юридической ответственности, часто способствуют осуществлению юридической ответственности; д) различие выражается в самой специфике мер государственного принуждения, не связанных с реализацией юридической ответственности, под которыми следует понимать материальное, психическое или физическое воздействие на сознание и поведение субъекта с целью принудить его к должному поведению, либо к подчинению установленным за-
претам (ограничениям), либо предупредить о нежелательности и недопустимости определенного поведения и не связанного с применением санкции правовой нормы; е) нормы, устанавливающие возможность государственного принуждения адресованы не лицам, в отношении которых они применяются, а к органам и должностным лицам, их осуществляющим; ж) «единственным основанием для применения мер административного принуждения (как вида государственного принуждения) может являться отказ лиц от добровольного исполнения предписаний, содержащихся в правовых нормах, т.е. противоправное поведение, правонарушение, неисполнение предписаний участниками правоотношений добровольно» [8, с.175].
Приведенная дифференциация государственного принуждения, на свя-занную с осуществлением юридической ответственности и не связанную с таковой, не является новой. Так, И.И. Веремеенко отмечает, что принуждение в праве следует рассматривать в широком и узком смыслах. В широком - «как принуждение в самом правиле поведения, которое находит свое проявление в том, что государство властно решает те или иные вопросы независимо от воли индивидуума» [9, с. 16]. В узком - как принуждение, осуществляемое в связи с совершенным правонарушением [там же]. Развивая идею широкого подхода к пониманию государственного принуждения, В.Д. Ардашкин отмечает, что принуждение следует рассматривать как взаимосвязь двух сторон «объективной (необходимость единой власти, нормативного регулирования, подчинения в обществе) и субъективной (волевое психическое отношение индивида к воздействию публичной власти)» [10, с. 34]. Подобное разграничение принуждения лежит в плоскости качественной характеристики термина «принуждение». «Правовое принуждение» характеризуется констатацией властной природы права, его обеспеченности государственным принуждением. В свою очередь «государственное принуждение» - это принуждение субъекта, волевое поведение которого «характеризуется игнорированием правовых требований и даже убежденно отрицательным отношением к ним» [там же, с. 35]. В данном случае принуждение рассматривается как властная волевая деятельность государства, исходящую от государства в лице его органов и должностных лиц, осуществляемую в связи с совершенным правонарушением и выраженного в правовой форме. Столь узкий подход к пониманию государственного принуждения находил как своих сторонников [11, с. 23, 27-28], так и противников [12, с. 13; 7, с. 38, 22-23]. Нам представляется, что ошибочность узкого подхода к пони-
257
манию государственного (правового) принуждения косвенно вытекает и из дискуссии о предмете административно-деликтного права.
Подводя итог, следует признать, что категория «государственное принуждение» понимается как применение уполномоченным органом государства, его должностным лицом или негосударственными организациями установленных правовыми актами мер, состоящих в понуждении к исполнению гражданами, должностными лицами правовых обязанностей в целях предупреждения, прекращения противоправных действий, привлечения лица к ответственности, а также обеспечения общественной безопасности, жизни, здоровья и нравственности и осуществления полномочий должностных лиц.
Видовое многообразие государственного принуждения также влияют на специфику правоотношений, осуществляемых при их применении. В этой связи уместно выделить следующие виды государственного принуждения: а) в зависимости от предмета правового регулирования отрасли права, которых они обеспечивают: конституционно-правовое, административно-правовое, финансово-правовое, налогово-правовое, гражданско-правовое, гражданское процессуально-правовое и т.п. виды государственного принуждения; б) по целевому назначению: предупредительные, пресекательные, восстановительные, меры юридической ответственности; в) по отношению к совершенному правонарушению: меры юридической ответственности, меры процессуального обеспечения осуществления юридической ответственности и меры не связанные с совершенным правонарушением. Причем следует отметить, что меры процессуального обеспечения осуществления юридической ответственности и меры не связанные с совершенным правонарушением необходимо признать иными видами мер государственного принуждения. В этой связи мы склонны согласиться с мнением тех ученных, которые не сводят меры государственного принуждения лишь как реакции государства на совершенное лицом правонарушение [13, с. 474-475, 52-55, 7-9].
Очевидно, что применение иных мер государственного принуждения (меры процессуального обеспечения осуществления юридической ответственности и меры не связанные с совершенным правонарушением) возможно лишь в рамках публичных правоотношений, а поскольку они направлены на принуждение к должному поведению, либо к подчинению установленным запретам (ограничениям), либо направлены на предупреждение нежелательности и недопустимости определенного поведения и имеют цель принудить к должному
поведению, не применяя меры юридической ответственности, то данные отношения могут быть лишь публичными охранительными отношениями. Следовательно, применение иных мер государственного принуждения осуществляется в рамках публичных охранительных правоотношений, направленных на обеспечение общественного порядка, безопасности, жизни, здоровья и нравственности населения.
Рассмотрим прагматическое и формально-юридическое содержания видов публичных охранительных правоотношений осуществления иных видов мер государственного принуждения: а) мер процессуального обеспечения осуществления юридической ответственности; б) мер не связанных с совершенным правонарушением.
Меры процессуального обеспечения осуществления юридической ответственности наиболее распространенная система мер государственного принуждения, особенно в административном праве (гл. 27 КоАП РФ). По справедливому замечанию Г.Д. Денисова «психомотивационная природа принуждения определяется конфликтом между государственной волей, выраженной в законодательстве, и индивидуальной волей субъектов, нарушивших правовые установления. Волевые устремления отдельных субъектов, руководимых своими личными (индивидуальными) интересами входят в противоречие с государственной волей, которая аккумулируется в нормативных правовых актах. В этом случае для того, чтобы обеспечить надлежащее состояние правопорядка, необходимо прибегнуть к применению мер административного принуждения» [14, с. 475]. В основе данного вида принуждения лежит совершенное лицом правонарушения, т.е. конфликт между государственной волей, выраженной в законодательстве, и индивидуальной волей субъектов, нарушивших правовые установления. Юридическая ответственность осуществляется, как мы ранее указывали, в рамках материальных охранительных правоотношениях. Задача же отношений по применению мер процессуального обеспечения направлена на обеспечение нормального течения пуб-личного охранительного отношения юридической ответственности. Эти обстоятельства как раз и порождают необходимость применения процессуальных мер государственного принуждения. Поэтому наряду со вспомогательными процессуальными правоотношениями, возникающими как необходимое условие осуществления юридической ответственности, могут возникать и часто возникают вспомогательные процессуальные правоотношения, в которых осуществляются процессуальные меры обеспечения юридической ответственности.
258
Основанием возникновения приведенных вспомогательных правоотношений является факт совершения правонарушения и наличия мер обеспечения осуществления юридической ответственности за данное правонарушение, предусмотренное действующим законодательством. Рассматриваемый вспомогательный вид охранительного правоотношения-модели в своей структуре имеют правовую обязанность, которая характеризуется с одной стороны обязанностью уполномоченного государственного органа или должностного лица в случае необходимости обеспечения осуществления юридической ответственности и при наличии предусмотренных законом оснований применить принудительные меры к лицу, совершившему правонарушение, а с другой стороны -лицо, совершившее правонарушение, обязано подвергнуться мерам государственно-принудительного воздействия, необходимого для осуществлении, в отношении правонарушителя, юридической ответственности. Во вспомогательном охранительном правоотношении - юридическая обязанность имеет место лишь у уполномоченного государственного органа или должностного лица, а у лица, совершившего правонарушение, юридической обязанности в данном отношении не существует. В этом, по нашему мнению, выражается принудительный смысл применяемых мер. Внутренняя структура правовой обязанности уполномоченного государственного органа или должностного лица в случае необходимости обеспечения осуществления юридической ответственности происходит в следующей системе долженствований: 1) долженствование совершить действия по применению мер обеспечения осуществления юридической ответственности, предусмотренные законом; 2) долженствование способствовать осуществлению юридической ответственности за совершенное правонарушение; 3) долженствование подвергнуться мерам государственного принуждения при неисполнения долженствования применить меры государственного принуждения; 4) долженствование не препятствовать осуществлению предусмотренных законом мер обеспечения осуществления юридической ответственности.
Правовая обязанность лица, совершившего правонарушение, подвергнуться иным мерам государственно-принудительного воздействия, необходимого для осуществления в отношении правонарушителя юридической ответственности, имеет следующую систему долженствований: 1) долженствование подвергнуться мерам государственного принуждения, необходимых для осуществления юридической ответственности; 2) долженствование не препятствовать применению мер государственного принужде-
ния, необходимых для осуществления юридической ответственности; 3) долженствование подвергнуться мерам государственного принуждения при неисполнении установленных мер государственного принуждения; 4) долженствование не препятствовать осуществлению в отношении правонарушителя предусмотренных законом мер обеспечения осуществления юридической ответственности.
Другой группой мер государственного принуждения являются меры не связанные с совершенным правонарушением. Подобного рода мер достаточно много. Например, проверка документов удостоверяющих личность, установление карантина, досмотр вещей, товаров, ручной клади, багажа и т.п. Принятый 7 февраля 2011 г. Федеральный закон № 3-ФЗ «О полиции» [15] (далее - ФЗ о полиции) содержит гл. 4, посвященную отдельным мерам государственного принуждения, применяемых полицией. Среди них к числу мер государственного принуждения, не связанных с совершенным правонарушением, относятся задержание лица не в связи с совершенным правонарушением (ч. 2 ст. 14), вхождение (проникновение) в жилые и иные помещения, на земельные участки и территории (ч. 3 ст. 15), оцепление (блокирование) участков местности, жилых помещений, строений и иных участков местности (ч. 2 ст. 16), формирование и ведение банка данных о гражданах (ч. 3 ст. 17). Публичное охранительное правоотношение, в рамках которых осуществляются меры государственного принуждения не связанные с совершенным правонарушением, возникает на основе компетенции государственного органа или должностного лица, полномочного применять данные меры, а вернее сказать на основе предоставленной им законом правовой обязанности. В данном правоотношении-модели правовая обязанность является первичной, так как на государственном органе или его должностном лице лежит обязанность применить меру государственного принуждения и эта правовая обязанность является элементом его правового статуса. Правовая обязанность применить меры государственного принуждения, не связанных с совершением правонарушения (иначе их следует называть меры государственного при-нуждения, предназначенные для обеспечения общественного порядка, безопасности, жизни, здоровья и нравственности населения), имеет цель предотвратить возможные неблагоприятные последствия человеческой деятельности, пресечь совершаемое правонарушения и т.п. и в этой связи они применяются постоянно в рамках функционирования определенных правовых режимов управления специальными объектами.
259
В соответствии с ч. 3 ст. 15 ФЗ о полиции, сотрудник полиции вправе проникнуть в жилые помещения, в иные помещения и на земельные участки, принадлежащие гражданам, в помещения, на земельные участки и территории, занимаемые организациями, в случаях, предусмотренных законодательством РФ, а также, наприме: 1) для спасения жизни граждан и (или) их имущества, обеспечения безопасности граждан или общественной безопасности при массовых беспорядках и чрезвычайных ситуациях; 2) для задержания лиц, подозреваемых в совершении преступления;
3) для пресечения преступления; 4) для установления обстоятельств несчастного случая. Как видно из положений закона данная мера государственного принуждения может применяться как для обеспечения привлечения лица к юридической ответственности, так и для обеспечения общественного порядка и государственной безопасности, т.е. быть не связанной с правонарушением. Осуществляя указанное право, сотрудник полиции обязан: 1) перед тем как войти в жилое помещение, уведомить находящихся там граждан об основаниях вхождения, за исключением случаев, если промедление создает непосредственную угрозу жизни и здоровью граждан и сотрудников полиции или может повлечь иные тяжкие последствия; 2) при проникновении в жилое помещение помимо воли находящихся там граждан использовать безопасные способы и средства, с уважением относиться к чести, достоинству, жизни и здоровью граждан, не допускать без необходимости причинения ущерба их имуществу; 3) не разглашать ставшие известными ему в связи с вхождением (проникновением) в жилое помещение факты частной жизни находящихся там граждан;
4) сообщить непосредственному начальнику и в течение 24 часов представить рапорт о факте вхождения (проникновения) в жилое помещение. Как видно из положений ст. 15 ФЗ о полиции права и обязанности участников правоотношений по осуществлению рассматриваемой меры государственного (административного) принуждения конкретно и широко определены законодателем. Рассматриваемое публичное охранительное правоотношение выглядит следующим образом. Уполномоченное должностное лицо, обладающее правом применения меры государственного принуждения, в соответствии с основаниями предусмотренными законом обязан применить меру государственного принуждения, не связанную с правонарушением, для реализации, возложенной на него правовой обязанности. Лицо, в отношении которого применяется мера государственного принуждения, обязан не препятствовать законным действиям лица, применя-
ющего меру государственного принуждения, либо эта мера государственного принуждения применяется по мимо его воли. Таким образом, законодатель, формируя публичное охранительное правоотношение-модель в котором реализуется мера государственного принуждения, не связанная с правонарушением, предписывает должностному лицу правоохранительного органа круг обязанностей, которые он может выполнить, в том числе, путем применения мер государственного принуждения. С другой стороны, в рассматриваемой модели правоотношения, лицо, в отношении которого применяется мера принуждения, наделяется обязанностью не препятствовать ее осуществления, либо данная мера осуществляется по мимо его воли, т.е. то, как данное лицо относится к реализуемой мере государственного принуждения не имеет юридического значения. Это означает, что в рассматриваемом правоотношении субъект к которому применяется мера государственного принуждения либо обязан не препятствовать ее реализации, либо не имеет вообще какой-либо обязанности (воля, выраженная в его действиях (поступках), не имеет для должностного лица ни каких юридических последствий). Таким образом, моделируемое публичное охранительное правоотношение в норме действующего законодательства совпадает с реально осуществляемым публичным охранительным правоотношением-отношением. Следует отметить, что принятый в последнее время ФЗ о полиции приблизился к формированию модели публичного охранительного правоотношения, в котором реализуются меры государственного принуждения, не связанные с правонарушением. Например, для исполнения правовой обязанности, закрепленной в п. 3 ч. 1 ст. 12 ФЗ о полиции, заключающейся в обязанности оказать первую помощь лицам, пострадавшим от преступлений, административных правонарушений и несчастных случаев, а также лицам, находящимся в беспомощном состоянии либо в состоянии, опасном для их жизни и здоровья, если специализированная помощь не может быть получена ими своевременно или отсутствует, может быть реализована, в отдельных случаях, лишь посредством применения меры государственного принуждения не связанной с правонарушением. Такая мера в частности предусмотрена в п. 1 ч. 3 ст. 15 ФЗ о полиции, которая предписывает, что проникновение сотрудников полиции в жилые помещения, в иные помещения и на земельные участки, принадлежащие гражданам, в помещения, на земельные участки и территории, занимаемые организациями, допускается в случаях, предусмотренных законодательством Российской Федерации, а также для спасения жизни граждан и (или) их имуще-
260
ства, обеспечения безопасности граждан или общественной безопасности при массовых беспорядках и чрезвычайных ситуациях... В свою очередь, ч. 2 ст. 15 указанного закона закрепляет положение о том, что «сотрудники полиции не вправе входить в жилые помещения помимо воли проживающих в них граждан иначе как в случаях и порядке, установленных федеральными конституционными законами, настоящим Федеральным законом и другими федеральными законами».
Правовая (юридическая) обязанность субъекта публичного охранительного правоотношения реализации мер государственного принуждения, не связанных с правонарушением, характеризуется тем, что она является активной обязанностью, так как рассматриваемая мера государственного принуждения как раз и закрепляется в законе для того, чтобы субъект правоотношения мог осуществить, возложенную на него правовую обязанность. Следовательно, в основе публичного охранительного правоотношения реализации мер государственного принуждения, не связанных с правонарушением, лежит абсолютное регулятивное правоотношение, в рамках которого должностные лица органов государства исполняют возложенные на него правовые обязанности. Невозможность исполнения указанной правовой обязанности, предоставляет ему право применить меру государственного принуждения, не связанную с правонарушением. Это обстоятельство порождает (является основанием) возникновения публичного охранительного правоотношения реализации мер государственного принуждения
1. Теория государства и права. Курс лекций / Под ред. Н.И. Матузова и А. В. Малько. М.: Юристь, 1997.
2. Серегина В. В. Государственное принуждение по советскому праву. Воронеж, 1991.
3. Дворяк А. И. Меры административно-процессуального пресечения, применяемые милицией. Дис... канд. юрид. наук. М., 1997.
4. Коркин А. В. Институт административно-правового принуждения: меры, применяемые сотрудниками милиции. Дис. канд. юрид. наук. Челябинск, 2004.
5. Кожевников С.Н. Государственное принуждение: особенности и содержание // Советское государство и право. 1978. № 5.
6. Иоффе О.С., Шаргородский М.Д. Вопросы теории права. М.: Госюриздат, 1961.
7. Флейшиц Е.А. Общие начала ответственности по Основам гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик // Советское государство и право, 1962. № 3.
8. Дихтиевский П. В. Административно-правовое принуждение в механизме обеспечения личной безопасности. Дис... док. юрид. наук. М., 2004.
9. Веремеенко И.И. Административно-правовые санкции. М., 1975.
10. Ардашкин В.Д. О принуждении по советскому праву // Советское государство и право. 1970. № 7.
11. Студеникина М.С. Соотношение административного принуждения и административной ответственности // Советское государство и право, 1968. №10.
12. Попов Л.Л. Убеждение и принуждение. М., 1968; Базылев Б.Т. Государственное принуждение и правовые формы его осуществления в советском обществе. Автореф. дис... канд. юрид. наук. Киев, 1968; Серегин А. В. Советский общественный порядок и административно-правовые средства его укрепления. М., 1975.
13. Общее административное право. Учебник / Под ред. Ю.Н. Старилов. Воронеж: ВГУ, 2007; Макарейко Н.В. Методы государственного управления. Учебное пособие. Н. Новгород: Нижегородская академия МВД России, 2002; Маслеников М.Я. Административная ответственность по российскому законодательству. Учебное пособие. Тверь, 2000.
14. Общее административное право. Учебник / Под ред. Ю.Н. Старилов. Воронеж: ВГУ, 2007.
15. Собрание законодательства РФ, 2011. № 7. Ст. 900.
1. Theory of State and law. Course of lectures // Ed. N.I. Matuzov and A.V. Malko. M.: Lawyer, 1997.
2. Seregina V.V. State compulsion on Soviet law. Voronezh, 1991.
3. Dvorak A. Measures of the administrative procedure, used by the police. Dis. ... cand. law scien. M., 1997.
4. Korkin A.V. Institute administrative legal coercion: the measures applied by the police. Dis. . cand. law scien. Chelyabinsk, 2004.
5. Kozhevnikov S.N. Public coercion: features and content// Soviet State and law. 1978. № 5.
6. Joffe O.S., Shargorodsky M.D. Questions of legal theory. M.: Gosurizdat, 1961.
7. Fleshits E.A. General the responsibility on the fundamentals of civil legislation of the Union of SSR and the Union republics // Soviet State and law, 1962. № 3.
8. Dikhtievskiy P.V. Administrative-legal coercion mechanism to ensure personal safety. Dis. .. doc. law scien. M., 2004.
9. Veremeenko I.I. Legal and administrative sanctions. M., 1975.
261
10. Ardaskin V.D. of coercion on Soviet law // Soviet State and law. 1970. № 7.
11. Studenikina M.S. Ratio of administrative coercion and administrative responsibility//Soviet State and law. 1968. № 10.
12. Popov L.L. Persuasion and coercion. M., 1968; Bazylev B.T. State coercion and legal forms of its implementation in the Soviet society. Auto-ref. Dis. ... cand. law scien. Kiev, 1968; Sere-gin A.V. Soviet public order and administrative and legal means to strengthen it. M., 1975.
13. General administrative law. Tutorial / ed. Y.N. Starilov. Voronezh: VSU, 2007; Makarey-ko N.V. Methods of State management. Tutorial. Nizhny Novgorod: Nizhny Novgorod Academy of the Ministry of Internal Affairs of Russia, 2002; Maslenikov M. Administrative liability under Russian law. Tutorial. Tver, 2000.
14. General administrative law. Tutorial / ed. Yu.N. Starilov. Voronezh: VSU, 2007.
15. Collected legislation of RF, 2011. № 7. Art. 900.
262
