CC BY
17УДК 340
DOI: 10.18522/2313-6138-2021-8-4-12
Мамхягов Зураб Зунелевич,
старший преподаватель кафедры уголовного права и процесса, СевероКавказский федеральный университет, 355017, г. Ставрополь, ул. Пушкина, д. 1, email: zurik-92@mail.ru
Mamkhiagov, Zurab Z.,
Senior Professor, Department of Criminal Law and Procedure, Northern Caucasian Federal University, 1 Pushkina Str., Stavropol, 355017, Russian Federation, email: zurik-92@mail.ru
АДМИНИСТРАТИВНАЯ ПРЕЮДИЦИЯ КАК «ТЕХНОЛОГИЧЕСКИЙ ИНСТРУМЕНТ»
БОРЬБЫ С ПРЕСТУПНОСТЬЮ
♦
ADMINISTRATIVE PREJUDICE AS A 'TECHNOLOGICAL
TOOL' FOR FIGHTING CRIME
АННОТАЦИЯ. В статье рассмотрена проблема понимания административной преюдиции как «технологического инструмента» борьбы с преступностью. С учетом позиций сторонников и противников существования административной преюдиции в уголовном праве (законе) автор выделяет четыре подхода в ее понимании в обозначенной плоскости. В настоящее время возможно, по мнению автора, говорить о формально-юридическом, социально-юридическом, междисциплинарном и криминологическом подходах к определению административной преюдиции в уголовном праве.
КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА: уголовный закон; административная преюдиция; борьба с преступностью; государственная уголовная политика.
ОБРАЗЕЦ ЦИТИРОВАНИЯ:
Мамхягов З.З. Административная преюдиция как «технологический инструмент» борьбы с преступностью // Вестник Юридического факультета Южного федерального университета. 2021. Т. 8, № 4. С. 75-80. БОТ: 10.18522/2313-6138-2021-8-4-11.
ABSTRACT. The article deals with the understanding of administrative prejudice as a 'technological tool' for combating crime. The author takes into account the attitudes of supporters and opponents of the existence of administrative prejudice in criminal law. He singles out four approaches in the indicated plane. It is possible now, the author believes, to speak about formal-legal, sociolegal, interdisciplinary and criminological approaches to the definition of administrative prejudice in criminal law.
KEYWORDS: criminal law; administrative prejudice; fight against crime; national criminal policy.
FOR CITATION:
Mamkhiagov, Z.Z. Administrative prejudice as a 'technological tool' for fighting crime. Bulletin of the Law Faculty, SFEDU. 2021. Vol. 8, No. 4. P. 75-80 (in Russian). DOI: 10.18522/2313-6138-2021-8-4-11.
© З.З. Мамхягов, 2021
В последнее десятилетие одним из наиболее примечательных векторов развития отечественного уголовного законодательства стали появление и последовательное увеличение числа норм, содержащих административную преюдицию. Общий ее смысл сводится к тому, что повторное совершение тождественного административного правонарушения в период действия административного наказания за первое правонарушение расценивается как совершение преступления.
Официально необходимость появления «преюдиционных» норм в уголовном законе объяснялась тремя основными обстоятельствами:
1) необходимостью непосредственного уголовно-правового реагирования на негативные социальные явления — в частности, на процесс алкоголизации несовершеннолетних и его отрицательные последствия для всего общества (обоснование введения ст. 1511 УК РФ);
2) неспособностью административно-правового регулирования эффективно решать свои задачи в той или иной сфере и необходимостью уголовно-правового воздействия при повторном совершении аналогичного административного правонарушения — например, в целях обеспечения правопорядка при проведении публичных мероприятий (обоснование введения ст. 2121 УК РФ);
3) в подавляющем большинстве случаев необходимость введения в УК РФ норм с административной преюдицией официально обосновывалось стратегией либерализации и гуманизации уголовного законодательства, в частности — смягчением уровня репрессивности государственной политики в борьбе с преступлениями небольшой и средней тяжести.
Необходимо отметить, что с момента «реанимации» административной преюдиции в уголовном праве в отечественной доктрине разгорелась полемика относительно необходимости ее существования как таковой, понимания ее правовой природы и признаков. Этот спор не прекращается и в настоящее время, расколов научную общественность на два четко выраженных лагеря «сторонников» и «противников» существования административной преюдиции в уголовном праве.
В обобщенном виде доводы сторонников существования административной преюдиции в
уголовном праве (законе) можно в обобщенном виде изложить следующим образом:
1. Административная преюдиция позволяет в более эффективной степени предупреждать преступность и, в частности, совершение преступлений небольшой и средней тяжести. Административную преюдицию необходимо признать своеобразной «мерой удержания» («мерой профилактического воздействия») лица от совершения преступления.
2. Административная преюдиция является средством декриминализации деяния в случаях, когда изначальное преступление «переводится» в разряд административного проступка, и лишь повторное его совершение (при соблюдении прочих условий) может повлечь уголовно-правовую реакцию.
3. Административная преюдиция позволяет в более четкой мере разграничить административное правонарушение и преступление, именно она позволяет законодателю осуществлять «мягкую» криминализацию деяний.
4. Наличие административной преюдиции в уголовном праве отражает линию на гуманизацию (либерализацию) государственной политики в области борьбы с преступностью [3; 4; 8].
Доводы противников существования административной преюдиции в уголовном праве (законе) в целом выглядят следующим образом:
1. Административная преюдиция в уголовном праве самым серьезным образом нарушает основания криминализации деяния, так как нет никаких причин считать повторно совершенное административное правонарушение преступным.
2. По большому счету, в основу криминализации «преюдиционных» преступлений положены личностные качества субъекта. Таким образом, в нормах отечественного уголовного законодательства находит отражение теория «опасного состояния личности», что является «реакционным» направлением развития закона и уголовной политики.
3. Административная преюдиция в уголовном праве находится в прямом противоречии с принципами уголовного законодательства -прежде всего, с принципом справедливости, нарушая правило «не суди дважды».
4. Наличие в УК РФ норм с административной преюдицией разрушает границу между административным правом и уголовным правом,
а «первичное» появление «преюдиционных» норм в УК РФ означает криминализацию административного правонарушения и, как следствие, усиление уровня репрессивности уголовного законодательства [5; 7; 16].
Также в настоящее время существует самый широкий спектр мнений относительно дефиниции административной преюдиции и понимания ее юридической природы. Полагаем, что данное обстоятельство определяется, прежде всего, тем, что законодательное конструирование «преюдиционных» норм УК РФ само по себе не обладает признаком единообразия. Однако сам факт существования и постоянного увеличения количества «преюдиционных» норм УК РФ, нравится это или нет, заставляет рассматривать (признавать) административную преюдицию как своеобразный «технологический инструмент» законодателя, который призван осуществлять задачи государственной политики в области борьбы с преступностью. Анализ доктринальных позиций позволяет говорить о наличии четырех основных концептов административной преюдиции в этом качестве: формально-юридического, социально-юридического, межотраслевого и криминологического.
1. В формально-юридическом смысле административная преюдиция в уголовном праве понимается как особый прием законодательной техники, способ конструированияуголов-но-правовой нормы. Этот подход является одним из наиболее распространенных. Его смысл заключается в том, что такой прием (способ) позволяет определить грань между преступным деянием и административно-наказуемым правонарушением в конкретном случае.
Например, А.В. Козлов называет административную преюдицию «приемом юридической техники, при котором повторно совершенное административное правонарушение в случае, если лицо ранее привлекалось за аналогичное административное правонарушение к административной ответственности, рассматривается как преступление и влечет уголовную ответственность» [6, с. 42]. По мнению А.Г. Безверхова, суть административной заключается в «признании» неоднократно совершенных в течение определенного периода времени административных правонарушений (после наложения за первое из них админи-
стративной ответственности), «юридическим фактом, порождающим уголовно-правовые последствия» [2, с. 48].
Одно из наиболее развернутых определений административной преюдиции как средства (приема) законодательной техники предложено С.А. Маркунцовым. Именно в этом качестве она (преюдиция), по его словам, «устанавливает сложный фактический состав, заключающийся в учете при привлечении к уголовной ответственности факта(ов) привлечения лица к административной ответственности (наложения административного наказания) при повторном (неоднократном) совершении лицом в течение определенного периода времени после этого аналогичного деяния» [10, с. 39].
Другое дело, что многие авторы единодушно критикуют неудачное использование законодателем административной преюдиции именно как приема законодательной техники, способа конструирования уголовно-правовой нормы. Этак критика касается, прежде всего, разноречивости в определении самого лица, повторно совершающего административное правонарушение и находящегося в состоянии «административной наказанности» за предыдущий тождественный проступок.
Кроме того, практически все специалисты говорят о необходимости «количественной» унификации административной преюдиции — т.е. о необходимости однотипного подхода к законодательному определению числа административных проступков, «наказанность» за которые образует (в случае повторного совершения) само «преюдиционное» состояние. Наконец, критике подвергся разноречивый поход законодателя к исчислению «срока административной наказанности» за первично совершенное правонарушение [13].
2. В социально-юридическом смысле административная преюдиция нередко определяется в качестве средства криминализации и/ или декриминализации деяния. Здесь речь идет о понимании административной преюди-ции преимущественно в качестве инструмента осуществления государственной политики в области борьбы с преступностью, своеобразного «воплощения воли» законодателя [11]. Подобного рода понимание административной преюдиции широко распространено среди ее и сторонников, и противников.
Например, В.П. Малков прямо говорит о том, что она (преюдиция) является официальным «объявлением [курсив мой. — З.М.] правонарушений уголовно-наказуемыми при условии, что к лицу уже применялись меры общественного, дисциплинарного или административного воздействия» [9, с. 195].
Сторонники административной преюдиции называют ее средством преимущественно декриминализации в случаях, когда преюдиция вводится в уже существующие нормы уголовного законодательства. В этом отношении они расценивают административную преюдицию как «эффективное» средство снижения уровня репрессивности самого уголовного законодательства (как вариант - уголовно-правового воздействия).
Противники административной преюди-ции видят в ней (в рассматриваемой плоскости) прямо противоположное функциональное предназначение. По их словам, когда «преюди-ционная» норма УК РФ вводится вновь, происходит «неоправданная» (в плане буквального понимания предписаний ст. 8 УК РФ об основании уголовной ответственности) криминализация административного проступка, а уровень репрессивности уголовного законодательства (уголовно-правового воздействия) необоснованно и резко повышается [4, с. 64-65].
Справедливости ради надо отметить, что некоторые сторонники административной пре-юдиции также видят не соответствие криминализованных «преюдиционных» норм УК РФ предписаниям ст. 8 УК РФ. В последние годы все чаще звучит мысль о том, что административная преюдиция как средство криминализации зиждется не столько на догме об общественной опасности деяния как главного критерия (основания) криминализации деяния. В основе такой криминализации находятся «негативные» свойства (качества) самого лица. В итоге они признают тот факт, что в нормах УК РФ с административной преюдицией, по существу, находит свое выражение теория «опасного состояния личности» [14, с. 26- 27; 15, с. 126-128].
3. В межотраслевом («широком») смысле административная преюдиция представляет собой «особую форму» взаимосвязи административного и уголовного права. По мнению сторонников этой концепции, именно она олицетворяет родственную публично-правовую
природу уголовного и административного права, и в то же время отграничивает «сферы действия» этих отраслей.
В частности, сторонники административной преюдиции говорят о том, что она является «эффективным средством отграничения преступлений от административных правонарушений», выполняя роль своеобразного «буфера» между двумя видами юридической ответственности. Далее, в «разделение» уголовной и административной ответственности осуществляется за счет включения в содержание статей УК РФ «материальных последствий», наличие или размер которых являются «единственными критериями» отграничения административного проступка правонарушений и «пре-юдиционного» преступления [1, с. 8-9].
Например, по словам Н.И. Пикурова, административная преюдиция представляет собой «особую форму взаимосвязи уголовного и административного права», представляющую «предусмотренный законом способ коррекции границы между преступлением и проступком применительно к конкретному деянию» и обладающую значительным «превентивным» потенциалом в плане реализации задач государственной политики борьбы с преступностью [12, с. 103].
О.С. Капинус полагает, что административная преюдиция «при умелом ее использовании» является «весьма эффективным инструментом, обеспечивающим согласованное действие смежных предписаний деликтного административного и уголовного права», позволяющим осуществлять «точечную» профилактику противоправного поведения. Поэтому он должен занять «достойное место в арсенале технико-юридических средств реализации уголовной политики» [4, с. 84-85].
Противники административной преюдиции исходят из противоположного посыла: по их мнению, ни о каком «согласованном» действии административного и уголовного права в «пре-юдиционных» нормах говорить нельзя. Наоборот, в силу существования таких норм происходит смешение сфер уголовно-правового и административно-правового воздействия [5, с. 121-122].
4. В криминологическом смысле административная преюдиция нередко определяется как своеобразное «средство предупреждения
(противодействия) преступности», посредством которого снижается (должен снижаться) уровень «криминализации общества».
По мнению сторонников административной преюдиции, расширение использования в уголовном законодательстве «преюдиционных норм «повысится» эффективность самого УК РФ «по предупреждению преступлений» [9, с. 195-196; 17, с. 69-71].
В целом можно утверждать, что мысль об «эффективности» административной преюди-ции как инструмента предупреждения преступности является одним из лейтмотивов позиции ее сторонников. Например, по утверждению О.С. Капинус, административная преюдиция «резко повышает профилактический потенциал соответствующего уголовно-правового запрета». Это следует из того посыла, что «лицо, привлеченное к административной ответственности, достоверно знает о наличии у него статуса административно наказанного лица и может прогнозировать юридические последствия совершения повторного аналогичного правонарушения, осознает возможность применения к нему уголовной репрессии». С такого рода «четко определенным, адресным превентивным воздействием вряд ли могут конкурировать иные уголовно-правовые запреты» [4, с. 81].
Спор о понимании административной пре-юдиции в уголовном праве, ее значении для достижения целей уголовного законодательства и государственной уголовной политики вряд ли будет однозначно решен в обозримом будущем. Как бы то ни было, в настоящее время ни одну из теоретических позиций в определении административной преюдиции нельзя назвать общепризнанной и/или доминирующей. Однако можно говорить о четырех основных теоретических концептах административной пре-юдиции как «технологического инструмента» борьбы с преступностью:
1. В формально-юридическом смысле административная преюдиция в уголовном праве определяется как особый прием законодательной техники либо как способ конструирования уголовно-правовой нормы.
2. В социально-юридическом смысле административная преюдиция в уголовном праве обычно понимается в качестве средства криминализации и/или декриминализации деяния.
3. В межотраслевом («широком») плане административная преюдиция в уголовном праве считается «особой формой» взаимосвязи административного и уголовного права.
4. В криминологическом отношении административная преюдиция в уголовном праве чаще всего расценивается как средство предупреждения (противодействия) преступности.
Литература
1. Бавсун И.Г., Тихон И.А., Бавсун М.В. Административная преюдиция и перспективы ее применения на современном этапе // Административное право и процесс. 2008. № 6. С. 6-10.
2. Безверхов А.Г. Возвращение «административной преюдиции» в уголовное законодательство России // Российская юстиция. 2012. № 1. С. 48-53.
3. Иванчин А.В. О целесообразности построения составов преступлений с административной преюдици-ей // Библиотека криминалиста. 2013. № 2. С. 98-108.
4. Капинус О.С. Административная преюдиция в уголовном праве: проблемы теории и практики // Журнал российского права. 2019. № 6. С. 78-86.
5. Кибальник А.Г. Недопустимость административной преюдиции в уголовном законодательстве // Библиотека криминалиста. 2013. № 2. С. 121-123.
6. Козлов А.В. О допустимости административно-правовой преюдиции в уголовном законодательстве России // Вестник Дальневосточного юридического института МВД России. 2012. № 1. С. 42-50
7. Лопашенко Н.А. Административной преюдиции в уголовном праве — нет! // Вестник Академии Генеральной прокуратуры РФ. 2011. № 3. С. 64- 71.
8. Малков В.П. Административная преюдиция: за и против // Вестник Академии Генеральной прокуратуры РФ. 2011. № 3. С. 58-63.
9. Малков В.П. Административная и дисциплинарная преюдиция как средства декриминализации и криминализации в уголовном праве // Пробелы в российском законодательстве. 2008. № 2. С. 195-198.
10. Маркунцов С.А. О понимании административной преюдиции как особого средства юридической техники и расширении ее использования в Уголовном кодексе Российской Федерации // Право. Журнал Высшей школы экономики. 2014. № 4. С. 31-42.
11. Незнамова З.А., Незнамов А.В. Административная преюдиция как критерий криминализации противоправного деяния // Российское право: образование, практика, наука. 2018. № 2. С. 4-9.
12. Пикуров Н.И. Превентивная функция административной преюдиции в уголовном праве // Двойная превенция в борьбе с преступностью: вопросы теории и практики / отв. ред. Р.В. Жубрин. М.: Университет прокуратуры РФ, 2018. С. 97-104.
13. Сидоренко ЭЛ. Административная преюдиция в уголовном праве: проблемы правоприменения // Журнал российского права. 2016. № 6. С. 125-133.
14. Титаренко А.П. О практической необходимости развития института «административной преюдиции» в уголовном законодательстве России // Уголовный процесс. 2019. № 4. С. 25-29.
15. Хилюта В.В. Феномен административной преюдиции в контексте понимания сущности преступления // Актуальные проблемы государства и права. 2021. Т. 5. № 17. С. 117-136.
16. Яцеленко Б.В. Социально-правовая природа преступления с административной преюдицией // Вестник Российской правовой академии. 2018. № 2. С. 83-84.
17. Ямашева Е.В. К вопросу о восстановлении института административной преюдиции в уголовном законе России // Журнал российского права. 2009. № 10. С. 69-79.
References
1. Bavsun I.G., Tikhon I.A., Bavsun M.V. Administrative prejudice and prospects of its application at the present stage // Administrative law and process. 2008. No. 6. P. 6-10 [in Russian].
2. Bezverkhov A.G. The return of "administrative prejudice" in the criminal legislation of Russia // Russian justice. 2012. No. 1. P. 48-53 [in Russian].
3. Ivanchin A.V. On the expediency of constructing compositions of crimes with administrative prejudice // Library of criminalist. 2013. No. 2. P. 98-108 [in Russian].
4. Kapinus O.S. Administrative prejudice in criminal law: problems of theory and practice // Journal of Russian Law. 2019. No. 6. P. 78-86 [in Russian].
5. Kibalnik A.G. The inadmissibility of administrative prejudice in criminal legislation // Library of Criminalist. 2013. No. 2. P. 121-123[in Russian].
6. KozlovA.V. On the admissibility of administrative and legal prejudice in the criminal legislation of Russia // Bulletin of the Far Eastern Law Institute of the Ministry of Internal Affairs of Russia. 2012. No. 1. P. 42-50 [in Russian].
7. Lopashenko N.A. Administrative prejudice in criminal law — no! // Bulletin of the Academy of the Prosecutor General of the Russian Federation. 2011. No. 3. P. 64-71 [in Russian].
8. Malkov V.P. Administrative prejudice: for and against // Bulletin of the Academy of the Prosecutor General of the Russian Federation. 2011. No. 3. P. 58-63 [in Russian].
9. Malkov V.P. Administrative and disciplinary prejudice as a means of criminalization and decriminalization in criminal law // Gaps in the Russian legislation. 2008. No. 2. P. 195-198 [in Russian].
10. Markuntsov S.A. On understanding administrative prejudice as a special means of legal technique and expanding its use in the Criminal Code of the Russian Federation // Pravo. Journal of the Higher School of Economics. 2014. No. 4. P. 31-42 [in Russian].
11. Neznamova Z.A., Neznamov A.V. Administrative prejudice as a criterion for criminalization of an illegal act // Russian law: education, practice, science. 2018. No. 2. P. 4-9 [in Russian].
12. Pikurov N. Preventive function of administrative prejudice in criminal law // Double prevention in the fight against crime: theory and practice / ed. edited by R.W. Zubrin. Moscow: University of the Prosecutor's office of the Russian Federation, 2018. P. 97-104 [in Russian].
13. Sidorenko E.L. Administrative collateral estoppel in criminal law: the problem of enforcement // Journal of Russian law. 2016. No. 6. P. 125-133 [in Russian].
14. Titarenko A.P. On the practical necessity of developing the institute of "administrative prejudice" in the criminal legislation of Russia // Criminal Process. 2019. No. 4. P. 25-29 [in Russian].
15. Khilyuta V.V. The phenomenon of administrative prejudice in the context of understanding the essence of the crime // Actual problems of the state and law. 2021. Vol. 5. No. 17. P. 117-136 [in Russian].
16. Yatselenko B.V. Socio-legal nature of the crime with administrative prejudice // Bulletin of the Russian Law Academy. 2018. No. 2. P. 83-84 [in Russian].
17. YamashevaE.V. On the issue of restoring the institution of administrative prejudice in the criminal law of Russia // Journal of Russian Law. 2009. No. 10. P. 69-79 [in Russian].
Поступила в редакцию 20.09.2021 Received September 20, 2021
