CC BY
197
УДК 159.9.072.5
Куфтяк Елена Владимировна
доктор психологических наук, доцент Костромской государственный университет kuftyak@yandex.ru
АДАПТАЦИЯ ОПРОСНИКА ИССЛЕДОВАНИЯ ФАКТОРОВ ЖИЗНЕСПОСОБНОСТИ*
В статье представлена адаптация опросника «Шкала факторов жизнеспособности» (RFS) (п = 110). Произведена оценка психометрических свойств, шкалы проверены на внутреннюю согласованность. Проверена конкурентная валидность.
Ключевые слова: жизнеспособность, источники жизнеспособности, надежность, валидность, половые различия.
Поиск защитных факторов для реализации потенциала развития человека активно обсуждается в современной психологии [2]. В зарубежной психологии «жизнеспособность» (resilience) понимается достаточно широко и как процесс, и как способность, результат и даже как состояние успешной адаптации, несмотря на сложные обстоятельства, угрозу, стресс [14; 17].
Несмотря на множество определений понятия жизнеспособность, существующих в зарубежной психологии, оно включает две составляющие: 1 -подверженность неблагоприятным обстоятельствам; 2 - последующая успешная адаптация [13].
Теория жизнеспособности имеет много общего с идеями и понятиями распространенными в позитивной психологии, психологии совладающего поведения, психологии выносливости и салютогене-за [3; 5], и между ними существуют значительные различия.
В позитивной психологии психологические процессы изучаются при отсутствии факторов стресса, потери или травмы, в то время как их наличие является необходимой основой для изучения жизнеспособности. В отношении совладающего поведения, индивид с развитыми компетенциями копинг-поведения может быть жизнеспособным. Однако, каждый жизнеспособный человек может не обладать способностью эффективного использования навыков копинга, при условии обитания в безопасной обстановке, компенсирующей нехватку умений совладать с ситуацией [15].
Понятие выносливости берет свое начало в исследовании риска у людей, оказавшихся в стрессовой ситуации. Она определяется как личностные особенности [11], способствующие адаптации, однако недооценивает значимости межличностных и внешних защитных факторов позитивной адаптации, а также того, как эти факторы могут способствовать выносливости. Тот же довод действителен и в отношении салютогенеза или «чувства связности» [6], ибо он полностью сосредоточен на межличностных возможностях.
Исследования жизнеспособности берут начало в детской психологии и психиатрии. Еще
в 70-е годы прошлого столетия ученых и практиков привлек феномен жизнеспособности у детей группы риска психопатологии и нарушений развития вследствие неблагоприятных генетических или средовых влияний. Исследования в этой области перевернули многие негативные представления, а также дефицит-центрированные модели развития ребенка, живущего в неблагополучных условиях [3; 5]. Изначально способность противостоять стрессу рассматривалась как врожденное качество, как чудо, как способность, свойственная уникальным детям, как психологическая броня «неуязвимого ребенка», который, как считалось, подобен «стальной кукле» и неподвластен стрессу [7].
Конкретный вклад в развитие представлений о механизмах развития жизнеспособности, ее структуры внесли Э. Вернер и Р. Смит, осуществив лонгитюдное (на протяжении полувека) исследование детей на острове Кауаи (Гавайи). Исследовательницы рассмотрели проявление жизнеспособности в период взрослости в соотношении с пережитым в детстве высоким риском неблагоприятного исхода [18].
Авторы выделили 4 фактора, определяющих различия между детьми группы риска, которые сумели успешно адаптироваться и теми, которые адаптироваться не смогли: 1) активное решение проблем; 2) способность воспринять травмирующие обстоятельства конструктивно; 3) способность стимулировать позитивное взаимодействие с другими; 4) способность принять и увидеть значимость событий посредством веры.
Ф. Хоровиц предложил обобщенную модель, описывающую взаимодействие между качествами ребенка и окружающей средой. Эта модель предполагает, что уязвимость или жизнеспособность каждого ребенка, с одной стороны, и наличие или отсутствие «содействия» окружающей среды, с другой стороны, являются основными ингредиентами. Так, жизнеспособный ребенок в бедном окружении может быть вполне успешным, поскольку такой ребенок способен извлечь выгоду из всех доступных возможностей и воздействий. Сходным образом уязвимый ребенок может быть успешным в стимулирующей среде. Согласно этой модели,
* Исследование выполнено при финансовой поддержке РГНФ (проект № 15-06-10198а).
128
Вестник КГУ _J 2016
© Куфтяк Е.В., 2016
Таблица 1
Модель жизнеспособности (Э. Гротберг, 2000)
У меня есть Я являюсь Я могу
Доверительные отношения Привлекательным Общаться
Правила дома Любящим Решать проблемы
Образцы для подражания (ролевые модели) Обладающим чувством собственного достоинства Управлять своими чувствами
Поощрение самостоятельности Независимым и ответственным Оценивать свой характер и характер других
Доступ к услугам учреждений, служб и организаций Исполненным надежды, веры, доверия Искать доверительные отношения
только столкновение двух крайностей - уязвимый ребенок в бедной окружающей среде - приводит к действительно неудачному результату [2].
Э. Гротберг, основываясь на комплексном исследовании выполненного в рамках международного проекта изучения жизнеспособности детей из 30 стран, в возрасте от 0 до 11 лет [9], установила, что жизнеспособным детям необходимы три источника факторов: 1) «У меня есть» (внешняя поддержка) 2) «Я являюсь» (внутренние силы) 3) «Я могу» (социальные и личностные навыки), каждый из них содержал пять качественных факторов (табл. 1).
В 2003 году Э. Гротберг выявила два дополнительных фактора в каждой категории и заменила навыки в категории «я могу» на межличностные навыки и навыки решения проблем [10].
Установлено, что факторы жизнестойкости меняются с течением времени на различных этапах развития и в контексте различных обстоятельств с учетом индивидуальных особенностей [3; 4]. Оценка, развитие и актуализация индивидуальных особенностей - один из способов повышения жизнестойкости индивида из группы риска. Таким образом, необходим объективный инструмент оценки факторов жизнестойкости.
Существует ряд исследований, относящихся к факторам жизнестойкости, проведенных большей частью в США. Так, G.M. Wagnild, H.M. Young разработали шкалу жизнестойкости, состоящую из 25 пунктов, на основе качественного исследования пожилых людей и апробировали ее на 810 взрослых старшего возраста [16]. Авторами было выделено две шкалы: шкала, оценивающая личную компетенцию (собственную жизнестойкость, независимость, решительность и самообладание), и шкала и принятия себя и жизни. Полк (L.V. Polk. 2000, неопубл. данные) была разработана методика, основанная на концептуальном синтезе, толкующем жизнестойкость как синергетическое взаимодействие между 4 паттернами признаков: диспозиционные (физические и физиологические признаки), межличностные (характеристики ролей и отношений), ситуационные (признаки, указывающие на способность к действиям в определенной ситуации, например, навыки решения проблем) и философские (личные верования) паттерны.
В целом, шкалы, оценивающие многоуровневые аспекты жизнестойкости, крайне редки.
Опросник «Шкала факторов жизнеспособности» (Resilience Factors Scale - RFS) сконструирован как инструмент для оценки факторов жизнеспособности на основе концепции Э. Гротберг об источниках жизнеспособности детей.
RFS представляет собой краткий опросник, состоящий из 27 пунктов, с каждым из которых испытуемый должен выразить степень согласия. Пункты опросника представлены в форме законченных предложений, по которым респонденты должны оценить уровень согласия по 5-балльной шкале. Варианты ответов варьируются от «совершенно не согласен» до «полностью согласен». Более высокие показатели указывают на большую удовлетворенность родительской ролью.
Опросник диагностирует шесть компонентов: решимость и умение решать проблемы, саморегулирование и социальные навыки, позитивное мышление, упорство, личностная и другие виды поддержки, что соответствует данным разных исследований, в которых личностные характеристики, определенные умения, а также наличие внешней поддержки определялись в качестве ключевых признаков жизнеспособности человека [8; 12].
Несмотря на наличие шести компонентов в адаптируемом опроснике, что не соответствует трехкомпонентной структуре жизнеспособности в концепции Э. Гротберг, они могут быть рассмотрены как подкомпоненты ведущих факторов жизнеспособности. Согласно Э. Гротберг, личностная и другие виды поддержки могут быть объединены как внешняя поддержка. Остальные компоненты можно объединить в два основных источника: 1) внутренние силы и 2) способности к межличностному взаимодействию и решению проблем. Решимость, позитивное мышление, упорство и саморегулирование - все это личностные качества, характеризующие внутренние силы. Так, внутренняя сила выступает как основной компонент, состоящий из различных важнейших характеристик. Целью настоящего исследования были разработка и проверка психометрических свойств Шкалы факторов жизнестойкости (RFS) с использованием представлений об источниках жизнеспособности в работах Э. Гротберг.
Особенности русскоязычной шкалы факторов жизнеспособности
Выборку нашего исследования составили специалисты помогающих профессий - психологи, социальные педагоги, дефектологи (п=31; средний возраст 29 лет) и студенты младших курсов специальностей гуманитарного направления ВУЗов г. Костромы и г. Казани (п=69; средний возраст 18 лет), курсанты военного училища (п=11; средний возраст 18,5 лет). Всего в исследовании приняло участие 25 мужчин и 85 женщин.
Подсчет внутренней согласованности шкал или внутренней консистентности шкал проводился нами с помощью вычисления коэффициента Крон-баха (а - альфа: все ли утверждения измеряют одно и то же явление?).
Оценка надежности по внутренней согласованности шкал произведена N. Та^туапип (2008), В. Lhimsoonthon (2000) с использованием коэффициента Кронбаха. N. Та^туапип (2008) в исследовании тайских подростков получил показатель а Кронбаха равный 0.88, эти данные соответствуют результатам полученным В. Lhimsoonthon (2000) а = 0,88. Результаты данных исследований показывают, что уровень общей надежности высок.
В таблице содержатся данные о внутренней согласованности факторов опросника. Как видно из таблицы, значения коэффициента Кронбаха до-
статочно велики, что свидетельствует об однородности субшкал. Напомним, что для шкал опросников наиболее характерны значения коэффициента Кронбаха в диапазоне 0,6-0,8.
Анализ по факторам (субшкалам) показал, что фактор Уверенность в себе имеет наиболее низкие значения коэффициента Кронбаха а = 0,504. Возможной причиной того, что этот фактор оказался наименее согласованным, может быть вхождение в этот фактор всего двух пунктов опросника. В последующей работе по адаптации опросника мы планируем выявить факторную структуру опросника при помощи эксплораторного факторного анализа.
Реально полученные оценки в смешанной выборке, состоящей из 207 испытуемых, представлены в таблицах 3, 4.
Далее выборка была дифференцирована по полу и были выявлены различия при помощи критерия Манна-Уитни (табл. 5).
Установлено, что женщины, по сравнению с мужчинами, чаще используют другие виды поддержки (р=0,025), а мужчины более уверенны в себе, чем женщины (р=0,005). Полученные результаты согласуются с известными данными. Мужчины, в целом, не склонны обращаться и искать разные виды помощи и поддержки в разных проблемных ситуациях. Известно, что женщины
Таблица 2
Данные о внутренней согласованности по субшкалам методики RFS
Наименование субшкалы Коэффициент Кронбаха
Навыки определения и решения проблем 0,763
Личная поддержка 0,788
Другие виды поддержки 0,676
Позитивное мышление 0,613
Уверенность в себе 0,504
Баланс личности и социальных навыков 0,746
Таблица 3
Результаты адаптации шкалы КР8 на российской смешанной выборке испытуемых (п=110)
Наименование субшкалы Среднее значение Минимум Максимум Стандартное отклонение
Навыки определения и решения проблем 27,8 10 35 4,6
Личная поддержка 24,7 6 30 4,4
Другие виды поддержки 12,8 5 15 2,2
Позитивное мышление 16,1 4 20 2,8
Уверенность в себе 8,05 4 10 1,6
Баланс личности и социальных навыков 12,0 3 15 2,6
Таблица 4
Описательная статистика опросника КР8 на разных выборках
Наименование субшкалы Студенты (п=69) М Курсанты (п=11) М Специалисты (п=31) М
Навыки определения и решения проблем 26,5 (4,03) 29,5 (7,2) 29,6 (5,01)
Личная поддержка 25,0 (4,1) 25,2 (6,5) 23,5 (5,4)
Другие виды поддержки 12,6 (2,2) 12,7 (2,4) 13,0 (2,5)
Позитивное мышление 15,8 (2,7) 16,0 (4,5) 16,4 (3,3)
Уверенность в себе 7,6 (1,7) 8,8 (1,6) 8,6 (1,3)
Баланс личности и социальных навыков 11,4 (2,7) 12,4 (3,6) 13,03 (2,4)
130
Вестник КГУ ^ 2016
Таблица 5
Различия в факторах жизнеспособности в группах мужчин и женщин
Наименование субшкалы Мужчины (n=25) M (SD) Женщины (n=55) M (SD)
Навыки определения и решения проблем 26,2 (6,3) 27,2 (3,7)
Личная поддержка 23,8 (6,8) 25,5 (2,8)
Другие виды поддержки 11,6 (2,9) 13,1 (1,5)*
Позитивное мышление 15,8 (3,7) 15,9 (2,6)
Уверенность в себе 8,5 (1,7)** 7,5 (1,6)
Баланс личности и социальных навыков 11,2 (3,5) 11,7 (2,5)
Примечание: * - р < 0,05, ** - р < 0,01 (критерий Манна-Уитни).
Таблица 6
Корреляции показателей жизнеспособности с показателями шкалы психологического благополучия
Позитивные отношения Автономия Компетентность Личностный рост Осмысленность жизни Принятие себя
Шкала факторов жизнеспособности Определение и решение проблем 0,40* 0,47** 0,46* 0,54**
Поддержка эмоционально-личностная 0,48**
Социальная поддержка 0,43* 0,45*
Позитивное мышление 0,52** 0,47**
Уверенность в себе 0,40* 0,43*
Социальная компетентность
более подвержены негативному влиянию критики со стороны и самобичеванию, чем мужчины, что связано с большей эмоциональностью женщин.
Сопоставление факторов жизнеспособности у мужчин и женщин позволяет определить, что для мужчин характерно ориентироваться на собственные силы и возможности. Жизнеспособность женщин в большей степени связана с использованием внешних средств и ресурсов.
Взаимосвязь с другими показателями
Мы рассмотрели корреляции опросника «Шкала факторов жизнеспособности» (RFS), в основе которого лежит концепция Э. Гротберг (Grotberg, 2003) с показателями Шкалы психологического благополучия К. Рифф, в адаптации Н.Н. Лепешин-ского (2007). Корреляции факторов жизнеспособности с показателями психологического благополучия представлены в таблице 6.
Факторы жизнеспособности продемонстрировали умеренные значимые взаимосвязи со шкалами психологического благополучия. Все связи имеют положительный знак.
Первое, что становится заметным при анализе корреляционных связей, - это разное количество и сила связей между показателями и факторами жизнеспособности и шкалами психологического благополучия. Так, факторы жизнеспособности связаны с показателями благополучия наиболее сильно. Но наибольшее количество связей отмечается между показателями жизнеспособности, характеризующие способность к совладанию, и по-
казателями благополучия. Вероятно, проявление способности успешно справляться с изменениями и неприятностями гарантирует достижение психологического благополучия.
В нашем исследовании определение и решение проблем (Шкала факторов жизнеспособности) положительно коррелирует с позитивными отношениями, компетентностью, личностным ростом и осмысленностью жизни. Обнаруженные связи с данным показателем свидетельствуют в пользу того предположения, что способность к определению и решению проблем позволяет в социальном плане - развивать доверительные отношения с окружающими людьми и контролировать происходящее вокруг, а в личностном - быть открытым новому опыту, иметь осмысленные цели.
Таким образом, полученные нами результаты свидетельствуют о том, что люди с высоким уровнем жизнеспособности более склонны испытывать чувство осмысленности жизни, позитивно относиться к себе и окружающим, склонны к изменениям. Способность к решению проблем и контроль за жизнью, адаптированность являются наиболее важными показателями жизнеспособности в достижении психологического благополучия.
В заключение хотим отметить, что результаты проведенного психометрического анализа подтверждают пригодность адаптированной русскоязычной версии опросника для диагностики факторов жизнеспособности. Планируется дальнейшее совершенствование методики, улучшение ее психометрических характеристик.
Библиографический список
1. Би Х. Развитие ребенка. - СПб.: Питер, 2004. - 768 с.
2. Куфтяк Е.В. Жизнеспособность человека в условиях травматичных и стрессовых событий: теоретический обзор // Гуманитарные основания социального прогресса: Россия и современность: сб. статей Междунар. науч.-практ. конф. В 8 ч. Ч. 3 / под ред. В.С. Белгородского, О.В. Кащеева,
B.В. Зотова, И.В. Антоненко. - М.: ФГБОУ ВО «МГУДТ», 2016. - С. 205-210.
3. Куфтяк Е.В. Жизнеспособность семьи: теория и практика // Медицинская психология в России: электрон. науч. журн. - 2014. - № 5 (28). [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http:// mprj.ru (дата обращения: 23.09.2016).
4. Куфтяк Е.В. Устойчивость в психологии семьи // Вестник Костромского государственного университета имени Н.А. Некрасова. Серия: Педагогика. Психология. Социальная работа. Юве-нология. Социокинетика. - 2011. - Т. 17. - № 4. -
C. 202-207.
5. Куфтяк Е.В. Психология семейного совлада-ния: автореф. дис. ... д-ра психол. наук. - М., 2011.
6. Antonovsky A. The structure and properties of the Sense of Coherence Scale. Social Science and Medicine. - 1993. - 36. - P. 725-733.
7.AnthonyE.J., CohlerB.J. (Eds.) The invulnerable child. - New York: Guilford Press, 1987. - 432 p.
8. Arthur M.W., Hawkins J.D., Pollard J.A., Catalano R.F., Baglioni A.J. Measuring risk and protective factors for substance use, delinquency, and other adolescent problem behaviors // The Communities That Care Youth Survey. Eval. Rev. -2002. - Vol. 26. - P. 575-601.
9. Grotberg E.H. A Guide to Promoting Resilience in Children: Strengthening the Human Spirit // Early Childhood Development Practice and Reflections,
No. 8. - The Netherlands: Bernard van Leer Foundation, 1995.
10. Grotberg E.H. What is resilience? How do you promote it? How do you use it? // In: Grotberg E.H. (ed.).Resilience for Today: Gaining Strength from Adversity. Westport, CT: Praeger, 2003. - P. 1-29.
11. Kobasa S.C. Stressful life events, personality and health: An inquiry into hardiness // Journal of Personality and Social Psychology. - 1979. - Vol. 37. - P. 1-11.
12. Kumpfer K.L. Factors and process contributing to resilience: the resilience framework. // In: Glantz M.D., Johnson J.L. (eds). Resilience and Development: Positive Life Adaptation. - New York: Kluwer/ Plenum, 1999. - P. 179-224.
13. Luthar S. Resilience in development: A synthesis of research across five decades // Developmental psychopathology, Vol. 3: Risk, disorder, and adaptation / Eds. D. Chicchetti, D. J. Cohen. -Hoboken, NJ: Wiley, 2006. - P. 739-795.
14. McCubbin H.I., McCubbin M.A., Thompson A.I., Han S.-Y., Allen C.T. Families Under Stress: What Makes Them Resilient // Journ. of family and Consumer Sciences. - 1997. - V 89 (3). - P. 2-11.
15. Mandleco B.L., Perry J.C. An organizational framework for conceptualizing resilience in children // Journal of Child and Adolescent Psychiatric Nursing. -2000. - Vol. 13. - P. 99-111.
16. Wagnild G.M., Young H.M. Development and psychometric evaluation of the Resilience Scale // Journal of Nursing Measurement. - 1993. - Vol. 1. -P. 165-178.
17. Walsh F. Traumatic loss and major disasters: Strengthening family and community resilience // Family Process. - 2007. - Vol. 46. - P. 207 - 227.
18. Werner E.E. Risk, resilience, and recovery: Perspectives from the Kauai Longitudinal Study // Development and Psychopathology. - 1993. - Vol. 5. -P. 503-515.
132
Вестник КГУ _J 2016
