CC BY
15
6. Лалетина, А. О. Глобализация как объект лингвистических исследований / А. О. Лалетина // Политическая Лингвистика. - 2011. - № 3. -С. 39-45.
7. Нещименко, Г. П. К рассмотрению динамики языковой ситуации через призму процессов интеграции и дифференциации / Г. П. Нещи-менко // Глобализация-этнизация: этнокультурные и этноязыковые процессы. - М.: Наука, 2006. - С. 38-68.
8. Боргоякова, Т. Г. Социолингвистические процессы в республиках Южной Сибири / Т. Г. Боргоякова. - Абакан: Изд-во ХГУ, 2002 -166 с.
9. Боргоякова, Т. Г. Развитие билингвизма в республиках Тыва и Хакасия / Т. Г. Боргоякова // Филологические науки. Вопросы теории и практики. - Тамбов: Грамота, 2013. - № 7. В 2-х ч. Ч. 1. - С. 36-39.
10. Стратегия государственной национальной политики РФ на период до 2025 г. // [Электронный ресурс]: text. Doc. Kremlin.ru (дата обращения: 10.06.2014).
© Боргоякова Т. Г., 2014
УДК 81-112::[81'34+811.161.1]
АБАКАНСКИЙ ВКЛАД В ИЗУЧЕНИЕ ПРЕДЫСТОРИИ И ИСТОРИИ ФОНЕМАТИЧЕСКОЙ СИСТЕМЫ РУССКОГО ЯЗЫКА КАК НАУКИ И КАК УЧЕБНОЙ ДИСЦИПЛИНЫ1 (СТАТЬЯ 2)
Ю. Я. Бурмистрович
Хакасский государственный университет им. Н. Ф. Катанова
В статье показано, как за 2011—2014 годы в Абакане было непротиворечиво решено несколько историко-фонемных задач, которые до этого непротиворечивому решению не поддавались.
Ключевые слова: протославянский диалект праиндоевропейского языка; фонематическая система; фонетико-фонематические процессы и противоречия в их описании; решения, устраняющие эти противоречия.
Как показывает запись в скобках, данная статья является второй на указанную тему. Настоящая статья вызвана тем, что первая публикация на эту же тему, вышедшая в свет в 2012 году2, а написанная, естественно, на год раньше, охватывает лишь тот материал, который касается периода с 1979 года по 2010 год. Но за последние 3-3,5 года в печати появилось ещё несколько важных моих работ, которые вместе с материалами первой статьи складываются уже в достаточно целостную концепцию.
Если обратить внимание на мои статьи (и учебные пособия) по годам, то те, которые так или иначе связаны с фонематической предысторией и историей цепи языков от протославянского до русского, выглядят так:
2011 год
1. Введение в предысторию и историю славянских народов и их языков: конспективный курс лекций: учебное пособие для филологов-русистов и славистов высших учебных заведений. - Абакан: ООО Диалог-Сибирь-Абакан, 2011. - 99 [1] с.
2. Историко-фонетический анализ словоформ от протославянского до русского состояния // Русский язык и методика его преподавания: сборник научных трудов / Министерство образования и науки РФ, ФГБОУ ВПО «Хакасский государственный университет им. Н. Ф. Катанова»; редкол.: А. М. Гончаров (отв. ред.), И. Б. Тазьмина, Т. А. Острикова и др. - Абакан, 2011. - С. 18-20.
3. Почему в слове обеспечение ударение нужно ставить на слог пе? // Русский язык в школе и дома. - М.,
2011. - № 5. - С. 22-23.
4. Чому перед голосними звуками переднього ряду приголосш звуки у праслов'янську добу пом'якшувалися, а у протослов'янську, перебуваючи шбито в тш самш позицп, не пом'якшувалися? = [Почему перед гласными звуками переднего ряда согласные звуки в праславянскую пору смягчались, а в протославянскую, находясь как будто в той же позиции, не смягчались?] / Ю. Я. Бурмистрович // Мовознавство. - Кшв, 2011. - № 2. -С. 78-80.
2012 год
5. Абаканский вклад в изучение предыстории и истории фонематической системы русского языка как науки и как учебной дисциплины // Язык, культура, коммуникация: аспекты взаимодействия: научно-методический бюллетень / редкол.: И. В. Пекарская (отв. ред.), В. П. Антонов (зам. отв. ред.), Е. С. Грищева и др. - Абакан,
2012. - Вып. 9. - С. 53-74. (Примечание. Сейчас эта статья рассматривается как первая по отношению к нынешней второй).
6. Две загадки в фонематической истории древнейшего предка русского языка - протославянского диалекта праиндоевропейского языка и их разгадка // Актуальные проблемы изучения языка и литературы: диалог культур в контексте евразийского коммуникативного пространства: материалы VII Международной научно-
1 Под предысторией здесь понимается история предков русского языка: праиндоевропейского в лице его протославянского диалекта, пра-славянского, правосточнославянского (или древнерусского) (XL в. до н. э. - XIV в. н. э.). При этом древнерусский изучается в сопоставлении со старославянским (или церковнославянским). Под историей здесь понимается история собственно русского языка (XIV в. н. - XVII в. н. э.). Несмотря на то, что в XVII веке история русского языка не заканчивается, а продолжается и сегодня, рассмотрение истории русского языка обычно заканчивают на XVII веке, считая, что в этом веке в основном складываются все системы современного русского языка.
2 Выходные данные см. в списке публикаций за 2012 г. (№ 5).
практической конференции, 24-26 октября 2012 г., г. Абакан / редкол.: И. В. Пекарская (науч. ред.), В. П. Антонов (отв. ред.), Е. С. Грищева и др. - Абакан, 2012. - С. 22-27. - Библиогр.: с. 27.
7. Школьный учебник: неточности в трактовках темы «Звонкие и глухие согласные» [Электронный ресурс] // Русский язык / Издательский дом «Первое сентября». - Электронные текстовые данные (3 файла). - М., 2012. - № 6. - 1 CD. - Систем. требования: IBM PC 486 и выше; 1 ГБ RAM; Windows 95/98/ME/NT/XP/2000/Vista/7; Adobe Reader; CD-ROM. - Загл. с титул. экрана. - Электронная версия печ. публикации. - (Примечание. Авторское заглавие этой статьи, в отличие от редакторской, было более точным: «Как устранить встречающиеся в школьных учебниках по русскому языку неточности в трактовках темы "Звонкие и глухие согласные?"»; главное в статье - не перечисление неточностей, а пути избавления от неточностей).
2013 год
8. Без соблюдения принципа историзма учебник по историко-лингво-славяноведческой дисциплине сегодня не может считаться современным // Вестник Хакасского государственного университета им. Н. Ф. Катанова / науч. ред. И. В. Пекарская; отв. за вып. В. П. Антонов. - Абакан, 2013. - № 4. - С. 37-44. - Библиогр.: с. 44.
9. В чём суть протославянской сатэмизации? // Методолопя та iсторiографiя мовознавства: матерiали Мiжнародноl науково-практично! конференцп, Слов'янськ, 23-25 травня 2013 року / вщповщ. ред. В. М. Брщин; заступ. вщповщ. ред. В. А. Глущенко; вщповщ. секретар Н. М. Маторша. - Слов'янськ, 2013. - С. 5861. - Библиогр.: с. 61.
10. Изменения общей тональности звукосочетаний «согласный + гласный» в истории цепи славянских языков от протославянского до русского // Размышления о языке: межвузовский сборник научных трудов: [к 80-летию со дня рождения д-ра филол. наук, профессора кафедры теории языка и межкультурной коммуникации НГПУ Юрия Викторовича Фоменко] / Министерство образования и науки РФ, Новосибирский гос. пед. ун-т; редкол. М. Ю. Труфанова, Т. А. Шишкина. - Новосибирск, 2013. - С. 77-102. - Библиогр.: с. 100-102.
11. Необходимость и возможность устранения противоречий в имеющихся ответах на три вопроса из протославянской фонетики // Южно-российские научные чтения - 2013. Язык как система и деятельность - 4: материалы международной научной конференции, посвящённой 95-летию со дня рождения Людмилы Алексеевны Введенской - известного отечественного языковеда, лексикографа, лексиколога, заслуженного профессора Южного федерального университета (РГУ), 3-6 октября 2013 года, г. Ростов-на-Дону / редкол.: Л. Б. Савенкова, Н. В. Изотова, С. В. Ильясова; отв. ред. Е. Ю. Кашаева. - Ростов н/Д, 2013. - С. 58-59.
12. О системности на фонематическом уровне языка и её значимости для исторической фонемологии цепи славянских языков от праиндоевропейского в лице его протославянского диалекта до русского // Вестник Хакасского государственного университета им. Н. Ф. Катанова / науч. ред. И. В. Пекарская; отв. за вып. В. П. Антонов. -Абакан, 2013. - № 5. - С. 55-64. - Библиогр.: с. 64.
13. Что было действительной причиной первых фонетических процессов в праславянском языке?1
2014 год
14. Введение в предысторию и историю славянских народов и их языков: аудиторный практикум: учебное пособие для филологов-русистов и славистов высших учебных заведений. - Абакан: Изд-во ФГБОУ ВПО «Хакасский государственный университет им. Н. Ф. Катанова», 2013. - 35 с.
В каждой из перечисленных работ ставилась, естественно, своя задача. Но, в конечном счёте, всё время имелась в виду и общая задача: дать такие ответы на поставленные вопросы, которые не включали бы в себя никаких противоречий.
Так, в частности, в учебном пособии, идущем в нашем списке под № 1 и соответствующем дисциплине, которую чаще всего называют «Введением в славянскую филологию», устранены, по меньшей мере, три противоречия, которые присутствуют в существующих учебниках по этой дисциплине: 1) речь в этих учебниках всегда ведётся не просто о филологии, а о филологии исторической, однако это в заглавиях учебников не отражено;
2) под филологией вообще понимают дисциплину, затрагивающую вопросы и языка, и литературы в их взаимосвязях, однако в подавляющем большинстве учебников вопросы литературы вообще не затрагиваются;
3) в большинстве учебников содержание учебной дисциплины сводится к сокращённому курсу старославянского и праславянского языков, однако для этих языков существуют или отдельные их курсы, или один общий, но более или менее полный курс «Старославянский язык», в который включают и весь праславянский материал, а между тем действительно вводящие в изучение древних языков вопросы об основных принципах именно исторического изучения языков в рассматриваемых учебниках вообще не затрагиваются.
Статьи, идущие под №№ 4, 6, 8, 9, 11, в определённой степени и № 2, явно взаимосвязаны. В конечном итоге здесь ставятся два вопроса: 1) о начальной протославянской фонематической системе и 2) о самых древних, первых протославянских фонетических процессах, которые шли непосредственно друг за другом и также были взаимосвязанными2 В частности, в этих работах поставлены вопросы о следующих процессах:
1 Статья была сдана в журнал «Вюник № 2» Донбасского национального педагогического университета (г. Славянск, Украина), и выхода в свет этого номера журнала можно было бы спокойно ожидать в 2014 году. Но события последних месяцев на Украине и огромная нестабильность в ней ставят под сомнение выход в этой стране научной литературы в ближайшее время вообще.
2 Разговор о процессах - это прежде всего разговор о механизме процессов. Тут нам помогает замечательная теория дивергенций (расщеплений) и конвергенций (слияний) фонем, разработанная Е. Д. Поливановым [1, с. 46-65]. Формула дивергенции: а ^ Ь : с, формула конвергенции: а х Ь ^ с или а : Ь ^ с.
а) s ^ s1 : h1 а заодно и s ^ s1 : zb s ^ s1 : su1> s ^ s1 : zu1 (дивергенции переднеязычной щелинной фонемы <s>, породившие несколько новых щелинных аллофонов этой фонемы);
б) k ^ k : s2, g ^ g : z2, gh ^ gh : z2, ku ^ kg : sg2, gu ^ gg : zg2; kh х h1 ^ h2, (дивергенции заднеязычных смычных, а в последнем случае конвергенция заднеязычного смычного с ранее появившимся заднеязычным щелинным, породившие щелинные аллофоны, - иначе, процессы сатэмизации, или спирантизации, или щелин-низации);
в) s1 х s2 ^ s, z1 x z2 ^ z, sg1 x sg2 ^ sg, zg1 x zg2 ^ zg, h1 х h2 ^ h (конвергенции первичных - из <s> и вторичных - из заднеязычных, как продуктов их сатэмизации, щелинных звуков и фонемизация новых щелинных аллофонов, то есть становление их аллофонами новых щелинных фонем).
Эти вопросы ставились и в ряде работ прошлых лет, но в рассматриваемых работах последних трёх-четырёх лет количество примеров, указывающих на противоречия в прошлых решениях этих вопросов, и количество доказательств в пользу новых, без противоречий, решений увеличено.
Сделаем несколько важнейших для нас замечаний.
1. В разговоре о начальной протославянской фонематической системе приводятся факты противоречий в существующих реконструкциях её подсистем, а затем показывается, как можно устранить эти противоречия и, таким образом, построить более реалистичные реконструкции.
Когда реконструируют начальную подсистему протославянского консонантизма (неслоговых согласных), то в основном споры идут вокруг количества групп (рядов) внутри заднеязычных согласных. Ещё в середине XIX века в трудах Г. Асколи, А. Бецценбергера, Г. Остгофа, поддержанных обобщающим трудом К. Бругма-на, была разработана так называемая трёхрядная концепция заднеязычных (или велярных): собственно велярные, лабиовелярные и палатовелярные. В конце того же XIX века после открытия противостоящих друг другу так называемых сатэм-языков, в которых осуществились процессы сатэмизации - перехода ряда смычных заднеязычных в щелинные (славянские, балтийские, индийские, иранские, армянский и нек. др.), и кентум-языков, в которых не осуществлялись процессы сатэмизации (греческий, италийские, германские, кельтские, тохарские и некоторые др.), более популярными стали двухрядные концепции заднеязычных (или велярных): собственно велярные и палатовелярные (в работах А. Фика, Г. Райхельта и особенно Е. Куриловича), с одной стороны, и собственно велярные и лабиовелярные (в работах Л. Авэ [Have], Г. Хирта и особенно В. И. Георгиева), с другой стороны. Имеется концепция и одного ряда заднеязычных, только собственно велярных (в работах Ф. Ри-беццо, С. Младенова, Я. Сафаревича). Сегодня эта последняя концепция поддерживается В. Г. Руделёвым [2, с. 79-89]1, А. А. Кретовым [3, с. 64-78]. В большинстве сегодняшних вузовских учебников используется трёхрядная концепция. Но, например, в учебнике Г. А. Турбина и С. Г. Шулежковой [4] пропагандируется четырёхрядная концепция (к уже названным трём рядам прибавлен ещё и ряд лабиопалатовелярных). В этих концепциях наиболее противоречивым был (там, где он был) ряд палатовелярных (иначе, мягких) заднеязычных (в том числе и ряд лабиопалатовелярных, в которых имеется признак мягкости). «Мягкие» оказываются противоречивыми по следующим причинам.
A. Если бы они существовали, то резко нарушали бы такой важный принцип исторического языкознания, как системность - ни в одной другой группе согласных они не встречаются, да и в группе заднеязычных они касаются, по мнению большинства лингвистов, не всех фонем, - и не случайно разные авторы постулируют разное количество «мягких» (называют и 2, и 3, и 4 единицы), причём даже когда количество единиц у разных авторов совпадает, то при этом иногда не совпадает качество этих единиц, например, и А. И. Горшков [5], и Г. А. Турбин с С. Г. Шулежковой постулируют для начального протославянского 4 мягких заднеязычных, но у Горшкова это <g'>; <k'>, <g'h>, <k'h>, а у Турбина и Шулежковой - <g'>; <k'>, <gg'>; <kg'>.
Б. Если бы они имели место, то к концу существования протославянского диалекта праиндоевропейского языка и к началу существования праславянского языка должны же были бы сохраниться где-нибудь их «мягкие» рефлексы, но таковые никем не реконструируются, наоборот, некоторые лингвисты, например, Н. Г. Самсонов [6, с. 8], специально подчёркивают, что в начальной подсистеме уже праславянского консонантизма «мягких» согласных не было совсем.
B. Если двухрядные системы возникли из трёхрядной, то в кентум-языках «мягкие» (палатовелярные) должны были бы перейти в собственно велярные («твёрдые»), но, как отмечают сначала В. И. Георгиев [7], а позже А. М. Шахмайкин [8], такое направление изменений заднеязычных не является типичным, а потому и маловероятно; типично же такое направление изменений заднеязычных, когда язык говорящего продвигается от заднеязычного положения к переднеязычному и чаще всего порождает фрикативные и аффрикативные звуки (заметим, «фрикативные и аффрикативные», а не «палатальные»).
Последняя причина опровергает аргументы даже такого яркого защитника трёхрядной концепции, каким был В. М. Иллич-Свитыч [9].
Г. Говоря о протославянских палатальных заднеязычных, Р. И. Тихонова и И. И. Ильина [10] специально подчеркнули, что эти согласные могли сочетаться с гласными непереднего ряда, например: g'a, g'u. И это вполне логично, ибо «мягкие» (палатальные) согласные фонемы, в отличие от «твёрдых» и «полумягких», могут сочетаться и с переднерядными, и с непереднерядными гласными фонемами. Но тут напрашивается закономерный вопрос: «Если в протославянскую эпоху, когда ещё не было развитой категории палатальности-непалатальности согласных, уже существовали «мягкие» (палатальные) согласные, которые могли сочетаться с
1 Впрочем, В. Г. Руделёв говорит не о протославянской, а о протоиндоевропейской системе консонантизма.
27
непереднерядными гласными фонемами, то почему в современном русском языке, где имеется развитая категория палатальности-непалатальности согласных, слов с такими сочетаниями очень и очень мало, да и они в большинстве своём являются заимствованиями из неславянских языков: гюйс, экю, кюрий, маникюр, педикюр, ридикюль, Гёте, гёзы, ткёт, ликёр, киоскёр, берегя, пекя, ткя (три последние формы - деепричастия от глаголов беречь, печь, ткать)?». Здесь представлен чуть ли не полный набор таких слов с ['у], ['о], ['а] под ударением. Нетрудно понять, что переднерядность этих гласных звуков вызвана палатальностью стоящих перед ними в словах согласных, а потому для самих гласных она несамостоятельна и не выводит эти гласные из непередне-рядных гласных фонем <у>, <о>, <а>.
Д. Смущает и ещё один момент. Некоторые авторы, принимая в целом мысль о том, что в начальном прото-славянском были особые смягчённые заднеязычные, подчёркивают, что эти заднеязычные были не мягкими, а полумягкими (например: М. А. Жовтобрюх [11], С. Ю. Адливанкин [12], Р. В. Алимпиева [13]). Если эта группа учёных права, то нельзя утверждать, что эти согласные могли сочетаться с гласными непереднего ряда: их удел - сочетание только с гласными переднего ряда.
Все эти причины заставляют нас принять двухрядную концепцию В. И. Георгиева, т. е. ряд велярных и ряд лабиовелярных, а всю начальную подсистему протославянского консонантизма представить без каких бы то ни было «мягких» или «полумягких» (см. табл. 1):
Таблица 1
Начальная подсистема неслоговых согласных (консонантов) - с
Место Губные (простые) Язычные
ь тс образования Переднеязычные Заднеязычные (бемольные)
со н (простые) Веля рные Лабиовелярные
ч Зв./гл.
в З Способ образования зв. гл. зв. гл. зв. гл. зв. гл.
е Смычные Непридыхательные Ь р d t g0 к° ки°
ы н м Придыхательные ьь РЬ dh кЬо ghu° кЬд°
а Щелинные Непридыхательные s
е 3 и рн го Смычно-проходные Носовые т П
рл ос не Щелинные Плавные 1
он о Дрожащие Г
При переходе к начальной подсистеме протославянского вокализма, сначала показывается почти общепринятая схема этой подсистемы: 4 фонемы переднего ряда (диезные: +D, -В): "I, "I, "ё, "е; 2 фонемы среднего ряда (простые - недиезные и небемольные: -Э, -В): а, а; 4 фонемы заднего ряда (бемольные: -Э, +В): °й, °й, °о, °б -всего 10 фонем. Несмотря на почти полную общепринятость этой схемы, в ней всё же обнаруживается противоречие. Судя по более поздним праславянским реконструкциям целых слов диезные, гласные переднего ряда обладают свойством в большей или меньшей степени смягчать стоящие перед ними в словах согласные, особенно заднеязычные, например: *к°"И°б1 ^ ...*'(с"Т)^а) - 'что'. Но вот что странно: в протославянскую эпоху такое изменение со звуком к° в том же слове *к°"И°б не происходило. Почему? Ответа нет. Напрашивается вывод: гласных переднего ряда (диезных) в начальной протославянской подсистеме вокализма вообще не было. Там, где для начальной праславянской подсистемы вокализма реконструируют гласные переднего ряда "I, "I, "ё, "е, для начальной протославянской подсистемы вокализма следует реконструировать гласные среднего ряда (недиезные и небемольные) у, у, ё, е (знаком среднерядности этих гласных выступает отсутствие дополнительных знаков [в отличие от " для диезности и от ° для бемольности], то есть было, например: к°у^б. А среднеряд-ные гласные свойством смягчать соседние согласные не обладают. Следовательно, в этом слове позиция к° была в протославянскую эпоху и в праславянскую эпоху различной, а потому и процессы, которые с этим звуком произошли в указанные разные эпохи были тоже различны. В связи с таким выводом вся начальная протосла-вянская подсистема вокализма (слоговых гласных) выглядит так: 6 слоговых гласных в среднем ряду (недиезные и небемольные): у, у, ё, е, а, а; 4 слоговых гласных в заднем ряду (бемольные): °й, °й, °о, °б; полное отсутствие слоговых гласных в переднем ряду (диезные) - всего, как и в старой реконструкции, 10 фонем, но организованных в систему иначе, чем это показывалось раньше. В табличном виде это выглядит так (см. табл. 2):
Как мы видим, противоречие между способностью гласных переднего ряда смягчать соседние согласные и тем, что эти соседние согласные в конечном счёте не поддались смягчению и перешли в праславянский язык как твёрдые согласные, при принятии указанной подсистемы вокализма устраняется.
Очевидно, аналогичной была начальная подсистема и протославянского вокалического сонантизма, то есть неслоговых гласных (см. табл. 3):
2а. В разговорах о первой группе процессов, а именно о различных дивергенциях (расщеплениях) звука И, результатом которых явилась целая серия новых звуков-аллофонов фонемы кроме существовавшего с са-
1 Знак ° обозначает бемольность: первый - заднеязычного [к], а второй - заднерядного [б].
28
мого начала звука М, ещё и звуки [8^], [/и1], [Ь1], главное, а иногда и единственное внимание обращают на условия появления звука [И1] или, конкретнее, на вопрос: «При каких условиях звук И переходил в звук [Ь]?».
Таблица 2
Начальная подсистема слоговых гласных (вокалов) - 7
Лабиализованность Нелабиализованные Лабиализованные
Ряд Подъём Передний (диезные) Средний (простые) Задний (бемольные)
Верхний У У °и °й
Средний ё ё °0 °0
Нижний а а
Таблица 3
Начальная подсистема неслоговых гласных (вокалических сонантов) -
Лабиализованность Нелабиализованные Лабиализованные
Подъём Ряд Передний (диезный) Средний (простой) Задний (бемольный)
Верхний У °и
Двое учёных К. К. Уленбек из Голландии и Х. Педерсен из Дании в 1894-1895 гг. независимо друг от друга открыли, что переход И в [Ь] происходил лишь в тех случаях, если он стоял в словах после одного из звуков группы [Ц, [и], [г], [к] и в то же время не перед согласными звуками смычными. Доказательства названных лингвистов удовлетворили всех других исследователей, которые не заметили в этих доказательствах никаких противоречий, и всё научное сообщество приняло это открытие (обычно его называют «правилом Педерсена»). Единственное уточнение, которое было введено в это правило, заключалось в том, что указанная группа звуков, после которых [8] переходил в [Ь], стала рассматриваться как сокращённая запись правила, а полная запись выглядела так: [I], [Г], [¿], [и], [й], [и], [г], [г], [к], то есть за каждой буквой правила, кроме [к], обнаруживается не один, а несколько звуков.
Постепенно данное правило было введено в вузовские учебники как доказанный факт. Такое положение с этим открытием существовало более 100 лет. Но вдруг в 1996 году русский учёный из эстонского города Тарту Ю. С. Кудрявцев задал всем историкам славянских языков следующий резонный вопрос: «Какое звуковое качество объединяло ь и, г, к и одновременно отграничивало эти звуки от всех других и.-е. [т. е. индоевропейских] звуков, так что переход [8 ^ Ь] осуществлялся только в создаваемой ими позиции?» [14, с. 96]. Проанализировав взгляды на эту проблему целого ряда учёных, Ю. С. Кудрявцев констатирует, что если задние звуки и, г2, к (которые в акустической терминологии являются бемольными, то есть сниженными по тону. - Ю. Б.) естественней всего действуют на стоявший после него согласный веляризующе, то есть превращая его в задний же (в нашем случае [8 ^ Ь]), то передний гласный звук [Ц (который в акустической терминологии является диезным, то есть повышенным по тону. - Ю. Б.) естественней всего должен был бы действовать на стоявший после него согласный палатализующе, то есть превращая его в передний, да ещё и палатализованный (который в акустической терминологии является диезным, то есть повышенным по тону. - Ю. Б.) (в нашем случае [Ь ^ s] и даже [Ь ^ s']3), а последнего не было. Возникает противоречивое положение. Другими словами, общепринятый ответ оказался на самом деле новым вопросом-загадкой: «Что же было на месте ["Ц?». Выход из противоречивого положения Ю. С. Кудрявцев видит в том, что из щелинных согласных в начальной протославянской подсистеме консонантизма надо реконструировать единственную же фонему, но не переднеязычную <8>, а заднеязычную (бемольную) <Ь>, которая позже под воздействием передней <Ъ как раз и перешла в <8>. Однако точку зрения Ю. С. Кудрявцева принять невозможно, по меньшей мере, по двум причинам: 1) в большинстве случаев фонема <8> стоит в словах не после <Ч>, 2) фонема <8> во много раз частотней фонемы <Ь>, а большая частотность вряд ли вероятна для вторичных, более поздних фонем. Таким образом, непротиворечиво загадка не была разгадана.
Нужно было искать новый ответ. На это ушло немало лет. Но сегодня можно сказать, что этот ответ найден. И формулируется мной он так: «Везде в словах, где в праславянском языке перед фонемой <8> реконструируют
1 Знак 7 означает: 'любой из слоговых гласных долгих или кратких'.
2 Отнесение согласного звука [г] к задним, конечно, неточно, ибо это звук передний, но, не будучи звуком палатализованным, он не действовал на звук [8] палатализующе и в связи с этим мог, по крайней мере, не мешать переходу [8] в [Ь].
3 Важен и акустический взгляд на звуки и фонемы. Поэтому при необходимости я использую и акустические знаки-диакритики (надстрочные):
для диезности (повышенного тона) - ; для бемольности (пониженного тона) - для нейтральности (нулевого тона) - '; для недиезности (среднего тона) - отсутствие знака.
фонему типа <Ч> /в русской транскрипции - <и>/ (т. е. <"Т>, <"Т>, <"|>)\ в протославянскую начальную эпоху стояла фонема типа <у> /в русской транскрипции - <ы>/ (т. е. <у>, <у>, <У>)». Последние три фонемы - среднего ряда, а не переднего, а среднерядные гласные (повторим) палатализующего воздействия на согласные не оказывают. И если они и не толкали фонему в заднеязычное положение, то, по меньшей мере, не мешали этому продвижению. Таким образом, рассматриваемая обобщающая формула должна быть несколько переделана и выглядеть так: «в протославянскую эпоху звук И в позиции после звуков [у], [и], [г], [к] переходил в звук [И]», и загадка разгадана непротиворечиво.
Нужно отметить, что это решение пришло не сразу, а пройдя, по сути, два этапа.
На первом этапе, который закончился в 2009 году, решая другую задачу, а именно ища ответ на вопрос: «Почему в праславянскую эпоху заднеязычные согласные, оказываясь в слове в позиции перед гласными переднего ряда ["!], ["¡], ["в], ["в], диезными по тональности, смягчались, а в предшествующую протославянскую эпоху, оказываясь в слове как будто бы в той же позиции, не смягчались?», - я пришёл к выводу, что в прото-славянскую эпоху гласных переднего ряда, которые действительно обладают свойством смягчающе воздействовать на согласные, стоящие в слове перед ними, иначе, свойством диезировать эти согласные, не было вообще. На том месте праславянских слов, на котором мы реконструируем указанные диезные гласные переднего ряда, в протославянскую эпоху стояли недиезные гласные непереднего, а конкретнее среднего, ряда - соответственно [у], [у], [ё], [е]. Следовательно, в протославянскую эпоху и в праславянскую эпоху заднеязычные со-
^ 2 гласные стояли в указанных словах не в одной и той же позиции, как многим кажется, а в разных позициях .
(Обращаю внимание на то, что знаки ["ё] и [ё], а также ["е] и [е] в каждой паре неодинаковы: слева - передне-рядные, диезные, что обозначается точкой перед буквой, а справа - среднерядные, недиезные, что обозначается отсутствием точки перед буквой; сравните современные русские слова сер и сэр, которые не вызывают трудностей в характеристике тональности гласного звука в каждом из этих слов только потому, что переднерядный и среднерядный звуки здесь обозначаются разными буквами, хотя гласная фонема в этих словах одна и та же -<э>. Для обозначения звуков и протославянского диалекта праиндоевропейского языка, и праславянского языка принято использовать латинские буквы, но в латинском алфавите нет разных букв для обозначения [э] средне-рядного и ["э] переднерядного, ибо переднерядного ["э] в латинском языке не было).
Решение вопроса, который только что был рассмотрен, попутно решило ещё один вопрос: «При каких условиях произошёл протославянский переход s в И?» (вместо ["I], ["Т] в формуле этого перехода надо поставить [у], [у]). Но это было лишь частичным решением, а не полным. Дело в том, что в развёрнутом варианте формулы знак [Ц обозначал не два звука, а три: ["I], ["Т] и ["¿]. И вот в 2009 году, заменив в формуле первые два звука, то есть ["I], ["Т] на [у], [у], я не решился затронуть и третий звук ["¿], оставив его в неприкосновенности. Почему? В своём вышедшем в 2009 году учебном пособии «История фонематической системы протославянского диалекта праиндоевропейского языка» я писал об этом так:
- Если в подсистеме слоговых гласных фонем заднерядные (бемольные) гласные впоследствии передвинутся в средний (недиезный) ряд, а исконно среднерядные (недиезные) гласные ради сохранения прежних оппозиций будут вынуждены передвинуться в свободный передний (диезный) ряд, и всё это легко обосновывается, то в подсистеме неслоговых гласных фонем заднерядная (бемольная) гласная фонема <и> никогда в средний ряд не передвигалась. Её судьба - это переходы: <и> ^ м> и <и> ^ <й> (последний из этих переходов был лишь тогда, когда <и> входила в нисходящий дифтонг в качестве его конечного элемента). Следовательно, если бы в этой системе незаднерядный оппозит был не в переднем, а в среднем ряду, то есть если бы он был представителем фонемы <у>, то эта фонема там бы в среднем ряду и оставалась без изменений, очевидно, до конца существования праславянского языка: ведь её никто не подталкивал бы в передний ряд. Но в истории протославянского диалекта, а потом праславянского языка произошло совсем другое, а именно следующие переходы: незадне-рядная фонема перешла в одних случаях в <р>, а в других случаях в <!> (последний из этих переходов был лишь тогда, когда незаднерядная фонема входила в нисходящий дифтонг в качестве его конечного элемента). Однако такие переходы могли быть возможными только в том случае, если рассматриваемая незаднерядная фонема входила не в средний, а в передний ряд, то есть если она была переднерядной (диезной) <|>, ибо среднерядная (недиезная) фонема ни диезную гласную <!>, ни тем более нейтральную (палатальную) согласную <,р> породить принципиально не могла. ... Поэтому мы и реконструируем не <У >, а <|>, то есть с самого начала переднерядную (диезную) неслоговую гласную фонему [16, с. 10-11].
Таким образом, обобщённая формула перехода И в [И] получила такой вид: «И ^ [И] после [|], [у], [и], [г], [к]», где за буквой «и» стоят 3 звука, за буквами «у» и «г» - по 2 звука, за буквами «|» и «к» - по 1 звуку. Но тем самым решение вопроса об условиях перехода И в [И] осталось противоречивым: получалось, что, во-первых, во всей протославянской фонематической системе оказалась единственная диезная фонема <"|>, которая, несмотря на отсутствие других диезных, неизвестно почему всё же удерживалась в системе, а во-вторых,
1 Чёрточка над буквой означает долготу слогового гласного, дужка над буквой - краткость слогового гласного, дужка под буквой - несло-говость гласного, а следовательно, и его сверхкраткость.
2 Интересно отметить, что в 2005 году в книге «Сравнительно-историческое языкознание» её авторы С. А. Бурлак и С. А. Старостин задали похожий вопрос: «Почему изменение произошло именно тогда, а не раньше, если условия для него уже имелись в течение достаточно длительного времени?» - и ответили на него так: «На этот вопрос полного ответа нет. Действительно, трудно понять, почему при наличии условий, вызывающих изменения, эти изменения долгое время оставались неосуществлёнными (например, почему передние гласные, следовавшие за заднеязычными согласными в течение тысяч лет существования праиндоевропейского языка, вдруг стали вызывать палатализацию во многих - но не во всех! - языках-потомках)» [15, с. 38, 40-41].
несмотря на свою диезность, эта фонема воздействовала на фонему <8> почему-то не диезно (то есть не палата-лизующе), а бемольно (то есть веляризующе), хотя признака бемольности в себе не имела.
Нужно было думать, как же всё-таки разрешить это противоречие. И эти раздумья характеризуют второй этап решения задачи. Но только через три года раздумий на эту тему, а именно 15 апреля 2012 года, удалось найти непротиворечивый ответ на вопрос, чем же надо заменить оставленную в 2009 году в списке воздействующих веляризующе (бемольно) на <8> переднерядную (диезную) фонему <|> и, главное, как обосновать эту замену. Ответ этот таков: переднерядную (диезную) фонему следует заменить всё же среднерядной (недиезной) фонемой <у>, которая раньше отвергалась, и обосновать эту замену можно нижеследующими доводами.
Во-первых, переход слоговых долгих и кратких среднерядных гласных верхнего и среднего подъёмов в передний ряд был таким мощным, что он мог захватить и неслоговую среднерядную гласную верхнего подъёма <у>, даже несмотря на то, что заднерядная <и> в отличие от других заднерядных в средний ряд не передвигалась и, следовательно, на место в среднем ряду не претендовала и фонему <у> в передний ряд не толкала.
Во-вторых (и в-главных!), аллофон [у] был аллофоном не только фонемы <У>, но в определённых случаях и фонем <у> и <у>, например: в словоформе *gënау 'жене' (дат. п. ед. ч.) внешний выразитель флексии на фонемном уровне реконструируется для этой формы как фонема <у> (то есть 'у краткая'), которая после суффиксальной гласной фонемы <а> реализовалась здесь в аллофоне [у], то есть в гласном звуке, редуцированном до степени гласного неслогового, а, например, в словоформе *1ёиЬуй8 ^ *1ёиЬуй8 'любивший'1 перед гласной фонемой <й> (то есть 'и краткой') до степени гласного неслогового [у] редуцировался аллофон фонемы <у> (то есть 'у долгой'). Эти аллофоны слоговых гласных фонем вполне могли повлиять и на аналогичный аллофон неслоговой гласной фонемы и потянуть его за собой в передний ряд2.
Таким образом, формула правила перехода И в [И] была такой: «после звуков [у], [у], [у], [и], [й], [и], [г], [г], [к] звук И преходил в [Ь]» или в обобщённом виде «И ^ [И] после [у], [и], [г], [к]», разумея, конечно, что за буквами «у» и «и» стоят по 3 звука, за буквой «г» - 2 звука, за буквой «к» - 1 звук. Эта формула является уже полностью непротиворечивой.
Но вопрос об условиях перехода s в И требует предварительного ответа и на предварительный вопрос: «А почему вообще произошёл этот процесс, какой в нём был смысл?». Ответ на этот вопрос был найден ещё до занятия уточнением «правила Педерсена». Анализируя имевшиеся в научной и учебной литературе реконструкции начальной фонематической подсистемы протославянского консонантизма, я обратил внимание на интересную особенность этих реконструкций: в то время как ряд смычных согласных разными авторами показывался обычно различно (общим было лишь то, что в этом ряду показывалось довольно большое количество фонем - от 15 до 20), ряд щелинных согласных показывался единообразно (в этом ряду обычно показывалась одна фонема - <8>). Эта единственная щелинная фонема входила лишь в одну коррелятивную (по одному признаку) оппозицию s : t (а именно по признаку способа образования звуков: щелинность - смычность), в то время как каждая из смычных фонем входила не менее чем в 4 коррелятивные оппозиции). Было ясно, что фонема <8> слабее всех других входила в систему или, иначе, была слабейшим звеном системы и что именно с ней нужно было что-то делать, чтобы укрепить её положение в системе.
Указанные выше дивергенции фонемы <8>, порождавшие новые щелинные аллофоны (в том числе и переход s ^ И), и явились первой серией процессов, направленных на укрепление щелинного ряда.
2б. Следующая вторая серия процессов касается уже не щелинного звука И, а целой группы смычных согласных звуков, причём все звуки этой группы являются однотипными с точки зрения места их образования, а именно звуками заднеязычными (или гуттуральными). Эти процессы были в основном дивергенциями (расщеплениями) некоторых звуков на два звука и лишь в одном случае конвергенцией (слиянием) двух звуков в один. Главной особенностью этих процессов явилось то, что дивергировали и конвергировали заднеязычные смычные, а порождены были этими процессами в большинстве случаев свистящие переднеязычные щелинные и в одном случае щелинный же, но несвистящий заднеязычный:
к ^ к : 82, g ^ g : г2, gЬ ^ gЬ : 12, ку ^ ку : sy2, gy ^ gy : zy2. кИу ^ кИу : sy2, gЬy ^ gЬy : zy2, кИ х И ^ И2.
Вот примеры, подтверждающие это:
*ЬИёг2а ^ ^ёг^а 'берёза', *yëgЬбаm ^ *уё12бат 'везу', *2ИУёгу8 ^ */У7ёгу8 'зверь', *кУб[п]—> *£у2б[Ь]-
'собака', ср. др.-инд. дуака 'волк', *кИуё^б8 ^ *8У2ё^б8 'святой', *kфtбm или *кйбт ^ ^Ибт
'сто', *pбykЬбs ^ *pбyЬ2бs 'пух' (в первых 6 примерах - результат дивергенции, в последнем - результат конвергенции.
По персидскому слову *£^ат 'сто' все эти процессы называют сатэмизацией заднеязычных.
Хотя сатэмизацию заднеязычных изучают более 100 лет, в этой теме имеется целый ряд вопросов, которые и до сих пор не получили непротиворечивого решения.
К таким вопросам можно отнести следующие:
- Когда названный процесс произошёл с точки зрения относительной хронологии, то есть какой процесс произошёл перед ним и какой - после него?
1 В основе этой реконструкции лежит реконструкция Б. И. Скупского [17, с. 330], но Б. И. Скупский учитывает более поздний период - уже праславянский, поэтому наши реконструкции, естественно, несколько различаются.
2 На вопрос «А возможен ли вообще звук [у]?» ответить можно вполне положительно: «Возможен. Например, в некоторых севернорусских говорах Л. Л. Касаткин обнаружил формы [коп иыка], [рад'йыс'ъ] с таким звуком [18, с. 182]. Здесь звук [у] ('ы неслоговое') выступает аллофоном фонемы <л>.
- Почему произошёл этот процесс?
- Какие именно заднеязычные подверглись этому процессу?
- Чем по самой глубинной его сути был этот процесс?
- Какими явились результаты этого процесса?
Немало авторов учебников по курсу «Старославянский язык», в котором обычно рассматриваются и процессы, прошедшие в предках старославянского языка, вообще не затрагивают тему о сатэмизации смычных заднеязычных, поэтому и вопроса о времени прохождения этого процесса, естественно, не затрагивают. Это, например, такие авторы, как Г. А. Хабургаев [19], Т. А. Иванова [20], Г. И. Климовская [21], К. А. Войлова [22].
С другой стороны, такие авторы, как А. М. Камчатнов [23], М. Л. Ремнёва [24], посвящают названной теме специальный параграф и поэтому, как говорится, волей-неволей затрагивают вопрос о времени прохождения названного процесса. В ещё большей степени затрагивают и эту тему, и поставленный к ней вопрос авторы учебных пособий по таким курсам, как «История праславянского языка», «Сравнительная грамматика славянских языков», см., например: С. Б. Бернштейн [25], С. Ю. Адливанкин [26], Б. М. Гаспаров [27], Р. В. Алим-пиева [28], В. А. Маслова [29].
Что касается больших периодов в развитии цепи славянских языков от протославянского (как диалекта пра-индоевропейского1) до русского, то в данном моменте ответа на вопрос о времени этого процесса все авторы (кроме тех, кто протославянского периода вообще не выделяет) единодушны, относя этот процесс к протосла-вянскому периоду. Но что касается конкретного места данного процесса относительно других процессов этого же периода, то тут никакого единодушия между авторами нет. Вот порядок рассмотрения разных протославян-ских процессов у разных авторов (покажем одновременно и хронологическое отношение рассматриваемого процесса к процессу 8 ^ Ь): Камчатнов - на 3-ем месте (после перехода 8 ^ Ь), Ремнёва - на 3-ем месте (до перехода 8 ^ Ь), Бернштейн - на 2-ом и на 3-ем месте (до перехода 8 ^ Ь), Адливанкин - на 2-ом месте (до перехода 8 ^ Ь), Гаспаров - на 3-ем и на 4-ом месте (до перехода 8 ^ Ь), Алимпиева - на 1-ом месте (до перехода 8 ^ Ь), Маслова - на 3-ем месте (после перехода 8 ^ Ь).
Чем объяснить такую разноголосицу мнений относительно того, в каком именно порядке шли процессы протославянской эпохи? Прежде всего тем, что из названных авторов учебников никто, кроме В. А. Масловой, не учитывает взаимосвязи процессов и зависимости одних из них от других, а кроме этого, не задаёт себе вопроса: «Какая сила вызвала к жизни каждый из рассматриваемых процессов?» - или, иначе, «Какова причина осуществления каждого процесса?». В связи с этим безразличием к причинам, вызывающим процессы, которые, как и сами процессы, могут быть различными, и к временным связям процессов, все эти процессы показались авторам примерно одинаково древними, а потому порядок их рассмотрения фактически был произвольным. Потому же и само рассмотрение этих процессов идёт в учебниках довольно догматично: «то-то изменилось так-то», а почему вообще изменилось и почему изменилось именно так, а не иначе, не говорится, не объясняется.
Одними из очень немногих учёных, которые обратили внимание на поставленный вопрос о причинах, об импульсе, вызвавшем сатэмизацию, были В. К. Журавлёв и его ученик А. М. Шахмайкин. В частности, в их совместной статье «Балто-славянская вариативность индоевропейского и сатемовая палатализация гуттуральных» сказано: «...первотолчком, главным стимулом сатемовой палатализации в древних индоевропейских языках было положение в системе консонантизма. Фонема (с её аллофонами) как единственная фрикативная в системе шумных была слабо включённой в систему в отношении максимальной дифференциации. Её интеграция в систему и вызвала сатемизацию в одних индоевропейских диалектах и различного рода "сдвиги согласных" как способ создания фрикативных рядов - в других» [30, с. 159]. (Подчёркнуто мною - Ю. Б.)
Эту мысль взяла на вооружение В. А. Маслова. Другие авторы, выпустившие свои учебники после выхода указанной статьи, не воспользовались её идеями: то ли статья не была ими прочитана, то ли она не была ими понята. Отсюда у них сохраняется прежнее господство не объяснительного, а догматического стиля в изложении рассматриваемой темы.
Итак, главной причиной сатэмизации заднеязычных было намерение носителей языка усилить одинокую щелинную (фрикативную) фонему <з> другими щелинными и вместе с этим усилить щелинный ряд в целом. Это было важно, помимо всего прочего, потому, что предшествующие дивергенции фонемы <8>, породившие целый ряд новых щелинных звуков, ещё не фонемизировали эти новые звуки, то есть не сделали их аллофонами новых щелинных фонем, а оставили аллофонами той же единственной щелинной фонемы <8>. Это связано с тем, что новые щелинные аллофоны появились только в новых позициях по сравнению с первоначальным аллофоном фонемы <8>, то есть со звуком [81], иначе - в позициях дополнительного распределения. Стать же аллофонами новых щелинных фонем они могли только в том случае, если бы они стали противопоставляться тому же звуку [81] в одной и той же позиции, иначе - в позиции контраста. Попасть же в позицию контраста они могли только тогда, когда были бы порождены другими фонемами и тем самым перестали бы вообще зависеть от позиции в фонетическом слове. Процессы сатэмизации и явились процессами порождения щелинных звуков-аллофонов другими по отношению к <8> фонемами, в данном случае заднеязычными смычными: смычными потому, что, кроме <8>, других щелинных вообще не было, а заднеязычными, возможно, потому, что их было в
1 Некоторые авторы считают протославянский диалектом прабалто-славянского языка.
32
языке весьма много и некоторое (аллофонное) изменение их не изменило бы некое равновесие между разными по месту образования группами фонем. Но процессы сатэмизации сами по себе ещё не сделали порождённые ими щелинные звуки аллофонами щелинных фонем: первоначально они были связаны с определёнными позициями в изменяющихся словах, а потому оставались аллофонами породивших их смычных заднеязычных фонем.
Поэтому произошла ещё и третья серия процессов: щелинные аллофоны щелинной фонемы <8> и смычных заднеязычных фонем, близкие друг другу по своим характеристикам, попарно конвергировали друг с другом: [81] х [82] ^ [8], [11] х [12] ^ И, [8У1] х [8у2] ^ [8У], [1у1] х [1у2] ^ [1у], [И1] х [И2] ^ [И]. Это позволило щелинным звукам встречаться и со звуком [8], и с другими щелинными звуками в одной позиции, например: *рёу8^ёу ^ *рёуИ^ёу ^ *pëуЬаtёу и *pëуkаtёу ^ *pëуs2аtёу ^ *pëуsаtёу (будущие русские пихать и писать). Другими словами, появление щелинных звуков перестало зависеть от позиции, а это значит, что эти звуки фонеми-зировались, то есть стали аллофонами своих собственных щелинных фонем. Таким образом, появились 4 новых фонемы: <И>, <1>, <8У>, <1у>, и вместе с фонемой <8> щелинных стало 5. Соотношение смычных и щелинных стало 15:5 (15, а не 16 - из-за полного перехода кИ ^ И). Это соотношение для щелинного ряда, конечно, лучше соотношения 16:1, но всё же перегруженность смычного ряда остаётся заметной, так что и определённая напряжённость в подсистеме согласных остаётся.
Но оставим пока вопрос о том, как произошло разрешение и этого противоречия (разумеется, связанное с сатэмизацией, но идущее уже после неё), и зададимся вопросом: «Сколько же заднеязычных подверглось сатэмизации и какими они были по тональности?». Как уже сказано выше, число заднеязычных, подвергшихся сатэмизации, у разных авторов неодинаково и колеблется от 2 до 4. Что касается их тональности, то подавляющее большинство авторов считают их «мягкими» (палатальными, акустически нейтральными), меньшая часть авторов - «полумягкими» (палатализованными, акустически диезными). Но имеются и такие учёные, которые в начальной подсистеме консонантизма не реконструируют ни мягких, ни полумягких заднеязычных согласных, считая, что некоторые заднеязычные сатэмизируются не из-за своей «мягкости» или «полумягкости», а из-за воздействия на них стоящих после них в словах гласных переднего ряда (акустически диезных). Количество таких согласных, которые подвергаются подобному воздействию, обычно невелико: 2-3 единицы. См.: М. И. Макаревич [31], В. А. Маслова [32], Н. В. Новикова [33].
Мы также не реконструируем начальных «мягких» и «полумягких» заднеязычных. Но мы не реконструируем и начальных гласных переднего ряда (диезных). Что же тогда вызвало сатэмизацию заднеязычных и какого количества их она коснулась? Как показано выше (см. пункт 2б), этот процесс затронул не менее 7 фонем из 8 имевшихся, а, возможно, и все 8. Я пока не нашёл надёжного подходящего примера, но, может быть, таким примером может выступить слово язва? В «Этимологическом словаре современного русского языка» А. К. Шапошникова [34, с. 572] это слово возводится к праиндоевропейскому корню *е^-, и на фоне литовского ака вполне резонно считать звук [в] в этом слове суффиксом, однако автор словаря рядом приводит древнепрусское слово eyswo, и вполне возможно, что здесь как и в современном русском [в], входит в корень, а не в суффикс. Но если это верно, то древнейший корень можно реконструировать в виде *ё^у-, а далее реконструировать процесс сатэмизации gy ^ 1у2, чего в списке примеров и не хватало.
Чему же обязана своим осуществлением собственно сатэмизация? Вполне возможно, что в тех диалектах, где прошла сатэмизация, заднеязычные смычные согласные в каких-то позициях произносились несколько аф-фрицированно в виде [к8], (это первым предположил В. К. Журавлёв ещё в 1967 году [35]). Когда подсистеме консонантизма для сохранения её устойчивости потребовались щелинные фонемы, то говорящие для этого использовали как раз аффрицированные аллофоны смычных заднеязычных фонем: ведь эти аллофоны, начинаясь смычной частью, заканчивались щелинной частью, которую оказалось возможным усилить. Разрешение противоречий вообще поддерживается закономерностями: парадигматические - парадигматическими, синтагматические - синтагматическими. (В данном случае закономерность была парадигматической). Но, во-первых, закономерности (законы, правила) могут быть и более сильными, и менее сильными, а во-вторых, разрешение противоречий идёт всё же путём нащупывающего выбора. Поэтому возможны и отклонения от правила. Например, вначале и у балтов, и у славян слово *gаns- 'гусь' произносилось, видимо, одинаково как *[^аш], но в конечном итоге у балтов победило закономерное (с сатэмизацией), а у славян - незакономерное г@сь
(без сатэмизации), хотя языки и одного, и другого народа относятся к satэm-языкам.
Но зададим ещё один вопрос: «Чем по самой глубинной его сути был процесс сатэмизации?»
Как это ни странно, но даже те исследователи, которые не реконструируют палатальных заднеязычных в начальной протославянской подсистеме консонантизма и видят, что сатэмизация и начинается, и кончается непалатальными и непалатализованными (твёрдыми) согласными, считают, тем не менее, сатэмизацию палатализацией, да иногда ещё и строят целую цепь переходящих друг в друга промежуточных палатальных согласных, которая якобы и составляет суть сатэмизации. Например, у В. А. Масловой эта цепь выглядит так: *k + *£ *ё > > Ч' > *' > *с' > *s' < t's' > *«. [29, с. 332]. Иначе говоря, под воздействием гласных пе-
реднего ряда, к которым относят звуки типа i и типа е, твёрдые заднеязычные согласные, которые были в начальной подсистеме, сразу непереходно (не теряя своего заднеязычного статуса), но полно смягчились, а затем, переходя из заднеязычного положения в переднеязычное, через ряд промежуточных звуков дошли до звука который в конце концов неизвестно почему отвердел. Во всём этом видится огромное противоречие, которое вызывает массу безответных вопросов:
- Зачем нужно было придумывать целую цепь переходных смягчений, если она закончилась твёрдым [s]?
- Если гласные переднего ряда, которые действительно обладают свойством смягчать стоящие перед ними согласные, сразу смягчили [k] в [k'], то почему процесс не остановился на этой стадии, а продолжился на множество стадий с переходами в новые согласные?
- Если гласные переднего ряда в это время действительно существовали, то почему они не действовали смягчающе на другие согласные (губные и переднеязычные), а остановились только на заднеязычных? (Это, кстати, свидетельствует о том, что задача создать категорию палатальности-непалатальности перед носителями языка тогда не стояла).
- Почему до сатэмизации те же гласные переднего ряда не оказывали смягчающего воздействия ни на какие согласные?1
Почему протославянская палатализация, в отличие от всех праславянских палатализаций и палатаций (а их было не менее 8 [37]), закончилась появлением только твёрдых рефлексов?
Стоит обратить внимание и на то, как показывает сатэмизацию В. Т. Коломиец [38, с. 29], которая, кстати, стоит на позиции трёхрядной концепции начальных протославянских заднеязычных: прасл. *solma (из и.-е. *k'olm- или *kolm-) - латышск. salms. др.-в.-нем. halm, греч. к<Шфос 'стебель, солома'; прасл. zQm^ (из и.-е. *g'ombh- или *gombh-) - лит. zaffibus 'рог строения', латышск. züobs 'зуб', санскр. jambhaft 'зуб', греч. уо^фоо 'гвоздь', др.-в.-нем. kamb 'гребень'. Говоря по-другому, автор допускает, что заднеязычные, которые подверглись сатэмизации, могли быть как мягкими, так и твёрдыми, а конечный результат этого процесса [s], [z] показывает как твёрдые.
- Почему сатэмизация иногда происходила перед гласными явно непереднего ряда? В. И. Георгиев и его последователи, в том числе и В. А. Маслова, объясняют это действием аналогии с теми формами данного слова, где сатэмизация прошла перед гласными переднего ряда, например: *nekoam ^ *nesoam 'ст.-слав. нес@' по аналогии с *nekesi ^ *nesesi 'ст.-слав. Hectttte0e'. Но ведь есть и такие слова, у которых нет аналогичных форм с гласными переднего ряда после заднеязычных, например: *käuä 'сова' (несмотря на то, что автор этой реконструкции А. К. Шапошников [39, с. 346], наряду с корнями kau-, kou-, реконструирует и корень keu. Последний корень принять невозможно, потому что в древнерусскую эпоху после появления категории палатальности-непалатальности это слово приняло бы вид сева, чего нет), *köjnö 'сено' (е в слове сено - из h, а h получился здесь из указанного дифтонга только после монофтонгизации дифтонгов), *körka или *ku6rkä 'сорока', *körmös 'срам', *ghau- 'ст.-слав. зов@, зъвати, серб. zovim, лит. zavëti, латышск. zaveti, др.-ирл. guth, греч. Kau^ao^ai, арм. jaunem, авест. zavaiti, др.-инд. havate' (последний пример взят из статьи М. И. Бурлако-вой [40]). Как видим, не только в славянских языках, но и в неславянских нет форм с гласным переднего ряда после сатэмизированного согласного и т. п.
Как же выйти из этих противоречий? Не видно ничего более реалистичного, чем отказ и от палатальных или палатализованных заднеязычных согласных в начальной протославянской подсистеме консонантизма, и от гласных переднего ряда в начальной протославянской подсистеме вокализма, и от понимания сатэмизации как палатализации заднеязычных согласных.
Понимание сатэмизации как спирантизации (щелиннизации) и только как спирантизации снимает все отмеченные выше противоречия, которые возникают при понимании её как палатализации.
Рассматривая процесс, предшествующий сатэмизации, и процесс, сразу следующий за сатэмизацией, я остановился на том, что сатэмизация, увеличив количество щелинных согласных, уменьшила изоляцию одиночной фонемы <s> и укрепила весь щелинный ряд, но всё же полностью первичное противоречие не устранила: по соотношению смычных и щелинных некоторое напряжение в подсистеме консонантизма сохранилось. Стоит рассмотреть и основные последующие процессы, которые довели указанное противоречие до уже приемлемого минимума.
С целью свести различие в количестве смычных и щелинных к минимуму говорящие произвели ещё одну серию процессов, а именно конвергировали (слили, объединили) все лабиализованные согласные с чистыми в пользу чистых и все придыхательные согласные с чистыми же опять-таки в пользу чистых:
<bh> : <b> ^ <b> <th> : <t> ^ <t> <ku> : <k> ^ <k> <ph> : <p> ^ <p> <gh> : <g> ^ <g> <ghu> : <g> ^ <g> <dh> : <d> ^ <d> <gu> : <g> ^ <g> <khu> : <k> ^ <k>
Другими словами, утратились все лабиализованные и придыхательные согласные. Соотношение смычных и щелинных стало 6:5.
В результате всех этих процессов подсистема консонантизма утратила 10 шумных смычных согласных фонем и из них 6 (60 %) заднеязычных, 4 из которых были к тому же и лабиализованными. Это вызвало к жизни фонематический (не фонетический!) закон дебемолизации-делабиализованности, потребовавший устранения бемольности, но только той, что была связана с лабиализованностью, вообще, значит, и наоборот, устранения лабиализованности, которая волей-неволей была связана с бемольностью (так, например, согласные <k> и <g>, будучи заднеязычными, были, конечно, бемольными, но, тем не менее, сохранились в системе, потому что они
1 Р. И. Тихонова, И. И. Ильина [36, с. 95], принимая трёхрядную концепцию начальных протославянских заднеязычных и сказав о том, что возможны были сочетания мягких заднеязычных с гласными непереднего ряда, сразу же после этого отметили: «А гласные переднего ряда не вызывали смягчения предшествующих согласных». (О причине такого поведения этих гласных авторы ничего не сказали).
не были лабиализованными). Первым делом этот закон устранил новые лабиализованные переднеязычные согласные и (хотя они были не заднеязычными, но зато лабиализованными, а потому всё же бемольными, а не простыми - при вытягивании губ вперёд язык как орган речи своей задней частью делает краткий рывок назад, что и производит эффект бемольности). Но так как ^и> и ^и> были щелинными, то общее количество щелинных уменьшилось на 2 единицы и соотношение смычных и щелинных стало 6:3. Конечное состояние протославянского консонантизма стало таким (см. табл. 4):
Таблица 4
Конечная подсистема неслоговых согласных (консонантов) - с
Звучность Место образования Зв/гл^^— Способ образования Губные (простые) Язычные
Передне-язычные (простые) Заднеязычные велярные (бемольные)
зв. гл. зв. гл. зв. гл.
Шумные Смычные ь р d t к°
Щелинные Ъ s
Сонорные неслоговые Смычно-проходные Носовые т П
Щелинные w
Плавные 1
Дрожащие Г
Но наиболее заметным результатом действия этого закона было устранение бемольности, связанной с ла-биализованностью, в подсистеме протославянского вокализма. Это выразилось в том, что все лабиализованные гласные заднего ряда (а это были гласные только верхнего и среднего подъёмов) носители языка решили передвинуть в средний ряд с устранением у названных гласных и их лабиализованности, а так как средний ряд в тех же верхнем и среднем подъёмах был уже занят своими исконными гласными, то чтобы новые гласные (из зад-нерядных) не конвергировали (не слились) с исконными среднерядными в пользу этих исконных и чтобы при этом не потерялись полезные оппозиции, которые существовали между среднерядными и заднерядными, исконные среднерядные предварительно были передвинуты в свободный передний ряд с присущей этому ряду диезностью, то есть произошли переходы: у ^ "I, у ^ "I, ё ^ 'ё, ё ^ 'ё, а затем и переходы: и ^ у, й ^ у, о ^ й, о ^ а. Таким образом, хотя конкретные и среднерядные, и заднерядные изменились, однако старые их оппозиции сохранились: 'I : у, 'I : у, 'ё : й, 'ё : а. Например: было *к°у^°б : *к°°й°б, стало *к°'Ий : *к°у2^1 (и там, и там значение 'что' : 'кто') - хотя звучание гласных изменилось, прежняя оппозиция их сохранилась. Так как й и а близки по звучанию к а и а, то вскоре произошли конвергенции й х а ^ а и а х а ^ а, а средний и нижний подъёмы конвергировали в один неверхний. Результатом всех этих процессов явился такой конечный вид протославянского вокализма (см. табл. 5):
Таблица 5
Конечная подсистема слоговых гласных (вокалов) - V
Лабиализованность Нелабиализованные Лабиализованные
Подъём Ряд Передний (диезные) Средний (простые) Задний (бемольные)
Верхний '1 '1 у У
Неверхний 'ё 'ё а а
Произошло изменение и в подсистеме протославянских неслоговых гласных: увлечённая мощным потоком переходов среднерядных и долгих, и кратких гласных в передний ряд, в тот же передний ряд передвинулась и среднерядная /у/ (тем более что её основной аллофон иногда выступал и в качестве аллофона фонем /у/ и /у/), но заднерядная фонема /у/ не передвигалась в средний, а так в заднем ряду и осталась. Конечная подсистема протославянских неслоговых гласных (вокалического сонантизма) приняла такой вид (см. табл. 6):
Таблица 6
Конечная подсистема неслоговых гласных (вокалического сонантизма) - §у
Лабиализованность Нелабиализованные Лабиализованные
Ряд Подъём Передний (диезный) Средний (простой) Задний (бемольный)
Верхний и
1 Во всех этих формах знак бемольности ° касается звуков [к], [о], [й]; при этом во всех случаях знаки тональностей ставятся после согласного, но перед гласным.
Здесь показаны не все протославянские фонетико-фонематические процессы, но, во всяком случае, все основные, позволяющие неплохо понять движение протославянской фонематической системы по направлению к праславянской. В частности, мы видим, что к концу протославянской эпохи в фонематической системе появились гласные переднего ряда, акустически диезные, повышенного тона. Если мы обратим внимание не только на отдельные фонемы, даже и организованные в подсистемы, но и на их положение в словах, то сможем увидеть, что в конце существования протославянского диалекта в нём стали появляться такие слова, в которых рядом друг с другом оказывались звуки, несовместимые по тональности, например, в слове *к°"Ий столкнулись согласный к°, который является акустически бемольным, то есть тонально сниженным по природе, и новый гласный "Г, который является акустически диезным, то есть тонально повышенным также по природе. Эти тональности прямопротивоположны друг другу, а потому и несовместимы. Возникло синтагматическое противоречие, и «возмутителем спокойствия» является новый, недавно появившийся гласный диезный звук. Ясно, что это противоречие должно как-то разрешаться, и это, конечно, случится, но это случится уже в праславянскую эпоху.
Статьи № 3 и № 7 посвящены, в общем, современному русскому языку. Но в то же время в них имеются и такие небольшие, но весьма информативные фрагменты, которые обращены к истории некоторых современных фактов. Так, в статье № 3 обращено внимание на любопытные соотношения глагольных и именных форм типа заразить - заражение, гореть - горение, но обеззаразить - обеззаражение, обеспечить - обеспечение (здесь необходимо обратить внимание на место ударения в каждой паре). Такие соотношения являются сегодня закономерностью. Но понятно, что эта закономерность не является сегодняшним порождением, а возникла много столетий назад. В статье № 7 обращено внимание на то, что разрешение противоречий в истории языков не является только однонаправленным, часто оно лишь путём нащупывающего выбора постепенно выбирает определённый путь. Например, после падения еров во многих случаях сложилось положение, когда нарушились старые границы слогораздела. Нужно было по-новому устанавливать эти границы. Оказалось, что это можно было сделать по-разному, и эти разные возможности были использованы именно по-разному в разных говорах одного и того же древнерусского языка. И вот что из этого получилось. В говорах, которые позже лягут в основу русского языка, произошёл следующий ряд изменений: рh-дъ-ко ^ рh-дко ^ рh-тко ^ [р'э-ткъ], а в говорах, которые позже лягут в основу украинского языка, - несколько другой: рh-дъ-ко ^ рhд-ко ^ рид-ко ^ [рЧд-ко].
Специальное исследование вопроса о том, как изменялись тональные1 синтагматические взаимоотношения между согласными и гласными на разных этапах фонематической истории цепи славянских языков от протосла-вянского до русского и каким закономерностям подчинялось развитие этих взаимоотношений, в статье № 10 привело меня к следующему интересному выводу. Настоящим водоразделом в синтагматических взаимоотношениях между согласными и гласными явилось появление категории палатальности-непалатальности (XII век): до этого процесса (не менее 37 веков) общая тональность звукосочетаний «согласный + гласный» зависела от тональности гласного, а после этого процесса (последние 8 веков) общая тональность звукосочетаний «согласный + гласный» стала зависеть от тональности согласного. Последняя закономерность действует и сегодня. Это заставляет по-новому интерпретировать отношения, например, [л'] и ["э] в современной форме на столе.
Статьи № 8 и № 12 оказались едва ли не вынужденными. С одной стороны, проблемой таких принципов ис-торико-лингвистических наук, как системность, причинность, историзм, учёные занимаются около 200 лет, и на важность этих принципов для названных наук указывалось неоднократно (см., например, весьма полное рассмотрение истории изучения этих принципов в книге В. А. Глущенко [41]), а с другой стороны, в вузовских учебниках, даже новейших, на эти принципы не обращается никакого внимания. Например, чуть ли не в каждом учебнике по исторической грамматике русского языка имеются параграфы типа «История фонемы h (ять)». Авторам таких параграфов почему-то просто не приходит в голову, что истории отдельной фонемы не может быть в принципе. Любое изменение любой фонемы зависит от места, занимаемого фонемой в фонематической системе, от оппозиций данной фонемы другим фонемам в системе (то есть совершенно не учитывается принцип системности). Другой пример: в учебнике «Старославянский язык» Т. А. Ивановой переход 8 ^ Ь показан не как первый процесс в протославянском предке старославянского языка, а как самый последний процесс в старославянской фонематической истории. Почему? Объяснений нет. (Принцип историзма не учитывается совсем).
Статья № 13 посвящена вопросу «Что было действительной причиной первых праславянских фонетических процессов?». Дело в том, что, с одной стороны, причинами фонетических процессов и следующих за ними фонетических и фонематических изменений практически всегда выступают те или иные парадигматические или синтагматические противоречия, которые оказываются в фонемике языка, а с другой стороны, то фонематическое парадигматическое противоречие, которое оказалось в самых ранних праславянских словах, а именно разное количество аллофонов у разных групп фонем (2 - простой и бемольный - у губных и переднеязычных согласных и только 1 - бемольный - у заднеязычных согласных) и которое я выдвинул на роль главной причины первых праславянских фонетических процессов, хотя и имело место, но было явно весьма слабым противоречием, фактически не мешающим общению людей. Достаточно сказать, что такое противоречие имеется в современном русском языке, и это нисколько не тревожит говорящих. Долгое время я, хотя и чувствовал слабость
1 Под тональностью я понимаю акустическую высоту звуков, следовательно, тональный означает 'связанный с акустической высотой звуков'.
указанного противоречия, не мог найти более сильного противоречия для начального состояния фонемики пра-славянского языка и поэтому именно это противоречие считал причиной первых праславянских фонетических процессов. Но недавно, а конкретнее 17 октября 2012 года, я, наконец, нашёл более сильное противоречие, которое вполне законно может претендовать на роль главной причины первых праславянских фонетических процессов и последовавших за этим изменений.
Этой причиной стала появившаяся в самом конце протославянской эпохи диезность, пришедшая вместе с новыми для языка именно диезными гласными фонемами, которым надо было сочетаться с согласными, не имевшими в своём составе ни одной диезной, и, следовательно, диезности надо было сочетаться или с простой тональностью, которую чаще называют недиезностью, или с бемольностью, а такая сочетаемость была невозможной из-за несовместимости разных тональностей, особенно таких прямопротивоположных, как диезность и бемольность, то есть как повышенный тон и пониженный тон (не забудем, что, помимо бемольных согласных фонем, бемольные аллофоны имели и все недиезные согласные фонемы - имеем в виду те аллофоны, которые в протославянскую эпоху до действия фонематического закона дебемолизации-делабиализованности стояли в словах перед бемольными гласными заднего ряда)1. Так как это серьёзное противоречие касалось сочетаемости звуков (а за ними и фонем), то это противоречие как причина первых праславянских фонетических процессов по природе было синтагматическим, и если нужен будет закон, который поможет устранить это противоречие, то он должен будет быть фонетическим.
Думается, что выдвижение на роль причины первых праславянских фонетических процессов диезной тональности, которая появилась позже других тональностей и которая первоначально была в сочетаниях согласных и гласных несовместимой с возникшими гораздо раньше простой и бемольной тональностями, а значит, очень серьёзным синтагматическим противоречием в первоначальной фонематической системе праславянского языка, оказывается шагом верным, потому что и самый первый праславянский процесс диезации всех губных и переднеязычных (недиезных, простых) согласных, и появление первых диезных и недиезных группофонем2, и действие фонетического закона внутригруппофонемного сингармонизма, и такой ранний праславянский процесс, как процесс первой переходной палатации заднеязычных (бемольных) согласных, и рождение в результате этого процесса новых группофонем с новой нейтральной тональностью, а вместе с этим и новых нейтральных (артикуляцион-но - палатальных) согласных являются совершенно естественными, а потому и весьма реалистичными процессами, направленными на устранение названного противоречия.
И, наконец, учебное пособие, идущее в списке последних публикаций под № 14, является закономерной второй, практической, частью к учебному пособию, идущему в том же списке под № 1. Вместе эти два пособия составляют единый учебно-методический комплекс, в котором вторая часть своими вопросами и примерами подтверждает то, что утверждается в первой части, делая эти утверждения более доказательными.
Разумеется, те новые реконструкции древнейших языковых явлений, которые защищаются и в первой, и в этой второй статье, посвящённых абаканскому вкладу в славянское историческое языкознание, являются научными гипотезами, как и все другие имеющиеся в науке реконструкции древнейших языковых явлений. Но наши гипотезы позволили освободить описание истории цепи языков от протославянского до русского от очень многих противоречий, которые ещё имеются во многих описаниях, а значит, и сделали эти описания более доказательными, а тем самым и более понятными для студентов.
Библиографический список
1. Поливанов, Е. Д. Факторы фонетической эволюции языка как трудового процесса / Е. Д. Поливанов // Избранные работы: статьи по общему языкознанию. - М.: Наука, Гл. ред. вост. лит., 1968. - С. 57-74.
2. Руделёв, В. Г. К вопросу о консонантном составе протоиндоевропейской языковой системы / В. Г. Руделёв // Собрание сочинений. В 6 т. Т. 5. Мифы о редуцированных: избранные произведения по историческому языкознанию / В. Г. Руделёв. - Тамбов: Изд-во Тамбовского ГУ им. Г. Р. Державина, 2001. - С. 79-89.
3. Кретов, А. А. Некоторые аспекты реконструкции индоевропейских гуттуральных / А. А. Кретов // Славянские этимологии / А. А. Кре-тов. - Воронеж: Изд-во Воронежского ГУ, 2009. - С. 64-78.
4. Турбин, Г. А. Старославянский язык: учебное пособие / Г. А. Турбин, С. Г. Шулежкова. - Свердловск: Изд-во Уральского ун-та, 1989. -240 с.
5. Горшков, А. И. Старославянский язык: учебник / А. И. Горшков. - М.: Высшая школа, 1963. - 294 с.
6. Самсонов, Н. Г. Праславянский язык: краткий очерк фонетики: учебное пособие / Н. Г. Самсонов. - Якутск: Изд-во Якутского ГУ, 1991. - 105 с.
7. Георгиев, В. И. Исследования по сравнительно-историческому языкознанию (родственные отношения индоевропейских языков) / В. И. Георгиев. - М.: Изд-во иностр. лит., 1958. - 317 с.
8. Шахмайкин, А. М. К вопросу о гуттуральных в индоевропейском праязыке / А. М. Шахмайкин // Диахроническая лингвистика и история лингвистических учений. - М.: Изд-во Московского ГУ, 1988. - С. 43-88.
9. Иллич-Свитыч, В. М. Генезис индоевропейских рядов гуттуральных в свете внешнего сравнения / В. М. Иллич-Свитыч // Проблемы сравнительной грамматики индоевропейских языков: научная сессия: тезисы докладов. - М.: МГУ, 1964 - С. 22-26.
10. Тихонова, Р. И. Старославянский язык: учебное пособие / Р. И. Тихонова, И. И. Ильина. - Москва: Изд-во Самарского ГПУ, 1995. -276 с.
11. Жовтобрюх, М. А. Фонетика / М. А. Жовтобрюх // 1стс^я украшсько! мови: фонетика. - Ки!в: Наукова думка, 1979. - С. 63-320.
12. Адливанкин, С. Ю. Краткий очерк праславянской фонетики: учебное пособие / С. Ю. Адливанкин. - Пермь: Изд-во Пермского ГУ, 1971. - 140 с.
1 О сущности фонематического закона и его отличии от закона фонетического см. в моей статье [42].
2 Группофонема представляла собой сочетание одного или нескольких неслоговых согласных компонентов с одним слоговым гласным компонентом, которые обязательно были одинаковыми по акустической тональности и которые поэтому совместно выступали как единая единица фонематического уровня, так сказать, как одна большая фонема. Термин группофонема введён в лингвистическую науку В. К. Журавлёвым [43].
13. Алимпиева, Р. В. Сравнительная грамматика славянских языков: учебное пособие / Р. В. Алимпиева. - 2-е изд. - Калининград: Изд-во Калининградского ГУ, 1996. - 92 с.
14. Кудрявцев, Ю. С. Очерки по русской фонологии и морфонологии / Ю. С. Кудрявцев. - Тарту: Tartu Ulikooli Kirjastuse trukikoda, 1996. -156 с.
15. Бурлак, С. А. Сравнительно-историческое языкознание / С. А. Бурлак, С. А. Старостин. - М.: Академия, 2005. - 431 с.
16. Бурмистрович, Ю. Я. История фонематической системы протославянского диалекта праиндоевропейского языка: теоретический курс: учебное пособие для студентов-филологов-русистов высших учебных заведений / Ю. Я. Бурмистрович. - Абакан: Изд-во ХГУ им. Н. Ф. Катанова, 2009. - 32 с. - (Высшее профессиональное образование. Учебное пособие нового поколения - поколения XXI века).
17. Скупский, Б. И. Старославянский язык. В 2-х ч. Ч. 1 / Б. И. Скупский. - Махачкала, 1965. - 350 с.
18. Касаткин, Л. Л. К истории <л> в русском языке / Л. Л. Касаткин // Современная русская диалектная и литературная фонетика как источник для истории русского языка / Л. Л. Касаткин. - М.: Наука - Школа ЯРК, 1999. - С. 171-191.
19. Хабургаев, Г. А. Старославянский язык: учебник / Г. А. Хабургаев. - 2-е изд., перераб. и доп. - М.: Просвещение, 1986. - 288 с.
20. Иванова, Т. А. Старославянский язык: учебник / Т. А. Иванова. - 2-е изд., стереотип. - М.: Высшая школа, 1997. - 199 с.
21. Климовская, Г. И. Старославянский язык: учебник / Г. И. Климовская. - Томск: Изд-во Томского ГУ, 2003. - 420 с.
22. Войлова, К. А. Старославянский язык: учебное пособие / К. А. Войлова. - 2-е изд., испр. - М.: Дрофа, 2010. - 367 с.
23. Камчатнов, А. М. Старославянский язык: учебное пособие / А. М. Камчатнов. - 2-е изд., испр. - М.: Флинта: Наука, 2000. - 150 с.
24. Ремнёва, М. Л. Старославянский язык: учебное пособие / М. Л. Ремнёва. - М.: Изд-во Московского гос. ун-та, 2004. - 358 с.
25. Бернштейн, С. Б. Очерк сравнительной грамматики славянских языков: учебник / С. Б. Бернштейн. - М.: Изд-во АН СССР, 1961. -350 с.
26. Адливанкин, С. Ю. Краткий очерк праславянской фонетики: учебное пособие / С. Ю. Адливанкин. - Пермь: Изд-во Пермского гос. унта, 1971. - 140 с.
27. Гаспаров, Б. М. Фонетика / Б. М. Гаспаров // Сравнительная грамматика славянских языков: учебное пособие, I / Б. М. Гаспаров, П. С. Сигалов. - Тарту: Изд-во Тартуского гос. ун-та, 1974. - 245 с.
28. Алимпиева, Р. В. Сравнительная грамматика славянских языков: учебное пособие / Р. В. Алимпиева. - 2-е изд. - Калининград: Изд-во Калининградского гос. ун-та, 1996. - 92 с.
29. Маслова, В. А. Истоки праславянской фонологии: учебное пособие / В. А. Маслова. - М.: Прогресс-Традиция, 2004. - 476 с.
30. Журавлёв, В. К. Балто-славянская вариативность индоевропейского *S и сатемовая палатализация гуттуральных / В. К. Журавлёв, А. М. Шахмайкин // Baltistika. - Vilnius, 1987. - [Т.] XXIII, [ч.] 2. - C. 156-169.
31. Макаревич, М. И. Историческая фонология русского языка (праславянский период): монография / М. И. Макаревич. - Тамбов: Изд-во Тамбовского гос. ун-та им. Г. Р. Державина, 2001. - 75 с.
32. Маслова, В. А. Истоки праславянской фонологии: учебное пособие / В. А. Маслова. - М.: Прогресс-Традиция, 2004. - 476 с.
33. Новикова, Н. В. Практические занятия по праславянской фонологии: учебно-методическое пособие / Н. В. Новикова. - Тамбов: Издательский дом Тамбовского гос. ун-та им. Г. Р. Державина, 2011. - 64 с.
34. Шапошников, А. К. Этимологический словарь современного русского языка. В 2-х т. Т. 2. Н - Я / А. К. Шапошников. - М.: Флинта: Наука, 2010. - 576 с.
35. Журавлёв, В. К. Реконструкция праславянской системы шумных согласных древнейшего синхронного состояния / В. К. Журавлёв // Известия на Института за български език. - София, 1967. - Кн. XIV. - С. 23-42.
36. Тихонова, Р. И. Старославянский язык: учебное пособие / Р. И. Тихонова, И. И. Ильина. - Москва: Изд-во Самарского гос. пед ун-та, 1995. - 276 с.
37. Бурмистрович, Ю. Я. Проблема полного комплекта смягчений заднеязычных согласных в истории праславянского языка: монография / Ю. Я. Бурмистрович. - Абакан: Изд-во ХГУ им. Н. Ф. Катанова, 2009. - 60 с.
38. Коломieць, В. Т. Фонетика / В. Т. Коломieць // Вступ до порiвняльно-iсторичного вивчення слов'янських мов / за ред. О. С. Мельничу-ка. - Ки!в: Наукова думка, 1966. - С. 22-111.
39. Шапошников, А. К. Этимологический словарь современного русского языка. В 2-х т. Т. 2. Н - Я / А. К. Шапошников. - М.: Флинта: Наука, 2010. - 576 с.
40. Бурлакова, М. И. Предыстория славянских задненёбных / М. И. Бурлакова // Вопросы славянского языкознания. - М., 1962. - Вып. 6. -С. 46-65.
41. Глущенко, В. А. Принципы порiвняльно-iсторичного дослщження в украшському i росшському мовознавствi (70-i рр. XIX ст. - 20-т рр. XX ст.) / В. А. Глущенко; вщп. ред. О. Б. Ткаченко; НАН Украши, ta-т мовознавства iм. О. О. Потебш. - Донецьк, 1998. - 222 с.
42. Бурмистрович, Ю. Я. Законы фонетические и законы фонематические: суть тех и других / Ю. Я. Бурмистрович// Slavia: casopis pro slovanskou filologii / vykonna red. lingvístickë casti E. Slaufova. - Praha, 2007. - Rocnik 76, sesit 2. - S. 129-141. - Библиогр.: с. 140-141.
43. Журавлёв, В. К. Формирование группового сингармонизма в праславянском языке / В. К. Журавлёв // Вопросы языкознания. - М., 1961. - № 4. - С. 33-45.
© Бурмистрович Ю. Я., 2014
УДК 81 '373.48:811.161.1
НОВЫЕ УСТОЙЧИВЫЕ ОБОРОТЫ В РУССКОМ ЯЗЫКЕ
Т. В. Викторина, Н. С. Старовойцева
Хакасский государственный университет им. Н. Ф. Катанова
В статье описываются новые устойчивые обороты, извлечённые из средств массовой информации (печатных и электронных) как наиболее очевидного источника обновлений русского языка в настоящее время. Изучение новых устойчивых оборотов помогает лучше понять общество, поскольку они являются одним из тех языковых средств, в которых отражаются события и явления современной действительности. Анализируемые устойчивые обороты объединены в четыре лексико-семантических поля: «Политика», «Экономика», «Общество», «Туризм», что является показательным, так как именно в политическом, социальном, экономическом устройстве в последнее время произошли заметные изменения, нашедшие отражение в языке.
Ключевые слова: язык, активные процессы в языке, языковые изменения, новые устойчивые обороты.
Язык живёт во времени, и время отражается в нём. «Обслуживая общество в качестве средства общения, язык постепенно претерпевает изменения, всё более и более накапливая ресурсы для адекватного выражения смысла происходящих в обществе перемен» [1, с. 12]. Одним из основных процессов в языке, который с боль-
