CC BY
213
КУЛЬТУРА ПОВСЕДНЕВНОСТИ
А. В. Востриков КНИГА О РУССКОЙ ДУЭЛИ*
Дуэль как общественное явление занимает очень важное место в русской культуре ХУШ-Х1Х вв. Почти у каждого писателя (особенно в XIX в.) есть или эпизод, или целое произведение, посвященное дуэли. Многие мемуаристы оставили описания или хотя бы упомянули известные им дела чести. Все это сказано о конкретных дуэлях - но не о дуэли как общественном явлении.
В советское время о дуэли долго не писали, а там, где обойти эту «барскую причуду» было невозможно (например, в биографиях Пушкина и Лермонтова) говорили о ней сдержанно, без обобщений, не отходя от конкретного материала. Некоторые исследователи использовали тему дуэли для поиска заговоров против великих писателей и для разоблачения «свинцовых мерзостей» царизма.
В отечественной литературе интерес к повседневной жизни русского дворянства, и в том числе к дуэли, стал возрождаться в 1960-е годы. Особенно, пишет автор, хочется отметить работы Ю.М. Лотмана. Небольшой по объему раздел из его комментария к «Евгению Онегину» и сорокаминутная лекция о дуэли в цикле телевизионных «Бесед о русской культуре» до сих пор являются лучшим теоретическим осмыслением феномена русской дуэли.
В наше время слово «дуэль» употребляется в столь различных, иногда взаимоисключающих смыслах, что необходимо сначала определить суть этого вполне конкретного социокультурного фе-
* ВостриковА.В. Книга о русской дуэли. - СПб.: Азбука, 2014. - 345 с.
номена и отделить дуэль от явлений родственных и схожих. Итак, дуэль - это ритуал благородного разрешения и прекращения конфликтов, затрагивающих личную честь дворянина (с. 11).
В сословной структуре послепетровской России главенствующее положение занимало дворянство. Оно имело исключительные права, но эта исключительность ко многому обязывала. По каким же правилам жило дворянское общество? кодекс чести был универсальным этическим законом. Он объединял в себе все требования, предъявляемые к благородному человеку.
Честь обязывала дворянина быть достойным своей свободы. Недопустимым считались ложь, трусость, неверность присяге или данному слову. Кража расценивалась как безусловная подлость. Любопытно, что присвоить казенные деньги, обобрать подчиненный полк, город или целую губернию казалось обычным делом. Но вот вытащить кошелек из чужого кармана настолько унизительно, что уличенному в этом остается либо застрелиться, либо исчезнуть.
Дворянин призван уважать равных и защищать слабых. Человек чести должен признавать честь других, иначе и его собственная будет немногого стоить. Везде, где чести и достоинству угрожает подлость, дворянин обязан встать на их защиту.
Дворянин самостоятелен и свободен в своих поступках. Если он принял решение, ничто не должно ему препятствовать. Если он совершил тот или иной поступок, то он сам, один, несет за него полную ответственность. Дворянин не мог допустить, чтобы его честь подвергалась хоть малейшему сомнению. Однако в жизни неизбежны конфликты и ссоры. Поэтому-то и была столь необходима дуэль - ритуал, не допускающий между благородными людьми неблагородных отношений. Как только дворянин чувствовал, что его честное имя под угрозой, он мог потребовать удовлетворения, и противник не имел права ему в этом отказать.
Как же был построен дуэльный ритуал? Схема знакома многим из художественной литературы: за нанесением оскорбления следовали вызов и его принятие противной стороной, затем происходил поединок (бой) и, наконец, примирение (прекращение дела).
Дворянская культура хотя и была вполне самостоятельным, замкнутым историческим феноменом, считала себя наследницей аристократической и воинской традиции Европы в целом. Она ис-
кала (и находила!) предшественников и предков и в тех или иных современных реалиях усматривала черты сходства с историческим прошлым. В дуэли дворяне видели продолжение старинных традиций единоборств.
Если рыцарский турнир и судебный поединок были хотя бы отчасти составляющими официальной системы, то дуэль сразу оказалась в оппозиции государству, стала преступлением с точки зрения закона. Принимая на себя функцию регулирования конфликтов чести, дуэль - пусть в своей узкой области - лишала государство универсальности, ограждала сферу личной жизни дворянина от постороннего вмешательства, дуэль своей практикой утверждала главенство дворянской чести над честью национальной, гражданской и верноподданнической. Александр Раевский на допросе по делу декабристов сказал Николаю I: «Честь дороже присяги: нарушив первую, человек не может существовать, тогда как без второй он может обойтись» - чем вызвал гнев монарха (цит. по: с. 33). Дуэль противоречила православию. Наконец, на дуэлях гибли люди, которые могли бы еще послужить «царю и Отечеству». Впрочем, дуэль могла существовать только как оппозиционная государству система, потому что иначе она была бы просто не нужна.
Итак, дуэль - преступление. Однако юридическая квалификация поединков и методы борьбы с ними были различны в разных странах и в разное время. В Англии и большинстве североамериканских штатов дуэль наказывалась как нарушение общественного порядка, или как самоуправство, или как покушение на убийство, а последствия дуэли расценивались как обычное убийство или нанесение телесных повреждений.
В большинстве европейских законодательств (в частности, в Германии, Австрии, Испании, Италии, Скандинавских странах) дуэль каралась как самостоятельное преступление, причем причиненные на дуэли ранения или смерть наказывались мягче, чем соответствующие деяния вне дуэли.
В России дуэли первоначально возникли в среде иностранцев, поступивших на русскую службу. Видимо, они быстро распространились, в связи с чем 14 января 1702 г. был издан специальный именной указ, в соответствии с которым участники дуэли строго наказывались вплоть до смертной казни. Однако на практи-
ке эта мера не применялась. Дуэльное законодательство отразило принципиальные особенности российского законодательства в целом: оно не было рассчитано на исполнение. Характерно, что Екатерина II, подтвердившая петровское дуэльное законодательство, сама же не скрывала его неприменимости.
Ни Павел I, ни Александр I не удостоили дуэль высочайшим манифестом. Обычным наказанием за дуэль в конце XVIII - первой трети XIX в. было заключение в крепость на срок до года, разжалование в солдаты с правом или, реже, без права выслуги, перевод в действующие части (обычно на Кавказ), перевод из гвардии в армию тем же чином (а не с повышением на два чина, как полагалось), иногда - в захолустный гарнизон и т.п. Неслужащим дворянам чаще всего в качестве наказания назначалось церковное покаяние, иногда сопровождавшееся ссылкой в деревню или запретом въезда в столицы. Можно было вообще оставить участие в дуэли без последствий или ограничить наказание нахождением под следствием.
Дальнейшее (со второй половины XIX в.) изменение дуэльного законодательства было обусловлено развитием всей юридической системы. Дуэльная практика также оказала влияние на законы, но не столько увеличением количества поединков, сколько «ухудшением их качества».
В конце XIX в. поединки весьма редки, падение нравов в дворянской среде, в том числе и в армии, стало очевидным - и тогда именно в дуэли начали искать способ возрождения офицерской чести. Согласно «Правилам о разбирательстве ссор, случающихся в офицерской среде», утвержденным Александром III 13 мая 1894 г., суд общества офицеров получил право назначать поединок. Решение этого суда считалось обязательным для обоих офицеров, и избежать поединка можно было только подав в отставку. Дуэль оставалась уголовным преступлением, но тем, кто вышел на «поле чести» по решению суда общества офицеров, как бы заранее гарантировалось высочайшее помилование.
Всегда отрицательно к дуэли относилась церковь. Христианство как религия ставит себя выше общества, свои ценности - выше мирских. Следовательно, и сословная, в данном случае дворянская, честь ни в коем случае не должна для человека заслонять христианские добродетели. Жизнь человеческая принадлежит Бо-
гу, и никто не вправе распоряжаться жизнью - ни чужой, ни своей. В повседневной церковной практике к дуэлянтам предписывалось относиться как к душегубам и самоубийцам. Убитый на дуэли должен быть похоронен как самоубийца, за кладбищенской оградой. Тяжело раненного на дуэли нельзя соборовать. Дуэлянтов нельзя допускать к исповеди и причастию, а нужно подвергнуть церковному покаянию.
В дворянской среде отношение к дуэли было различным. Большинство дворян принимало дуэль, точнее, воспринимало ее как данность, не зависящую от их личной воли, от государственных установлений и т.п. Дуэль - не привилегия (которой можно лишиться), а неотъемлемый атрибут дворянства. Она была условием для постоянного поддержания чувства чести в дворянстве, позволяла дворянину ощутить свою честь, проявить себя как личность, продемонстрировать свое благородство, смелость, свои умения и т.д. Существование института дуэли поддерживало среди дворян чувство ответственности за собственные поступки. Каждый должен иметь в виду, что любое его неосторожное слово, умышленно или неумышленно нанесенная кому-либо обида может окончиться поединком. За каждое слово он должен отвечать своей честью. Наконец, дворянин всегда допускал, что завтра он может случайно толкнуть локтем на улице незнакомого человека, а послезавтра поутру на поединке получить пулю в лоб. Существование дуэли было своеобразным «memento morí», напоминанием о конечности карьеры, семейного счастья, жизни; вместе с парой дуэльных пистолетов дворянин готовил письма к близким и завещание.
Институт дуэли, не подчинявшийся никаким законам, кроме законов чести, вносил определенный элемент непредсказуемости в развитие личных судеб, а иногда и общественных.
А. С. Пушкин писал о генерал-поручике князе Петре Михайловиче Голицыне: «Князь Голицын, нанесший первый удар Пугачёву, был молодой человек и красавец. Императрица заметила его в Москве на бале (в 1775) и сказала: "Как он хорош! Настоящая куколка". Это слово его погубило. Шепелев (впоследствии женатый на одной из племянниц Потёмкина) вызвал Голицына на поединок и заколол его, сказывают, изменнически. Молва обвинила Потёмкина...» (цит. по: с. 55). Дуэль отняла у России Голицына, по сви-
детельству современников, действительно талантливого военного, обещавшего вырасти в настоящего полководца, отняла Пушкина и Лермонтова и еще многих и многих других, не успевших не только прославить свое имя, но даже подать надежды. Но порождая частные трагедии, дуэль - как случай - «бог-изобретатель» - расшатывала жесткую регламентированность общественной жизни, не позволяя ей закостенеть в имущественных, административных и других жестких схемах. Вторая половина XVIII - первая половина XIX в. были временем безусловного преобладания дворянства во всех сферах - политической, экономической, культурной и т.д. Дворянскому сознанию, дворянской морали, чести и дуэли, как основному ее ритуалу, практически ничего не противостояло. Закон считал дуэль преступлением, но исполнителями законов были дворяне, которые считали дуэль естественным и неизбежным средством разрешения дел чести.
Неприятие дуэли общественным мнением усилилось в 1840-е годы и особенно сильно распространилось к 1860-м. Это было связано с появлением на общественной сцене разночинцев. Идеи дворянского аристократизма были сильно потеснены. Само понятие чести перестало намертво связываться с дворянством. Развитие разнообразных форм публичной жизни сделало возможным разрешение дел чести различными способами, не связанными с дуэлью. Дуэль постепенно становится устаревшей барской причудой.
Неприятие дуэли шло от идей, от «головы» - в быт, в практику. «Идейный» нигилист (но по происхождению дворянин) Базаров не принимает идею дуэли, но в реальных ситуациях в его действиях проглядывает дворянская память: «С теоретической точки зрения дуэль - нелепость, ну а с практической точки зрения - это дело другое» (цит. по: с. 61).
Понятие дворянской чести продолжало размываться, шло разрушение сложившейся системы сословных ритуалов и условностей. Одними это осознавалось как отмирание старого, другими -как смерть культуры как таковой. Дуэльный ритуал на некоторое время оказался «на пересечении» этих двух точек зрения, именно поэтому в антинигилистическом романе так часто возникали дуэльные ситуации: «отрицателя» нужно было проверить, сможет ли он благородно повести себя на поле чести; или же «отрицателя» нужно было разоблачить как подлеца, недостойного дуэли.
К концу века разрушение дворянского самосознания становится повсеместным. Дуэль превращается в необязательный и, пожалуй, экзотический элемент. Даже дворянство смотрит на нее как бы со стороны. Дискуссия, развернувшаяся после опубликования в 1894 г. «Правил о разбирательстве ссор...», наглядно показывает, что дуэль ушла в прошлое. В полемике по поводу «Правил.» не было сказано ничего нового, кроме того, что честь перестала цениться выше жизни и даже офицеры чаще обмениваются оплеухами, нежели пулями на барьере.
Дуэль сместилась из сферы сословной в чисто культурную, и последними носителями живого дуэльного сознания были писатели и поэты, причем не всегда дворяне по происхождению. В начале ХХ в. самыми последовательными и даже восторженными носителями рыцарского дуэльного сознания в России были литераторы-символисты и постсимволисты. При этом пресловутый point d'honneur (чувство чести) для них полностью утратил сословную наполненность. Чувство чести, каким оно было у Пушкина и Лермонтова, на фоне средневековой рыцарской романтики (ср. активизацию рыцарских мотивов у Блока, Брюсова, Гумилёва и др.) стало знаком культуры - в противопоставление невежеству, хамству, низости; честь превратилась в универсальную, внесословную и вневременную категорию. Отсюда многочисленные состоявшиеся и несостоявшиеся дуэли в литературной среде.
Одной из самых известных дуэльных историй начала ХХ в. была ссора В.Я. Брюсова с А. Белым. Довольно известны были также дуэльные истории Н.С. Гумилёва и М.А. Волошина, М.А. Куз-мина и С.К. Шварсалона и многие другие.
Из-за чего чаще всего происходили дуэли? В европейских странах были очень распространены дуэли политические. Наиболее насыщена такими дуэлями история Франции XVIII-XIX вв., особенно предреволюционных и революционных лет, когда «политические страсти дали обильную пищу для поединков» (цит. по: с. 77). Революция, превратившая всех французов в граждан независимо от сословия, объявила дуэль сумасшествием, однако вскоре Законодательное собрание было вынуждено амнистировать всех дуэлянтов. Дуэли варьировались от случайных уличных столкновений до поединков вождей. Известны дуэли между представителями правого и левого крыла Законодательного собрания - Каза-
лесом и Барнавом, Ламетом и Кастльри. В России политических дуэлей практически не было. «Парламентские дуэли» появились столь же поздно, сколь и российский парламент. Имеются в виду нашумевшие в свое время поединки между Н.Е. Марковым и О.Я. Пергаментом, А.И. Гучковым и графом А.А. Уваровым. Впрочем, это периферия русской дуэльной истории. Причиной же большинства дуэлей были защита воинской чести, защита семейной чести, соперничество из-за женщин, бытовые ссоры.
Полковая честь значила для офицера очень много, и часто едва уловимая насмешка над формой плюмажа или цветом мундира, упоминание о неудаче в том или ином бою требовали от офицера решительных действий. Защищать честь полка было почетно. Известна легенда о том, как Александр I заставил своего брата Константина извиняться перед кавалергардами за то, что тот незаслуженно резко о них отозвался. Константин выехал перед строем полка и насмешливо изъявил готовность предоставить сатисфакцию любому желающему, явно рассчитывая на смущение соперников. Однако из строя выехал известный своим бретерским поведением М.С. Лунин: «Ваше Высочество, честь так велика, что одного я только опасаюсь: никто из товарищей не согласится ее уступить мне» (цит. по: с. 110). Константин сказал (по одной из версий) что Лунин для этого слишком молод, и дуэль конечно же не состоялась, но кавалергарды остались довольны тем, что не ударили лицом в грязь перед цесаревичем.
Не менее строго защищалась и честь семейная. Неуважение к семье, родовому клану, любому его члену расценивалось как личное оскорбление. Честь незамужней женщины защищалась ее братьями, отцом или - довольно редко - женихом. Гораздо чаще возникали дуэли за честь жены, так как любые отношения мужчины с замужней женщиной (т.е. официально-светские или родственные) потенциально представляли угрозу для ее чести и чести мужа.
Обостренное чувство чести заставляло дворянина защищать любого обиженного в его присутствии человека и пресекать недостойное поведение оскорбителя. Чем бесправнее и беззащитнее обиженный, чем более «посторонним», незаинтересованным является защитник, тем благороднее защита. Особым проявлением благородства была защита стоящих ниже на социальной лестнице.
Это означало в первую очередь признание за ними права на личное достоинство.
Защита слабого представлялась одним из самых благородных оснований для поединка. Именно в уважении чужого достоинства яснее всего проявляются собственные достоинство и честь. Иной дворянин мог бы заступиться и за обиженную собаку или лошадь, потому что жестоко обращаться с животными недостойно благородного человека, а терпеть недостойное поведение в своем присутствии - значит самому унижаться до него.
Одна из самых распространенных причин дуэлей - соперничество из-за женщины. Как это ни покажется натянутым, но и тут в конечном счете защищали свою честь. Дворянин, ухаживающий за девушкой, защищал свое право самому делать выбор и не давать в нем никому отчета. Дворянин сам, в соответствии со своими чувствами, намерениями, представлениями о чести, определял свои права на женщину. Мужчина может присвоить право защищать женщину, ее честь.
Слухи о дуэлях соперничающих кавалеров были своего рода обязательным «атрибутом» светской красавицы. Без дуэли романтическая любовь превращалась в заурядный флирт.
Очень много ссор возникало в быту. На первый взгляд причины таких ссор кажутся ничтожными, недостойными того, чтобы из-за них подвергать опасности жизнь, но отношение к повседневной жизни в дворянской среде было очень серьезным. Умение вести себя считалось основой дворянского воспитания. Быт во всех отношения был жестко связан с социальным положением. Простейшим вещам, например умению пользоваться столовым ножом или носовым платком, придавалось порою большее значение, чем нравственной или интеллектуальной глубине, потому что они были своеобразной визитной карточкой дворянина. Тот, кто нарушает нормы приличия, ведет себя недостойно, а это уже оскорбительно для дворянства в целом и для каждого дворянина в отдельности. Отсюда многочисленные ссоры по, кажется, пустяковым поводам.
Существовали особые сферы жизни и быта, предрасполагавшие к ссорам и дуэлям и даже предполагавшие их. Эти сферы можно условно назвать «соревновательными». Имеются в виду все виды азартных игр, «лошадничество» (в том числе и бега), охота,
театромания. Конечно, далеко не всякая ссора за карточным столом приводила к поединку, но в светской повести или романе игра в холостяцкой компании почти всегда заканчивалась делом чести.
Главным требованием дуэли было равенство соперников. На дуэли мог драться только дворянин. Остальные сословия в России могли обладать достоинством, но не честью. Недворянин не мог оскорбить дворянина. Ответственность за поступки несвободного человека ложится на его хозяина, «барина», но и наказать его может только барин.
Каждый дает удовлетворение за нанесенные им обиды способом, соответствующим его положению. Печорин (в «Княгине Ли-говской») говорит чиновнику, которого он сбил санями: если вы считаете, что я вас оскорбил, - присылайте секундантов; если виноват, по-вашему, мой кучер, то я вам обещаю его высечь.
Сословная грань ощущалась очень четко даже при имущественном и ином равенстве; рядовой из дворян (тем более разжалованный) никогда не был равен «солдатикам», взятым от сохи; художники, музыканты, литераторы неблагородного происхождения, пусть самые талантливые, пусть всеми признанные, все-таки не могли стать на один уровень со своими «коллегами»-дворянами; актер не имел права сидеть в присутствии директора театра (А. А. Майков за это упек В. А. Каратыгина в Петропавловскую крепость). Если простолюдин совершал в отношении дворянина умышленно оскорбительный поступок, то практически не употреблялось даже слово «оскорбление» - говорили о «бунте».
Между мещанством, купечеством и дворянством граница была более размыта; в определенных отношениях (например, экономическом) они могли даже сближаться. Мещанский или купеческий сын имел право выслужить чин и перейти в дворянское сословие. И все-таки межсословные дуэли не допускались. Конфликт дворянина с недворянином разрешался через суд, и дворянская честь при этом не должна была пострадать.
Второй по значимости после самого дуэлянта в деле чести является фигура секунданта. В определенном смысле секундант воплощает в себе социальный смысл дуэли. Дуэль от убийства отличается тем, что она проводится по правилам. Именно соблюдение правил и гарантируют секунданты. Они выступают не столько как
личности, сколько как представители общества, носители общественного мнения.
Обязанности секунданта обезличены. Секундант - это одушевленный шагомер, хронометр, справочник и т.д. Секундант -это роль, функциональное место, которое может быть занято любым полноправным членом общества. Вспомним лермонтовского доктора Вернера, ничего не знавшего об обязанностях секунданта, но удовлетворявшего главному требованию - незапятнанной чести.
На роль секунданта, как правило, приглашался человек, авторитетный в данном обществе чести и хорошо знающий дуэльный ритуал. Он своим честным именем гарантировал исполнение требований ритуала и тем самым достижение цели поединка.
Дуэль стала в свое время модным явлением. Поначалу распространившаяся в среде европеизированной молодежи, в первую очередь военной, эта мода в первые десятилетия XIX в. стала всеобщей. О поединках мечтали, как о воинских подвигах и любовных победах; дуэли неразрывно связывались с надеждами на славу и уважение.
Если дворянин часто дерется на дуэлях - значит он строг в вопросах чести. Чтобы приобрести репутацию человека, который не шутит честью, нужно иметь в своей биографии несколько поединков. Такая логика очень многих подкупала своей простотой и очевидностью. И тогда дуэль становилась самоцелью, было уже не важно, есть для нее причины или нет. И оскорбление становилось самоцелью, так как за ним должно было последовать «благородное удовлетворение». Людей же, которые «ищут случая придраться для вызова на поединок», «наискиваются на вызов» (В.И. Даль), «привязываются и оскорбляют из удовольствия оскорбить» (Ф.М. Достоевский) (цит. по: с. 255), называли бретёрами (от фр. bretteur - дуэлист, забияка).
Законы point d'honneur для бретера заменяли все прочие. Человек имеет право на любые поступки, если они не противоречат его личным представлениям о чести и если он готов ответить за них согласно обычаям, «принятым между благородными людьми». Дуэль для бретера - это ритуал, близкий к братанию: в обоих случаях сближение, почти родство скрепляется кровью, возможной и реальной. Поэтому легко объяснимо, что бретёр после дуэли не испытывает никаких враждебных чувств к своему сопернику.
Для современников бретёры были хулиганами или преступниками, чудаками или придурками. Конечно для многих бретёрство было эскападой, однако многие из бретёров были людьми весьма образованными и начитанными, обладали острым умом и живым воображением. Ф.И. Толстой-Американец, М.С. Лунин, А.И. Якубович, Ф.Ф. Гагарин и другие были, каждый по-своему, людьми интересными и незаурядными, выбивающимися из рамок и схем -государственных, политических, из всех прочих жестких структур. Это были личности, люди, нигде не ставшие до конца «своими». Многие из бретеров оказались в тайных обществах.
Бретёрство осталось в памяти культуры как воспоминание о «золотом веке» русской дуэли, о наиболее ярких и заметных его представителях.
В заключение автор пишет: «Мы постарались описать дуэль с разных сторон - и как уникальное культурное явление, и как социальный механизм... Мы надеемся, что исследователь русской культуры ХУШ-Х1Х вв. даже если он не согласится с нашими выводами, тем не менее найдет для себя материал, который тоненьким лучиком высветит пусть маленький, но все-таки очень важный момент истории» (с. 271).
Э.Ж.
