CC BY
82
УДК 821.161.1.09
хриптулова татьяна николаевна
кандидат филологических наук Смоленский государственный институт искусств [email protected]
А.т. твАрдовский в художественном мире н.и. тряпкина
В статье предпринята попытка осмысления поэтического наследия Н.И. Тряпкина как одного из поэтов, обратившихся к творчеству А.Т. Твардовского. Лирика Тряпкина испытала на себе влияние лирики Твардовского, оба поэта являются продолжателями традиций «деревенской» поэзии.
Ключевые слова: А.Т. Твардовский, Н.И. Тряпкин, художественный мир, традиция, деревенская тема, литературный процесс, поэтика.
Творчество Н.И. Тряпкина (1918-1999) относится к числу тех явлений русской поэзии XX века, место которых в истории литературы ещё только определяется. Тряпкин долго и напряженно искал себя как поэта. Первый его сборник вышел в 1953 году, когда поэту было 35 лет. После этого прошел длительный период творческого созревания, который завершился на рубеже 60-х - 70-х гг. XX века.
В работах, посвященных творчеству Тряпкина, слово «традиция» не редкость: поэт традиции, традиционность. Тряпкин всегда выделял и воспринимал творчество поэтов близкой направленности и художественной ориентации. Так, его творчеству была близка художественная система смоленских поэтов (М. Исаковского, А. Твардовского, Н. Ры-ленкова)1.
Мысль о том, что лирика Тряпкина испытала влияние поэзии А.Т. Твардовского, стала общим местом в литературоведении. Но вот что удивительно: не только в статьях и книгах, но и в подавляющем большинстве исследований, вскользь затрагивающих эту проблему, нет никаких фактических или аналитических доказательств, подтверждающих мысль о влиянии.
Каковы же конкретные действительные основания подобной точки зрения? Их несколько.
Немалый «вклад» в развитие данной темы внес П. Выходцев («Земля и люди», 1984). По мысли исследователя, творчество молодых поэтов, входивших в литературу в середине 50-х гг., к которым относится и Тряпкин, «страстно» утверждали «деревенские» темы и воспевали сыновнее чувство Родины. Тряпкин, заявивший себя к этому времени как серьезный поэт, ощущал твердое плечо старших, ставших уже классиками советской поэзии, в частности - и Твардовского [2, с. 91]. Анализируя стихи поэтов «военного призыва», в том числе и Тряпкина, Выходцев отмечет, что военная лирика наполнена большой патриотическим пафосом, присущим поэтам старшего поколения, - «тем, кто прошел со своим народом путь <...> великих испытаний в годы Отечественной войны - А. Твардовского, А. Прокофьева, М. Исаковского» [2, с. 92]. В творчестве Тряпкина нетрудно заметить традиции поэзии Н.Клюева (что неоднократно отмечалось исследователями, в том числе и П. Вы-
ходцевым). Однако, как утверждает исследователь, Клюев, во-первых, крупный мастер стиха, и достойно похвалы умение молодого Тряпкина, не принимая жизненной философии певца старорусской северной деревни 10-х - 20-х годов, опереться на лучшие стороны его поэзии, а во-вторых, одновременно и, пожалуй, ещё более интенсивно Тряпкин учился у других советских поэтов - Есенина, Прокофьева, Твардовского. Таким образом, П. Выходцев подчеркнул литературную традицию, связывавшую Твардовского и Тряпкина [2, с. 107].
В.А. Котельников в книге «Русские писатели. XX век. Библиографический словарь» (1998), в разделе, посвященном краткому анализу творчества Тряпкина, пишет о том, что со временем поэт начинает тяготеть к сближению своего лирического повествования с литературной традицией поэтического рассказа, в том его варианте, который широко представлен у Твардовского [3]. Об этом свидетельствует большой двухчастный цикл «Из семейной хроники» (1982).
B.Г. Бондаренко в книге «Последние годы империи» (2005), анализируя личность Тряпкина и его творчество, отмечает, что «Николай Тряпкин всегда был отверженным поэтом. Это его стезя, его крестная ноша, которую и нес он безропотно до конца своих дней. В каком-то смысле он культивировал свою отверженность от литературной элиты и не тянулся особо к избранным, ибо понимал: там, в их миру, он будет лишен и поэтической, и мистической свободы» [1, с. 18]. Говоря о том, что номенклатурная Россия отторгала Тряпкина от своего официоза, его глубинный русизм пугал чиновных комиссаров больше, чем диссидентские потуги шестидесятников, В.Г. Бондаренко указывает на то, что такое отношение касалось не только одного Тряпкина, а в первую очередь - Твардовского: «В Александре Твардовском и официальная, и неофициальная элиты видели лишь влиятельного редактора "Нового мира" и никак не хотели видеть крупнейшего национального поэта» [1, с. 24-25].
C. Куняев в статье «Мой неизбывный Ветро-град» (2008) пишет о том, что «мощная ветвь русской литературы, названная еще в начале века по недоразумению "крестьянской поэзией", была обрублена к началу 30-х гг. Она завершила свое существование, казалось, не успев дать новых по-
142
Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова Ль № 5, 2014
© Хриптулова Т.Н., 2014
А.Т. Твардовский в художественном мире Н.И. Тряпкина
бегов. Коллективизированная деревня рождала новых певцов. Их появлению предшествовало издание Михаила Исаковского "Провода в соломе", которого уже тогда противопоставили "старикам", ушедшим и ещё живым, и объявили "подлинно народным поэтом". Явление Александра Твардовского, ...подвело окончательный, как казалось итог: старая "крестьянская поэзия", основанная на "реакционном развитии фольклора", обречена на слом и может существовать лишь в качестве не слишком желательной "музейной ценности"» [4, с. 2]. Поэтому появление «крестьянской» лирики, продолжающей лучшие традиции русской поэзии Х1Х-ХХ веков, дало новый виток в осмыслении и раскрытии темы. В поэзии Тряпкина ощущается та «крестьянская почва», с которой он связан и своими тверскими корнями, - с Севером и Подмосковьем. Его поэзия срослась с бытовым укладом и с психологией крестьянина.
Действительно, в восприятии многих критиков, литературоведов оба поэта являются продолжателями традиции «деревенской поэзии»».
В лирике Тряпкина можно найти немало примеров прямого и закономерного продолжения лучших сторон поэзии Твардовского. По лирическому сюжету, по эмоциональной окраске в разработке деревенской темы Тряпкин близок Твардовскому.
У Твардовского: «Дело в праздник было, / Подгулял Данила. / Праздник - день свободный, / В общем, любо-мило, / Чинно, благородно / Шел домой Данила. / Хоть в нетрезвом виде / Совершал он путь / Никого обидеть / Не хотел отнюдь» [8, с. 40].
У Тряпкина: «Дело было летом, / На базаре было, / Бабушка Марина / Петуха купила. / И ввиду такого / Случая большого / Дед Кузьмич Петрович / Захотел спиртного. [10, с. 55].
Не чужды были, вероятно, Тряпкину те поэтические опыты Твардовского, которые восходят к 20-м - 30-м годам, например «Урожай» (1926), «Родное» (1926), «Смоленщина» (1935), «Кружились белые березки» (1936) и др. Тут также заметны совершенно определенные художественные традиции, которым следовал Тряпкин, и те поэтические влияния, которые он переработал.
Как Тряпкин относился к Твардовскому, можно судить по стихотворению «Послание старому приятелю», опубликованному в сборнике «Заповедь» в 1976 году, в котором упоминается Твардовский: Когда-то мы дружили, Хотя и так давно! И где-то вместе пили Веселое вино,
Ругались из-за песни И брали города, Поскольку были вместе Поэтами тогда.
Поэты и студенты. Да где их только нет?
И все ж с того момента Промчалось столько лет!
Парнасские высоты Забросил ты, мой друг, И стал не санкюлотом, А доктором наук.
Ни друга и ни брата! И прочему - хана! Подай тебе цитату Из писем Куприна,
И что сказал Твардовский И что бубнил Светлов, И где подстриг Чуковский Концы своих усов.
А годики - что птахи, Промчались - не видать. И смертные рубахи Пора уж собирать.
За клином журавлиным -Предзимняя мура. И к собственным сединам Притронуться пора.
А что у вас в кошелке? Досужий винегрет: Светловские иголки, Твардовского кисет.
А ты во все лопатки Все бегаешь, браток, И все считаешь пятки Прославленных сапог.
И ловишь на храненье Платки и рукава. А где ж - твои сужденья? А где ж - твои слова?
Давно свою бы печку Пора нам истопить И собственною гречкой Цыпляток покормить,
И где-нибудь за тыном Присесть бы у дымка, И к собственным сединам Притронуться слегка [9, с. 479]. В стихах последних лет Тряпкин в раскрытии своих поэтических замыслов предстает уже зрелым мастером. Поэт идет по линии дальнейшей философской углубленности и нравственной ис-поведальности. В этом смысле «Послание старому приятелю» - не исключение.
Стихотворение программное, сюжетное, метафорическое, характеризующееся напевно-говорящей организацией поэтической речи. Если выстроить в один ряд имена из далекого и недавнего прошлого, получится большая сага, охватывающая
Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова № 5, 2014
143
огромные пространства - целые литературные эпохи: Куприн, Светлов, Твардовский, Чуковский.
В стихотворении речь идёт о литературных репутациях очень разных писателей, об отношении к ним Тряпкина. Эти репутации показаны с помощью символических деталей и подробностей.
Светловские «иголки» - шутки и колкости Светлова. Многие исследователи жизни и творчества Светлова (Е. Кригер, А. Макаров, Е. Па-перный и др.) отмечают его неповторимый юмор. В частности, В.Ф. Огнев, литературный критик, прозаик, в 1949-1957 гг. - сотрудник «Литературной газеты», о своих встречах с М. Светловым пишет: «В Москве. ЦДЛ. Делаю вид, что деньги кончились. Светлов берет салфетку и что-то пишет: "Понимаешь, молдаване должны за переводы. И молчит". Протягивает салфетку, просит сходить на почту (она рядом). Читаю: "Молдавия. Союз писателей. Срочно переведите гонорар. Противном случае - переведу обратно на молдавский. Светлов" [6, с. 14].
Что касается Твардовского, то Светлов его поддержал во многих вопросах, вскоре они стали единомышленниками. В своих письмах и «Рабочих тетрадях» Твардовский писал о своем отношении к Светлову так: «Я пишу эти строки о Михаиле Светлове, не сделав предварительно ни одной закладки в его книгах, не выписав цитат, не разыскивая статей и рецензий, в разное время посвященных его поэзии, - словом, без всякой подготовки. Я имею в виду того Светлова, который всегда при мне и во мне, как один их моих любимейших современных поэтов, как часть моего эстетического бытия, моих давнишних и неизменных привязанностей в поэзии» [7, с. 151].
Твардовского «кисет» - намек на образ В. Теркина (поэма Твардовского «Василий Теркин», глава о «Потере»).
К. Чуковского «демократы» хвалили за то, что в образе усатого тараканища он сатирически показал Сталина. Так, И.В. Лукьянова в своих исследованиях, посвященных жизни и творчеству Чуковского, отмечает: кто и когда впервые обнаружил сходство Сталина с Тараканищем - неизвестно. Сразу несколько литературоведов, не сговариваясь, указывают на тождество «тараканьих усищ» у мандельштамовского Сталина и «тараканьих усов» у героя сказки Чуковского. К моменту развенчания культа личности миф об антисталинизме сказки Чуковского уже «цвел махровым цветом», о чем есть запись в дневнике Чуковского, в частности Э. Казакевич доказывал Чуковскому, что Таракани-ще - это Сталин, а Чуковский отпирался [5]: «Об этом прототипе и сказал Э. Казакевич К.И. Чуковскому, но услышал в ответ, что Сталина он не имел в виду» [12, с. 203]. Тряпкин эти «усы» обращает на самого Чуковского, в молодости носившего усы.
Отношение к Твардовскому у Тряпкина положительное. Тут заметны совершенно определенные художественные традиции, которым следовал Тряпкин, и те поэтические влияния, которые он осмыслил и переработал. И в этом стихотворении заметны следы не только влияния, но и глубокого прочтения Твардовского.
Итак, Твардовский и Тряпкин - это поэты разных судеб, разных эпох. Однако нельзя и отрицать того, что оба они преклонялись в поэзии перед самой красотой и той правдой, которые превыше всего чтил русский крестьянин, чтил всегда, вопреки всем обстоятельствам, которые отдалили его от этих идеалов. Это поэты, которые, по свидетельству Д. Самойлова, «убереглись от искушений и в тайне вырастили стих».
Примечание
1 Надо заметить, ни в письмах Твардовского, ни в его в «Рабочих тетрадях» имя Тряпкина не упоминается (что объяснимо: Тряпкин - поэт другого поколения). Упоминается лишь Тверская земля (у И.С. Соколова-Микитова в Тверской области был дом, Твардовский неоднократно там гостил).
Библиографический список
1. Бондаренко В.Г. Последние годы империи. -М.: Молодая гвардия. - 2005. - 667 с.
2. Выходцев П.С. Земля и люди. Очерки о русской советской поэзии 40-70 гг. - М.: Современник, 1984. - 366 с.
3. Котельников В.А. Тряпкин Н.И. // Русские писатели. XX век. Библиографический словарь: в 2 ч. - Ч. 2. - М: Просвещение, 1998. - 656 с.
4. Куняев С. «Мой неизбывный Вертоград.». Николай Тряпкин (1918-1999) // Литература в школе. - 2008. - № 11. - С. 2-6.
5. Лукьянова И.В. Корней Чуковский. - М.: Молодая гвардия, 2007. - 1024 с.
6. Огнев В. О грустном юморе М. Светлова // Литературная газета. - 2011. - 26 января. - С. 14.
7. Твардовский А.Т. Рабочие тетради 60-х годов // Знамя. - 2000. - №7. - С. 102-154.
8. Твардовский А.Т. Собр. соч.: в 6 т. - Т. 1. - М.: Худ. лит., 1976. - 429 с.
9. Тряпкин Н.И. Избранное: Стихотворения. -М.: Худ. лит., 1984. - 560 с.
10. Тряпкин Н.И. Стихотворения (1940-1982). -М.: Современник, 1983. - 382 с.
11. Хриптулова Т.Н. Имя собственное как прецедентный феномен поэтического творчества Н.И. Тряпкина // Вестник Костромского государственного университета имени Н.А. Некрасова. -2013. - № 2. - С. 101-104.
12. Эльзон М. Когда и кем написан «Таракани-ще» // Звезда. - 2008. - № 5. - С. 200-205.
144
Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова Ль № 5, 2014
