CC BY
0
K.P. Андрейчук (Москва)
А. СТРИНДБЕРГ И «ЖЕНСКИЙ ВОПРОС» В РОССИИ РУБЕЖА ВЕКОВ: О ВАРИАЦИЯХ НА ТЕМУ «ФРЕКЕН ЖЮЛИ». СТАТЬЯ ПЕРВАЯ: К ПОСТАНОВКЕ ПРОБЛЕМЫ1
|Аннотация
Первая и вторая статьи посвящены анализу роли творчества А. Стриндберга в дискуссии о «новой женщине» в России рубежа XIX-XX вв. В научной литературе был неоднократно отмечен интерес русских авторов этого периода к творчеству шведского писателя, однако в вопросе рецепции взглядов Стриндберга на женщину остаются неисследованные области. Обсуждение новой роли женщины в эпоху активных общественных изменений в России оказалось встречным течением, определившим особенное внимание к некоторым произведениям Стриндберга, в частности пьесе «Фрекен Жюли». В первой статье рассматриваются взгляды российских современников Стриндберга на изображение женщины в его творчестве и затрагивается история переводов и постановок «Фрекен Жюли» в России. Во второй статье мы обращаем внимание на влияние этой драмы на образы пьес «Вишневый сад» А.П. Чехова и «Жан Ермолаев» Г. Ге и концентрируемся на рассказе А.В. Амфитеатрова «Нелли Раинцева» (позднее превращенном автором в сценарий и Е. Бауэром - в фильм), сюжет которого, как впервые показано в статье, является вариацией сюжета стриндбер-говской «Фрекен Жюли». В качестве доказательств приводятся фрагменты дискуссии современников Амфитеатрова о женоненавистничестве Стриндберга, в частности письмо Горького к Амфитеатрову, и публицистические размышления самого Амфитеатрова о женских правах. Подвергаются анализу изменения, привнесенные Амфитеатровом в стриндберговский сюжет и характеры, и делается вывод о том, что Амфитеатров оправдывает «падшую» аристократку, в т.ч. путем предоставления слова ей самой с помощью дневниковой формы, нередко использовавшейся в то время в литературе и кино о новых женщинах. Делается вывод о том, как сюжет и характеры пьесы «Фрекен Жюли» были преобразованы в русской культуре.
'Исследование выполнено в ИМЛИ РАН за счет гранта Российского научного фонда (РНФ, проект № 19-78-10100).
|Ключевые слова
Рецепция; «женский вопрос»; А. Стриндберг; А. Амфитеатров; Е. Бауэр.
K.R. Andreichuk (Moscow)
A. STRINDBERG AND THE "WOMEN'S QUESTION" IN RUSSIA AT THE TURN OF THE 20th CENTURY: ON VARIATIONS OF THE PLOT OF "FRUKEN JULIE". ARTICLE ONE: INTRODUCTION1
Abstract
Articles one and two are devoted to the analysis of the role of A. Strind-berg's works in the discussion about the "new woman" in Russia at the turn of the 19th-20th centuries. The interest of Russian authors of this period in the work of the Swedish writer was repeatedly noted in the scientific research. However unexplored areas remain in the issue of the reception of Strindberg's views on women. The discussion of the new role of women in the era of active social changes in Russia turned out to be a counter current, which determined special attention to certain works of Strindberg, in particular the play "Miss Julie". The first article examines the views of Strind-berg's Russian contemporaries on the portrayal of women in his work, touches on the history of translations and productions of the play "Miss Julie" in Russia and its influence on the images of the plays "The Cherry Orchard" by A.P. Chekhov and "Zhan Ermolaev" by G. Ge. In the second article we focus on A.V. Amfiteatrov's story "Nelly Raintseva" (later turned into a screenplay by the author and into a film by E. Bauer). The plot of the story, as it is first shown in the article, is a variation of the plot of Strindberg's "Miss Julie". As evidence, fragments of a discussion about Strindberg's misogyny among Amfiteatrov's contemporaries are given, in particular Gorky's letter to Am-fiteatrov, and Amfiteatrov's reflections on women's rights in journalism. The changes introduced by Amfiteatrov to Strindberg's plot and characters are analyzed, and it is concluded that Amfiteatrov justifies the "fallen" female aristocrat, including by giving the floor to herself with the help of a diary form, often used in the literature and cinema of that time about new women. It is concluded how the plot and characters of the play "Miss Julie" were transformed in Russian culture.
Key words
Reception; "women's question"; August Strindberg; "Miss Julie"; A.P. Chekhov; G. Ge; A. Amfiteatrov; "Nelly Raintseva"; E. Bauer.
Рубеж XIX-XX вв. в России был в числе прочего отмечен волной интереса к скандинавским авторам, в т.ч. Стриндбергу. Это неоднократно отмечалось как современниками [Веселовский 1910, 362-385; Иванов 1993, 402-417], так и в отечественных [Шарыпкин 1980; Михайлова, Михеичева 2020; Кобленкова 2012; Одесская 2015] и зарубежных [Nils-son 1958; Nilsson 1996] исследованиях. Упоминалась и проблема связи этого интереса с дискуссией о «новой женщине» [Шарыпкин 1980, 260;
1The work was done at IWL RAS with the support of the grant of the Russian Science Foundation (RSF, project no. 19-78-10100).
Кобленкова 2012; Одесская 2015], однако главной темой исследования этот вопрос не становился.
На родине Стриндберга активно обвиняли в женоненавистничестве. Так, например, в газетной статье 1911 г. популярный критик X. Сваре-ниус, отсылая к знаменитому стриндберговскому предисловию к пьесе «Фрекен Жюли», пишет: «Стриндберг придерживается относительно женщин мнения Шопенгауэра, видевшего в них существ второго сорта с короткими ногами и длинными волосами» [Vestkusten 26.01.1911]. Особенную неприязнь предполагаемое женоненавистничество Стриндберга вызывало на фоне развивающегося феминизма, растущего числа женщин-писательниц. Тот же Сварениус пересказывает содержание беседы с известной писательницей и феминисткой Эллен Кей, назвавшей Стриндберга «отталкивающим» [Vestkusten 26.01.1911]. Часто стринд-берговское отношение к женщине противопоставляли ибсеновскому, женские типы которого (в особенности Нору из «Кукольного дома», бросившую мужа и детей) Стриндберг отвергал и критиковал berg 1972, 14-15]. Ссылаясь на работу У. Лагеркранца, Д.В. Кобленкова отмечает, что после публикации двух сборников «Браки», пьес «Фрекен Жюли» и «Отец» Стриндберга «стали называть писателем одной темы, а произведения - рефлексией отношений с Сири [Сири фон Эссен -супруга Стриндберга - КА.]» [Кобленкова, 2012]. По мнению исследовательницы, «открытые комментарии [Стриндберга] о вампирической сущности сексуальной женской природы, о женщинах, паразитирующих за счет мужского интеллекта», привели к «частым общественным конфликтам и жестким рецензиям на его выступления» и, в итоге, к тому, что осмысление других его идей, новаторства тем и приемов в его произведениях отошло на второй план [Кобленкова 2012].
В России в 1890-е гг. переводится некоторая шведская критическая литература, появляются и русские статьи о Стриндберге. Критика не обходит вниманием женский вопрос в творчестве Стриндберга, причем мнения разделяются. В некоторых работах Стриндберг осуждается как женоненавистник, например, в двух опубликованных почти подряд в 1894 г. в журнале «Артист» статьях П.Д. Боборыкина [Боборыкин 1894, 26-28] и В.Е. Чешихина [Чешихин 1894, 58] или статье Дионео (псевдоним И.В. Шкловского) 1895 г. [Дионео 16.03.1895]. Другую свою статью 1893 г. Боборыкин так и называет: «Противник женских прав в Швеции» [Боборыкин 1893, 243-248]. Даже Чехов, позднее изменивший свое мнение о Стриндберге, в 1893 г. в книге «Остров Сахалин» сравнивает презрительное отношение к женщине у гиляков с позицией Стриндберга. Чехов пишет о Стриндберге как об «известном женоненавистнике, желающем, чтобы женщина была только рабыней и служила прихотям мужчины» [Чехов 1978, 178].
Если современные российские исследователи стремятся опровергнуть обвинения Стриндберга в женоненавистничестве (например, по словам известного издателя и комментатора Стриндберга В. Максимова, герои шведского автора «все - хищники и все - жертвы» [Максимов, 2005, 7]), то отзывы современников звучали порой очень резко. Так, по мнению Зинаиды Венгеровой, в драматической трилогии Стриндберга «Отец», «Девица Юлия» и «Заимодавцы» «женщина рисуется как исчадие ада, воплощающее в себе силу и обаяние его над душою человека.
Чувствуется нечто средневековое и католическое в том непритворном ужасе, с которым С. смотрит на женщину. В "Отце" рисуется беспощадная жадность женщины и ее грубая привязанность к земным благам <...> В "Девице Юлии" женщина - воплощение низших чувственных инстинктов, грубая самка <...> В "Заимодавцах" С. доказывает, что в женщине нет ничего оригинального, что она ничего не создает, но чрезвычайно хитро эксплуатирует мужской ум и мужскую душу. <...> На ту же тему написан большой роман "Исповедь Безумца" (1893), где женщина представлена апокалиптическим чудовищем, которое хочет творить зло и имеет для того неисчерпаемые силы» [Венгерова 1901, 800].
Предполагаемое женоненавистничество Стриндберга в России в переводной и оригинальной критической литературе не всегда осуждалось; иногда, наоборот, находило отклик. Так, в переведенной на русский язык в 1893 г. книге «Литературное движение в Швеции» Ула Ханссон пишет: «В особенности в Швеции целая толпа женщин-бумагомарательниц заняла место в литературе с боевым кличем: за порабощенную женщину! Тогда-то Стриндберг и написал свои "Браки"» [Гансон 1893, 225]. По мнению Ханссона, модное эмансипированное движение стремилось «не только к освобождению женщины от господства над ней мужчины, но также и к освобождению от власти природы, и идеалом современной женщины оказался какой-то ублюдок» [Гансон 1893, 225]. Позднее, в 1906 г., Горький в письме к Амфитеатрову суммирует итог такого восприятия Стриндберга:
...стою на том, что вскорости какой-нибудь двуногий графоман объединит теорию Вейнингера с изысканиями Сабатье по вопросу о двойственности человеческого существа - объединит того ради, чтобы дать мизогамству идеологическое обоснование. Это - будет. Посмотрите на шум, поднятый Вейнингером, на успех Стриндберга, на бесчисленное количество книг против женщин [Горький 2001, 15].
Однако в немалом количестве отзывов (и переводных, и русских) подчеркивается, что Стриндберг презирает не женщину вообще, а лишь женщину избалованную, не имеющую идеалов и интересующуюся только развлечениями.
А. Блок в статье «Памяти Августа Стриндберга» утверждал, что шведский писатель «никогда не произнес кощунственного слова и не посягнул на женственное», а только «во имя ненависти к бабьему он проклял <...> женское» [Блок 1962, 464-465]. Эту ненависть к «бабьему» у шведского писателя Блок связывает не только с событиями в жизни самого Стриндберга, но и с особенностями всего нового века, в котором «мужественная воля, воспитанная на старом и отгоревшем, теряет силу сопротивления и парализуется бабьей вялостью; [а] женственные, в лучшем смысле слова, начала гибкости и обаяния - столь же незаменимые проводники культуры - огрубляются неглубоким и бесцельным рационализмом, началом не мужественным, а всего только - "мужским"» [Блок 1962, 464]. Блок отмечает, что сочетание мужского и женского в одном человеке чаще всего приводит к появлению характеров неврастенических, так часто изображаемых Стриндбергом, но иногда - к появлению «нового человека», такого, как сам Стриндберг [Блок 1962, 464].
Как отмечает В.В. Лецович (пусть и несколько огрубляя блоковские представления о грядущей жизни), «хорошо известно», о каком «новом человеке» говорит Блок, через шесть лет после написания статьи «Памяти Августа Стриндберга» поставивший во главе двенадцати красногвардейцев Иисуса Христа [Лецович 1999, 110]. Что касается Августа Стриндберга, в конце 1870-х - начале 1880-х гг. определявшего себя как «коммунара», «стоящего на стороне угнетенных», «социалиста, нигилиста, республиканца, всего, что может быть противоположностью реакционерам» [Strindberg 1950, 166], он так же, как и Блок, смотрел в сторону социализма в поиске решения экзистенциальных проблем и межличностных конфликтов.
Стриндберг, для которого проблема межполовых отношений была очень личной и эмоционально воспринимаемой, отнюдь не был уверен в возможности ее разрешения с помощью общественных изменений. Для Стриндберга проблема «любви-ненависти, основанной на бесконечном стремлении к власти, подчинению партнера» [Максимов 2005, 10], -скорее психопатологическая, с одной стороны, и экзистенциальная, с другой, нежели социальная. Однако в России восприятие его творчества шло в контексте новых социальных веяний, причем в постоянном сопоставлении с его соперником Ибсеном, в «Кукольном доме» выразившимся довольно определенно по поводу связи «женского вопроса» с социальными устоями.
Начало восприятию женского вопроса у Стриндберга в контексте социальных изменений положила Софья Ковалевская, открывшая шведского автора для русского читателя. Несмотря на то, что Стриндберг негативно отреагировал на ее назначение на должность профессора Стокгольмского университета, где она стала первой женщиной-преподавателем [Ковалевская 1974, 176], Ковалевская уважала творчество Стриндберга, его реализм [Шарыпкин 1966, 251-252] и говорила, что понимает недовольство Стриндберга, вызванное узурпацией женщинами прав над детьми [Ковалевская 1974, 224]. Репутация Ковалевской как образца новой женщины способствовала тому, что в России Стриндберг реже, чем в Швеции, воспринимался как женоненавистник.
Ковалевская особенно рекомендовала крестьянские повести Стринд-берга [Шарыпкин 1966, 251-252]. В большинстве женщин-мещанок или дворянок она вслед за Стриндбергом видела «неуравновешенные характеры», «заносчивые, экзальтированные» [Ковалевская, Леффлер 1892, 27]. В пьесе «Борьба за счастье» 1882 г. один из героев приписывает «настоящей женщине» «способность выводить из себя, раздражать до приливов крови в голове» [Ковалевская, Леффлер 1892, 189].
Из первых переводчиков и рецензентов Стриндберга выделяется Виктор Эдуардович Форселлес (Фирсов). Его отец был шведом, и Фир-сов, в отличие от большинства переводчиков Стриндберга, переводил непосредственно со шведского, а не с немецкого. В.Э. Фирсов в своей статье о Стриндберге цитировал предисловие писателя к его «Рассказам о браке» и повторял, что «женский вопрос» «может касаться лишь меньшинства женщин привилегированных классов и совсем немыслим в народе. Возьмите хоть семью крестьян. Мужик и его жена получили одинаковое образование... О порабощении ее не может быть и речи, так как в крестьянской семье она прежде всего мать. В культурной среде оба
пола развращены, вследствие чего брачная жизнь осложнилась» [Фирсов 1894, 161]. По мнению Фирсова, «Стриндберг убежден, что все беды современной культурной женщины зависят лишь от извратившего ее нелепого воспитания. Он согласен, что муж и жена обязательно должны иметь одинаковое общее образование, одинаково ясное представление об окружающей их действительности, одинаковые права на труд» [Фирсов 1894, 169-170].
В этой связи особенное внимание в России получает проблема межсословной связи, поднятая Стриндбергом в том числе в одном из самых известных в России произведений - пьесе «Фрекен Жюли» («Frnken Julie») 1888 г.
В 1890-е гг. было сделано несколько неудачных переводов через посредство немецкого, но внимание публики привлек перевод Елены Михайловны Шавровой-Юст, сделанный не позднее 1899 г. Шаврова-Юст в 1899 г. отправила свой перевод (называвшийся «Графиня Юлия») Чехову, который, судя по его ответу, читал пьесу «еще в восьмидесятых годах (или в начале девяностых)» (по всей видимости, тогда часть русской интеллигенции познакомилась с немецким переводом пьесы и с любительскими русскими переводами), «но все же прочел ее теперь с большим удовольствием» [Strindberg 1998, 128]. Чехов обратил на пьесу внимание Горького и Немировича-Данченко. Они тоже горячо одобрили пьесу. Горький отвечал Чехову: «Нельзя ли попросить переводчицу отдать "Графиню" в "Жизнь"? Я бы очень хотел видеть ее напечатанной именно в этом журнале» [Горький 1997, 341]. Немирович-Данченко ответил так: «Спасибо <...> за указание на пьесу Стриндберга, но где бы ее поскорее достать и прочесть? Я ищу пьесу с яркой и оригинальной ролью для Ольги Леонардовны [Книппер-Чеховой - КА.], - не подойдет ли эта "Графиня Юлия"?» [Немирович-Данченко 2012, 239].
Однако «Фрекен Жюли» не была ни напечатана в журнале «Жизнь», ни поставлена в МХТ Немировичем-Данченко [Одесская 2015, 153]. Пьесу, написанную в 1888 г., играли на российских сценах лишь с 1900 г. в провинции и с 1906 г. в петербургском Новом театре (с Лидией Яворской в главной роли) [Шарыпкин 1980, 265]. Любопытно, что в Швеции «Фрекен Жюли» была поставлена еще позднее, чем в России: только в 1906 г. в Лунде передвижной группой под руководством Арвида Фалька, позднее создавшего вместе со Стриндбергом знаменитый «Интимный театр» [Данилова 2013, 93]. Такой долгий путь пьесы к театральному зрителю в обеих странах объясняется тем, что автора обвиняли в мизантропии, женоненавистничестве, аморализме, слишком откровенном изображении любовных страстей [Одесская 2015, 153].
Российские постановки очень разнились: пьеса приближалась то к мелодраме, то к пародии. Помимо Яворской, ставшей своего рода пропагандисткой творчества Стриндберга в России [Nilsson 1996, 245], в постановках были задействованы такие мастера русской сцены, как Вера Холодная, Ольга Преображенская, Николай Радин; обращался к «Барышне Юлии» и Всеволод Мейерхольд (подробнее о «Фрёкен Жюли» на российской сцене см. [Одесская 2015].
Несмотря на актерские таланты исполнителей, пьеса обычно выдерживала не более пяти-шести спектаклей [Одесская 2015, 154]. Драму «Фрекен Жюли» цензура признала «безнравственной» (аргументы
можно прочесть, например, в статье Ростиславова «Падение» графини Юлии» 1906 г. [Ростиславов 1906, 38]). Тем не менее, в 1908-1912 гг. московские издательства «Современные проблемы» и издательство
B.М. Саблина одновременно выпустили двенадцати- и пятнадцатитомное собрания сочинений Стриндберга, которые, впрочем, были далеко не «полными», как их называли издатели. Как отмечает один из критиков, издатели, их выпустившие, «пробавлялись дешевыми и, следовательно, плохими переводами» [Гофман 1910, 402]. В частности, не слишком удачным оказался новый перевод драмы Стриндберга «Фрекен Юлия», подписанный М. С-вой.
Таким образом, пьеса «Фрекен Жюли» долго не ставилась на сцене, поскольку публика оказалась готова к столь откровенному, привязанному к физиологии, изображению отношений между полами только после постепенного освоения темы русской литературой и театром (между написанием и постановкой «Фрекен Жюли» на столичной сцене была, например, поставлена «Крейцерова соната» Л.Н. Толстого и опубликована полемическая статья В.В. Розанова «Семейный вопрос в России» 1903 г.). И все же актуализировавшийся на рубеже веков «женский вопрос» и новые социальные веяния создали благоприятную почву для рецепции стриндберговского сюжета о «падении» аристократки. Скандинавское влияние, в первую очередь влияние Стриндберга, на русскую литературу того времени было велико, что подчеркивает Ю.А. Веселов-ский в разделе «Шведская литература наших дней» в книге «Литературные очерки» 1910 г. [Веселовский 1910, 362-385]. Заметим, что это утверждение можно отнести не только к литературе, но и к активно развивающемуся в начале XX в. кинематографу. О литературных и кинематографических произведениях, в которых были даны варианты сюжета «Фрекен Жюли», речь пойдет в статье «А. Стриндберг и "женский вопрос" в России рубежа веков: о вариациях на тему "Фрекен Жюли". Статья вторая: "Нелли Раинцева" (рассказ А. Амфитеатрова и фильм Е. Бауэра)».
ЛИТЕРАТУРА
1. Блок А.А. Собрание сочинений: в 8 т. Т. 5. М., Л.: Художественная литература, 1962. 804 с.
2. Боборыкин П.Д. Литературный театр // Артист. 1894. № 34. C. 26-28.
3. Боборыкин П.Д. Противник женских прав в Швеции // Книжки Недели. 1893. № 4. C. 243-248.
4. Венгерова З.А. Стриндберг // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона: в 86 т. Т. ХХХ1А (62). СПб.: Издательское дело, Брокгауз и Ефрон, 1901. С. 800.
5. Веселовский Ю.А. Литературные очерки: в 2 т. Т. 2. М.: Кушнерев и Ко, 1910. 430 с.
6. Гансон О. Литературное движение в Швеции // Вестник иностранной литературы. 1893. № 12. C. 221-230.
7. Горький М. Полное собрание сочинений. Письма: в 24 т. Т. 1. М.: Наука, 1997. 707 с.
8. Горький М. Полное собрание сочинений. Письма: в 24 т. Т. 7. М.: Наука, 2001. 627 с.
9. Гофман В.В. Наша переводная литература // Вестник Европы. 1910. № 3.
C. 402.
10. Данилова И.Л. Август Стриндберг - создатель «Интимного театра». Концепция интимного театра и ее значение для театра Швеции // Август Стриндберг. Жизнь. Творчество. Эпоха / под ред. Н.Г. Шарапенковой, И.Л. Даниловой. Петрозаводск: Издательство ПетрГУ, 2013. C. 90-100.
11. Дионео [Шкловский И.В.] Писатели конца века. Стриндберг // Одесские новости. 16.03.1895.
12. Иванов Вяч.Вс. Блок и Стриндберг // Александр Блок: Новые материалы и исследования / под ред. И.С. Зильберштейна, Л.М. Розенблюма. Кн. 5. М.: Наука. С. 402-417.
13. Кобленкова Д.В. Творчество как провокация. Август Стриндберг в шведском и российском литературоведении // Вопросы литературы. 2012. № 6. C. 452-468.
14. Ковалевская С.В. Воспоминания. Повести. К 125-летию со дня рождения. М.: Наука, 1974. 558 с.
15. Ковалевская С.В., Леффлер А.К. Борьба за счастье. Две параллельные драмы. Киев: Кушнерев и Ко, 1892. 258 с.
14. Лецович В.В. Стриндберг в контексте мизогинной традиции европейской культуры // Август Стриндберг и мировая культура. К 150-летию со дня рождения (1849-1912): Материалы Межвузовской научной конференции. Статьи. Сообщения / под ред. Л.И. Гительмана, В.М. Диановой. СПб.: Левша, 1999. С. 109-116.
15. Максимов В.И. Беспредельный Стриндберг // Стриндберг А. Август Стриндберг. Жестокий театр: Пьесы. М.: Совпадение, 2005. С. 6-28.
16. Михайлова М.В., Михеичева Е.А. А. Стриндберг - Л. Андреев: заочный диалог о «новой драме» // Русская литература: XX век и современность. М.: МАКС ПРЕСС, 2020. С. 99-113.
17. Немирович-Данченко В.И. Театральное наследие: в 4 т. Т. 1. М.: Московский художественный театр, 2003. 814 с.
18. Одесская М.М. «Фрекен Жюли»: жизнь во времени // Неизвестный Стриндберг / под ред. Т. А. Тоштендаль-Салычевой, Д.В. Кобленковой, М.М. Одесской. М.: РГГУ, 2015. C. 152-172.
19. Ростиславов А.А. «Падение» графини Юлии // Театр и искусство. 1906. № 3. C. 38.
20. Фирсов В.Э. Шведский беллетрист-отрицатель // Книжки Недели. 1894. № 3. С. 161.
21. Чехов А.П. Из Сибири. Остров Сахалин // Чехов А.П. Полное собрание сочинений и писем: в 30 т. Т. 14/15. М.: Наука, 1978. С. 165-180.
22. Чешихин В.Е. Драмы Стриндберга // Артист. 1894. № 38. C. 58.
23. Шарыпкин Д.М. Август Стриндберг и Софья Ковалевская // Вопросы литературы. 1966. № 8. С. 251-253.
24. Шарыпкин Д.М. Скандинавская литература в России. Л.: Наука, 1980. 320 с.
25. Nilsson N.E. Strindberg, Gorky and Blok // Scando-Slavica. 1958. № 4:1. P. 23-42.
26. Nilsson N.E. The Reception of Strindberg in Russia: the Introductory Years // Russian Literature. 1966. № XL. P. 231-254.
27. Strindberg A. Brev. Bd. 2. Stockholm: Bonnier, 1950. 400 s.
28. Svarenius H. August Strindberg och kvinnorna // Vestkusten. 26.01.1911.
№ 4.
REFERENCES (Articles from Scientific Journals)
1. Koblenkova D.V. Tvorchestvo kak provokatsiya. Avgust Strindberg v shv-edskom i rossiyskom literaturovedenii [Creativity as a Provocation. August Strind-
berg in Swedish and Russian Literary Criticism]. Voprosy literatury, 2012, no. 6, pp. 452-468. (In Russian).
2. Nilsson N.-E. Strindberg, Gorky and Blok. Scando-Slavica, 1958, no. 4 (1), pp. 23-42. (In English).
3. Nilsson N.E. The Reception of Strindberg in Russia: the Introductory Years. Russian Literature, 1996, no. XL, pp. 231-254. (In English).
4. Sharypkin D.M. Avgust Strindberg i Sofia Kovalevskaia [August Strindberg and Sofia Kovalevskaya]. Voprosy literatury, 1966, no. 8, pp. 251-253. (In Russian).
(Articles from Proceedings and Collections of Research Papers)
5. Danilova I.L. Avgust Strindberg - sozdatel' "Intimnogo teatra". Kontseptsiya intimnogo teatra i eye znacheniye dlya teatra Shvetsii [August Strindberg as the Creator of the "Intimate Theater". The Concept of Intimate Theater and its Significance for Swedish Theater]. Sharapenkova N.G., Danilova I.L. (Eds.). Avgust Strindberg. Zhizn'. Tvorchestvo. Epokha [August Strindberg. Life. Creation. Epoch]. Petrozavodsk, PetrGU Publ., 2013, pp. 90-100. (In Russian).
6. Ivanov V.V. Blok i Strindberg [Blok and Strindberg]. Zil'bershtein I.S., Rozenblium L.M. (Eds.). Aleksandr Blok: Novye materialy i issledovaniia. Kniga 5 [Alexander Blok: New Materials and Studies. Book 5]. Moscow, Nauka Publ., 1993, pp. 402-417. (In Russian).
7. Letsovich V.V. Strindberg v kontekste mizoginnoy traditsii evropeyskoy kul'tury [Strindberg in the Context of the Misogynistic Tradition of European Culture]. Gitel'man L.I., Dianova V.M. (Eds.) Avgust Strindberg i mirovaya kul'tura. K 150-letiyu so dnya rozhdeniya (1849-1912): Materialy Mezhvuzovskoy nauchnoy kon-ferentsii. Stat'i. Soobshcheniya [August Strindberg and World Culture. To the 150th Anniversary of His Birth (1849-1912): Proceedings of the Interuniversity Scientific Conference. Articles. Messages]. Saint-Petersburg, Levsha Publ., 1999, pp. 109116. (In Russian).
8. Mikhailova M.V., Mikheicheva E.A. A. Strindberg - L. Andreev: zaochnyi dialog o "novoi drame" [A. Strindberg - L. Andreev: the Absentee Dialogue on the New Drama]. Russkaia literatura: XX vek i sovremennost' [Russian Literature and the Modernity]. Moscow, MAKS PRESS Publ., 2020, pp. 99-113. (In Russian).
9. Odesskaya M.M. "Freken Zhyuli": zhizn' vo vremeni [Fru,ken Julie: Life in Time]. Toshtendal'-Salycheva T.A., Koblenkova D.V., Odesskaya M.M. (Eds.) Neizvestnyy Strindberg [The Unknown Strindberg]. Moscow, RSUH Publ., 2015, pp. 152-172. (In Russian).
(Monographs)
11. Sharypkin D.M. Skandinavskaya literatura v Rossii [Scandinavian Literature in Russia]. Leningrad, Nauka Publ., 1980. 320 p. (In Russian).
12. Veselovskii Iu. Literaturnyye ocherki [Literary Essays]. Vol. 2. Moscow, Kushnerev and Co Publ., 1910. 430 p. (In Russian).
Андрейчук Ксения Руслановна,
Институт мировой литературы имени A.M. Горького РАН.
Кандидат филологических наук, старший научный сотрудник лаборатории «Rossica: Русская литература в мировом культурном контексте» ИМЛИ РАН.
Научные интересы: скандинавская литература, русская литература, кросс-культурные связи.
E-mail: enantiosemia@yandex.ru
ORCID ID: 0000-0002-8906-9607
Kseniia R. Andreichuk,
A.M. Gorky Institute of World literature of the Russian Academy of Sciences.
Candidate of Philology, Researcher at the Research Laboratory "Rossica: Russian Literature in the Context of World Culture", IWL RAS.
Research interests: Scandinavian literature, Russian literature, cross-cultural connections.
E-mail: enantiosemia@yandex.ru
ORCID ID: 0000-0002-8906-9607
