CC BY
108
ИСТОРИЯ
Вестн. Ом. ун-та. 2011. № 3. С. 81-85.
УДК 904.2 К.С. Диянов
А.С. ЛАППО-ДАНИЛЕВСКИЙ О БОРЬБЕ ВОСТОЧНИКОВ С ЗАПАДНИКАМИ
Рассматриваются взгляды А.С. Лаппо-Данилевского на один из сюжетов общественно-политической жизни России второй половины XVII в. - противостояние ла-тинствующих и грекофилов. Дается анализ представлений историка о причинах этого противостояния, его сущности и значении в религиозном и культурном контексте.
Ключевые слова: А.С. Лаппо-Данилевский, латинствующие, грекофилы, культурное влияние, схоластика, религиозная полемика.
Александр Сергеевич Лаппо-Данилевский (1863-1919) - выдающийся русский историк, представитель Петербургской исторической школы. Окончил историко-филологический факультет Санкт-Петербургского университета, а после защиты в 1890 г. магистерской диссертации получил звание профессора. Лаппо-Данилевский внес большой вклад в развитие отечественной исторической науки, занимался исследовательской и научно-организационной работой, из-под его научного руководства вышла плеяда талантливых русских историков, он был действительным членом Императорской Академии наук и Археографического общества Министерства Народного просвещения, активно участвовал в научной жизни страны. Исследования ученого (прежде всего «Методология истории») сразу получили всемирное признание - он представлял Россию во многих международных научных проектах, состоял в Международном союзе Академий, а в 1916 г. стал почетным доктором Кембриджского университета.
На протяжении всей своей ученой деятельности Лаппо-Данилевс-кий работал над монументальной монографией «Лицо, общество и государство в России XVIII в».1 Именно XVIII в., по его мнению, был важнейшей вехой в истории России. Формирование национального самосознания, качественный скачок в общественном и культурном развитии, становление и эволюция сугубо русской национальной культуры - все это в представлении ученого было главными достижениями того времени. Историки А. Малинов и С. Погодин полагали, что в качестве важнейшего направления исторического исследования Лаппо-Данилевский определял изучение истории общественной мысли и культуры, где главными аспектами он считал развитие народного самосознания, борьбу идей и формирование личностного начала [1].
Лаппо-Данилевский предполагал в контексте развития русской культуры и политической жизни проанализировать общественное сознание XVIII в., рассмотреть историю проникновения в Россию политических идей с Запада через Польшу и их развитие на русской почве. Во введении к своей работе он устанавливал тесную связь между изучением истории политических идей с общим состоянием русской культуры того времени, теми условиями, которые либо способствовали, либо препятствовали развитию общественной мысли. Немаловажное значение, по мнению ученого, имела не только распространен-
© К.С. Диянов, 2011
ность тех или иных идей, но и степень вызываемого ими отпора, общественные реакции, вызванные ими. В этом контексте Лаппо-Данилевский обращается к сюжету борьбы восточников с западниками в конце XVII в., рассматривая его как реакцию части русского общества на проникновение в Россию западных культурных ценностей. Главное внимание автор уделяет религиозным и культурным аспектам этой борьбы, полагая, что они являются ключевыми для понимания ее сути и значения.
По мнению В.П. Корзун, Лаппо-Дани-левский рассматривает культурную традицию как исходное условие исследования, она создается им из совокупности различных фрагментов культурной действительности, и большое значение для автора имеют культурные влияния, их потенции и значения [2].
К тому времени, когда, по мнению Лаппо-Данилевского, можно говорить о самостоятельном существовании на русской почве светских элементов общественной жизни в XVIII в., был пройден сложный путь заимствования и восприятия этих элементов русской культурой.
Так, в XVII в. воздействие европейской культуры на русскую происходило через призму религиозных воззрений. Это было связано с тем, что на Западе светская культура долго не секуляризировалась и все ее элементы были еще подчинены религиозной оценке, которая могла быть католической или протестантской. Автор пишет, что по этой причине в Россию проникали не отвлеченные начала западноевропейской мысли, а окрашенные определенным религиозным настроением конкретные ее продукты, а носители европейской культуры, прибывавшие в Россию, не отличали религию от светской культуры [3]. Поэтому в области истории развития общественно-политической мысли в России, в частности, на раннем ее этапе в XVII в., следует усматривать сильное влияние религиозной составляющей. Отношение русских людей к новым культурным веяниям также определялось с православной точки зрения, которая играла роль культурного регулятора. Заимствование каких-либо западных культурных ценностей зависело от того, насколько они соответствовали или не нарушали православные нормы.
По замечанию Лаппо-Данилевского, для успешного взаимодействия с Западом, восприятия элементов его светской
культуры русской культуре необходимо было разработать свою систему, создать новый и цельный тип культуры, но для этого требовались такие образовательные средства, какими русские православные книжники не обладали [4]. Отсюда вытекает еще одна особенность культурных заимствований у Запада - происходил не просто процесс восприятия идей и учений, а перенимание самого механизма, позволяющего либо эти идеи осваивать, либо отказываться от них, противопоставляя им собственные. Речь идет о проникновении на русскую почву католической схоластики. Родившись как направление богословия, основанное на диалектике античной философии, она использовалась как эффективный метод систематизации церковного учения, логически правильного построения системы взглядов. Схоластика была тесно связана с религиозной мыслью и пропагандой, главным образом католической. И, как отмечает автор, православные русские люди относились к католической образованности с большим подозрением, считая, что такие учения - еретические.
Особенности схоластической учености заключались, по мнению Лаппо-Данилевс-кого, в том, что она очень отставала от передовой европейской мысли XVII в., старалась удержать человека в беспрекословном подчинении церковному авторитету. Но в то же время схоластика приводила к учреждению школ, развитию школьного образования, где наилучшим образом были применимы схоластические приемы обучения. Они использовались и в греческой, и в латинской образованности, но первая с падением Византийской империи постепенно приходила в упадок, а на Западе схоластика сумела развить систему диалектических знаний и организовать их в виде школьного учения, что давало ей большое преимущество. Русские школы, появлявшиеся в XVII в., стали черпать свое содержание именно из латинской образованности, проникавшей в Россию через Польшу и Малороссию. Именно из Малороссии прибывали образованные на латино-польский лад православные ученые-монахи, посещавшие польские и западнорусские школы и университеты и основанную на Украине Кие-во-Могилянскую коллегию. Эти деятели западнорусского просвещения благодаря доброжелательной позиции самодержавной власти и возраставшему интересу со стороны русского общества получили
возможность распространять в России начала латино-польской образованности.
Крупнейшими представителями латинского направления были Симеон Полоцкий и его ученик Сильвестр Медведев, которые пользовались царским покровительством и расположением. Они активно пропагандировали латинскую ученость как в своих многочисленных сочинениях, так и в преподавательской деятельности при царском дворе. Латинствующие распространяли польские и латинские книги, устроили собственную придворную типографию, где печатали свои труды и переводную литературу. Будучи носителями схоластической образованности, они неизменно выступали апологетами латинопольской культуры и латыни как языка, на котором шел процесс обучения.
Латино-польская партия прочно утвердилась при дворе - цари Алексей Михайлович и Федор Алексеевич, а затем царевна Софья Алексеевна, находившиеся под влиянием латинствующих, содействовали распространению латино-польской культуры в Москве. Однако, как пишет Лаппо-Данилевский, влияние латин-ствующих едва ли выходило за пределы узкого кружка почитателей и учеников, а их идеи почти не оказывали никакого воздействия на умы простых людей [5]. Он отмечает, что особенностью политических взглядов латинствующих было то, что они активно использовали в своих сочинениях идею о естественном возникновении человеческих обществ и о таком же происхождении власти, однако при этом признавали богоустановленность власти, божественное ее начало, смешивая религиозные и светские представления о власти. В результате какой-либо единой политической концепции западники не создали, а выборочно и отрывочно заимствовали идеи из латинских схоластических трактатов, не способствовуя, таким образом, проникновению в Россию западной светской политической мысли. Значительную же часть деятельности латинст-вующих заняла борьба со своей идейной оппозицией - приверженцами греческой образованности, которые в противовес латинствующим, или западникам, называли себя восточниками, грекофилами.
Протест против латинско-католического влияния, по мнению Лаппо-Дани-левского, имел свои особенности. Большая часть населения московской Руси оказалась не затронутой новыми влияниями латино-польской культуры, не име-
ла никакого представления о новой культуре, а значит, не могла оказать сознательное сопротивление просветительскому движению.
С другой стороны, большое значение имело раскольническое движение, пользующееся народной поддержкой.
Раскольники высказывались против культурных новшеств как таковых, призывая соблюдать чистоту православия, ограждать его от губительного влияния извне. Лаппо-Данилевский подчеркивает, что с этой точки зрения они стояли за старину, с недоверием относились и к грекам, и к малороссиянам, и к иноземцам вообще, боролись против всяких новшеств, от кого бы они ни исходили и каковы бы они ни были [6].
Сознательный протест, специально направленный против латино-польской образованности, исходил от приверженцев эллино-греческого учения, восточников, противопоставлявших себя западникам. Это были представители православной церкви, как ее лидеры - патриарх московский Иоаким и патриарх иерусалимский Досифей, так и ученые монахи -Евфимий Чудовский, греки братья Лиху-ды и др. Будучи строгими ревнителями православия, они стали обращаться к грекам прежде всего для того, чтобы очистить русское православие от разных его искажений.
По замечанию Лаппо-Данилевского, восточники гораздо более западников заботились о вероисповедной оценке образованности, они пытались доказать, что греческое учение чище латинского в плане близости к православию, обвиняли западников за излишний рационализм и преклонение перед иностранцами и всем инородным. В своих политических взглядах восточники были традиционалистами, они старались рассуждать о морали и политике с православной точки зрения, признавая богоустановленность царской власти и считая царя наместником Бога, исполняющим волю царя небесного на земле. Они отстаивали исключительное значение православно-греческой образованности - царь московский должен заботиться о чистоте православной веры, стремиться насаждать в своем царстве образованность греческую, а с латинским учением, гибельно влияющим на православных, всячески бороться.
Как пишет Лаппо-Данилевский, восточники, настаивая на очищении русского православия от искажений, утвержда-
ли авторитет царской власти, придавали большое значение старинной теории о Москве - третьем Риме и о едином во всей поднебесной христианском царе, обязанном блюсти православие, чтобы подкрепить самодовлеющее значение Москвы, не нуждающейся в новшествах [7]. В отличие от западников восточники использовали свои политические взгляды, основанные на концепции православного Московского царства и благочестивого христианского царя, в качестве весомого аргумента для давления на правительственную политику с целью усиления его забот о насаждении греческого учения в Москве.
Борьба между восточниками и латин-ствующими разгорелась, в основном, в полемике о пресуществлении святых даров при причастии. Так, прибывшие в Москву в 1685 г. братья Лихуды обратились к литературной полемике с латинствующими, апеллируя на искажение ими понимания таинств православия, называли их еретиками, растляющими души праведных христиан. Латинствующие отвечали им той же монетой. Так, Сильвестр Медведев был горячим защитником латинского учения, обосновывал свою правоту на том, что она держится на доводах разума, а не на церковном предании, обвинял восточников в смущении умов людей своими дерзкими заявлениями.
Лаппо-Данилевский замечает, что благодаря общему интересу к спору о пресуществлении круг влияния С. Медведева значительно вырос, это побуждало московское общество проявлять интерес к культурным идеям, связанным с богословскими спорами. То же можно сказать и о восточниках, которые воспользовались резонансом полемики, сплотили и увеличили свои ряды. Это противостояние не могло обойти стороной царский двор и имело большое влияние на правительственную политику в отношении культуры.
Патриархи Иоаким и Досифей сумели активизировать заботы правительства по насаждению греческого учения в Москве, при патриаршей типографии было открыто греко-славянское училище, готовились переводы греческих книг на славянский язык, для чего и вызывались в Москву ученые-греки. Также влияние элли-но-греческой партии обнаружилось и в отношении правительства к латинским и польским книгам - их обращение среди населения всё более стеснялось.
Влияние латинствующих на благоволившее им правительство Софьи также
было достаточно сильным. Так, например, ими готовился проект создания латинской академии в Москве, пользующийся популярностью при дворе, но из-за сопротивления восточников не утвержденный.
Окончательное разрешение этого противостояния наступило с чередой политических событий, связанных с падением правительства Софьи и приходом к власти Петра I. Воспользовавшись тесными связями латинствующих и их лидера С. Медведева с правительством Софьи, сторонники греческого учения соборно обвинили их в еретических взглядах и политических интригах на стороне Софьи против Петра. Созванный в 1690 г. церковный собор учинил расправу над лидерами латинствующих и принял ряд постановлений, которые ограничивали пропаганду латино-польской образованности и хождение западной литературы на территории Российского государства, подразумевали суровые наказания для тех, кто сочувствовал западникам, вводили пристальный контроль над русским образованием и просвещением.
Всё это означало политическую победу партии восточников над латинствую-щими, но отнюдь не торжество их просветительской программы. Лаппо-Дани-левский неоднократно указывал на тот факт, что не существовало принципиальных различий между греческой образованностью и латинской схоластикой. Наоборот, они всё теснее смыкались друг с другом, многие греки получали свое образование в европейских школах, а затем заносили в Москву сочувствие к латинскому образованию и содействовали его насаждению здесь. Разница была лишь в языке, на котором шло обучение, причем греческий язык выступал как своеобразный заменитель латыни, к которой в итоге всё равно переходили в греко-славянских школах.
Как писал автор, ученые греки во многих случаях сами уже обращались к латинскому учению и, скорее, желали оставить за собой право решать, что из западноевропейской образованности годится для православных, а что нет, захватить в свои руки выгодное посредничество между латинской наукой и русскими людьми [8].
Расправившись с латинствующими, грекофилы не смогли претворить в жизнь свои замыслы - их партия раскололась. Многих преподавателей-греков (в том числе и Лихудов) церковные иерархи об-
винили в том, что они сами распространяют латинскую ученость, а не ограждают от нее православных. Школы, в которых они преподавали, закрыли, а их самих в итоге выслали из страны. Поставив сохранение чистоты веры превыше всего, лидеры православной церкви вовсе отказались от просветительской политики, решив, что благочестивое невежество лучше еретической учености.
В то же время, по мнению Лаппо-Данилевского, протест греческой партии против латино-польского направления не мог приостановить образовательного движения, возникшего во второй половине XVII в., ориентированного на дальнейшее сближение России с европейской культурой. Ее влияние на данном этапе сводилось к попытке организации системы школьного образования в России. Ученый отмечает, что значение школы, выдвинутое схоластикой, стало получать некоторое признание в русском обществе лишь ко времени петровских преобразований. Светские школы, появлявшиеся наряду с духовными, стали применять тот же принцип систематического школьного обучения, однако уже с другим, светским содержанием [9].
В целом, латино-польская схоластика оказалась неспособной привнести на русскую почву светские элементы западной культуры, особенно в среде политических идей, этому мешала ее религиозная составляющая, которая к тому же вызвала к жизни оппозиционное ей грекофильское течение. Восточники же не смогли предложить адекватной замены западному культурному влиянию, т.к. сами отличались от латинствующих только в сторону большей опоры на традиции и религиозные ценности.
А.Н. Шаханов пишет, что, по мнению Лаппо-Данилевского, во второй половине XVII в. светское мировоззрение дало в России лишь слабые ростки, страна продолжала оставаться на периферии европейской цивилизации, не делая попыток осмысления европейского культурного наследия [10]. Только в XVIII в. можно говорить о существенном изменении культурного облика страны, торжестве ее
светских элементов, и произошло это во многом благодаря отказу от религиозных критериев культуры, ее секуляризации. Во второй половине XVII в., как показал Лаппо-Данилевский, этот процесс только начинался, проходил бессистемно, во многом через заимствования, затронул лишь незначительную прослойку придворного общества и породил в ней острый идейный конфликт. Как отмечает автор, победившая в нем эллино-гречес-кая партия, ослабленная борьбой и не будучи в силах успешно бороться с возраставшим движением умов, была вынуждена окончательно уступить в пользу дальнейшего сближения России с европейской культурой [11].
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Задуманное автором как труд по истории XVIII в., исследование в итоге вышло за предполагаемые хронологические рамки и затронуло XVII и первую половину XIX вв. Преждевременная смерть А.С. Лаппо-Данилевского помешала ему закончить свою работу, основные главы которой были посвящены политическим идеям в русском обществе XVIII в. Как при жизни ученого, так и после его смерти монография не была напечатана. Только в 1990 г. на основе сохраненных авторских рукописей была издана первая часть, посвященная XVII в., остальные части монографии пока не изданы.
ЛИТЕРАТУРА
[1] Малинов А., Погодин С. Александр Лаппо-Да-нилевский: историк и философ. СПб., 2001. С. 155;
[2] Корзун В. П. Теоретико-методологические воззрения А.С. Лаппо-Данилевского // Очерки истории отечественной исторической науки XX века. Омск, 2005. С. 221.
[3] Лаппо-Данилевский А. С. История русской общественной мысли и культуры XVII—XVIII вв. М., 1990. С. 17;
[4] Там же. С. 19;
[5] Там же. С. 136;
[6] Там же. С. 206;
[7] Там же. С. 220;
[э] Там же. С. 231;
[9] Там же. С. 147;
[10] Шаханов А. Н. Русская историческая наука второй половины XIX - начала XX вв. М., 2003. С. 307;
[11] Лаппо-Данилевский А. С. История русской общественной мысли и культуры XVII-XVIII вв. -М., 1990. С. 238.
