CC BY
76
СОЦИАЛЬНО-ГУМАНИТАРНЫЕ НАУКИ
УДК 821.161.1
А.П. ЧЕХОВ И И.А. БУНИН: ИЗ ИСТОРИИ ДИАЛОГА
М.А. Кулабухова1), Д.А. Кулабухов2)
^Белгородский государственный институт искусств и культуры 2)Белгородский государственный национальный исследовательский университет
1)e-mail: kulabukhova-b giki @yandex. т 2)e-mail: kulabukhov@bsu.edu.ru
В статье представлены избранные аспекты личностного и творческого притяжения двух великих художников слова, А.П. Чехова и И.А. Бунина. Авторы, обратившись к ценностным основаниям человеческих взаимоотношений, повествуют об искренней дружбе Чехова и Бунина как об одной из незабываемых, поучительных страниц русской литературы и культуры. При всём духовном единении, настаивают авторы работы, каждый из русских писателей остался яркой индивидуальностью. Особое внимание в работе уделено книге «О Чехове», в которой зрелому И.А. Бунину удалось приоткрыть завесу над особенностями творческой деятельности Чехова, природой таланта и сложной душой такого писателя, какого «ещё никогда не было».
Ключевые слова: А.П. Чехов, И.А. Бунин, дружба, литературная судьба, индивидуальность, ценности семьи, дома, Родины, нравственная чистота, способность к духовному преображению, труд, ответственность и совесть, творческая манера, бескорыстное и свободное искусство, диалоговые основания русской литературы.
История взаимоотношений А.П. Чехова и И.А. Бунина - знаковых фигур отечественной и мировой культуры, литературы - уже более столетия привлекает пристальное внимание критиков, литературоведов, пытающихся объяснить личностное и художническое притяжение великих художников слова. Обращение к диалогу двух мастеров слова,
чья дружба - одна из трогательных и поучительных страниц русской культуры, позволяет не только указать его значение в активизации литературной жизни конца XIX - начала XX веков, литературного процесса, но и актуализировать приметы художественного наследия А.П. Чехова и И.А. Бунина, влияние этих ярких индивидуальностей, «последних классиков» русской культуры рубежа Х1Х-начала XX века на культуру, искусство, творчество последователей.
Среди стихотворений И.А. Бунина 1908 года есть пронзительно ясный, узнаваемый портрет уходящего А.П. Чехова, старшего товарища по писательскому цеху:
Хрустя по серой гальке, он прошёл Покатый сад, взглянул по водоёмам, Сел на скамью... За новым белым домом Хребет Яйлы и близок и тяжёл. [2, I, с. 308].
В этом поэтическом портрете ведущего разговор с журавлём и представляющего свои похороны измученного болезнью, мужественного человека Бунин пытался воплотить собственные воспоминания о Чехове, которого Иван Алексеевич, по его убеждению, видел в последний раз. И было это не в конце декабря 1903 г. (накануне отъезда Бунина в Ниццу) (как гласит одна из общеизвестных версий), и даже не 11 февраля 1904 года, как отмечает пристальный биограф И.А. Бунина А.К. Бабореко, - на среде у Телешова. Годы спустя после смерти Чехова И.А. Бунин в минуту дружеской откровенности рассказал сестре покойного, Марии Павловне, о том, как видел Чехова в последний раз. «.знакомая высокая фигура в глухо, под воротник застёгнутом пальто. Бунин замер. Чехов не видел его и тихо шёл с тростью по весеннему, ночному, выстывшему саду от дерева к дереву, останавливался, трогал рукою ветви. Подошёл к колодцу, покашлял, сжимая в руке платок, и так же не спеша вернулся в дом» [4, с. 462-463]. Подмечая сохранившиеся подробности, В.Я. Лакшин указывает на неповторимый почерк мастера, ставшего по призванию младшим товарищем Чехова, в этом легенде-наброске к рассказу, где отразились черты не чеховской, а бунинской манеры: «сосредоточенность и лирическое бездействие, высокое молчание и поэзия несовершившегося» [4, с. 464].
Два великих писателя, действительно, были очень разными. Слишком непохожими. Яркими индивидуальностями. Да и разница в
возрасте в десять лет для людей XIX века была слишком ощутимой. Но, кажется, было нечто, что связало их особыми узами. Один, А.П. Чехов, внук крепостного крестьянина, родился на берегу Азовского моря, в провинции, в малообразованной семье, рано узнал, что такое бедность, лишения. Другой, И.А. Бунин, появился на свет в лесостепи, в срединной, исконной России в старой дворянской семье и тоже рано узнал, что такое бедность, нужда. А.П. Чехов получил университетское образование, окончив «самый трудный факультет» [2, IX, с. 173], И.А. Бунин, не окончив даже полного гимназического курса, - домашнее образование. Пространством формирования опыта Чехова становится мещанско-купеческая среда, Бунина - дворянская среда с книжной культурой и усадебный быт.
Литературная судьба была к этим двум писателям невероятно благосклонна. К сорока годам А.П. Чехов, первый писатель -неаристократ в русской классической литературе, стал уже академиком, имел достойный заработок, чтобы содержать многочисленную семью, покупать недвижимость, много путешествовать, подолгу жить за границей (правда, подлинная мировая слава пришла к нему уже после смерти). Бунин ещё при жизни достиг не только славы в своём Отечестве, но и мировой известности, став первым среди русских писателей лауреатом Нобелевской премии (1933). Впрочем, финансовое благополучие эмигранта Бунина было непрочным, в конце жизни писатель снова столкнулся с нуждой.
Обоих писателей отличает особое отношение к славе и творческому пути. Бунин в книге «О Чехове» пытается указать на непростой путь к признанию: «...Его заглушали долго <...> Люди «идейные» интересовались им, в общем, мало: признавали его талантливость, но серьёзно на него не смотрели.
Настоящая слава пришла к нему только с постановкой его пьес в Художественном театре.» [2, IX, с. 225]. Такое свидетельство Бунина -красноречивое доказательство его заинтересованности в утверждении славы старшего товарища, показатель благоговейного отношения к такому писателю, какого «ещё никогда не было» [2, IX]. И это не просто посмертная дань памяти, представленная в последней книге Бунина. Это свидетельство сопричастности обоих к главным сокровищам русской культуры и цивилизации: правде и свободе, - которые нередко
заставляли писателей идти против течения общей жизни. Быть может, поиск этих ценностных оснований русской жизни, литературы и привёл каждого в своё время к увлечению толстовской проповедью, максималистской этикой, к осознанию кризиса толстовского стихийного оптимизма, к дальнейшему самоопределению и становлению.
Очень непохожие друг на друга [1, с. 6], наделённые проницательным умом, огромным талантом, безукоризненным, тончайшим вкусом, «ценившие одно и то же, восторгавшиеся одним и тем же», боготворившие Толстого, не любившие пышных слов, презиравшие «декадентщину», «фокусничество» [4, с. 6], слишком независимые и свободные, Чехов и Бунин, отрицавшие взаимовлияние друг на друга, своей дружбой, благоговейным уважением одного к достоинствам и творчеству другого, общим - реализованным в утверждении ценностей семьи, дома, Родины - чувством культуры, искусства, истории явили образец действенного диалога как основы космоса русской культуры.
Эта многолетняя нежнейшая привязанность к Чехову и самые невероятные рассказы о друге, уже покойном, побудили Бунина написать книгу «О Чехове», которая, увы, так и не была завершена. Никогда не терпевший лжи, фальши, несправедливости, возмущавшийся скудоумием писавших о Чехове, Бунин представляет воспоминания, полные ярких и интересных эпизодов, встреч, чеховских высказываний, шуток и т.п., дорогих не только Бунину, который пытается восстановить наиболее значительные события в жизни, объяснить природу двойственных оценок Чехова, «чтобы сложная и глубокая душа <.> этого «несравненного», по выражению Л. Толстого, художника стала ясна» [2, IX, с. 187]. Кстати, рассыпанность книги воспоминаний на фрагменты, её мозаичность отчасти сродни содержанию большинства произведений Чехова - о человеке, о событии, составляющем основу бытия.
Бунин представляет эпизоды знакомства и общения с Чеховым, вошедшим в жизнь Вани Бунина в 17 лет, когда юноша прочитал «Пёстрые рассказы».
По настоянию В. Пащенко начинающий литератор Иван Бунин послал Чехову письмо, в котором спрашивал, может ли он прислать два-три своих напечатанных рассказа.
Знакомство Чехова и Бунина состоялось 12 декабря 1895 года. Два дня спустя Бунин подарил Чехову оттиск рассказа «На хуторе» с дарственной надписью в знак выражения искреннего дружеского расположения.
Чехов и Бунин дружили нежно и преданно. Чехов оценил молодого Бунина, всегда находился там, где что-нибудь с необыкновенным талантом представлял Бунин, предпочитая ему всяких знаменитостей. Чехов, увы, не доживший до главных произведений своего младшего товарища, высоко ценил его дарование, чему подтверждение - надпись на книге: «Ивану Алексеевичу Бунину с восторгом и благоговением».
Честность и естественность подействовали на Бунина ошеломляюще, тем более что Чехов всегда очень ёмко и точно формулировал мысль. Поинтересовавшись, много ли Бунин пишет и услышав, что мало, Чехов угрюмо сказал: «Нужно, знаете, работать... Не покладая рук... всю жизнь» [2, IX, с. 179]. Правда, Бунин не сразу осознал эту простоту в общении: «во время разговора всё думал о чём-то своём, предоставляя собеседнику самому улавливать переходы в скрытом течении своих мыслей» [2, IX, с. 179].
Человеку сложному, закрытому, резкому, подчас беспристрастному, несравненному в своих категорических отзывах (что было подмечено даже в домашнем прозвище Ивана Алексеевича -«Князь» [6]), Бунину импонировали принципиальность, искренность, преданность, гостеприимство, радушие этого человека «редкого душевного благородства, воспитанности и изящества <...> мягкости и деликатности при необыкновенной искренности и простоте, чуткости и нежности при редкой правдивости» [2, IX, с. 187]. Аристократ по духу, Чехов, по признанию дворянина Бунина, «со всеми он был одинаков, какого бы ранга человек ни был» [2, IX, с. 219]. Из всех многочисленных посетителей дачи зимой 1901 г. - как следует и из сообщений Чехова Ольге Леонардовне - самым желанным был приезжавший в Ялту и бывавший у Чехова каждый день Иван Алексеевич.
Таких писем, как многократно утверждала Вера Николаевна Муромцева-Бунина, никто из чеховских знакомых не получал: «Буду (с первого сентября) день и ночь сидеть на пристани и ожидать парохода с Вами.» [2, IX, с. 202]. После смерти Антона Павловича любимый всеми
Чеховыми Иван Алексеевич долго жил в доме Евгении Яковлевны и Марии Павловны в Ялте.
Чехов был скромным, «правдивым и естественным, оставаясь в то же время пленительным <...> необыкновенной по красоте, цельности и силе натурой» [2, IX, с. 187]; «душевная чуткость и сила восприимчивости» [2, IX, с. 187] были беспримерны, даже среди русских писателей. Но и этот добрый и милосердный человек мог резко измениться, как отмечает Бунин, стать «даже резким и прямолинейным» [2, IX, с. 188], если предметом разногласия становилось «чувство личной свободы» [2, IX, с. 188], основа творчества.
Бунина возмущало, что долгое время и несправедливо Антона Павловича считали человеком необщественным, беспринципности. Редакция журнала «Русская мысль» в 1890 г. обвинила Чехова в беспринципности. Он, обычно корректный, резко и пространно сообщил Лаврову: «Беспринципным писателем <...> прохвостом я никогда не был <...> Я не шантажировал, не писал ни пасквилей, ни доносов, не льстил, не лгал, не оскорблял, у меня <.> нет ни одной такой строки, за которую мне было стыдно.» [4, с. 54].
Действительно, чрезвычайно самокритичный, требующий от себя слишком много, невероятно строго осуждавший себя в творчестве, боявшийся славы «модного писателя» [3, с. 163].
Но вот к успехам других Чехов, в душу которого критики влили столько горечи, относился совершенно искренне. Бунин замечал, указывая на искренность своего старшего друга: «.слово «бездарность» было, кажется, наивысшей бранью в его устах. К своим же успехам и неуспехам он относился так, как мог относиться только он один» [3, с. 42]. Вполне естественен наказ Чехова, стоявшего у края могилы, о том, чтобы Бунин больше писал.
Чехова, человека необыкновенной искренности и простоты, чуткости и деликатности, редкого душевного благородства и изящества, объединила с Буниным, в котором старший увидел младшего брата, единомышленника, литература. Горячие разговоры о литературе были для Чехова «наслаждением <...> разговоры о литературе Чехов заводил только тогда, когда знал, что его собеседник любит в литературе, прежде всего, искусство, бескорыстное и свободное» [3, с. 42].
Отмеченные в письме брату Николаю (март 1886) требования к воспитанному человеку на долгие годы становятся ориентирами работы Чехова над собой: уважать человеческую личность, быть снисходительным, мягким, вежливым, уступчивым; уважать чужую собственность; не лгать даже в пустяках, не лезть с откровенностями, когда не спрашивают; не уничижать себя с целью вызвать в другом сочувствие; не быть суетным; имея талант, уважать его, жертвовать всем для него; воспитывать в себе эстетику, искать красоту, человечность. Нравственная чистота и способность к духовному преображению становятся в сознании Чехова приметами воспитанного человека, которым должен быть писатель [2, IX, с. 174]. Результаты работы над собой очевидны: так, вспыльчивый, эмоциональный от рождения, страстный, азартный, Чехов действительно боролся с этими чертами, приобретая спокойствие, в зрелые годы освещавшее его красивое, менявшееся год от года лицо.
Умное спокойствие, умиротворённое состояние Чехова побуждало к внутренней собранности и активной творческой работе. Даже во время визитов Бунина Чехов и Бунин могли иногда просто сидеть и молчать, просматривая газеты и журналы, смеясь над рецензиями на собственные произведения. «Словом он чрезвычайно дорожил, слово высокопарное, фальшивое, пошлое, книжное действовало на него резко.» [3, с. 54].
Именно творчество, выдумывание художественных подробностей сблизило старшего, дающего советы (например, такой: «Садиться писать нужно только тогда, когда чувствуешь себя холодным, как лёд» [3, с. 44]), и младшего художников слова. По признанию Бунина, Чехов «был жаден до них необыкновенно, он мог два-три дня подряд повторять с восхищением удачную художественную черту» [2, IX, с. 235].
Никогда не поучая, но поддерживая своего младшего коллегу по писательскому цеху, Чехов создавал атмосферу сотворчества, размышляя о Мопассане, Флобере или Толстом, о собственном пути в литературе каждого: «Никому не следует читать своих вещей до напечатания <...> никогда не следует слушать ничьих советов. Ошибся, соврал - пусть ошибка будет принадлежать только тебе.» [2, IX, с. 185]. Причём, талант в трактовке Чехова, унаследованной Буниным, это труд, ответственность и совесть, побуждающие говорить честную и искреннюю правду.
Бунин отмечает у Чехова довольно редкую среди их современников черту - смелость в работе, без всяких «контрактов со своей совестью». Так, многие писали, что Антон Павлович поехал на Сахалин, чтобы поддержать «репутацию «серьёзного» человека» [2, IX, с. 181]. 22 марта 1890 года Чехов писал Леонтьеву: «Я еду не для наблюдений и не для впечатлений, а просто для того, чтобы пожить полгода не так, как жил до сих пор» [7, IV, с. 45]. Он первым с присущей талантливой личности смелостью в письме А.С. Суворину заявил, давая оценке Приморской области: «Бедность, невежество и ничтожество, могущие довести до отчаяния» [7, IV, с. 139]. В этом же письме Чехов, размышляя о самомнении, лени и пр., подменяющих любовь к родине, заявляет: «Работать надо, а всё остальное к чёрту. Главное - надо быть справедливым, а остальное всё приложится» [7, IV, с. 14]. Позиция старшего товарища была понятна Бунину. Не принадлежа ни к какой партии, свободный и правдивый писатель, которого упрекали в беспринципности, едет на Сахалин, естественно, зная о том, что это путешествие приблизит его личный конец. Не открывавший своё отношение к людям на публике, Бунин сокрушается о бесценности того, что сделал смертельно больной Чехов и как писатель, и как врач, общественный деятель, просветитель.
В своей книге «О Чехове» Бунин страстно протестует против легковесных, несправедливых, подчас полярных оценок Чехова и его творчества, которые и читать-то нестерпимо: и «хмурый» писатель, «певец сумеречных настроений», «больной талант», человек, «смотрящий на всё безнадежно и равнодушно»; и «певец вишнёвых садов», «чеховская нежность, грусть, теплота», «чеховская любовь к человеку» [2, IX, с. 226]. Настоящую оценку, представляя поток жизни своего преданного друга, небывалого человека, прозорливого писателя в свойственной Бунину манере, даёт Иван Алексеевич указывая на исключительные свойства Чехова, который, естественно, не мог не повлиять на того, кто шёл рядом, кто делил общие темы для размышлений, кто вглядывался в одно и то же, кто - благодаря такому мудрому жизнерадостному товарищескому наставничеству - научился следовать своим путём, даже в одиночку, против течения, защищая и принципы русской классической литературы, и многовековые устои отечественной культуры.
Близкие, сроднившиеся в вопросах нравственных, Чехов и Бунин отрицали собственно творческие связи (это отрицание сродни полярному отношению Чехова к смерти и бессмертию, которое находим у Бунина: «.бессмертие, жизнь после смерти в какой бы то ни было форме -сущий вздор <.> Бессмертие - факт.» [2, IX, с. 214-215]). Однако при всей категоричности высказываний двух классиков (Чехов-Бунину: «Вы похожи на меня, как гончая на борзую.») их литературные связи доказаны в работах Е.Т. Атамановой, В.А. Гейдеко, Е.И. Конюшенко, В.Я. Лакшина, Л.В. Никулина, Э.А. Полоцкой, Л.А. Смирновой и др. Большинство исследователей доказывают родство художественных миров А.П. Чехова и И.А. Бунина.
Благоговевшие перед Л.Н. Толстым, являясь детьми его школы реализма с её тяготением к простоте, зримости и резкой правде изображения, Чехов и Бунин «пошли в разные стороны. Чехов, с его верой в науку, прогресс, - к жажде социального и духовного обновления: оттого он так презирает российскую пошлость и косность, огорчается нищетой духа интеллигенции. Бунин - к идеализации старого быта, в котором, казалось, доброе барство подавало руку богобоязненному, работящему мужику и так здорово, вкусно и крепко пахло по осени в усадебных садах антоновскими яблоками» [4, с. 466].
Однако влияние Чехова на Бунина очевидно (неслучайно поэтому в романе «Жизнь Арсеньева», основанном на автобиографическом материале, Иван Алексеевич подчёркивает притягательность и эстетическую недосягаемость творчества товарища: «Новый рассказ Чехова! В одном этом имени было что-то такое, что я только взглядывал на рассказ, - даже начала не мог прочесть от завистливой боли того наслаждения, которое предчувствовалось» [2, VI, с. 229]):
- вслед за Чеховым Бунин обновляет структуру рассказа, малой формы, которой старший из писателей придаёт огромный авторитет, в которой начинает писать о будничном, обыденном;
- способствует развитию чеховского сюжета, основанного на ассоциативных связях.
Композиция чеховских рассказов и пьес - это чаще всего «движение по кругу, возвращение к одним и тем же лицам, словам и мотивам, повторяемость, возведённая в закон жизни и гнетущая своей неизбывностью» [4, с. 467]. Немногочисленность событий, историй
заставляет героев двигаться по кругу, в потоке жизни, в котором будут строиться и рушиться судьбы, надежды, будет рождаться новое понимание бытия и места человека в нём.
Бунин, усвоив уроки Чехова, стремился к статичности, его рассказы «почти бессюжетны и держатся <...> на атмосфере, на слове, на игре словом» [6]. Основное намерение и тон бунинской прозы - созерцание жизни, вглядывание в неё, стремление задержать её, ускользающую, остановить её бег, продлить впечатление её ярких и волнующих ощущений - проявление способности видеть, сохранять каждую деталь, чтобы через часть представить целое.
Художественный мир Бунин изобилует деталями, подробностями. Кажется, писатель, изображая сельский или городской пейзаж, интерьер, вписывая в них, как в раму фигуру человека или, реже, животного, не в силах остановиться, «вызывая в памяти десятки сопутствующих подробностей. пока <не заворожит> нас точной и расточительной изобразительностью» [4, с. 471], стремясь запечатлеть огромное целое. Цвет и свет выступают базовыми основаниями словесной живописи упрекаемого в многословии Бунина, находящего в каждом проявлении жизни «любовь и радость бытия».
Чехов, напротив, сдержан, немногословен, лаконичен (Напомним, сдержанность - главное качество Чехова-человека, подчеркивавшееся Буниным неоднократно). Представляя, например, глубину горя человека, потерявшего сына (рассказ «Тоска»), Чехов отказался от переизбытка изобразительности, скуп в подробностях, меркнущих перед физической невыносимостью душевной боли, проявляющейся в исповеди человека лошади: «Так-то, брат, кобылочка. Нету Кузьмы Ионыча. Приказал долго жить. Взял и помер зря. Таперя, скажем, у тебя жеребёночек, и ты этому жеребёночку родная мать. И вдруг, скажем, этот самый жеребёночек приказал долго жить. Ведь жалко?
Лошадёнка жуёт, слушает и дышит на руки своего хозяина<.>» <.> Автору достаточно «сдержанного упоминания <.> блестящих в полутьме конюшни глаз лошади да ещё того, что она дышит на руки хозяина» [4, с. 473].
Если Бунин демонстрирует власть над словом, задерживая быстротечное впечатление, стремясь передать «радость бытия», радость всматривания в жизнь, потому и не может остановиться в запечатлении
вещного мира, то Чехову важно передать мысль-настроение, передать воздух жизни. Даже в «бессюжетных» произведениях Чехова представлено если не внешнее действие, то внутреннее.
Печалящийся о человеке, Чехов нескольким штрихами способен не только создать литературный портрет человека, но показать событие, состоящее в изменении состояния души (таковым становится новое чувство, падение, духовное прозрение и т.д. (Таким предстаёт душевное движение, явившееся в рассказе «Студент»). У Бунина события уступают место обширным запечатлённым состояниям.
Обращающиеся к общим темам творчества, Чехов и Бунин пишут по-разному: неподражаемый созерцатель-эстет Бунин изображает не только природу, интерьеры, но и самого человека, к сожалению, статичного, удел которого решён фаталистически, предельно скупо. Чехов, доктор по профессии и по призванию, силится передать высочайший драматизм жизни, побуждая разум читателей к пробуждению. Самого Бунина привлекали среди произведений Чехова те, которые представляли душевное состояние, то скрытое, что становилось процессом и результатом внутренней работы (таковы, в частности, выделенные Буниным в отдельный список следующие произведения: «Степь», «Скучная история», «Чёрный монах», «Студент», «О любви», «Архиерей»). Преклонявшийся перед независимым Мастером, Бунин вслед за Чеховым, рисовавшим совместное движение мысли и чувства, стремился разгадать жизненную загадку, но сводил её решение, в первую очередь, к воспеванию красоты и гармонии внешнего мира.
Чехов устремлён скорее к человеку, миру его души, Бунин - к вещному миру, окружающему пространству.
Чехов немногословен, Бунин, напротив, не скупится на слова.
В произведениях Чехова - «россыпь характеров»: унтер Пришибеев, человек в футляре, Ионыч, Душечка, Ванька Жуков и мн. др.; в художественном наследии Бунина - типы: уездная барышня, мелкий помещик, молодой офицер, добрый крестьянин. И даже Лика, возлюбленная Алёши Арсеньева, лишена характера, «это просто очаровательное существо той поры русской жизни, когда окончательно развалились дворянские гнезда» [5].
Чехов социален, его спасение - в активной общественной жизни, в общении; Бунин постоянно подчеркивает своё скорее созерцательное
отношение к жизни (правда, революция и Гражданская война, лишившие Бунина Дома-России и обрекшие его на долгие десятилетия изгнания, заставляют его - пусть и в состоянии возведённого в канон одиночества -переживать то, что переживает в годы катастрофы каждый).
Чехов пытается разгадать человека, обозначить острые социальные проблемы современности, приблизиться к философскому осмыслению мира. Для Бунина важно представить многоликость мира во всех его внешних проявлениях, гармонию взаимоотношений человека и природы. Неслучайно Ю. Нагибин заметил: «Протяни руку к Чехову, ты коснёшься человека. Протяни руку к Бунину, ты коснёшься цветка, дерева, кружева, сермяги, нежной дворянской или грубой мужицкой кожи, некоей вещности, что всегда меньше Человека» [5]. Чехов, величайший гуманист, человеколюбец, относится к изображаемой им действительности этически; а Бунин, способный посредством слова запечатлеть заключённую в плоть жизнь, постигает бытие, в первую очередь, эстетически.
Основанное на взаимном притяжении царствование на рубеже XIX-XX вв. двух великих писателей А.П. Чехова и И.А. Бунина, проживших разные жизни, но друг без друга в духовном отношении практически не существовавших, - свидетельство не только диалогового начала в русской литературе как гуманистическом пространстве, знак постоянной
- даже на вершине славы - неустанной работы каждого из друзей над собой, наконец, доказательство целостности космоса русской культуры, в котором А.П. Чехов и И.А. Бунин - яркие антитезы русской словесности
- стали носителями национальных и общечеловеческих ценностей.
Список литературы
1. Алданов, М.А. Предисловие / М.А. Алданов // Бунин, И.А. Собр. соч.: в 8 т. - Т. VII / Сост., подгот. текста, комментарии А.К. Бабореко. - Москва: Моск. рабочий, 2000. -С. 5-14.
2. Бунин, И.А. О Чехове // Бунин, И.А. Собр. соч.: в 9 т. - Москва: Художественная литература, 1965-1967.
3. Бунин, И.А. О Чехове // Бунин, И.А. Собр. соч.: в 8 т. - Т. VII. - Москва: Московский рабочий, 2000.
4. Лакшин, В.Я. Чехов и Бунин - последняя встреча / В.Я. Лакшин // Лакшин, В.Я. Биография книги: Статьи, исследования, эссе / В.Я. Лакшин. - Москва: Современник, 1979.
5. Нагибин, Ю. Наш современник - Чехов // Антитеза Чехов - Бунин [Электронный ресурс]. - URL: http://www.marie-olshansky.ru/hl/chehov-150.shtml (дата обращения: 12.01.2020).
6. Рощин, М. Князь: Книга об Иване Бунине, русском писателе // Октябрь. - 2000. - № 1. [Электронный ресурс]. - URL: http://magazines.russ.ru/october/2000/1/rosch.html (дата обращения: 12.01.2020).
7. Чехов, А. П. Полное собрание сочинений и писем: В 30 т. Письма: В 12 т. / АН СССР. Ин-т мировой лит. им. А. М. Горького. - Москва: Наука, 1974-1983.
A. P. CHEKOV AND A. BUNIN: FROM THE HISTORY OF THE DIALOGUE
M. A. Kulabukhova1), DA. Kulabukhov2)
1)Belgorod State Institute of Arts and Culture 2)Belgorod National Reseach University 1)e-mail: kulabukhova-b giki @yandex .ru 2)e-mail: kulabukhov@bsu.edu.ru
The article presents selected aspects of the personal and creative attraction of two great artists of the word, A.P. Chekhov and I.A. Bunin. The authors, turning to the value bases of human relations, tell about the sincere friendship of Chekov and Bunin as one of the unforgettable, instructive pages of Russian literature and culture. With all spiritual unity, as the authors of the work insist, each of the Russian writers remained a bright personality. Special attention is paid in the work to the book "About Chekhov," in which mature I.A. Bunin managed to open the veil over the peculiarities of Chekhov 's creative activity, the nature of talent and the complex soul of such a writer as "never been."
Keywords: A.P. Chekov, I.A. Bunin, friendship, literary destiny, individuality, values of family, home, Motherland, moral purity, ability to spiritual transformation, work, responsibility and conscience, creative manner, selfless and free art, dialogue bases of Russian literature.
