CC BY
36
УДК 902/904
А.Н. Сарапулов
А.М. БЕЛАВИН: ЛИЧНОСТЬ В НАУКЕ (К ВОПРОСУ О НАУЧНОЙ АРХЕОЛОГИЧЕСКОЙ ШКОЛЕ В ПЕРМСКОМ ГОСУДАРСТВЕННОМ ГУМАНИТАРНО-ПЕДАГОГИЧЕСКОМ УНИВЕРСИТЕТЕ)
Пермский государственный гуманитарно-педагогический университет, Пермь, РФ
Статья посвящена юбилею Андрея Михайловича Белавина - известного российского археолога, специалиста по средневековой археологии Волго-Камья. Приведены основные вехи биографии, важные события его научного пути. Проведен анализ основных трудов А.М. Белавина, его концепций, оказавших большое влияние на археологию Волго-Камья. Рассмотрены признаки формирования научной школы и сделан вывод о том, что к началу XXI века в Пермском государственном гуманитарно-педагогическом университете сформировалась новая научная археологическая школа под руководством А.М. Белавина.
Ключевые слова: научная школа, средневековая археология, Пермское Предуралье, этногенез финно-угорских народов, урбанизация, исламизация, А.М. Белавин.
A.N. Sarapulov
A.M. BELAVIN: PERSONALITY IN SCIENCE (ON THE SCIENTIFIC
ARCHEOLOGICAL SCHOOL IN PERM STATE HUMANITARIAN PEDAGOGICAL UNIVERSITY)
Perm State Humanitarian Pedagogical University, Perm, RF
The article is devoted to the jubilee of Andrey Mikhailovich Belavin, a well-known Russian archeologist and specialist in the medieval archeology of the Volga-Kama region. The milestones of his biography and important events of his scientific path are described. A.M. Belavin 's major works and conceptions, which had a significant impact on the archeology of the Volga-Kama region, are analyzed. In accordance with a series of constitutive features of a scientific school it is concluded that by the beginning of the 21st century in Perm State Humanitarian Pedagogical University a new scientific archeological school under the leadership of A.M. Belavin has been formed.
Key words: scientific school, medieval archeology, Perm Cis-Urals, ethnogenesis of Finno-Ugric peoples, urbanization, Islamization, А.М. Belavin.
Научные школы, как сообщества ученых, придерживающиеся определенной системы взглядов, широко известны в различных науках. В общем науковедении это понятие также используется. Обращаясь к археологической науке, стоит отметить, что термин «научная школа» или просто «школа» постоянно употребляется. Нам известны научные школы Ф.К. Волкова, Д.Н. Анучина, В.А. Городцова, А.В. Арциховского, В.М. Массона, А.П. Окладникова (и его ученика и последователя А.П. Деревянко) О.Н. Бадера, В.Ф. Генинга, А.Х. Халикова и др.
В историографических работах исследователи затрагивали вскользь или более подробно вопросы существования научных школ в археологии. В.Ф. Генинг
в «Очерках по истории советской археологии» использует понятие «школа» по отношению к коллективам, работающим под руководством Ф.К. Волкова в Петербурге и Д.Н. Анучина в Москве [23, с. 78].
Г.С. Лебедев, пожалуй, один из первых в отечественной историографии археологической науки пытался дать свое понимание термину «научная школа». По его мнению, основу научных школ (течений) составляют подходы (направления), выдвигаемые несколькими или одним лидером. В качестве продукции научных школ Г.С. Лебедев видел концепции, конкретно-исторические реконструкции, теоретико-методологические системы [30, с. 4]. То есть исследователь выделил такие признаки научной школы, как наличие лидера (-ов) и особые выдвигаемые подходы в виде идей и концепций.
Касался специфики научных школ в своих противоречивых работах известный историограф А.А. Формозов. Он как исследователь-одиночка с очень сложным характером, как отмечали неоднократно его коллеги (например, [26, с. 533-555]), высказывался о научных школах сугубо отрицательно, видя в них расчетливость со стороны молодежи, закостенение науки, конфликты учеников с учителем [42, с. 169]. Основываясь на личных отношениях с археологами, А.А. Формозов в своих работах подверг их деятельность очень субъективной едкой критике. Так, например, писав про О.Н. Бадера, он высказал в его адрес множество нелицеприятных характеристик, и пришел к тому, что О.Н. Бадер не оставил никакой школы и его ученики школой не являются [42, с. 55-65], с чем просто невозможно согласиться.
Другой представитель историографии археологии Л.С. Клейн в своей монографии тоже пользуется понятием «научная школа». Например, он считает, что «ученики Волкова в археологии, в Петрограде-Ленинграде составили разветвленную палеоэтнологическую школу - Руденко, Ефименко, Миллер, Бонч-Осмоловский и др.». Характеризуя А.П. Окладникова, Клейн пишет, что в Новосибирске у него сформировалась большая школа. В создании крупной разветвленной научной школы отмечается также роль М.П. Грязнова и т.п. [26, с. 27, 320, 430-447]. А вот в очерке про своего постоянного визави по различным вопросам теории археологии - В.Ф. Генинга, Л.С. Клейн высказал сомнения в научной школе, сформировавшейся вокруг него. Хотя Лев Самойлович замечает, что все зависит от того, что понимать под школой. «Если понимать под школой именно плеяду личных учеников, подражающих учителю в своей работе и разрабатывающих смежные темы, то такая школа налицо. Если же требовать выдвижения и разработки некоей значительной концепции, активного отстаивания неких общих идей, то, пожалуй, этого не было» [26, с. 459]. Возможно, в его словах есть рациональное зерно.
1—1 и и 1 и
Безусловно, самый большой вклад в осмысление феномена научной школы в археологии внесла О.М. Мельникова. Ей удалось в полном объёме рассмотреть все подходы к пониманию этого понятия, выделить его признаки и на конкрет-
ных примерах рассмотреть сущность научной школы, алгоритм ее складывания и развития. О.М. Мельникова пишет о научных археологических школах О.Н. Бадера, В.Ф. Генинга, Р.Д. Голдиной [31, 32, 33, 34]. Передо мной не стоит задачи в этой статье повторять размышления О.М. Мельниковой о различных подходах к пониманию научной школы. Единственное, что следует отметить, так как это важно для нашего дальнейшего описания пермской школы А.М. Белавина, инвариантные признаки понятия «научная школа», которые выделяет О.М. Мельникова вслед за А.А. Никишенковым:
1) научная школа - это коллектив ученых (принадлежность к одному научному учреждению не обязательна);
2) в рамках такого коллектива под руководством лидера научной школы осуществляется деятельность в четырех основных аспектах:
а) разработка конкретных проблем по исследовательской программе, в основе корой лежат идеи главы научной школы;
б) подготовка молодого поколения исследователей;
в) организация и координация общих усилий;
г) утверждение особых норм взаимоотношений между членами научной школы как исследовательского коллектива [34, с. 25].
Осмысливая приведенные выше признаки можно отметить, что в конце XX -начале XXI вв. в урало-поволжской археологии сформировались научные школы на базе научных и образовательных учреждений под руководством Р.Д. Голдиной (г. Ижевск), А.М. Белавина (г. Пермь), Н.Л. Моргуновой (г. Оренбург), А.А. Вы-борнова (г. Самара), Ф.Ш. Хузина и А.Г. Ситдикова (как продолжателей школы А.Х. Халикова) (г. Казань).
Все, кто хоть сколько-то знаком с коллективом археологов Пермского государственного гуманитарно-педагогического университета под руководством д.и.н., профессора А.М. Белавина, с их идеями и трудами, с научно-организационной структурой, согласятся с тем, что в начале XXI в. здесь сформировалась новая пермская научная археологическая школа. Я не буду в этой статье подробно останавливаться на доказательствах этого тезиса, так как мне это кажется очевидным. Думается, по ходу общего обзора, факты, доказывающие наличие научной школы, найдут свое отражение. Да и статья задумывалась, как юбилейная, поэтому, прежде всего, остановимся на личности основателя научной школы - А.М. Белавина. Определяющее значение при формировании научной школы имеет эрудиция, особенности личности, круг интересов, идеи, стиль работы и руководства, организаторские способности ее лидера. Вот и посмотрим на нашего лидера - А.М. Белавина.
А.М. Белавин: личность в науке
Вся история науки на каждом шагу показывает, что отдельные личности были более правы в своих утверждениях, чем целые корпорации ученых или сотни и тысячи исследователей, придерживавшихся господствующих взглядов...
В. И. Вернадский
Размышляя о личности и многогранных талантах А.М. Белавина, остановимся, прежде всего, на его таланте как ученого, внесшего весомый вклад в археологию Волго-Камского региона, на таланте организатора науки и образования, и на человеческих качествах, которые позволили ему создать научный коллектив в нашем университете.
А.М. Белавин родился 5 июля 1958 г. в г. Перми в семье ученого и учителя. Из-за работы родителей в 1959 г. семья переехала сначала в г. Свердловск, а затем в 1960 г. - в г. Челябинск-70 (ныне г. Снежинск). Этот город основан 23 мая 1957 г. для дублирования ядерной программы Сарова (Арзамас-16). Здесь расположился Всесоюзный научно-исследовательский институт приборостроения (затем - Всесоюзный научно-исследовательский институт технической физики) -разработчик ядерных боеприпасов. Отец Андрея Михайловича - Белавин Михаил Васильевич - был инженером, специалистом в области радиотехники и электроники, лауреатом Государственной премии СССР (за разработку и внедрение унифицированной системы автоматики подрыва ядерных зарядов). Мать - Белавина Валентина Владимировна (урожд. Косолапова) - окончила филологическое отделение историко-филологического факультета Молотовского университета и в разные годы работала учителем в школе. В этой интеллигентной семье и проходило детство Андрея Михайловича. В Снежинске он окончил среднюю трудовую школу № 125.
В статье, посвященной Андрею Михайловичу Белавину в Internet-энцикло-педии «Википедия», написано, что его предки были пермскими дворянами, принимавшими активное участие в жизни губернии [1]. Действительно, предки Андрея Михайловича происходили из мелкопоместных дворян. Его дед - Белавин Василий Александрович - был сыном священника, сначала учился в семинарии, но ушел оттуда и экстерном окончил гимназию, затем продолжил образование на историко-филологическом факультете Императорского Московского государственного университета. Потом работал сначала учителем истории, а затем директором Чердынской женской гимназии. Работая в г. Чердыни, Василий Александрович Белавин стал членом Общества любителей истории, археологии и этнографии Чердынского края, и возглавил сектор по охране памятников истории и культуры этого общества. Деятельность общества включала несколько основных направлений: охрана памятников археологии и архитектуры, собирание материалов по геологии, географии края, проведение историко-археологических исследований в Чердынском крае. Члены общества обращались в волостные
правления, к частным лицам с просьбой принять меры по охране древних поселений, могильников; на места рассылались программы сбора этнографического материала. На собраниях общества заслушивались научные доклады, сообщения исследователей, отчеты о командировках, большинство которых опубликованы. Кроме 35 действительных членов в обществе было 9-13 почетных членов из числа видных исследователей Урала. Среди них - профессор Московского университета, этнограф и антрополог Д.Н. Анучин, президент Уральского общества любителей естествознания А.А. Миславский, член Императорской археологической комиссии A.A. Спицын, профессор Казанского университета, известный этнограф И.Н. Смирнов и другие. Об авторитете сектора по охране памятников истории и культуры Чердынского общества свидетельствует то, что в специальном положении «Об охранение древних памятников», выработанном в 1905 г. комиссией Министерства внутренних дел, территория страны была разделена на археологические округа, на Урале выделен Оренбургский округ, а охранительным местным органом определено Общество любителей истории, археологии, этнографии Чердынского края [43]. Таким образом, дед Андрея Михайловича тоже имел прямое отношение к археологии и охране памятников истории и культуры в Пермской губернии.
По рассказам Андрея Михайловича, в детстве он увлекался геологией, его манила романтика геологоразведки и поиска полезных ископаемых на территории богатого в этом отношении Южного Урала. Но, так как математика в школе ему не очень давалась, а при поступлении на геологический факультет надо было сдавать экзамен по математике, он отказался связать свою дальнейшую профессиональную карьеру с геологией. А поскольку археология была близка геологии и являлась не менее романтичной, он переключился на нее. В детстве они с друзьями находили подъемный археологический материал на берегу озера Си-нара. Потом Андрей Михайлович увлекся чтением популярных книг об археологии В. Берестова, Г. Федорова, А. Никитина, и даже сам себе нарисовал «Открытый лист».
Все эти факторы определили желание Андрея Михайловича связать свою жизнь с историей. В 1975 г. он поступил на исторический факультет Пермского государственного университета. Сначала на вечернее отделение, так как для поступление на дневное ему не хватило на вступительных экзаменах половины балла (там засчитывались оценки по сданным экзаменам и средний балл аттестата). Из-за этого археологическую практику Андрей Михайлович проходил не в экспедиции, а в кабинете археологии, обрабатывая материал, накопленный за лето. Там он слушал рассказы археологов об экспедициях, наблюдал за научными спорами, и его интерес к археологии усиливался. Через год увлеченный студент перевелся на дневное отделение и в 1977 г. поехал в свою первую экспедицию - на раскопки в г. Соликамск и на городище Острая Грива под руководством В. А. Оборина. Во время его учебы на факультете сложился сильный преподавательский коллектив (благодаря декану И.С. Капцуговичу, который еще
сыграет большую роль в дальнейшей судьбе Андрея Михайловича). Археологические дисциплины читали видные археологи - д.и.н., профессор В. А Оборин, к.и.н. Ю.А. Поляков, А.Д. Вечтомов. Научные традиции, которые были заложены в Пермском университете О.Н. Бадером, передавались новым поколениям студентов. Андрей Михайлович прошел фундаментальную полевую школу и получил хорошую научную подготовку. Руководителем его научно-исследовательской работы стал В. А. Оборин, которого Андрей Михайлович считает одним из своих учителей. Темой дипломной работы были «Изразцы Прикамья (Соликамск, Усолье, Орел-городок)». Другим учителем А.М. Белавина в студенческие годы был В.П. Денисов, один из «трех Володей» (В. Оборина, В. Генинга, В. Денисова) - учеников О.Н. Бадера. В его экспедициях Андрей Михайлович учился полевой работе, умению снимать планы, вести документацию, понимать памятник. Владимир Петрович во всем любил порядок, в его экспедициях все должны были постоянно работать (даже после окончания работ на раскопе) и приносить пользу отряду. Андрей Михайлович хорошо усвоил эти правила и перенес потом их на свои экспедиции.
Окончил университет А.М. Белавин в 1980 г. У них был удивительно «звездный курс», его бывшие однокурсники - это целая плеяда известных ученых и преподавателей (д.и.н., профессор П.Ю. Павлов, д.и.н., профессор М.Н. Лукьянов, д.и.н., профессор И.К. Кирьянов, д.и.н., профессор Б.П. Дементьев, к.и.н. А.В. Вертинский, к.и.н. В.Р. Гущин и др.).
В 1979 г., еще будучи студентом V курса, А.М. Белавин явился создателем такого, на мой взгляд, феномена, как Школа юных археологов (ШЮА) при Дворце пионеров г. Перми. Участие в первых археологических раскопках кружковцы приняли уже летом 1980 г. Ими совместно со студентами исторического факультета ПГУ под руководством А.Ф. Мельничука изучалась стоянка эпохи неолита Чашкинское озеро VI. Воспитанники школы постоянно участвовали в организации выставок археологических древностей, готовили доклады на конференции, участвовали в ежегодных экспедициях, а потом становились студентами исторических факультетов и будущими археологами. Юные археологи принимали участие во всех полевых исследованиях Пермского государственного университета и Пермского государственного педагогического института (университета). Всего ими исследовано 68 памятников археологии, на ряде которых работали экспедиции, состоявшие исключительно из кружковцев: селища Володин Камень (1983) и Запоселье (1984), Плотниковский могильник (1989), Виль-гортское селище (1990), могильник Телячий Брод (1991), Лаврятское городище (1992), городище Посер (2005) и др. [40, с. 40]. После перехода в 1983 г. А.М. Белавина на работу в Педагогический институт, ШЮА в разные годы руководили ученики Андрея Михайловича - Н.Б. Крыласова, Е.Л. Лычагина, В.В. Мингалев, А.Н. Сарапулов, Д.В. Шмуратко. На мой взгляд, Андрею Михайловичу удалось создать для пермской археологии совершенно уникальную институцию. Через ШЮА прошло более 500 учащихся, из них около 100 человек своей профессией
избрали археологию, историю, этнографию, антропологию, палеонтологию. Среди выпускников ШЮА - сотрудники музеев, педагоги, работники культуры, органов охраны памятников, журналисты. Из числа юных археологов выросли 6 кандидатов и 2 доктора наук, избравшие своим образом жизни изучение историко-культурного наследия нашей Родины [21, с. 71].
В 1979 г. в жизни Пермского педагогического института произошло значимое событие. На должность ректора был приглашен декан исторического факультета Пермского университета д.и.н., профессор И.С. Капцугович. В педагогическом институте тогда не было своего исторического факультета. Поэтому И.С. Капцугович, являясь историком, задумал восстановить там исторический факультет. В 1982 г. было открыто историческое отделение при филологическом факультете, а через три года, в 1985 г., появился исторический факультет [25, с. 242]. В 1983 г. И.С. Капцугович и будущий декан возрожденного факультета В.А. Шмыров пригласили А.М. Белавина на преподавательскую работу в пединститут. Так начался новый этап в жизни молодого археолога, связанный с преподавательской и научной работой. И.С. Капцугович в своей книге вспоминает это событие следующим образом: «Андрея Белавина я узнал, когда он был еще студентом, а я - деканом исторического факультета ПГУ. Этот молодой человек выделялся своей внешностью: здоровенный такой парень и чуть-чуть угрюмый. Он очень подходил на роли характерных персонажей в сценках, которые разыгрывал студенческий театр политической сатиры «ПОСАТ». Знал я и о серьезном увлечении Белавина археологией и научной работой. После окончания университета он начал работать методистом по краеведению в пермском Дворце пионеров, создал школьный археологический клуб и руководил секцией археологии научного общества учащихся. В 1983 г. я пригласил А.М. Белавина для работы на историческом отделении нашего вуза. В сентябре 1983 г. на Ученом совете института он был избран ассистентом кафедры истории. С большой неохотой расставалась с ним директор Дворца пионеров А.М. Оленева, и с большим удовлетворением я потирал руки. С тех пор началась преподавательская, научная и административная деятельность А.М. Белавина» [25, с. 263].
Вместе с А.М. Белавиным на работу в пединститут была приглашена выпускница Пермского университета, работавшая тогда в Свердловске, молодой археолог Г.Т. Ленц. И уже в 1983 г. ученый совет пединститута принял решение о создании Камской археолого-этнографической экспедиции (КАЭЭ) для проведения археологической полевой практики студентов-историков [11, с. 64]. Так началось постепенное строительство крупного научно-исследовательского центра института (переименован в университет в 1995 г.) - нашей экспедиции. В 1984 г. студенты исторического отделения в составе КАЭЭ выехали в первую экспедицию - на раскопки стоянки Огурдино (отряд А.М. Белавина при участии А.Ф. Мельничука) и Шумковского селища (отряд Г.Т. Ленц).
Начав работать в вузе, А.М. Белавин задумался о подготовке кандидатской диссертации. На одной из конференций В.А. Оборин познакомил его с видней-
шим археологом из г. Казани, д.и.н. А.Х. Халиковым, который пригласил его в аспирантуру. В 1985 г. А.М. Белавин поступил в заочную аспирантуру Института истории, языка и литературы КФ АН СССР им. Г. Ибрагимова. А.Х. Хали-ков стал его научным руководителем и главным учителем.
А.Х. Халиков являлся известным ученым, отличавшимся смелостью выдвигаемых идей и концепций. Его интересовали многие дискуссионные вопросы в археологии Урала и Поволжья: проблема соотношения памятников с накольча-той и гребенчатой керамикой эпохи неолита; споры о приказанской культуре, ее ареале, этнокультурных составляющих; вопросы, связанные с ерзовской культурой; изучение ананьинской историко-культурной общности, именьковаской археологической культуры; проблемы булгароведения; исследование процессов тюркизации Поволжья и Предуралья; история Казани и пр. А.М. Белавин пишет: «А.Х. Халиков был одним из немногих «китов» археологической науки, которые в эпоху «директивной истории» могли мыслить категориями не локальными, местечковыми, привязанными к той или иной административно-территориальной единице или национальной автономии, а рассматривать проблему на евразийском фоне, вне отрыва от постоянной готовности к полемике, без мелочной оглядки (за редким исключением) на свои собственные ранние высказывания, которые никогда не были для него чем-то «забронзовелым» или «вытесанным из гранита науки» [12, с. 18]. В этой характеристике А.Х. Халикова есть важные принципы, которых, благодаря влиянию своего учителя, стал придерживаться и А.М. Белавин. Он всегда вспоминает фразу, сказанную однажды Альфредом Хасановичем: «Андрей, не стесняйтесь бросить в воду камень, и посмотрите, как будут расходиться круги...». Разработанные Андреем Михайловичем концепции никогда не оставались незамеченными, не всегда принимались однозначно и вызывали научную полемику, но выдерживали испытание временем и получали многочисленные новые подтверждения, ложась в основу современных представлений об особенностях эпохи средневековья в Пермском крае.
В 1991 г. после окончания аспирантуры А.М. Белавин в Диссертационном совете Института истории материальной культуры (г. Санкт-Петербург) защитил диссертацию на соискание ученой степени кандидата исторических наук на тему: «Волжская Болгария и Пермское Приуралье в Х-Х111 вв. (к вопросу о культурном и экономическом взаимодействии) (оппоненты д.и.н. И.В. Дубов, к.и.н. Ф.Ш. Хузин) [3].
А свою докторскую диссертацию А.М. Белавин защитил в том же Диссертационном совете в 2000 г. на тему «Экономические и этнокультурные связи средневекового Предуралья)» (оппоненты д.и.н. Д.Г. Савинов, д.и.н. В. А. Иванов, д.и.н. Е.П. Казаков) [7] (рис. 1).
На протяжении многолетней научной карьеры А.М. Белавин генерировал идеи, которые ложились в основу детальности созданной им научной школы. На этих его концепциях мы остановимся подробней.
1. Концепция культурного и экономического взаимодействия Волжской Болгарии с населением Пермского Предуралья и существования Камского торгового пути как ответвления Великого Волжского пути, связывающего Волжскую Болгарию с северными финно-угорскими
территориями
А.М. Белавину в кандидатской диссертации и в более поздних работах удалось доказать, что уже с X в. на территории Прикамья появились торговые фактории булгарских купцов, являвшиеся пунктами транзитной торговли, положившей основу экономического, политического и культурного взаимодействия между булгарами и финно-угорскими племенами. Булгары являлись посредниками между Средней Азией, Кавказом, Русью и Прикамьем. Булгарское хозяйство и ремесло оказало огромное влияние на развитие средневекового производства в Пермском Предуралье. Период X-XШ вв. рассматривается как время активного взаимодействия Волжской Булгарии и народов Предуралья, земли которых это мощное государственное образование фактически присоединило к себе (это дало право царю булгар собирать в Прикамье налоги - джизью и харадж) [13; 4; 2; 6]. В докторской диссертации А.М. Белавин пришел к выводу, что в период средневековья определяющей линией взаимодействия для народов Предуралья было направление связей вдоль Камского торгового пути с нижнекамскими-средневолжскими землями и далее на юго-запад. После возникновения Волжской Булгарии это мощное государственное образование стало доминантой в этнокультурном взаимодействии предуральских народов с их окружением. Включение Предуралья в систему болгарской торговой политики интегрировало его в систему Восточной торговли в целом, а эта территория превратилась, по мысли А.М. Белавина, в часть крупной торговой империи крайнего востока Европы, известной цивилизованному миру благодаря рассказам купцов, зафиксированным арабскими и болгарскими географами и историками. Помимо этого, народы Преду-ралья участвовали в торгово-обменных отношениях с территорией Зауралья, Русью и опосредованно со скандинавами и прибалтийско-финскими племенами.
Проанализировав мощный пласт как археологических, так и письменных источников, А.М. Белавин выделил периоды в развитии взаимодействия средневекового Предуралья со своим окружением:
- VII-IX вв. - восстановление разрушенной в ходе Великого переселения народов системы связей с Востоком;
- X-XШ вв. - Пермское Предуралье становится основным северо-восточным торговым партнером Волжской Булгарии и, возможно, начинает рассматриваться как часть этого государства;
- ЖИ-КУ вв. - Волжская Болгария, став частью Золотой Орды, меняет основное направление торговой деятельности в северных землях на Зауралье и Западную Сибирь (Приобье). После распада Золотой Орды Предуралье стало частью территорий, активно осваивавшихся переселенцами из Северо-Восточной Руси [6; 8].
2. Концепция урбанизации Пермского Предуралья и существования на этой территории «протогородских центров»
На протяжении нескольких десятилетий в центре научного внимания А.М. Белавина и его коллег было Рождественское городище в Карагайском районе Пермского края. Через несколько лет после первых масштабных раскопок Ю.А. Полякова, в 1985 г., Андрей Михайлович возобновил изучение этого городища. С этого времени Рождественский комплекс (два городища - Рождественское и Филипповское и два могильника - языческий и мусульманский) изучаются с небольшими перерывами вплоть до сегодняшних дней А.М. Белавиным, а затем Н.Б. Крыласовой. Андрей Михайлович убедительно доказал, что Рождественский археологический комплекс можно ассоциировать с «касабой Афкула» (Афилун, Афтакун, Аваколь, Афкула, Акикул), расположенной в 20 днях пути от Булгара на север перед странами Чулыман (Джулман, Джулыман, Чулман), Сибир (Сибер) и Ибир (Ибер, Ибыр) или в их южных пределах [14; 9; 15 и др.]. Андрей Михайлович выдвинул тезис, поддержанный многими коллегами, что в случае, если населенный пункт упоминается в письменных источниках как город или городок, мы тоже вправе считать его таковым. Кроме того, А.М. Белавин локализовал в Прикамье «страну Вису» [5]. И уже на примере Рождественского городища (Древней Афкулы) Андрей Михайлович прослеживает особенности про-тогорода (раннего города) в Предуралье: сложная трехчленная структура, относительно крупный размер заселенной части и выразительность укреплений (особенно цитадели), существование ряда сложных ремесленных производств, поли-этничность и поликультурность населения, имеющего более высокий уровень жизни, чем основная масса жителей иных поселений, и явные признаки включения в систему международной торговли [10, с. 11]. А.М. Белавин абсолютно прав в том, что главным мотивом урбанизационных процессов в Предуралье был путь возникновения торговых факторий, опорных центров международной транзитной торговли по Камскому торговому пути [22, с. 12]. Сейчас уже очевидно, что протогородскими центрами могли являться и такие средневековые городища Пермского Предуралья, как Анюшкар, Роданово, Саломатовское, Городищен-ское, Кудымкарское, Купросское. Более подробно идеи А.М. Белавина по вопросам урбанизации отражены в статье В.А. Иванова в этом сборнике.
3. Концепция раннего вхождения ислама на территорию Пермского Предуралья
Яркие материалы булгарского происхождения в культурном слое Рождественского городища доказывают, что выходцы из Волжской Булгарии - купцы и ремесленники с их семьями непосредственно там проживали. Главным свидетельством этого является наличие в структуре Рождественского археологического комплекса мусульманского кладбища. Изученные погребения привели А.М. Белавина и его коллег к выводу, что на Рождественском могильнике наряду с языческой частью, выделяется мусульманская часть, где погребенные захо-
ронены по специальному обряду, имеющему аналогии в домонгольских мусульманских могильниках Волжской Булгарии. К этим особенностям принадлежат: расположение некрополя непосредственно у городских укреплений; положение покойного лицом к кыбле (костяки ориентированы головой на запад или запад-юго-запад; черепа развернуты лицевой частью к югу, т.е. вправо; костяки расположены в соответствии с позой погребенного «лежащие на спине», ноги чуть согнуты в коленях, остатки костей ступни развернуты вправо, правая рука вытянута вдоль бедренной кости или чуть подогнута, левая согнута в локте или уложена вдоль таза); находки железных «Г-образных» гвоздей, использовавшихся в Волжской Булгарии для сколачивания гробовищ; безинвентарность погребений [28, с. 56-66]. Обозначенные особенности погребального обряда не дают усомниться в том, что А.М. Белавин с соавторами справедливо связывают эти погребения с мусульманским кладбищем домонгольского времени, где были захоронены выходцы из Волжской Булгарии - мусульмане, проживающие на Рождественском городище. Подобные мусульманские погребения обнаружены у внешнего тына на стрелке городища Анюшкар на р. Иньва и между внешним и внутренним валом на малой площадке выше городища Иднакар [28, с. 67-69]. И то, и другое городища можно также считать протогородскими центрами, функционирующими как торгово-ремесленные фактории, где проживали волжские булгары.
На Рождественском городище обнаружена деталь хороса, подобные, по аналогиям в Волжской Булгарии, использовались как осветительные приборы в мечетях. Наличие этой детали в сочетании с находками фрагментов муравленой черепицы, применяемой для покрытия крыш мечетей, наличие мусульманского кладбища, по мнению А.М. Белавина и Н.Б. Крыласовой, указывают на возможное нахождение мечети на Рождественском городище, - самой ранней мечети в Пермском Предуралье [15, с. 333].
Все вышеприведенные факты и привели А.М. Белавина к мысли о раннем появлении ислама на территории Пермского Предуралья [16].
4. Концепция о новой границе между ломоватовской и родановской археологическими культурами (XI—XII вв.)
Многие исследователи (В.А. Оборин, Р.Д. Голдина и др.) границу между ломоватовской и родановской культурами видят в IX в. В 2000 г. А.М. Белавин с соавторами впервые высказал идею о том, что следует отказаться от середины IX в. как некого рубежа и перенести границу между средневековыми культурами Прикамья на XI-XII вв. [20, с. 322]. Позже, в сборнике материалов XX Уральского археологического совещания, А.М. Белавин вместе с Н.Б. Крыласовой убедительно доказали необходимость переноса этой границы. Проанализировав различные признаки археологических культур, они пришли к тому, что, например, керамическая посуда, как погребальная, так и поселенческая, до конца XI в. сохраняет абсолютно ломоватовский облик; все виды украшений, обеспечивающих специфику
ломоватовского костюма, сохраняются до рубежа XI-XII вв.; то же самое можно сказать и об особенностях погребального обряда [18, с. 280-284]. Именно с XI в. в зверином стиле перестают встречаться изделия культовой металлопластики. На рубеже XI-XП в. в Пермском Предуралье происходит переход к пашенному земледелию, новому хозяйственно-культурному типу, который связан со сменой археологических культур [41, с. 349-352].
Таким образом, на мой взгляд, перенос границы между ломоватовской и ро-дановской археологическими культурами на рубеж XI-XП вв. видится очевидным.
5. Концепция о доминировании угров в составе финно-угорского населения средневекового Пермского Предуралья
Пожалуй, из всех приведенных концепций, инициированных А.М. Белави-ным, эта вызывает самые ярые споры среди исследователей. В советское время, когда в археологической науке по разным политическим причинам отстаивалась теория автохтонизма народов и культур, в финно-угорской археологии зародилась идея автохтонного проживания коми-пермяков (или предков коми-пермяков) на территории Пермского Предуралья начиная с ананьинского времени. Эта идея, совершенно без каких-либо приводимых убедительных доказательств, стала рассматриваться большинством исследователей как единственная предполагаемая историческая реальность. Хотя еще дореволюционные и ранние советские исследователи писали о том, что на территории Пермского Предуралья в эпоху средневековья преобладали угорские племена [37]. Я. Пилипчук отмечает, что некоторое время вопрос угорского присутствия в Прикамье табуировался. Оживление интереса к данной проблеме произошло в 80-х гг. ХХ в., когда этим вопросом занялись А.Х. Халиков, Е.А. Халикова и Е.П. Казаков [39, с. 122].
Ну и собственно уже в 90-е гг. А.М. Белавин, следуя за материалом, как учил его А.Х. Халиков, вернулся к угорской концепции. В своих многочисленных статьях он доказывает (к нему присоединились и коллеги-единомышленники, прежде всего, Н.Б. Крыласова и В.А. Иванов), что в период до XI-XII вв. на территории Пермского Предуралья преобладал угорский этнический компонент. То есть нево-линскую и ломоватовскую культуры можно считать угорскими, и только роданов-скую культуру (с XII в.) можно связывать предками коми-пермяков. Большое количество статей, связанных с разработкой этой концепции, аккумулировались в коллективной монографии [19]. У этой концепции имеются ярые противники, которые в своих работах ее оспаривают, оставаясь на принципах «советского автохтонизма» и считая историографической данностью, видимо, не требующей доказательств, финно-пермскую принадлежность средневековых археологических культур Пермского Предуралья [24, с. 89-110; 35, с. 140-153; 36, с. 109-117; 38, с. 41-42 и др.].
Наверное, следует остановиться на некоторых важных идеях этой концепции. Весь круг средневековых археологических культур Приуралья А.М. Бела-вин считает угорскими - неволинскую, ломоватовскую, паломскую, ванвиздин-скую. Привлекая объемный археологический материал и широкие аналогии, ав-
торы концепции выделяют этнические маркеры, которые, по их мнению, можно связывать с уграми. К этномаркерам они относят художественный металл, Пермский (как и Печерский и Обско-Иртышский) звериный стиль, сюжет с изображением медведя, так называемые бляхи с «сокольничими», арочные шумящие подвески, пронизки- и подвески-коньки, шумящие биконьковые подвески, изображения птиц с распахнутыми крылями и антропоморфным изображением на груди, зооморфные пронизки, бронзовые рукояти ножей с навершием, некоторые виды височных украшений, наборные пояса, поясные кошельки (сумочки) [19, с. 175-258], керамику с шнуровой и шнуро-гребенчатой орнаментацией [19, с. 123-174]. Погребальный обряд, по мнению авторов, тоже имеет угорские черты (биобрядность, снабжение покойного транспортным средством и транспортным животным, снабжение покойника «дорожным набором» и вещами, необходимыми в загробном мире, обряд ритуального «умерщвления» вещей, использование погребальных масок, наглазников и наротников, использование бересты) [19, с. 92-122]. А.М. Белавин считает, что в эпоху раннего средневековья на пространстве Урала окончательно сложилась и функционировала несколько столетий единая уральская угорская ойкумена, расположенная по обе стороны Уральских гор на территории от Прикамья до Приобья и от бассейна Печоры и Средней Вычегды до бассейна р. Белой [9, с. 259].
Огорчительно то, что порой споры вокруг этой концепции выходят за рамки научной этики и оппоненты реагируют агрессивными критическими статьями. Хочется надеяться, что когда-нибудь появится монографическая работа, где с использованием широкого археологического материала противники угорской концепции будут доказывать финно-пермскую этническую основу средневековых культур Приуралья. А статей, основанных лишь на критике, пожалуй, уже достаточно.
А лично я не исключаю того, что средневековое население Пермского Пре-дуралья могло быть поликультурным и в разные периоды могли преобладать разные культурные компоненты (об этнических говорить не берусь).
Таким образом, обозначенные концепции, выдвинутые А.М. Белавиным, можно рассматривать как некое исследовательское поле, в рамках которого трудится научный коллектив под его руководством. Так или иначе в своих диссертационных исследованиях, монографиях, статьях, ученики А.М. Белавина касаются того круга научных вопросов и проблем, которые он обозначил в своих работах, которые обсуждаются на проводимых совещаниях и в личных беседах.
В сформировавшейся научной школе сотрудниками университета защищено 10 кандидатских и 2 докторских диссертации (см. приложение 1). Еще несколько диссертационных исследований готовятся к защите.
Помимо кабинетной научной работы, А.М. Белавин за более чем 35-летний период раскопал и изучил несколько десятков археологических объектов на территории Пермского края (Рождественское, Купросское, Карасово, Лаврятское, Городищенское, Саломатовское городища, селище и могильник Телячий Брод, Запосельское, Чашкинское II, Володин Камень селища и др.).
Не менее важными для развития археологии в Пермском крае и становления научной школы являются заслуги Андрея Михайловича, как организатора науки и образования.
Бурную полевую деятельность развила КАЭЭ, возглавляемая А.М. Белавиным. За 35 лет ее существования сотрудники экспедиции прошли более 70 разведочных маршрутов, осмотрели более 1000 археологических объектов, из которых около 100 открыто впервые. Начиная с 1986 г. КАЭЭ приступила к выполнению хоздоговорных археологических исследований [11, с. 65]. По инициативе А.М. Белавина с 2005 г. в Пермском крае была запущена «Программа противоаварийных исследований», экспедиция получила возможность активизировать исследования средневековых археологических памятников, в особенности - могильников, в наибольшей степени страдающих от деятельности браконьеров. Н.Б. Крыласовой изучается Рождественский могильник, А.В. Даничем - Баяновский могильник, Н.Г. Брюховой -Плотниковский могильник, Д.В. Шмуратко - Митинский могильник. Кроме могильников противоаварийным исследованиям подверглись и разрушающиеся поселения - Купросское городище, Калинское селище, Роданово городище (раскопки А.Н. Сарапулова), Саломатовское городище (раскопки С.И. Абдуловой).
Важным направлением деятельности коллектива научной школы является работа по публикации результатов археологических исследований. По инициативе А.М. Белавина стали издаваться два серийных издания - Труды КАЭЭ (14 выпусков) и Вестник музея археологии и этнографии Пермского Предуралья (6 выпусков). Еще одной ценной задумкой является выпуск серии монографий, направленных на предельно полную публикацию материалов археологических памятников, где проводились многолетние исследования КАЭЭ: «Археология Пермского края. Свод археологических источников». Сейчас в этой серии вышло уже 4 монографии [15; 17; 29; 27].
Коллектив под руководством А.М. Белавина провел несколько крупных научных конференций: полевой симпозиум «Проблемы возникновения и развития протогородских центров у народов Урала и Поволжья» (1991), международное (XVI Уральское) археологическое совещание (2003 г., при участии Пермского государственного университета), круглый стол «Путями средневековых торговцев» (2003), XXXIX Урало-Поволжская студенческая археологическая конференция (2007), всероссийская конференция «Университет и историко-культурное наследие региона - XII Бадеровские чтения по археологии Урала и Поволжья» (2008), всероссийская (с международным участием) конференция «VI Халиковские чтения. Археологические памятники Поволжья и Урала: современные исследования и проблемы сохранения и музеефикации» (2011).
Научные исследования коллектива неоднократно получали поддержку со стороны государства. Выиграно и реализовано 20 грантов РГНФ и РФФИ, 2 проекта госпрограммы «Культура России», 5 проектов целевой программы фундаментальных и прикладных исследований Минобрнауки, мега-проект Государственного задания в области фундаментальных исследований Минобрнауки РФ.
Значимой для складывания и функционирования научной школы является преподавательская и организаторская работа А.М. Белавина в университете. В педагогическом институте (университете) на преподавательском поприще он прошел путь от ассистента до профессора, в разное время вел и продолжает вести такие курсы и спецкурсы, как: «История России периода феодализма», «Археология», «История первобытного общества», «История Урала», «Археология Волжской Булгарии», «Памятники истории и культуры Пермского края», «Методология научного исследования», «Научно-исследовательский семинар». Из-под пера Андрея Михайловича вышло несколько учебных пособий, получивших поддержку среди студенческого и преподавательского сообщества (см. библиографию А.М. Белавина в этом сборнике). А.М. Белавин привлекает студентов своими лекциями, как преподаватель с ораторским талантом и научной фундаментальностью, яркими и интересными идеями.
С 1994 г. в течение нескольких лет А.М. Белавин был заместителем декана исторического факультета, в 2002 г. назначен на должность проректора по научной работе и внешним связям университета и занимает эту должность до сих пор. Благодаря усилиям А.М. Белавина, научные исследования в университете
и и х Г и
вышли на совершенно иной, более высокий уровень. Конечно, имея такой управленческий ресурс, Андрей Михайлович всячески поддерживает свое детище - КАЭЭ и научную школу археологов. С 2004 по 2017 г. А.М. Белавин являлся заведующим кафедрой Древней и средневековой истории России. Под его руководством кафедра стала в университете постоянным лидером в научной работе. По инициативе Андрея Михайловича открыта единственная в Перми аспирантура по специальности 07.00.06 «Археология», что позволило пополнять молодыми исследователями коллектив научной школы. В 2003 г. при поддержке А.М. Белавина открыт Музей археологии и этнографии Пермского Предуралья, создателем и автором экспозиции которого стала д.и.н., профессор Н.Б. Крыла-сова. В основу экспозиции заложен оригинальный принцип ее построения: она строится, исходя из сквозной хронологии по разделам традиционных занятий и хозяйства, когда каждая отрасль показана от каменного века и до этнографической современности. Этот музей стал единственным учебным музеем по археологии и этнографии в Пермском крае и единственным в Урало-Поволжье, построенном по такому принципу. В 2005 г. Министерство образования и науки признало музей уникальным объектом высшей школы.
В 2003 г. Андрей Михайлович стал одним из организаторов и директором Пермского филиала Института истории и археологии УрО РАН, который позже был преобразован в отдел Истории, археологии и этнографии Пермского научного центра (ныне ПФИЦ) УрО РАН - одно из немногих гуманитарных академических подразделений в Пермском крае. Тогда к коллективу археологов присоединились еще и этнографы под руководством д.и.н., профессора, чл.-корр. РАН А.В. Черных.
Особые заслуги Андрея Михайловича как ученого и преподавателя отмечены государственными наградами (почетный работник высшего образования РФ, «Медаль в честь 1000-летия Казани» и др.). Он является членом ученых советов ПГГПУ, Уральского отделения РАН, Пермского краеведческого музея, членом Комиссии по топонимике при главе г. Перми.
Очень важны для создания и развития научной школы личностные качества ее лидера. А.М. Белавин обладает всем тем набором качеств, которые можно назвать харизмой и которые необходимы для организатора науки.
Каждому археологу когда-нибудь задавали вопрос о том, что самого ценного он находил в своих экспедициях. Такой вопрос задают и А.М. Белавину. По словам Андрея Михайловича, самой ценной находкой, безусловно, является Наталья Борисовна Крыласова, его ученица, жена, соавтор научных работ. Этот семейный и научный тандем является для всех нас, учеников и коллег Андрея Михайловича, образцовым. Благодаря их теплым взаимоотношениям, взаимопониманию, любви, строится атмосфера в нашем коллективе.
Меня всегда удивляло то, как А.М. Белавин, занимая много разных должностей, успевает еще и вести активную научную деятельность, имея успех на всех своих поприщах. Ведь несмотря на то что он занимается административной и преподавательской деятельностью, главным для него всегда оставалась наука. Помогают особые личностные качества - трудолюбие, целеустремленность, внутренняя организованность и воля. В связи с этим можно привести интересную и точную характеристику И.С. Капцуговича: «Есть такой вид единоборства - армрестлинг, для победы в котором необходимо прижать к столу руку соперника. Если представить А.М. Белавина одним из участников армрестлинга, а его противником - все что мешает этой личности, то победу в единоборстве одержит Белавин. И не потому, что этот мужчина недюжинной физической силой. Целеустремленность и воля - его союзники» [25, с. 266]. Значимыми чертами личности А.М. Белавина являются прекрасное чувство юмора, интуиция, доброта и забота об учениках, принципиальность и честность. Конечно, все эти качества, закономерно определяющие все события, происходящие в жизни А.М. Белавина, сформировали его как крупного ученого, учителя, организатора науки. Без сомнения, Андрею Михайловичу удалось создать новую Пермскую археолого-этнографическую научную школу, активно исследующую этногенез и этническую историю народов Западного Урала на фоне Евроазиатского контекста. Сам А.М. Белавин считает, что исследовательская программа научной школы предусматривает археологическое и этнологическое изучение пространственных систем и различных проявлений их содержания, нашедших отражения в различных комплексах материальной, духовной, экологической и соционорма-тивной культуры. Это подразумевает исследование культур и культурных традиций региона, процессов их формирования и трансформации, взаимодействия и взаимовлияния, связанных с ним обществ, технологий, а также соответствующих когнитивных систем. На материалах сравнительно ограниченной культур-
но-экологической области - Предуралья - предоставляется возможность проследить особенности формирования и размещения коренного финно-угорского населения и сопредельных с ним русского и тюркского, формирования направлений хозяйственной деятельности, особенности этнической культуры в целом и менталитета, в частности в зависимости от почвенных, ландшафтных, клима-
и гр U с»
тических условий. Таким образом, научная программа как важный критерий существования научной школы имеется и соответствует исследованиям, проводимым коллективом ученых.
Ну и напоследок, юбилейная статья все-таки должна заканчиваться пожеланиями и поздравлениями. Уважаемый Андрей Михайлович, с юбилеем, а вернее с тремя юбилеями - Вашим, КАЭЭ (35-летие) и отдела истории, археологии и этнографии ПФИЦ УрО РАН (15-летие). Мы Вам очень благодарны и желаем крепкого здоровья, семейного счастья, творческих сил и дальнейших научных свершений!
Библиографический список
1. Белавин Андрей Михайлович. - URL: ЬМр8://ги.ш1к1реШа.о^/ш1к1/Бела-вин,_Андрей_Михайлович (дата обращения: 16.04.2018).
2. Белавин А.М. Связи финно-угорских племен Прикамья с Волжской Болгарией в X-XIV вв. // Материалы VI Международного конгресса финно-угро-ведов (24-30 июля 1985 г., Сыктывкар). - М.: Наука, 1989. - Т. 1. - С. 16-19.
3. Белавин А.М. Волжская Болгария и Пермское Приуралье в X-XIII вв. (к вопросу о культурном и экономическом взаимодействии): дис. ... канд. ист. наук. - Казань: Ин-т археологии, 1989. - 300 с.
4. Белавин А.М. О раннем этапе болгаро-пермских контактов // Ранние болгары и финно-угры в Восточной Европе: сб. ст. - Казань: ИЯЛИ, 1990. -С. 125-131.
5. Белавин А.М. О локализации Страны Вису в Пермском Приуралье // Коми-пермяки и финно-угорский мир: материалы I Междунар. науч.-практ. конф., г. Кудымкар, 26-27 мая 1995 г. - Кудымкар: Коми-Пермяц. кн. изд-во, 1997. - С. 166-170.
6. Белавин А.М. Камский торговый путь. Средневековое Предуралье в его экономических и этнокультурных связях. - Пермь: Изд-во ПГПУ, 2000. - 200 с.
7. Белавин А.М. Экономические и этнокультурные связи средневекового Предуралья: дис. ... д-ра ист. наук. - СПб., 2000. - 306 с.
8. Белавин А.М. Экономические и этнокультурные связи средневекового Предуралья: автореф. дис. ... д-ра ист. наук. - СПб., 2000. - 52 с.
9. Белавин А.М. Торговые фактории волжских болгар и пути возникновения городов в Поволжье и Предуралье в средние века // Средневековая Казань: возникновение и развитие: материалы междунар. науч. конф., Казань, 1-3 июня 1999 г. - Казань: Мастер Лайн, 2000. - С. 122-126.
10. Белавин А.М. Проблемы раннего этапа урбанизации в Волго-Камье // Труды КАЭЭ. - Вып. 4. Поселенческие памятники Предуралья Средневековья и Нового времени: к проблеме раннего этапа урбанизации. - Пермь: ПГПУ, 2007. - С. 4-12.
11. Белавин А.М. Камская археолого-этнографическая экспедиция за двадцать пять лет // Труды КАЭЭ. - Вып. 5. Университет и историко-культурное наследие региона. - Пермь: ПГПУ, 2008. - С. 63-70.
12. Белавин А.М. Археологические исследования Пермского Предуралья и идеи А.Х. Халикова // Труды КАЭЭ. - Вып. 8. Археологические памятники Поволжья и Урала: современные исследования, проблемы сохранения и музеефика-ции. - Пермь: ПГПУ, 2012. - С. 18-24.
13. Белавин А.М., Оборин В.А. Посредническая роль Волжской Булгарии в торговом обмене Древней Руси и Верхнего Прикамья в X-XШ в. // Волжская Булгария и Русь: к 1000-летию русско-булгарского договора: сб. ст. - Казань: ИЯЛИ, 1986. - С. 63-75.
14. Белавин А.М., Крыласова Н.Б. Волжская Болгария и финно-угорские племена Прикамья: этнокультурные контакты (по материалам Рождественского археологического комплекса) // Уржумка: науч. журн. Челяб. гос. пед. ин-та. -1995. - № 1. - С. 5-15.
15. Белавин А.М., Крыласова Н.Б. Древняя Афкула: археологический комплекс у с. Рождественск: монография / Федер. агентство по образованию, ПГПУ, Музей археологии и этнографии Пермского Предуралья. - Пермь: ПГПУ, 2008. -603 с.
16. Белавин А.М., Крыласова Н.Б. Древняя Афкула - исламская столица «Седьмого» климата» // Ислам в Волго-Камье и Предуралье: ранние страницы истории: материалы всерос. науч. конф. с междунар. участием в рамках Третьего Межрегионального форума мусульманской культуры «Мусульманский мир-2012» (г. Пермь, 16 марта 2012 г.). - Пермь: ПГГПУ, 2012. - С. 30-41.
17. Белавин А.М., Крыласова Н.Б. Огурдинский могильник: монография / Федер. агентство по образованию, ПГПУ, Музей археологии и этнографии Пермского Предуралья. - Пермь: ПГПУ, 2012. - 259 с.
18. Белавин А.М., Крыласова Н.Б. О необходимости переноса границы между ломоватовской и родановской археологическими культурами на рубеж XI-XII вв. // Археологическое наследие Урала от первых открытий к фундаментальному научному знанию (XX Уральское археологическое совещание): материалы всерос. науч. конф. с междунар. участием, 25-29 октября, 2016 г. -Ижевск: УдГУ, 2016. - С. 280-284.
19. Белавин А.М., Иванов В.А., Крыласова Н.Б. Угры Предуралья в древности и средние века / Башкир. гос. пед. ун-т им. М. Акмуллы, Перм. гос. пед. ун-т, Музей археологии и этнографии перм. Предуралья, Перм. фил. ин-та истории и археологии УрО РАН. - Уфа: БГПУ, 2009. - 285 с.
20. Белавин А.М., Крыласова Н.Б., Бочаров И.В. Пермское Предуралье в эпоху средневековья (проблемы археологической периодизации и этнических процессов) // Российская археология: достижения ХХ и перспективы ХХ! вв.: материалы науч. конф., Ижевск, 28-30 марта: 75 лет со дня рождения В.Ф. Генинга. - Ижевск: УдГУ, 2000. - С. 318-321.
21. Белавин А.М., Рубцов А.В. Организация исследовательской работы с одаренными детьми на основе научного объединения учащихся // Педагогическое образование и наука. - 2010. - № 2. - С. 72-75.
22. Белавин А.М., Старков А.В. Некоторые вопросы формирования протого-родской цивилизации у финно-угорских народов Приуралья // Охранные археологические исследования на Среднем Урале. - Екатеринбург: НПЦ ОПИК, 1997. -Вып. 1. - С. 152-158.
23. Генинг В.Ф. Очерки по истории советской археологии. - Киев, 1982. -225 с.
24. Голдина Р.Д. Некоторые замечания относительно формирования теории угорского присутствия в Предуралье в эпоху средневековья // II Международный Мадьярский симпозиум: сб. науч. тр. / отв. ред. С.Г. Боталов, Н.О. Иванова. - Челябинск: Рифей, 2013. - С. 89-110.
25. Капцугович И.С. Пермский педагогический в судьбах людей. Документально-публицистический очерк. - Кн. 3-я. - Пермь, Книжный мир, 2011. - 312 с.
26. Клейн Л.С. История российской археологии: учения, школы и личности. - Т. 2. Археологи советской эпохи. - СПб.: ЕВРАЗИЯ, 2014. - 640 с.
27. Крыласова Н.Б., Брюхова Н.Г. Плотниковский могильник: монография / М-во образования и науки РФ, ФГБОУ ВПО «Перм. гос. гуманит.-пед. ун-т», Музей археологии и этнографии Перм. Предуралья. - Пермь: ПГГПУ, 2017. - 259 с.
28. Крыласова Н.Б., Белавин А.М., Ленц Г.Т. Мусульманский некрополь Рождественского археологического комплекса на р. Обва и проблема средневековых мусульманских кладбищ в Предуралье // Труды КАЭЭ. - Вып. 3. -Пермь: ПГПУ, 2003. - С. 56-71.
29. Археологические памятники Чашкинского озера: монография / Н.Б. Крыласова, Е.Л. Лычагина, А.М. Белавин, С.В. Скорнякова. - Пермь: ПГГПУ, 2014. - 565 с.
30. Лебедев Г.С. История отечественной археологии. - СПб., 1992. - 495 с.
31. Мельникова О.М. Пермская научная археологическая школа О.Н. Бадера. -Ижевск: УдГУ, 2003. - 183 с.
32. Мельникова О.М. Свердловская научная археологическая школа В.Ф. Генинга. - Ижевск: УдГУ, 2003. - 194 с.
33. Мельникова О.М. Научные школы в археологии: автореф. дис. ... д-ра истор. наук. - Ижевск, 2003. - 44 с.
34. Мельникова О.М. Научная археологическая школа Р.Д. Голдиной в Удмуртском государственном университете. - Ижевск: УдГУ, 2006. - 142 с.
35. Мельничук А.Ф., Чагин Г.Н. Современное состояние «угорской» концепции в свете письменных и ономастических источников Пермского края // Вестник Пермского университета. - 2010. - Вып. 2 (14). - С. 140-153.
36. Мельничук А.Ф., Коренюк С.Н., Перескоков М.Л. Шнуровой орнамент - этнический индикаторв культурах железного века Среднего Приуралья? // Труды КАЭЭ. - Вып. VI. Пермские финны и угры Урала в эпоху железа: сб. науч. тр. / под ред. А.М. Белавина; Перм. гос. пед. ун-т. - Пермь: ПГПУ, 2009. -С. 109-118.
37. Моряхина К.В., Сарапулов А.М. Представления о «пермской чуди» в отечественной историографии // Труды КАЭЭ. - Вып. XIII / под общ. ред. А.М. Белавина. - Пермь: ПГГПУ, 2017. - С. 90-100.
38. Напольских В.В. Пермско-угорские взаимоотношения по данным языка и проблема границ угорского участия в этнической истории Предуралья // XVII Уральское археологическое совещание: материалы научной конференции. - Екатеринбург - Сургут: Магелан, 2007. - С. 41-43.
39. Пилипчук Я. Предыстория венгров и венгеро-пермская проблема // Га-зырлар Авазы - Эхо веков. - 2015. - № 1/2. - С. 121-132.
40. Рубцов А.В. История создания и деятельность Школы юных археологов при Пермском городском дворце пионеров // Материалы XXXIX Урало-Поволжской археологической студенческой конференции (Пермь, ПГПУ, 31 января -4 февраля 2007 г.). - Пермь: ПГПУ, 2007. - С. 38-41.
41. Сарапулов А.Н. Смена хозяйственно-культурного типа как культурооб-разующий фактор (к вопросу о хронологической границе между ломоватовской и родановской археологическими культурами) // Археологическое наследие Урала от первых открытий к фундаментальному научному знанию (XX Уральское археологическое совещание): материалы всерос. науч. конф. с междунар. участием, 25-29 октября, 2016 г. - Ижевск: УдГУ, 2016. - С. 349-352.
42. Формозов А.А. Человек и наука: из записей археолога. - М.: Знак, 2005. - 224 с.
43. Чагин Г.Н. Деятельность Общества любителей истории, археологии, этнографии Чердынского края // Из прошлого Чердынского края. - Пермь: Пермск. кн. изд-во, 1974. - С. 71-82
Приложение
Диссертации, защищенные археологами ПГГПУ (ПГПУ, ПГПИ)
в е
4
§
©
Белавин Андрей Михайлович
ч о
1-ч
1991
е
о
е
Ленинградское отделение Института археологии РАН
е
е
о в
вко кру
д.и.н.
А.Х. Халиков
ер
е с с
ое -
Ö «
ä &
# «
U «
о О ни
§ s
m
ра
лга
у Б
о
m
X
в
е
тс
и йс
йед о
о
и ^
а е
b а
s к
Й «
5? §
ко оск
су чес
о &
Белавин Андрей Михайлович
2000
Институт истории материальной культуры РАН
«
s «
ль
лук g
m
и
е
е
еср
с е
е
N ¿р
S с
е
ны он кр
m ^
Крыласова
Наталья
Борисовна
2000
Центр этнологических исследований с Музеем УНЦ РАН
а- -
н уд
о е
г р
о в С « в
вок е го о Я
в к 1
е с
ен д см р £
е р с е С
м ия ьал
2 ни р
ст лен
о е
К с
Бочаров Илья
Валерьевич
2000
Центр этнологических исследований с Музеем УНЦ РАН
Д.и.н.
В.А. Иванов
1
2
3
4
Лычагина
Евгения
Леонидовна
2004
Институт истории им. Ш. Марджани
Д.и.н.
А.М. Белавин
Игнатьева
Оксана
Валерьевна
2005
Институт истории и археологии УрО РАН
Д.и.н. А.М. Бела-вин
Е ®
& о
ие ю х ор са
р
е
а
р о
ог о
р
е в
со
х ог § §
3 3
Крыласова
Наталья
Борисовна
2008
Институт истории материальной культуры РАН
т ы
ю
и а
р
ту
н. и..
н е § ^
ог о
ьек
аем инр рде ее
ас
Подосенова Юлия Александровна
2009
Институт истории им. Ш. Марджани
Д.и.н.
Н.Б. Крыласова
е- ог
но
дк
ес с р
енсия яПре ея
крале
ук асл е н
е в
вне
нде р
с
8
5 я о о в к я
о
исо
В
е
еПр
Шмуратко
Дмитрий
Владимиро-
2012
Институт истории им. Ш. Марджани
Д.и.н.
В.А. Иванов
о
кв
ар
х
Пр
ие кс
* к « &
& и
& 8 & §
и- ик
но-
и г о
м
е ы
2 Н
ро
рВ
о
а
т
в о с с е Я о
5
6
7
8
9
10
Сарапулов
Алексей
Никлаевич
2014
Институт истории материальной культуры РАН
Д.и.н.
Н.Б. Крыласова
ОС й
11
Вострокнутов
Артем
Викторович
2016
Алтайский государственный университет
Д.и.н.
Н.Б. Крыласова
