CC BY
71
ИНТЕГРАЦИЯ
сексуальности и эроса (влюбленности, духовной стороны любви) и приходит к выводу, что энергия пола, переходя в половую энергию (ее телесное выражение), имеет и свое психическое выражение — потребность в любви. По его мнению, это одно из глубоких и творческих движений в человеке, суть которого состоит в глубокой потребности выйти за пределы своей личности и достигнуть всецелого и глубокого соединения с любимым существом. Потребность в любви, отмечает педагог, есть отказ от себя, стремление отдать себя другому. Он твердо убежден в том, что только брачные отношения способны разрешить все запросы и стремления, связанные с полом. В самой глубине пола скрыта глубокая социализирующая сила. Если метафизическому полу принадлежит вся
творческая энергия, то обязанность педагога — вести ребенка по этому пути творчества. Рядом с вопросом пола
В. В. Зеньковским ставится вопрос о наилучшем устроении внутреннего мира подростка и путей его душевной жизни.
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
1. Зеньковский, В. В. Курс общей психологии / В. В. Зеньковский. — Прага : [б. и.], 1925. — 212 с.
2. Зеньковский, В. В. На пороге зрелости / В. В. Зеньковский. — Париж : Религиозно-педагогический кабинет, 1952. — 147 с.
3. Зеньковский, В. В. О религиозном воспитании в семье / В. В. Зеньковский // Вопросы религиозного образования и воспитания. — Париж, 1928. — Вып. 2. — С. 56—95.
4. Зеньковский, В. В. Педагогика / В. В. Зеньковский. — Париж ; М. : Свято-Сергиевский православный институт, 1996. — 154 с.
Поступила 10.11.08.
А. Л. БЕМ В НАУЧНО-ОБРАЗОВАТЕЛЬНОМ ПРОСТРАНСТВЕ ПРАГИ 1920-1930-х гг.
С. П. Гудкова, докторант кафедры русской и зарубежной литературы МГУ им. Н. П. Огарева, sveta_gud@mail.ru
В статье дается подробная характеристика научно-педагогической деятельности известного литературоведа, психолога и педагога А. Л. Бема, игравшего важнейшую роль в деле просвещения молодой русской эмиграции в Праге в 1920—1930-е гг., анализируется вклад ученого в развитие науки и образования русского зарубежья.
Ключевые слова: русская эмиграция; научно-образовательное пространство; «русская Прага»; школьное дело; общественно-педагогическое движение.
Альфред Людвигович (Алексей Федорович) Бем, известный ученый, литературовед, педагог и общественный деятель, сыграл важную роль в культурнопедагогической жизни русской эмиграции первой волны. Он родился 6 (18) мая 1886 г. в Киеве, в семье германского подданного. Окончил филологическое отделение историко-филологического факультета Санкт-Петербургского университета (1908 г.). Первый научный и педагогический опыт приобрел в студенческие годы в знаменитом «пушкинском семинарии» известного литературоведа профессора С. А. Венгерова.
В 1910-е гг. А. Л. Бем заявляет о себе статьями по текстологии и библиографии, опубликованными в изданиях венгеровского семинария. С 1908 г. служит в Санкт-Петербурге сотрудником библиотеки Императорской академии наук, первоначально Русского, а затем, с 1919 г., — рукописного отделения. С 1915 г. он — почетный член Русского библиологического общества; редактор и один из составителей 5 томов серии «Обозрение трудов по славяноведению», ряда других библиографических изданий.
В 1919 г. А. Л. Бем покинул Петроград и перебрался сначала в Киев, за© Гудкова С. П., 2009
№ 1, 2009
тем в Одессу. Дальнейшая его судьба типична для русского эмигранта: Белград, Варшава, Прага. В эмигрантской среде А. Л. Бем стал одним из наиболее успешных организаторов научной и культурной жизни русской диаспоры. При этом в его активности можно выделить несколько составляющих: педагогическую, литературно-критическую и собственно научную.
Обосновавшись в Праге в 1922 г.,
А. Л. Бем энергично включился в преподавательскую деятельность. Так, он читал лекции по русскому языку и литературе в Карловом университете (до 1939 г.), был одним из ведущих лекторов Высшего педагогического института им. Я. А. Коменского, Русского народного университета в Праге, где вел семинарии по творчеству Ф. М. Достоевского, современной литературе и др. В 1932 г. защитил докторскую диссертацию в Немецком университете в Праге.
В 1930-е гг. особое внимание в своих научных разысканиях А. Л. Бем уделял психоанализу и вопросам использования его потенциала в литературоведческих исследованиях. Указывая на принципиальный интерес ученого к данной проблеме, О. Е. Осовский отмечает, что уже в первом выпуске редактируемого им сборника «О Достоевском» литературовед «выступает с показательным исследованием „Драматизация бреда („Хозяйка“ Достоевского)“, в котором нащупывает пути совершенно нетрадиционного рассмотрения творчества писателя: „В своих дальнейших обобщениях, — поясняет он, — я во многом близко подхожу к выводам фрейдовской школы“» (здесь и далее курсив наш. —
С. Г.) [11, с. 66].
Следует подчеркнуть, что в отличие от русских пражан — прямых последователей Фрейда (Н. Осипова, Ф. Досуж-кова и др.) А. Л. Бем не солидаризируется с австрийским психотерапевтом полностью, предлагая несколько иную интерпретацию: «Однако для меня на первом месте стоит не характерология
самого Достоевского, а произведение как законченный творческий акт. К его пониманию я стремлюсь прежде всего. Вскрыгтие связей с личностью автора важно, постольку поскольку подводит меня к произведению. Поэтому я в дальнейшем не буду так подробно останавливаться на анализе душевной жизни Достоевского, как бы это требовалось от психоаналитика. Это просто не входит в мою задачу, да я и не могу себя считать специалистом в этой области. Но должен сказать, что нет другого произведения, к которому можно так легко применить учение Фрейда об „эдиповом комплексе“» [цит. по: 11, с. 66].
Завершая анализ «бемовского эпизода» в процессе формирования «психоаналитического фона» «русской Праги», О. Е. Осовский констатирует: «Действительно, хотя психоаналитическая методика не стала для Бема единственно возможной при анализе литературных произведений, опыт использования последней не прошел для него без следа. В изданной в 1936 г. в качестве третьего выпуска упомянутой выше серии сборников „О Достоевском“ книге „У истоков творчества Достоевского“ он пишет: „Применение метода „мелких наблюдений“, опирающегося до определенной степени на достижения школы Фрейда в области изучения бессознательного, нередко помогает исследователю в этом случае выбраться на верный путь“. А еще два года спустя Бем публикует ряд своих статей (в том числе и „Драматизацию бреда“) отдельной книгой с выразительным заголовком „Достоевский: психоаналитические этюды“» [11, с. 66].
Не менее активно А. Л. Бем участвует и в общественно-педагогическом движении. Он является секретарем возглавлявшегося В. В. Зеньковским Русского педагогического бюро и редактором его бюллетеней, одним из организаторов съездов деятелей русской зарубежной школы. Интерес к проблемам школы русского зарубежья закономерно
ИНТЕГРАЦИЯ ОБРАЗОВАНИЯ
подводит ученого к осмыслению различных аспектов современного образования. В результате появляется ряд его докладов на эти темы, сделанных по поручению правления Объединения русских эмигрантских студенческих организаций [12, с. 44] и опубликованных затем в виде статей в русской эмигрантской педагогической периодике, в частности в журнале «Русская школа за рубежом». Причем в них приводится не только информация о прошедших съездах по вопросам школьного образования, но и тщательный анализ успехов и неудач образовательных реформ средней и высшей школы в Советской России, состояния школьного дела, в частности преподавания русского языка и литературы, в эмиграции и др. [7; 9].
В 1925 г. А. Л. Бем вместе с крупнейшими педагогами и общественными деятелями русской эмиграции (В. В. Зень-ковским, князем П. Д. Долгоруковым,
В. В. Рудневым и др.) принимает участие в сборнике «Дети эмиграции», содержащем подробный анализ воспоминаний о революции и Гражданской войне оказавшихся в эмиграции учащихся российских школ. Издание этих воспоминаний отчетливо поставило перед педагогической общественностью эмиграции ряд серьезных вопросов об условиях адаптации детей и изживания ими полученных психологических травм. Тревога о дальнейшей судьбе детей с искалеченными душами звучала в публиковавшихся в сборнике выступлениях В. Зеньков-ского, В. Левицкого, Н. Цурикова.
В обширной статье «Наблюдения и выводы» А. Л. Бем не просто стремится проникнуть в глубины психологии детского переживания, вскрыть механизм полученных в столь раннем возрасте душевных травм, он пытается наметить пути их преодоления и душевного оздоровления пострадавших, а также специальной работы с теми из учащихся, кто имел трагический и очень опасный для детского сознания опыт участия в боевых действиях, с теми, кто превратился,
по классификации автора, во «взрослых-детей». «Тут прежде всего огромную роль играет сила нравственного примера воспитателя, заражения своей верой и своим пониманием жизненной трагедии наших дней, — сетует он и фактически предлагает психотерапевтический подход к исцелению таких детей. — Этого не всегда можно требовать, но надо во всяком случае одно: серьезное и вдумчивое отношение к запросам ребенка, умение и выслушать, и вникнуть в его внутренний, часто путаный и больной мир. Только внутреннее перерождение, большой душевный сдвиг может вырвать из души взрослого-ребенка обиды и страдания, нанесенные ему беспощадной жизнью. Надо помочь ему, кто может и кто в силах, стать на этот спасительный путь. Его нельзя указать, его можно лишь наметить» [4, с. 220—221].
Литературно-критическая деятельность А. Л. Бема в 1920—1930-е гг. органично сочетается с его организационными усилиями по поиску единомышленников среди творческой молодежи в среде русских эмигрантов и их «литературному воспитанию». Так, в Варшаве он становится руководителем и идейным вдохновителем литературного объединения «Таверна поэтов» (1921—1922 гг.), в Праге — «Скита поэтов», просуществовавшего с 1922 по 1940 г. и к концу 1920-х, в связи с появлением в объединении немалого числа прозаиков, изменившего название на «Скит». По свидетельству современников, А. Л. Бем выступал в «Ските поэтов», участники которого охотно пародировали обычаи и традиции средневекового монастыря, в качестве «отца-настоятеля», а его воспитанники играли роль «послушников», что позволяло ему в общении с ними реализовать и свой немалый литературно-педагогический талант [1; 2; 10]. Следует отметить, что среди воспитанников «Скита поэтов» оказалось достаточно людей, игравших позднее заметную роль в культурно-художественной и научно-педагогической жизни Праги и других центров
№ 1, 2009
русской эмиграции (Н. Андреев, А. Головина, Б. Семенов, А. Эйснер и др.).
Практика литературного наставничества позволяет А. Л. Бему апробировать среди молодых поэтов и прозаиков ряд своих теоретических постулатов. Еще более упрочивают его авторитет статьи и рецензии, которые регулярно печатаются в ведущих периодических изданиях русской эмиграции («Новая русская книга», «Воля России», «Современные записки», «Руль», «Молва», «Меч») [5; 8], в журналах европейских славистов и др. В центре авторского внимания находится изучение «генетической памяти» литературы. Магистральными становятся проблемы литературных взаимосвязей: Пушкин и Гете, Достоевский и Пушкин, Тютчев и немецкие романтики. Важнейшей фигурой для Бема-литературоведа оказывается Ф. М. Достоевский. Его творчеству он посвящает книги «Тайна личности Достоевского» (Прага, 1928), «У истоков творчества Достоевского» (Прага, 1936) и др., где делает акцент на интертекстуальных элементах в текстах писателя, вскрывает глубочайший философский подтекст его творческого гения, глубинную связь с русской национальной культурой.
Как исследователь современного литературного процесса А. Л. Бем претендовал на роль создателя своего рода теоретической концепции, формировавшейся в острой полемике с оппонентами (Г. Адамовичем, Г. Ивановым, В. Ходасевичем и др.), настаивал на обязательном сохранении и развитии в литературе современных классических традиций русской словесности. Обладая обширными филологическими знаниями, сочетавшимися с явной субъективностью в литературных пристрастиях, он еще в 1930-е гг. задумал цикл статей о русской литературе, подобный «Письмам о русской поэзии» Н. С. Гумилева. Результатом данного замысла стала книга «Письма о литературе», при жизни автора свет так и не увидевшая и изданная в 1996 г. чешскими литературоведами М. Бубен-
ковой и Л. Вахаловской к 110-летнему юбилею ученого [6]. Позднее она была переиздана в составе тома сочинений автора, подготовленных С. Бочаровым и И. Сурат [3].
В мае 1945 г. А. Л. Бем, как и многие другие представители русской эмиграции в Праге, был арестован сотрудниками НКВД. Погиб при невыясненных обстоятельствах: по одной версии — покончил с собой, по другой — расстрелян во дворе пражской тюрьмы, по третьей — умер по пути в лагерь.
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
1. Андреев, Н. Е. Пражские годы [Электрон-
ный ресурс] / Н. Е. Андреев // Новый мир. — 1994.— № 11.— Режим доступа: [http:/
magazines.russ.ru/ novyi_mir/ 1994/11/andreev.html].
2. Белошевская, Л. Н. «Скит» / Л. Н. Белошев-ская // Литературная энциклопедия терминов и понятий. — М. : Интелвак, 2001. — Стб. 995.
3. Бем, А. Л. Исследования. Письма о литературе / А. Л. Бем. — М. : Языки славянской культуры, 2001. — 448 с.
4. Бем, А. Л. Наблюдения и выводы / А. Л. Бем // Дети эмиграции. Воспоминания : сб. ст. — М. : Аграф, 2001. — С. 187—222.
5. Бем, А. Л. «Охранительная грамота» Бориса Пастернака / А. Л. Бем // Руль. — 1931. — № 3348.
6. Бем, А. Л. Письма о литературе / А. Л. Бем. — Praha : Slovansky ustav ; Euroslavica, 1996. — 366 c.
7. Бем, А. Л. Самопознание и самообнажение / А. Л. Бем // Меч. — 1934. — 17 июля.
8. Бем, А. Л. Спор о Маяковском / А. Л. Бем // Руль. — 1931. — № 3220.
9. Бем, А. Л. Школа и дети в эмиграции / А. Л. Бем // Свободная Россия. — 1924. — № 3.
10. Бем-Рейзер, Т Украденное счастье. Вос-
поминания [Электронный ресурс] / Т. Бем-Рейзер // Новый Журнал. — 2008. — № 25. — Режим доступа: [http://magazines.russ.ru/nj/2008/251/
be16.html].
11. Осовский, О. Е. Психоаналитический фон научных поисков Г. Я. Трошина второй половины 1920-х — 30-х гг. / О. Е. Осовский // Наследие Г. Я. Трошина в истории педагогики и психологии России и российского зарубежья : межвуз. сб. науч. тр. — Саранск : МГПИ им. М. Е. Евсевьева, 2005. — С. 62—69.
12. Сухарев, Ю. Н. Материалы к истории русского научного зарубежья : в 2 кн. / Ю. Н. Сухарев. — М. : Редакция альманаха «Российский архив», 2002. — Кн. 1. — 608 с.
Поступила 10.11.08.
