CC BY
116
УДК 165.8:001
Леонид Юрьевич Писарчик, кандидат философских наук, доцент кафедры философии и культурологии, ФГБОУ ВО «Оренбургский государственный университет» e-mail: leonidtp@yandex.ru
А. КОЙРЕ: ИСТОРИЯ НАУКИ КАК ВЫРАЖЕНИЕ ЕДИНСТВА ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ МЫСЛИ
В статье рассматриваются основные идеи интерналистской концепции истории науки А. Койре и ее влияние на формирование концепции научных революций Т. Куна, а также на всю эволюционистскую эпистемологию в целом. Койре предложил принципиально новый подход к анализу истории науки, основанный на исследовании влияния на науку философских концепций и религиозных идей. Он исследовал творчество Галилея, Декарта, Ньютона и показал, что им приписываются определенные идеи или установки, которые на самом деле в их творчестве не проявляются или не очень существенны. Например, Койре показал, что Галилей не был абсолютно привержен экспериментальным исследованиям и опирался на метафизические основания в своих исследованиях, особенно на философию Платона. В свою очередь И. Ньютон не был приверженцем одностороннего индуктивизма, как это хотели показать представители логического позитивизма, и часто использовал гипотезы в своих исследованиях. Важным было и то, что Койре показал, как наука развивается посредством научных революций. Концепция истории науки, предложенная Койре, способствовала формированию более глубокого образа науки, чем тот, который был разработан в неопозитивизме, и оказала влияние на все последующие исследования в области истории науки.
Ключевые слова: Александр Койре, интернализм, экстернализм, кумулятивное развитие науки, история науки, научная революция.
Творчество французского философа и историка науки русского происхождения Александра Койре (1892-1964) исследуется в нашей стране в работах Д.Н. Дроздовой [5, 6, 7, 8], И.А. Карпенко [13], В.Н. Катасонова [14], А.М. Руткевича [31], В.С. Черняка [34, 35, 36], А.В. Ямпольской [37, 38, 39] и др. В Институте философии РАН обсуждалось значение идей Александра Койре для истории науки, приуроченное к 50-летию со дня его смерти [3, 6, 24, 25, 31].
А. Койре начинал свою философскую деятельность как последователь феноменологии Э. Гуссерля [35]. В некоторых работах Койре видны характерные черты этого метода философствования. Этим же можно объяснить и интерес Койре к феноменологии М. Хайдеггера [18]. А.М. Руткевич пишет: «Вообще роль Койре в распространении феноменологии во Франции была чрезвычайно велика. В 1931 г. он основал журнал «Философские исследования» («Recherches philosophiques»), который был призван знакомить французов с немецкой философией того времени, но реально знакомил, прежде всего, с феноменологией» [31, с. 8].
Проблема методологических предпочтений Кой-ре имеет дискуссионную природу. Вопрос о том, на какую методологию больше опирается Койре - платоновскую или гегельянскую, исследует Дж. Стамп. Если традиционно считается, что на платоновскую, то Стамп убежден в гегельянских корнях истории науки русско-французского философа: «...Койре не может... прямо связать гегелевскую философию со своей интерпретацией истории науки. Но при рассмотрении нескольких важных тем, исследуемых в его работах, можно найти основания для характе-
ристики Койре как гегельянца» [42, с. 258], - пишет Дж. Стамп. В рассуждениях Стампа вызывает интерес мысль о том, что Койре привержен «.. .единству человеческой мысли», и он отстаивает тезис о влиянии философии и религии на развитие науки [42, с. 243].
Койре удивляло современное ему состояние исследований в области истории науки, особенно утверждения некоторых историков науки о том, что наука (особенно современная) не связана с философией. Он обращает внимание на то, что о влиянии науки на философию говорится много, ибо такое влияние очевидно. Самые яркие примеры, подтверждающие это, - имена Декарта, Лейбница, Канта. Но далее Койре отмечает, что «.гораздо меньше говорят (либо почти не говорят) о влиянии философии на развитие научной мысли» [17, с. 12-13]. При этом он видел, какое негативное влияние на разработки в области истории науки оказывают идеи позитивизма и неопозитивизма.
Основоположник позитивизма О. Конт свое философское учение построил на «законе трех стадий», в котором, по его мнению, выражается история человеческого духа, состоящая в последовательном переходе от теологической к метафизической, а затем к научной (или позитивной) стадии [20, с. 4]. Конт подверг критике метафизические установки в научном познании и заявил о необходимости строить научное знание на наблюдении и фактах, а не на «смутных и произвольных объяснениях» [19]. Поэтому, согласно Конту, потребовался переход к позитивной стадии развития науки, так как главное в ней - отказ от познания сущности вещей. Конт ориентировался на феноменалисти-
ческую позицию, то есть он отстаивает позиции эмпиризма и рассматривает действительность как совокупность явлений, о сущности которых нет необходимости ставить вопросы. Он пишет: «Все здравомыслящие люди повторяют со времени Бэкона, что только те знания истинны, которые опираются на наблюдения. Это основное положение, очевидно, бесспорно, если его применять, как это и следует делать, к зрелому состоянию нашего ума» [19, с. 556].
Согласно Конту, научное (позитивное) знание строится только на наблюдении и фактах, при этом законы науки выводятся чисто индуктивным путем. Без гипотез в научном познании обойтись нельзя, считает Конт, но они не играют значительной роли. В науке имеет место постоянный рост числа фактов и объясняющих их законов. В связи с этим Б.С. Грязнов отмечает, что Конт рассматривает науку как систему накопления все новых и новых знаний (или истин), и этот процесс не характеризуется качественным их преобразованием [4, с. 37]. Французский философ намеревался установить согласие в обществе на основе науки и промышленного развития. «Такое устройство общества должно было стать смесью науки, действия и чувства...» [33, с. 81], - пишет Е. Самарская. Из концепции науки О. Конта видно, что он оставляет за пределами своего рассмотрения все мировоззренческие, философские, аксиологические вопросы, как будто они не имеют никакого значения в жизни человека и общества. Поэтому контовские идеи справедливо были подвергнуты критике в последующей философской мысли.
На основе идей Конта разрабатывал свою концепцию истории науки Поль Таннери (1843-1904) [36]. На идеях О. Конта, а также идеях Б. Рассела и Л. Витгенштейна строил свое понимание истории науки и логический позитивизм Венского кружка, усилиями которого была разработана кумулятивная модель развития научного знания. «Модель науки логического эмпиризма представляла собой гносеологически обработанную копию структуры экстенсиональной логики» [28, с. 16], - пишет А.Л. Никифоров. Согласно кумулятивистской модели развития науки М. Шлика и Р. Карнапа, наука состоит из определенной совокупности предложений («научно осмысленных» предложений), которым по определенным правилам придают вид «протокольных предложений», истинность которых устанавливается путем верификации, то есть путем проверки в чувственном опыте. Знание наращивается путем прибавления к ранее полученным фактам новых истинных знаний о мире, которые продуцируют только математика и естествознание. Метафизика не участвует в этом процессе, так как ее высказывания относятся логическими позитивистами к области «научно неосмысленных» предложений.
Научное миропонимание, согласно установкам
логического позитивизма, заключается не в постижения «темных далей» и «загадочных глубин», а в накоплении и объяснении данных опыта. «Венский кружок., - пишут его участники, - старается наладить контакт с теми активными движениями современности, которые расположены к научному миропониманию и отказываются от метафизики и теологии» [10, с. 16]. «Научное миропонимание, -продолжают они, - не знает никаких неразрешимых загадок. Прояснение традиционных философских проблем приводит к тому, что они частью разоблачаются как кажущиеся проблемы, частью преобразуются в эмпирические проблемы и тем самым переходят в ведение опытной науки» [10, с. 17]. Методом прояснения логические позитивисты считают логический анализ языка. В работе «Философские основания физики» Р. Карнап пишет: «В предшествующие эпохи философы верили в существование метафизики природы, области познания более глубокой и фундаментальной, чем любая эмпирическая наука. В связи с этим задача философа состояла в интерпретации метафизических истин. Современные философы науки не верят в существование такой метафизики» [12, с. 254]. Не верят метафизике неопозитивистские философы науки потому, что они верят только в методологию эмпиризма и индуктивизма. К. Поппер поэтому справедливо указывал на метафизический характер самого принципа верификации в логическом позитивизме.
Р. Карнап считает, что разработка современной логики позволяет ответить на вопрос «о законности» метафизики, и ответ этот является негативным, то есть «.мнимые предложения этой области являются полностью бессмысленными» [11]. Смысл высказываний эмпирической науки можно установить, утверждают логические позитивисты, посредством логического анализа, то есть посредством их сведения к простым высказываниям о том, что дано эмпирически. Метафизические же высказывания, например, «Бог существует», «Первоосновой мира является бессознательное», «Существует энтелехия как последний принцип живого существа», оказываются полностью бессмысленными [10, с. 17]. Такие метафизические высказывания логические позитивисты относят к разряду поэзии или мифа [10, с. 18].
Логические позитивисты резко разграничивали эмпирический и теоретический уровни научного знания. У них сквозной идеей является требование выводить знания из наблюдений, а также требование эмпирической проверки теоретических положений. Но еще в 1906 году французский физик, математик и философ науки Пьер Дюгем в работе «Физическая теория, ее цель и строение» высказал следующий тезис: «.физик никогда не может подвергнуть контролю опыта одну какую-нибудь гипотезу в отдельности, а всегда только целую группу гипотез. Когда же опыт его оказывается в противоречии с предсказаниями, то он может от-
сюда сделать лишь один вывод, а именно, что, по меньшей мере, одна из этих гипотез неприемлема и должна быть видоизменена, но он отсюда не может еще заключить, какая именно гипотеза неверна» [9, с. 224]. Также он высказал мысль о нагруженности эмпирических суждений теоретическим контекстом, с которым эти суждения связаны. Дюгем считает, что на формирование эмпирических данных всегда оказывает свое воздействие теоретические системы. Поэтому некорректно полагать, что отдельные части этой системы могут быть опровергнуты, если им противоречат какие-либо факты.
Позже этот тезис Дюгема поддержал и развил американский философ и логик Уиллард Куайн. Тезис получил название «тезиса Дюгема-Куайна». Куайн придерживался принципа эпистемологического холизма, то есть методологического принципа целостности, согласно которому научное знание не делится на два уровня - эмпирический и теоретический, а представляет собой единое «поле знания». В работе «Две догмы эмпиризма» (1951) он пишет: «Вся совокупность нашего так называемого знания или убеждений, начиная с неподдающихся обобщению фактов географии и истории и заканчивая основополагающими законами атомной физики и даже чистой математики и логики, есть человеческая конструкция, которая соприкасается с опытом только по краям. Или, выражаясь по-иному, наука в целом подобна силовому полю, пограничными условиями которого является опыт» [22]. В этой же работе Куайн выдвинул более сильное утверждение тезиса Дюгема: «Любое утверждение может рассматриваться как истинное, несмотря ни на что, если мы сделаем достаточно решительные корректировки в каком-то ином фрагменте теории» [22]. В связи с этим Е.А. Мамчур отмечает, что первым философом, придававшим большое значение решающему эксперименту, был, скорее всего, Ф. Бэкон. Первым же критиком идеи решающего эксперимента был Э. Дюгем [26, с. 85]. Мамчур пишет: «Отвергая идею однозначной оценки теории на экспериментальной основе, Дюгем указывал на почти всегда существующую возможность сохранить гипотезу, как будто бы опровергаемую «решающим» экспериментальным результатом, с помощью тех или иных ухищрений, которые открываются благодаря системному характеру знания (в ХХ веке этот тезис получил название тезиса Дюгема-Куайна)» [26, с. 85].
В противоположность позитивистским установкам и установкам П. Дюгема на постепенное накопление истин в исследовании истории науки А. Койре выдвинул некумулятивистскую модель развития науки, согласно которой в истории науки никогда не было плавного и постепенного роста науки как накопления все новых и новых истин. Концепцию истории науки, подобную модели Койре, выдвинул во Франции в 20-х годах прошлого века и Г. Башляр, который одним из первых внес вклад
в формирование исторической эпистемологии. Он создает образ «.дискретного развития науки, вводит понятие «эпистемологический разрыв», «эпистемологическое препятствие», развивает интересные идеи диалектического развития науки» [36].
В подтверждение своей приверженности не-кумулятивистской методологии Койре пишет: «. кажущаяся непрерывность развития физики от средневековья к Новому времени (непрерывность, которую Каверни и Дюгем столь энергично подчеркивают) является иллюзорной» [17, с. 131]. Наука Нового времени, согласно Койре, не является продолжением «парижских предшественников Галилея» (Жана Буридана и Николая Орема) [17, с. 131], а представляет собой результат революции в науке, приведшей к принципиально новым подходам в исследовании действительности. Койре не согласен с теми исследователями, которые зачисляют Галилея в ряд ученых, придерживавшихся односторонней эмпирической стратегии научных исследований, делая ставку на чувственный опыт и эксперименты. Александру Койре важно показать, что опытным исследованиям и экспериментам у Галилея всегда предшествуют теоретические построения и модели. «Экспериментирование, - пишет Койре, - состоит в методическом задавании вопросов природе; это задавание вопросов предполагает и включает в себя некоторый язык, на котором формулируются вопросы, а также некоторый словарь, позволяющий нам читать и интерпретировать ответы» [17, с. 129]. И этим языком является геометрический язык у Галилея. Важны также и его метафизические установки.
Койре показывает принципы платоновской методологии, лежащей в основе исследований Галилея. Итальянский ученый критикует концепцию движения Аристотеля и средневековую концепцию «импетуса», которые, на его взгляд, несовместимы с математическим методом [17, с. 132-140]. Принципы математической физики к теории «импетуса» пытался применить Дж. Бенедетти, но это окончилось провалом. Поэтому Галилей отбрасывает и концепцию Аристотеля, и теорию «импетуса» для того, чтобы «.создать математическую физику в перспективе статики Архимеда» [17, с. 140]. Именно необходимость решения этой задачи привела Галилея к философии Платона. Аристотелизм и платонизм совершенно по-разному относятся к математике: «Если вы отстаиваете, - пишет Кой-ре, - высший статус математики, если, более того, вы ей приписываете реальное значение и реальное положение в физике, вы - платоник. Если, наоборот, вы усматриваете в математике абстрактную науку и, следовательно, считаете, что она имеет меньшее значение, чем другие - физические и метафизические - науки, трактующие о реальном бытии. вы - аристотелик» [17, с. 143].
Античная и средневековая физика изучала каче-
ственную сторону вещей и их духовную сущность -«форму», которые не сводимы к количественным параметрам и поэтому не подлежат математическому анализу. Отсюда, согласно аристотеликам, вытекает то, что математическая философия природы невозможна. Другого мнения придерживается Галилей, он «.как несколько позднее и по той же причине Декарт, был вынужден упразднить понятие качества, объявить его субъективным, изгнать из области природы» [17, с. 144]. Также ему пришлось отказаться от признания приоритета опыта, чувственных данных в познании и опираться на «интеллектуальное познание» и даже «априорное» познание, утверждает Койре [17, с. 144-145]. Согласно Галилею, истина заключается в следующем: «Философия написана в величественной книге (я имею в виду Вселенную), которая постоянно открыта нашему взору, но понять ее может лишь тот, кто сначала научится постигать ее язык и толковать знаки, которыми она написана. Написана же она на языке математики, и знаки ее - треугольники, круги и другие геометрические фигуры, без которых человек не смог бы понять в ней ни единого слова; без них он был бы обречен блуждать в потемках по лабиринту» [2, с. 41].
Таким образом, Койре обоснованно показывает, что у Галилея математизм - это синоним платонизма [17, с. 145]. И дело не только в том, что истины записаны в Книге Природы языком математики, но и в том, что, согласно Галилею, разум человеческий близок божественному именно в математическом познании, так как разум человека изначально обладает истинными идеями, которые ему достаточно припомнить. Таким образом, теоретическое исследование («формулирование постулатов») у Галилея предшествует наблюдениям и направляет их, утверждает Койре [17, с. 147-148]. При этом Галилей опирается не только на эпистемологию Платона, но и на его космологию. Галилей придавал весьма важное значение «.делу возрождения платоновской космологии» [17, с. 165]. Койре пишет: «... мне кажется, что возможен только один вывод. Для Галилея платоновская космология - это не просто миф, как в «Тимее», а возможная, если не «действительная» история» [40, с. 220].
Койре, также как и Г. Башляр, применяет для реконструкции хода развития науки понятие «научная революция», прекрасно понимая, что постепенность и плавность развития науки - лишь видимость. Физика Нового времени развилась не плавно, не из средневековой физики, а возникла скачкообразным порядком и ее главным предтечей, согласно Койре, был Архимед [17, с. 131]. Томас Кун пишет об этом: «Его Галилей (или Коперник, или Ньютон) уже не современный ученый, пытающийся преодолеть ошибки своих предшественников и суеверия своего времени. Его Галилеем не является даже человек, путешествующий по маршруту, ведущему прямо
к Ньютону» [41, с. 68]. Галилей у Койре предстает более правдоподобной и увлекательной фигурой: это человек, который в ряде случаев скептически относится к эксперименту, а также использует не аристотелевские, а платоновские подходы в своих исследованиях. Кроме этого он взял в качестве модели работы Архимеда. «Эта комбинация способствовала радикальной трансформации науки.», -заключает Т. Кун [41, с. 68].
Подвергнув критике кумулятивизм в вопросе о развитии науки, Койре выдвинул свое понимание этого процесса, а именно идею скачкообразного, революционного развития науки. Такой революцией была научная революция XVI в., которая характеризовалась, согласно Койре, «.двумя взаимосвязанными чертами, а именно: 1) разрушение Космоса и, как следствие, исчезновение из науки всех основанных на этом понятии рассуждений; 2) геометризация пространства...» [17, с. 130]. «Эта революция, - по мнению французского историка науки, - была столь глубока и вызвала такие далеко идущие последствия, что в течение столетий люди - за редким исключением в лице, например, Паскаля - не сумели осознать ее значения и смысла; еще и сегодня она зачастую не осознается во всей своей полноте» [17, с. 131]. Революция изменила строение, контуры и содержание европейской мысли так, что человек «.утратил свое место в мире или, что, возможно, точнее, утратил сам тот мир, который составлял горизонт его существования и объект его познания, вследствие чего он вынужден был изменить и заменить не только свои фундаментальные воззрения на мир, но и самые структуры своего мышления» [16, с. VIII].
В 1939 г. выходит работа Койре «Этюды о Галилее», в которой он показывает роль фундаментальных метафизических предпосылок в генезисе классической науки. Эта роль состояла в том, что античная мысль опиралась на видение мира как Космоса (гармоничной, упорядоченной вселенной) и на этой основе могла возникнуть физика Аристотеля, тогда как физика Галилея и Ньютона возникают на совершенно других метафизических основаниях, когда вселенная стала пониматься как бесконечность, не имеющая центра (в духе Николая Кузанского), когда Космос был заменен гомогенным пространством, в котором нет приоритетных мест и направлений. Галилей, Декарт и Ньютон преобразовали не только науку и научную теорию своего времени, а создали новую картину мира и преобразовали весь человеческий разум. Койре пишет: «.задача, стоявшая перед основоположниками новой науки, в том числе и перед Галилеем, состояла не в том, чтобы критиковать и громить определенные ошибочные теории с целью их исправления или замены лучшими теориями. Им предстояло сделать нечто совершенно другое, а именно: разрушить один мир и заменить его другим» [17, с. 131].
Старые средневековые представления о мире
ушли в прошлое. Новый взгляд на мир продержался несколько столетий, но и он стал предметом критики в ходе научной революции ХХ века, что и стало предметом осмысления у таких историков науки как А. Койре, Т. Кун и др. «Методологическим завоеванием А. Койре принято считать создание нового типа историко-научного подхода. Этот автор. подверг серьезной критике эмпиризм, показав на материале науки Нового времени, что революционные открытия Коперника, Галилея, Ньютона и др. нельзя считать простым обобщением эмпирических фактов, роль которых, согласно Койре, соизмерима со значением обыденного опыта» [32, с. 136]. Новая механика Галилея и Ньютона - это результат пересмотра тех позиций, из которых исходили ученые и философы всех прежних времен, то есть позиций здравого смысла.
На французскую философию и историю науки оказали влияние идеи Леона Брюнсвика (18691944), учеником которого был Г. Башляр. Брюнсвик показал изменение структур сознания в истории [5, с. 195]. В свою очередь, на формирование концепции науки А. Койре оказал влияние французский философ и историк науки Э. Мейерсон (1859-1933), выступивший против позитивистской концепции науки [1, с. 198-200]. Мейерсон в своей работе «Тождественность и действительность» (1907) выдвинул концепцию науки, отличающуюся от установок позитивизма. Он высказал идею, что в науке существуют устойчивые формы разума, которые находят проявление в знании, воплощенном в действительность. Основой познавательной деятельности разума, согласно Мейерсону, является априорный принцип тождества, благодаря которому в познании становится возможным отождествлять различное.
В работах Койре фактически был разработан принципиально новый взгляд на сущность науки и ее развитие. Т. Кун отмечает, что Койре принадлежит к тем историкам науки, которые «.не столько стремятся отыскать в прежней науке непреходящие элементы, которые сохранились до современности, сколько пытаются вскрыть историческую целостность науки в тот период, когда она существовала» [23, с. 25]. «Наука в свете работ, порождаемых этой новой точкой зрения (их лучшим примером могут послужить сочинения Александра Койре), предстает как нечто совершенно иное, нежели та схема, которая рассматривалась учеными с позиций старой историографической традиции. Во всяком случае эти исторические исследования наводят на мысль о возможности нового образа науки» [23, с. 26]. Идеи Койре составили основу концепция развития науки Т. Куна.
В конце 30-х годов А. Койре стал лидером ин-терналистского направления в историографии, суть которого заключается в том, чтобы показать историю науки в ее саморазвитии, обусловленном только внутренней логикой развития науки. Это направ-
ление исключает влияние экономических факторов и техники на науку. Вместе с тем признается влияние философии и религиозных идей на развитие науки. Представителями этого направления являются А. Койре, А. Холл, П. Росси, Г. Герлак. Интерна-лизму противостоит такое направление философии науки как экстернализм, основной идеей которого является признание того, что ключевую роль в развитии науки играют внешние факторы, прежде всего социально-экономические. Представителями экстернализма являются Б. Гессен, Д. Бернал, Дж. Холдейн, Э. Цильзель, Д. Нидам.
Койре исходил в своих построениях из идеи единства человеческого разума, когда разные формы познания оказывают влияние друг на друга. Он считал неправильным такой подход, когда история науки отделялась и от истории религии и от истории философии. Их, согласно Койре, необходимо рассматривать во взаимодействии и взаимовлиянии. Этот момент стал исходным принципом его концепции, то есть принципом единства человеческой мысли. С одной стороны, Койре показывает влияние научной мысли на философию таких мыслителей как Бёме, Декарт, Лейбниц, Кант и др. С другой стороны, он указывает и на влияние философии на научную мысль, что особенно наглядно проявилось во влиянии позитивистских установок на ряд ученых в Х1Х-ХХ вв. Позитивисты считали, что античная и средневековая наука не была собственно наукой и таковая возникает только в XVII в., когда кончилось время доминирования философии над наукой. «Французский историк решительно возражает против подобной позитивистской трактовки истории науки, справедливо полагая, что. научная мысль никогда не развивается в вакууме, но всегда находится в рамках идей, фундаментальных принципов, аксиоматических очевидностей, принадлежащих собственно философии» [34, с. 50].
Взгляд Койре на науку отличается широтой, он охватывает важные взаимодействия различных форм знания, расширяет пределы истории науки. Его методологическая схема многомерна, что позволяет ему построить полнокровную, богатую по содержанию историю науки. Радикальный интерна-лист позитивистского толка многие внешние факторы, влияющие на науку, не примет во внимание, отнесет к внешней истории науки, но Койре видит проблему иначе, он принимает эти внешние влияния и рассматривает их как фактор имманентного развития научной мысли. Например, коперникан-скую революцию Койре объясняет, в том числе, и философским идеями и религиозным климатом эпохи, в которую жил Коперник. Великая астрономическая революцию была подготовлена, в том числе, эстетическими и метафизическими соображениями. «Гелиоцентризм Коперника объясняется тем, что астроному Солнце казалось разумом, управляющим миром и в то же время созидающим
его. Влиянием экстранаучных факторов Койре объясняет также астрономические открытия Кеплера. Он пишет, что Кеплера глубоко вдохновляла идея гармонии, идея, что бог организовал мир согласно законам математической гармонии» [34, с. 51].
Койре понимает теорию истории так, что история не является «.хронологией открытий или, наоборот, каталогом заблуждений..., но историей необычайных приключений, историей человеческого духа, упорно преследующего, несмотря на постоянные неудачи, цель, которую невозможно достичь, - цель постижения или, лучше сказать, рационализации реальности. Историей, в которой в силу самого этого факта заблуждения, неудачи столь же поучительны, столь же интересны и даже столь же достойны уважения, как и удачи» [34, с. 51]. В истории науки, согласно Койре, важны как истины, так и заблуждения, показывающие ход творческих поисков и пути взаимодействия различных сфер познания. Отсюда проистекает то, что для Койре проблема демаркации научных и вненаучных форм знания решается совершенно иначе, чем в неопозитивизме: во-первых, демаркация становится относительной, во-вторых, «.традиционное метафизическое противопоставление истины и заблуждения, на котором, собственно, и базируется кумулятивистская модель науки, в значительной мере лишается смысла» [35, с. 272].
Большое значение в концепции развития науки Койре имеет и идея объективной интерпретации научной мысли того или иного создателя научной теории. Историк науки делает значительное открытие, адекватно истолковав роль гипотез в исследованиях И. Ньютона. Позитивистская история науки давала буквальное толкование фразы «Гипотез не измышляю», которую высказал И. Ньютон, и представляла дело таким образом, что английский ученый в своих исследованиях опирался только на индуктивный метод познания, выводя свои теоретические обобщения из фактов. Койре установил, что этот позитивистский образ ньютоновской науки односто-ронен. Д.Н. Дроздова отмечает: «.основное усилие Койре было направлено именно на разрушение мифа о Ньютоне-позитивисте» [8, с. 177].
На самом деле роль гипотез в исследованиях Ньютона была велика. Ньютон действительно писал: «Мое намерение в этой книге - не объяснять свойства света гипотезами, но изложить и доказать их рассуждением и опытами» [30, с. 9]. И в основном своем научном труде «Математические начала натуральной философии» он пишет примерно также: «Причину же. свойств сил тяготения я до сих пор не мог вывести из явлений, гипотез же я не измышляю. Все же, что не выводится из явлений, должно называться гипотезою, гипотезам же метафизическим, физическим, механическим, скрытым свойствам, не место в экспериментальной философии» [29, с. 662]. И.П. Меркулов считает, что ан-
глийский ученый допускал применение гипотез только на предварительном этапе исследований, то есть на поисковом этапе. Гипотезы, по мнению Ньютона, надо применять с осторожностью с целью объяснения свойств вещей при анализе опытов, в которых и проявляются свойства вещей [27, с. 95-96]. В свою очередь, В.С. Кирсанов отмечает, что в ранний период творчества Ньютон смело выдвигал гипотезы. Кирсанов пишет: «.знаменитое высказывание «гипотез не измышляю» применяют обычно ко всему творчеству Ньютона, не ограничиваясь никакими временными рамками. Однако этот призыв появился лишь во втором издании «Начал» (1713), а в первом издании (1687) он отсутствовал. В первом издании Книга III открывалась набором «Гипотез», которые в позднейших изданиях стали называться «Правилами философствования» или же «Явлениями». В начале 1690-х годов, прежде чем Ньютон занял столь жесткую позицию по отношению к гипотезам, он даже предполагал, что «Оптика» будет Книгой IV в «Началах», а выводы этой книги будут состоять из ряда гипотез. Поэтому, чтобы понять философию науки Ньютона, мы не должны характеризовать ранний и наиболее продуктивный период его творчества при помощи этого позднейшего лозунга» [15, с. 326].
Койре поставил перед собой задачу «обнаружить точный смысл» слов Ньютона и выявить его реальную научную практику. В работах Ньютона выдвигается множество разных гипотез. В первом издании «Математических начал натуральной философии» понятие «гипотеза» означает «фундаментальное допущение, или посылку теории» [17, с. 178-179]. Вместе с тем, термин «гипотеза», как показал Койре, употреблялся во времена Ньютона в разных смыслах, основной из которых заключается в том, что гипотеза - это предположение, требующее проверки [17, с. 179]. Ньютон, по мнению Койре, в своем высказывании «Hypotheses non fingo» подчеркнул лишь то, что он не пользуется «... фикциями и ложными предположениями в качестве посылок и объяснений» [17, с. 181]. Ньютон резко полемизировал с картезианской физикой, в рамках которой сам Декарт или его последователи нередко предлагали теоретические положения, выдвинутые ad hoc, для спасения идеи «вихрей», не подтвержденные опытом или экспериментом, называя их «гипотезами». Поэтому Ньютона традиционно противопоставляли, как создателя индуктивистской «физики принципов», Декарту и его «физике гипотез». Если Декарт в «Первоначалах философии» на первое место поставил Разум, то Ньютон в первую очередь стремился к однозначности, к подтверждению фактов экспериментами и созданию совершенной математической системы.
В то же время Ньютон на заседании Королевского общества 28 апреля 1686 года представил свою книгу «Математические начала натураль-
ной философии» («Philosophiae Naturalis Principia Mathematica») как книгу, содержащую «.математическое доказательство предложенной Кеплером коперниковой гипотезы» [17, с. 178]. Кроме этого, надо вспомнить о том, что Ньютон придерживался многих положений, имевших гипотетический характер: мир он рассматривает как состоящий из неделимых атомов и наполненный эфиром, через который передается взаимодействие между телами; пространство является абсолютным; взаимодействие между телами происходит мгновенно через «пустоту» (концепция дальнодействия); природа света имеет корпускулярный характер и т. д. Койре пишет: «И после всего этого Ньютон гордо заявляет, что он не измышляет гипотез и что этим последним нет места в натуральной философии» [17, с 178]. И далее: «.разве в действительности творчество Ньютона не полно гипотез? Не являются ли, например, гипотезами законы движения и всемирного тяготения?» [17, с. 179].
То есть, понятие «гипотеза» у Ньютона означает «.фундаментальное допущение, или посылку теории» [17, 179] или «.правдоподобное, хотя и недоказуемое предположение [17, с. 182]. И лишь в одном смысле Ньютон не допускает гипотезы - в смысле фикций, при помощи которых пытаются спасти не доказанные эмпирически положения. Наивысшей же очевидностью для него остаются предложения, выведенные при помощи индукции [17, с. 183].
В зрелые годы Ньютон пересмотрел свое отношение к термину «гипотеза», прежде всего, в том смысле, что он уточняет значение этого термина. Теперь он не применяет его в широком смысле и отличает от него правила, законы и аксиомы. Во втором издании «Начал» Ньютон заменил заглавие «Гипотезы» на заглавие «Правила философствования» [17, с. 178]. Гипотезы, согласно Ньютону, допустимы только тогда, когда они подчинены природе физических явлений. Койре полагает, что после прояснения смыслов термина «гипотеза» в работах Ньютона становится очевидно, что английский ученый употреблял это понятие весьма часто в позитивном смысле.
В науке XVII века платонизм Галилея соединился с демокритовским атомистическим представлением о мире, развивавшемся П. Гассенди. Благодаря последнему удалось преодолеть крайнюю геометризацию картины мира Декарта и это, по мнению Койре, сыграло положительную роль в формировании концепции Ньютона. Таким образом, Койре
показывает, что ньютоновская физика создавалась на основе философских основоположений, а также соображений теологического свойства. То есть кроме экспериментального метода к основному содержанию ньютоновского наследия относятся также теоретические представления о природе мира, материи и движения. Ньютон создал целостную физическую теорию, объясняющую мир механических явлений и обосновывающую космологические гипотезы. Койре называет это «ньютоновским синтезом». «Согласно традиционной интерпретации «ньютоновского синтеза», в работах Ньютона галилеево-картезианский математизм соединяется с эмпиризмом английской традиции, происходящему от Фрэнсиса Бэкона», - пишет Д.Н. Дроздова [8, с. 184].
Таким образом, французский историк науки дает уроки, которые имеют важное историко-науч-ное, историко-философское и феноменолого-герме-невтическое значение, всем исследователям науки, о чем пишет В.С. Черняк: «.презумпция полного и абсолютного отождествления текста с авторской мыслью на самом деле ничем не обоснована. В тексте всегда имеются скрытые предпосылки (неявное знание), которые не сознаются его автором и раскрываются лишь в процессе исторического развития знаний. В силу этого сознание историка ориентировано диалектически противоположным образом: с одной стороны, ему нужно «вжиться» в мысли своих предшественников, понять их, а с другой - ему необходимо «дистанцироваться», отойти от прошлого, чтобы более полно раскрыть его смысл и значение» [35, с. 273].
Концепция развития науки А. Койре содержит совершенно новое представление об историческом движении научного знания. Его заслугой является адекватное понимание связи философских и научных идей, преодолевающее позитивистское противопоставление метафизики и науки. Койре, исследуя творчество Галилея, иначе решает и проблему соотношения теоретического и эмпирического уровней научного познания. Подвергает он сомнению и односторонний индуктивизм, который логические позитивисты пытались положить в основу научного познания. На примере творчества И. Ньютона Койре показал несостоятельность этой позитивистской установки. Таким образом, Койре внес важный вклад в развитие историко-научных исследований и заложил основы подходов, развитых впоследствии представителями постпозитивизма.
Литература
1. Антонова, О.А. Философия и история науки во Франции от О. Конта до А. Койре / О.А. Антонова, Е.Э. Чеботарева // Эпистемология & Философия науки. - 2012. - Т. XXXIII. - № 3. - С. 193-206.
2. Галилей, Г. Пробирных дел мастер / Г. Галилей. - Москва: Наука, 1987. - 272 с.
3. Горохов, В.Г. Метод историко-критического анализа концептуальных схем науки Александра Койре [Электронный ресурс] / В.Г. Горохов // История философии. - Москва: ИФ РАН, 2015. - Т. 20. - № 1. -
С. 284-292. - Режим доступа: http://iph.ras.ru/uplfile/root/biblio/hp/hp20/284-292.pdf - (дата обращения: 24.03.2017).
4. Грязнов, Б.С. Учение о науке и ее развитие в философии О. Конта / Б.С. Грязнов // Позитивизм и наука: Критический очерк: сб. ст. - Москва: Наука, 1975. - С. 7-48.
5. Дроздова, Д.Н. Александр Койре, ученик Эмиля Мейерсона: неизменность и историчность человеческого разума [Электронный ресурс] / Д.Н. Дроздова // Эпистемология & Философия науки. - 2012. -Т. XXXI. - № 1. - С. 192-206. - Режим доступа: http://cyberleninka.ru/article/n/aleksandr-koyre-uchenik-emilya-meyersona-neizschmennost-i-istorichnost-chelovecheskogo-razuma - (дата обращения: 26.04.2017).
6. Дроздова, Д.Н. Место Александра Койре в историографии науки ХХ в. [Электронный ресурс] / Д.Н. Дроздова // История философии. - Москва: ИФ РАН, 2015. - Т. 20. - № 1. - С. 254-273. - Режим доступа: http://iphras.ru/uplfile/root/biblio/hp/hp20/253-273.pdf - (дата обращения: 24.03.2017).
7. Дроздова, Д.Н. Средневековые предпосылки научной революции XVII в.: Пьер Дюэм и Александр Койре о роли осуждения 1277 г. в возникновении современного естествознания [Электронный ресурс] / Д.Н. Дроздова // Вопросы истории естествознания и техники. - 2012. - № 1. - С. 5-22. - Режим доступа: http://klevoz.ru/nuda/srednevekovie-predposilki-nauchnoj-revolyucii-xvii-v-peer-dyue/main.html - (дата обращения: 21.04.2017).
8. Дроздова, Д.Н. Интерпретация Научной революции в работах Александра Койре: дисс. ... канд. фи-лос. наук 09.00.03 [Электронный ресурс] / Дроздова Дарья Николаевна. - Москва, 2012. - 247 с. - Режим доступа: https://www.hse.ru/data/2012/11/19/1245291006/Drozdova.pdf - (дата обращения: 10.02.2018).
9. Дюгем, П. Физическая теория, ее цель и строение: монография. - Москва: КомКнига, 2007. - 328 с.
10. Карнап, Р. Научное миропонимание - Венский кружок [Электронный ресурс] / Р. Карнап, Г. Ган, О. Нейрат // Логос. - 2005. - № 2 (47). - Режим доступа: http://www.ruthenia.ru/logos/number/47/02.pdf -(дата обращения: 30.12.2017).
11. Карнап, Р. Преодоление метафизики логическим анализом языка [Электронный ресурс] / Р. Карнап. - Москва, 2004. - Режим доступа: http://sbiblio.com/biblio/archive/karnap_preodoleniye/ - (дата обращения: 30.12.2017).
12. Карнап, Р. Философские основания физики. Введение в философию науки: монография [Электронный ресурс] / Р. Карнап. - Москва: Прогресс, 1971. - 390 с. - Режим доступа: http://filosof.historic.ru/books/ item/f00/s00/z0000410/st006.shtml - (дата обращения: 30.12.2017).
13. Карпенко, И.А. От замкнутой Вселенной до бесконечной и обратно / И.А. Карпенко // Философские науки. - 2014. - № 6. - С. 105-117.
14. Катасонов, В.Н. Концепция Койре в современной зарубежной философии / В.Н. Катасонов // Вопросы философии. - 1985. - № 8. - С. 133-140.
15. Кирсанов, В.С. Научная революция XVII века: монография / В.С. Кирсанов. - Москва: Наука, 1987. - 342 с.
16. Койре, А. От замкнутого мира к бесконечной вселенной: монография / А. Койре. - Москва: Логос, 2001. - 288 с.
17. Койре, А. Очерки истории философской мысли. О влиянии философских концепций на развитие научных теорий / А. Койре. - Москва: Прогресс, 1985. - 286 с.
18. Койре, А. Философская эволюция Мартина Хайдеггера / А. Койре // Логос. - 1999. - № 10. -С. 113-136.
19. Конт, О. Дух позитивной философии [Электронный ресурс] / О. Конт. - Режим доступа: http://www. universalinternetlibrary.ru/book/9072/ogl.shtml - (дата обращения: 30.03.2017).
20. Конт, О. Курс положительной философии. В 6-ти т. Т. 1. Философия математики [Электронный ресурс] / О. Конт. - Санкт-Петербург: Книжный магазин т-ва «Посредник», 1900. - 317 с. - Режим доступа: http://biblioclub.ru/index.php?page=book_view_red&book_id=427323 - (дата обращения: 2.06.2017).
21. Конт, О. Курс позитивной философии [Электронный ресурс] / О. Конт // Антология мировой философии. В 4-х т. Т. 3. - Москва: Мысль, 1971. - Режим доступа: http://readbookonline.ru/read/181 - (дата обращения: 26.04.2017).
22. Куайн, У Две догмы эмпиризма [Электронный ресурс] / У Куайн // Куайн У Слово и объект. - Москва: Логос, Праксис, 2000. - 386 с. - Режим доступа: http://bespalovseminar.narod.ru/literature/Quine_Two_ Dogmas_of_Empiricism.pdf - (дата обращения: 21.04.2017).
23. Кун, Т. Структура научных революций: монография / Т. Кун. - Москва: Издательство АСТ, 2001. -608 а
24. Курилович, И.С. Двойная предпосылочность гегелевской философии в интерпретации Александра Койре [Электронный ресурс] / И.С. Курилович // История философии. - Москва: ИФ РАН, 2015. - Т. 20. -№ 1. - С. 274-283. - Режим доступа: http://iphras.ru/uplfile/root/biblio/hp/hp20/274-283.pdf - (дата обращения: 24.03.2017).
25. Курилович, И.С. Современное значение идей Александра Койре: круглый стол, Москва, Институт философии РАН, 25 сентября 2014 года / И.С. Курилович // Философские науки. - 2014. - № 9. - С. 154-157.
26. Мамчур, Е.А. Образы науки в современной культуре: монография / Е.А. Мамчур. - Москва: «Ка-нон+»; «Реабилитация», 2008. - 400 с.
27. Меркулов, И.П. Метод гипотез в истории научного познания: монография / И.П. Меркулов. - Москва: Наука, 1984. - 188 с.
28. Никифоров, А.Л. От формальной логики к истории науки: монография / А.Л. Никифоров. - Москва: Наука, 1983. - 177 с.
29. Ньютон, И. Математические начала натуральной философии / пер. с латинского А.Н. Крылова [Электронный ресурс] / И. Ньютон // Крылов А.Н. Собрание трудов. Т. 7. - Москва; Ленинград: Издательство Академии Наук СССР, 1936. - Режим доступа: http://biblioclub.ru/index.php?page=book_view_red&book_ id=231146 - (дата обращения: 10.02.2018).
30. Ньютон, И. Оптика, или Трактат об отражениях, преломлениях, изгибаниях и цветах света / И. Ньютон. - Москва: Государственное издательство технико-теоретической литературы, 1954. - 367 с.
31. Руткевич, А.М. Немецкая философия во Франции: Койре о Гегеле [Электронный ресурс] / А.М. Рут-кевич // История философии. - Москва: ИФ РАН. - 2001. - № 8. - С. 3-24. - Режим доступа: http://iphras.ru/ elib/HP8.html - (дата обращения: 21.04.2017).
32. Сагарев, В.Б. Эволюция современной французской философии науки: «эпистемологическая школа» / В.Б. Сагарев // Критика современных немарксистских концепций философии науки. - Москва: Наука, 1987. - С. 134-148.
33. Самарская, Е. Наука и идеология солидарности [Электронный ресурс] / Е. Самарская // Философская антропология. - 2016. - Т. 2. - № 1. - С. 79-98. - Режим доступа: http://iphras.ru/uplfile/root/biblio/ phan/2016_1/79%E2%80%9398.pdf - (дата обращения: 21.04.2017).
34. Черняк, В.С. История. Логика. Наука: монография. - Москва: Наука, 1986. - 372 с.
35. Черняк, В.С. А. Койре - философ и историк науки / В.С. Черняк // Койре А. Очерки истории философской мысли. О влиянии философских концепций на развитие научных теорий. - Москва: Прогресс, 1985. - С. 267-281.
36. Черняк, В.С. Эволюция основных идей французской историографии науки XX в. [Электронный ресурс] / В.С. Черняк // Историко-философские проблемы развития науки: сб. ст. / под ред. В.Л. Васюкова. -Москва: ИНИОН РАН, 2013. - 334 с. - Режим доступа: http://amkulkin.ucoz.com/news/istoriko_filosofskie_ problemy_razvitija_nauki/2015-09-08-148 - (дата обращения: 29.03.2017).
37. Ямпольская, А.В. Идея бесконечного у Левинаса и Койре / А.В. Ямпольская // Вопросы философии. - 2009. - № 8. - С. 125-134.
38. Ямпольская, А.В. Феноменология и мистика Бёме в интерпретации А. Койре [Электронный ресурс] / А.В. Ямпольская // Артикульт. - 2011. - № 3 (3). - С. 14-22. - Режим доступа: http://articult.rsuh.ru/ articult-03-3-2011/a-v-yampolskaya-phenomenology-and-mysticism-boehme-in-toe-interpretation-of-a-the-coir. php - (дата обращения: 24.03.2017).
39. Ямпольская, А.В. Истина в политической философии Платона: интерпретации Койре и Хайдегге-ра [Электронный ресурс] / А.В. Ямпольская // История философии. - Москва: ИФ РАН, 2015. - Т. 20. -№ 1. - С. 232-252. - Режим доступа: http://iphras.ru/uplfile/root/biblio/hp/hp20/232-252.pdf - (дата обращения: 24.03.2017).
40. Koyré, A. Newtonian Studies / A. Koyré. - London: Chapman&Hall, 1965. - 288 p.
41. Kuhn, T.S. Alexandre Koyré and the History of Science: On an Intellectual Revolution [Electronic resource] / T.S. Kuhn // Encounter. - 1970. - Vol. I. - pp. 67-69. - Access: http://www.unz.org/Pub/Encounter-1970jan-00067 - (reference date: 24.03. 2017).
42. Stump, J.B. History of Science through Koyré's Lenses / J.B. Stump // Studies in History and Philosophy of Science. - 2001. - Part A. - Vol. 32. - Vol. 2. - pp. 243-263.
