CC BY
118
г
СТРАНИЦЫ ИСТОРИИ
А.В. КОЗЕНКО, гл. научн. сотрудник Институт физики Земли им. О.Ю. Шмидта РАН С.Н. КОРСАКОВ, ст. научн. сотрудник
Институт философии РАН
А.Г. Калашников: педагог, геофизик, министр
Статья представляет собой биографический очерк об известном геофизике А.Г. Калашникове. В 1946-1948 гг. А.Г. Калашников работал министром просвещения. Судьба А.Г. Калашникова показательна в контексте социальной истории нашей страны. В статье использованы новые архивные материалы.
Ключевые слова: Калашников А.Г., геофизика, народное образование, сталинизм.
В 2012 г. исполнилось 50 лет со дня смерти, а в 2013 г. исполнится 120 лет со дня рождения доктора физико-математических наук, профессора, действительного члена Академии педагогических наук, министра просвещения в 1946-1948 гг. Алексея Георгиевича Калашникова (1893-1962). Нельзя сказать, что имя ученого забыто. В 1990 г. были изданы его избранные труды [1]. Ему посвящён ряд статей в научных журналах [2] и энциклопедиях [3]. Но многие страницы его жизни и научной работы пока что не прочитаны. Между тем они представляют большой интерес в плане социальной истории науки и, кроме того, показывают А.Г. Калашникова как настоящего учёного и глубоко порядочного человека. Мы расскажем о малоизвестных страницах жизни А.Г. Калашникова, опираясь на ранее не вводившиеся в научный оборот архивные документы.
Алексей Г еоргиевич Калашников родился 16 февраля 1893 г. в Москве в семье чернорабочего из крестьян. Учился сперва в городском трёхклассном училище, затем на стипендию в реальном училище Фидлера. В 1910 г. он окончил училище и поступил на физико-математический факультет Московского университета. А.Г. Калашников прекрасно изучил современную научную литературу по естествознанию, знал немецкий, английский, а также французский язы-
ки. Учёбу сочетал с исследовательской работой сначала в университетской лаборатории Н.А. Умова, а затем, после ухода в связи с историей с министром Л.А. Кассо большей части профессуры в У ниверситет им. Шанявского, - в лаборатории П.Н. Лебедева под руководством П.П. Лазарева. Первая научная статья А.Г. Калашникова была напечатана в 1912 г. в «Журнале Русского физико-химического общества» [4]. Работа под руководством Н.А. Умова и П.П. Лазарева определила сферу научных интересов А.Г. Калашникова на всю его жизнь: вопросы геофизики и магнетизма.
Студент Калашников нашёл такую возможность подработать, где он мог применить свои научные знания и экспериментальные навыки. В 1912-1914 гг. он заведовал научной лабораторией кинофабрики акционерного общества А.А. Ханжонкова, в 1915-1917 гг. - производственной кинолабораторией кооператива «Скиф ».
29 мая 1917 г. А.Г. Калашников окончил университет с дипломом первой степени и был оставлен профессором А.А. Эйхен-вальдом для подготовки к профессорскому званию. В том же году А.Г. Калашников начал преподавать в гимназиях и учительских семинариях. Одновременно с 1918 г. он заведовал отделением физики Педагогического музея.
С 1919 г. А.Г. Калашников занимал ру-
ководящие должности в органах Наркомата просвещения: в 1919-1921 гг. заведовал Москпрофобром, в 1920-1922 гг. - отделом педагогического образования Главпро-фобра, в 1921-1923 гг. - редакционным сектором Госиздата.
А.Г. Калашников преподавал в вузах: в 1920-1931 гг. руководил Высшими научнопедагогическими курсами, в 1926-1930 гг. был профессором Московского пединститута им. К. Либкнехта. В 1926 г.Государственный учёный совет присвоил А.Г. Калашникову звание профессора.
А.Г. Калашников повышал свою квалификацию за границей. В октябре-ноябре 1922 г. он был в командировке в Германии и Италии, где знакомился с постановкой издательского дела и преподавания в школах, а в 1927-1928 гг. - в Германии и Франции. Он изучал здесь не только особенности школьной жизни, но и производство приборов для школ и для кино.
Организационную и педагогическую деятельность А.Г. Калашников сочетал с научной работой. В 1926-1930 г. он был замдиректора Московского исследовательского института научной педагогики при 2-м МГУ. В 1926-1928 гг. по инициативе и под руководством А.Г. Калашникова была подготовлена трёхтомная «Педагогическая энциклопедия». Под его редакцией выходили сборники по теории и практике педагогического образования [5]. В Институте работало Бюро методической помощи, которое занималось обобщением и анализом практического опыта педагогов. Как представитель точных наук, А.Г. Калашников пытался применить количественные методы к изучению педагогического процесса [6].
Важную роль сыграл ученый в преодолении левацких перегибов, которые были весьма популярны в педагогике 1920-х гг. В частности, он решительно выступил против «педагогики среды» и теории «отмирания школы», пропагандировавшихся В.Н. Шульгиным и М.В. Крупениной. Эти педагоги считали, что роль школы в воспитании
будет постепенно снижаться и сойдёт на нет, поскольку воспитывает не столько школа, сколько среда в целом. А.Г. Калашников, напротив, доказывал, что воспитание может вестись лишь в рамках нормально организованного учебного процесса [7].
Если попытаться определить место и значение А.Г. Калашникова в советской педагогике, то можно сказать, что его работы были своего рода голосом здравого смысла в обстановке неоправданных увлечений и идеологической трескотни. Он призывал, например, не забывать о биологических качествах воспитуемых, об их возрастных особенностях, высказывался против соци-ологизаторского произвола в образовании, напоминал о том, что школа должна готовить не работников той или иной квалификации, а человека, который достаточно эрудирован, чтобы разобраться в любом роде деятельности. Свои идеи он изложил в «Очерках марксистской педагогики», вышедших в 1929 г. [8]
Между тем подобный взвешенный подход к целям и задачам педагогики к рубежу 1929-1930 гг. вошёл в противоречие со спускавшимися сверху установками по «закручиванию гаек» во всех отраслях науки, культуры и образования. Научной самостоятельности и относительной свободе мнений в конце 1920-х гг. был положен конец. Во всех сферах знания утверждался авторитет одного лица - «корифея всех наук». Множество учёных подверглись унизительным проработкам и были выброшены из своих институтов и лабораторий, а по некоторым наиболее крупным фигурам был открыт показательный огонь на поражение. Руками идеологических доносчиков были свергнуты с пьедесталов лидеры целого ряда наук. Примером может служить издание сборника статей, в котором ведущие специалисты данной науки изничтожали своего прежнего лидера. Подобной «чести » удостоились А.М. Деборин в философии, М.Н. Покровский в исторической науке, И.И. Рубин в политэкономии,
В.Ф. Переверзев в литературоведении. В педагогике жертвой коллективной проработки коллег по сигналу парторганов стал А.Г. Калашников.
В том же самом Институте научной педагогики, где А.Г. Калашников всё ещё оставался замдиректора, в два этапа - 25 декабря 1929 г. и 5 января 1930 г. - прошло коллективное обсуждение, вернее сказать, осуждение его книги «Очерки марксистской педагогики». Материалы обсуждения вышли отдельной книгой под названием «Против ревизии марксизма в педагогике». Выступивший с докладом И.Ф. Свадков-ский обвинил книгу в формализме, который «сознательно выдаётся за марксизм» [9, с. 5]. К чему ломать голову над учётом различных факторов в обучении? «Вопрос значительно проще, чем думает Калашников. Надо определённо сказать, без всяких обиняков, без всяких схоластических прикрас и заумных мудрствований, что воспитание есть форма классовой борьбы» [9, с. 9]. Выступивший затем А.П. Пинкевич назвал «тяжёлой ошибкой» утверждение Калашникова о том, что невозможно предвидеть действие социально-экономических мероприятий на поведение человека. А как же политика партии по формированию «нового человека»? Пинкевич привёл целый ряд еретических высказываний Калашникова: о том, что у ребёнка нет и не может быть классового сознания; о том, что любая партийная идеология в педагогике ограничена доктриной, узка; о том, что всякий класс неоднороден и изменчив, а потому возможно существование нескольких партий одного класса. Неприемлемым был признан и тезис Калашникова о множественности философских систем как основе выработки педагогической теории. Следующий критик, А.Ф. Рындич, выразил недовольство по поводу того, что Калашников не видит разницы междупедагогом-партийцем и беспартийным: «И это пишут в Советской стране на тринадцатом году диктатуры пролетариата, и печатают в советском издательстве,
возглавляемом партийными людьми!» [9, с. 74]. Рындич расценил взгляды Калашникова как «кондратьевщину в педагогике». Последний из проработчиков, С.А. Каменев, нашел у Калашникова и механицизм, и схоластику, и эклектизм. Но главное, что возмутило Каменева в книге Калашникова,
- это тезис об объективных границах государственного воздействия на воспитание. Ведь Калашников писал и о биологических границах изменчивости поведения человека, и об инерции воспитательных форм при существенных изменениях государственного строя. Почему Калашников до сих пор не сознался в ошибочности своих тезисов?
- вопрошал С.А. Каменев.
А.Г. Калашников вполне понимал, как далеко может зайти дело. Перед глазами был пример арестованных Кондратьева и Чаянова. Он счёл за благо покаяться сначала на том самом заседании в Институте научной педагогики, а затем и в газете «За коммунистическое просвещение» (1931, 19 января). Однако всерьёз сделать это ему не удалось. Он лишь смог заявить, что «целый ряд совершенно правильных положений автора превратились в ошибки, поскольку они формулировались как общие закономерности, относящиеся и к буржуазному государству, и к государству переходного периода к социализму» [9, с. 129]. Подобный тон не мог уже устроить организаторов кампании.
Все идеологические кампании 1930-х гг. в науках проходили по сходному сценарию: сначала выдвигались обвинения академического порядка - вроде «формализма » и т.п., но вскоре «дискуссия» переходила в политическую плоскость. Соответственно, и обвинения переквалифицировались. Так было, например, у философов: «формализм » сменила формула «меньшевиствую-щий идеализм». А потом она вошла в приказы об увольнении с работы, в ордера на арест, в приговоры Военной коллегии. Так получилось и с Калашниковым. Коллеги, прорабатывавшие Калашникова, называли
его работы «антимарксистской галиматьёй », но для сменивших их политиканов он превратился в «апологета буржуазной педагогики » [10, с. 17].
Сочинения А.Г. Калашникова избрал мишенью для своего политического доноса Т.К. Ахрамович. Его статья против Калашникова показательна как образец передёргивания научного текста в угоду идеологическому обвинению. Ахрамович в самом начале прямо обозначил суть нового подхода: «В большинстве случаев критика А.Г. Калашникова не шла дальше голой констатации эклектичности, формалистичности и противоречивости его педагогических и социологических высказываний» [11, с. 19]. Своей же целью Ахрамович поставил «вскрыть стройную систему контрреволюционных идей педагогики капиталистической реставрации» в трудах Калашникова: «За наукообразной терминологией Калашникова, за большим количеством цитат из сочинений Маркса, Энгельса, Ленина прячется лицо очень опасного классового врага, умело себя маскирующего» [11, с. 19]. С истинным мастерством Ахрамович нанизывает одно уголовно-политическое обвинение на другое. Внимание Калашникова к биологическим особенностям учащихся -это мальтузианство и закрепление навечно классового деления общества. Утверждение, что педагогика господствующего класса вынуждена учитывать интересы и других классов - контрреволюционный тезис, отрицающий классовый характер советской педагогики. Объективная оценка состояния советской школы - контрреволюционный поклёп и троцкистское неверие в возможность построения социализма в СССР. Особую озлобленность критикана вызвала мысль Калашникова о заведомой ограниченности любой партийной позиции в педагогике. «Калашникову душно в рамках идеологии пролетариата, - восклицал Ахрамович. - Но он лезет в ряды пролетариата как агент буржуазии, как вредитель» [11, с. 25]. Публичное обвинение во вреди-
тельстве в 1932 г. имело совершенно конкретный смысл. Вовсю шли процессы над научной и технической интеллигенцией (процесс Промпартии, Шахтинское дело, Академическое дело и др.), по обвинению во «вредительстве» выносились смертные приговоры.
После массированной проработки А.Г. Калашникову пришлось оставить руководящий пост в Институте научной педагогики и профессорскую должность в Московском пединституте. В марте 1931 г. он поступил на работу в Институт политехнического образования, где заведовал сектором оборудования школы, затем - физико-математическим сектором и, наконец, группой физики. Ученым была разработана система политехнического обучения, которое он считал наиболее стимулирующим творческую деятельность учащихся. Занятия нельзя, по его мнению, сводить лишь к вербальным формам: руки и голова учащихся должны быть задействованы в равной мере. В мае 1938 г. Институт политехнического образования был ликвидирован.
Когда следишь за судьбами людей, на которых эпоха наложила тяжелую печать, часто вспоминается гегелевское выражение об иронии истории. Наступила пора массовых репрессий. Отодвинутый от руководства советской педагогикой, А.Г. Калашников занимался научной работой в академическом институте. Как же сложились судьбы тех, кто делал себе карьеру на проработках Калашникова? Партийный работник Т.К. Ахрамович был арестован 11 июля 1937 г. Попал в сталинский список 3 февраля 1937 г. «по первой категории» и был расстрелян 14 мая 1938 г. Та же участь постигла и некоторых других проработчиков. Завкафедрой педагогики Московского пединститута профессор А.П. Пинкевич был арестован 14 октября 1937 г. и расстрелян 25 декабря 1937 г. Старший научный сотрудник ЦНИИ начальной школы профессор С.А. Каменев был арестован 17 декабря 1937 г. и расстрелян 14 марта 1938 г.
Может быть, и А.Г. Калашникову грозил подобный же исход. Но его защитил О.Ю. Шмидт. В июне 1938 г. по рекомендации С.И. Вавилова и П.П. Лазарева он взял А.Г. Калашникова в свой Институт теоретической геофизики АН СССР на должность старшего научного сотрудника отдела твёрдой оболочки. По совместительству в 1939-1941 гг. он заведовал кафедрой физики Центрального института усовершенствования учителей. С октября 1938 г. работал учёным секретарём, а с 1941 г. -замдиректора и зав. магнитно-термической лабораторией ИТГ АН СССР, где занимался изучением магнитных свойств горных пород и геомагнетизма вообще [12, 13].
С начала Великой Отечественной войны А.Г. Калашников и его сотрудники работали по заданиям Военно-морского флота СССР. Он разработал теорию и методику, по которой под его руководством была построена Контрольно-измерительная магнитная станция для ВМФ СССР, причем целиком из отечественных материалов руками сотрудников ИТГ АН СССР. Это было принципиально важным, т.к. освобождало советский ВМФ от иностранной научно-технической зависимости в этом вопросе. Здесь впервые были применены компактные малогабаритные измерительные катушки с ферромагнитными сердечниками и изготовленные под руководством А.Г. Калашникова приборы повышенной чувствительности и точности (флюксметр, автоматическая фотокамера и др.). За образцовое выполнение заданий командования ВМФ СССР в годы войны А.Г. Калашников был награждён орденом Трудового Красного Знамени и медалью [14].
В 1946 г. в Ленинградском физико-техническом институте А.Г. Калашников защитил докторскую диссертацию «Общая теория флюксметра в связи с применением его кизмерению медленно изменяющихся магнитных потоков и полей». Диссертация стала обобщением его исследований, проводившихся в годы войны.
В послевоенные годы А.Г. Калашников применил свою теорию флюксметра в измерительной физической технике и магнитно-метрической геофизике. Он разработал метод изучения слабых вариаций земного магнитного поля с помощью большой индукционной катушки, связанной с флюксметром [15]. Метод был положен в основу работы геомагнитной станции, смонтированной А.Г. Калашниковым и сотрудниками его лаборатории под Москвой в 1946— 1947 гг. Самопишущая станция давала возможность регистрировать такие геофизические явления, как магнитный эффект солнечного затмения, прохождение Земли через рой метеоритов, слабые северные сияния, отдалённые разряды молний, сотрясения почвы, происходящие от небольших взрывов, и т.п. А.Г. Калашников работал над применением измерения градиентов магнитного поля для исследования магнитных аномалий, что имело большое значение для разведочной геофизики [16].
В1945 г. А.Г. Калашников был назначен замминистра просвещения, а в 1946 г., после смерти министра В.П. Потёмкина, стал министром просвещения РСФСР. В 1945 г. А.Г. Калашников был избран членом-кор-респондентом, а в 1947 г. действительным членом Академии педагогических наук. От своего предшественника на посту министра просвещения А.Г. Калашников унаследовал депутатство в Верховном Совете СССР от Калининского избирательного округа. В.П. Потёмкин был родом из Твери и избирался оттуда в Верховный Совет. После его смерти депутатское место осталось вакантным.
9 февраля 1947 г. были проведены довыборы, на которые выдвинули кандидатуру А.Г. Калашникова. Всё было обставлено с должной пышностью, соответствующей рангуминистра сталинской эпохи. В областной газете был опубликован посвящённый ему очерк, где говорилось о «верном сыне партии и народа», о его «организаторском мастерстве» и «таланте учёного» [17].
Как министр просвещения А.Г. Калаш-
ников нацеливал педагогические коллективы на увеличение объёма общеобразовательных знаний в свете современных требований, на то, чтобы самый процесс обучения содержал в себе воспитательный компонент. Активный участник педагогических дискуссий 1920-х гг., А.Г. Калашников с сожалением наблюдал, что система школьного образования времён позднего сталинизма больше напоминает порядки царской гимназии, чем идеал трудовой школы послереволюционных лет. У министра имелись собственные идеи перестройки школьного образования. Содержание учебных курсов должно было, по его мнению, зависеть не от структуры чистой науки -это лишь формализует обучение, превращает знания в балласт. Обучение должно строиться на основе структуры производственной деятельности человека, причём с учётом местных условий, чтобы раскрывать учащимся занятия людей, живущих в районе расположения школы. Важно также учитывать при обучении возрастные психофизиологические особенности и интересы учащихся. Прежде чем приступить к дифференцированному изучению наук, учащиеся должны в пятом классе пройти совмещённый курс природоведения-трудоведе-ния, формирующий общий начальный круг понятий и умений [1]. Педагогические новации министра так и не были воплощены в жизнь.
А.Г. Калашникову не пришлось долго работать в должности министра просвещения. Сталинское время производило своего рода «противоестественный отбор»: выбраковывался тот, кто не позволял себе пожертвовать нравственными принципами интеллигента ради карьеры и благоволения начальства. Напротив, успешно продвигался наверх тот, в ком страх оступиться заглушал всякие человеческие привязанности. Приходилось делать выбор и платить за него. А.Г. Калашников предпочёл сохранить своё человеческое достоинство, потеряв министерский пост.
В1946 г. из Акмолинского лагеря, известного как «АЛЖИР» (Акмолинский лагерь жён изменников Родины) освободилась Зинаида Наумовна Гинзбург, которую А.Г. Калашников знал по совместной работе в Институте политехнического образования в 1931-1938 гг. Она была директором опытно-показательной школы им. Радищева в Москве, а в январе-декабре 1937 г. заведовала отделом преподавания иностранных языков Наркомпроса РСФСР. 3 февраля 1938 г. был арестован её мужВ.Л. Зискинд, начальник управления Наркомата земледелия РСФСР. 24 апреля его расстреляли, а 28 апреля З.Н. Гинзбург арестовали как «члена семьи врага народа ». Её обвинили в «протаскивании троцкистских идей» в статьях [18], в том, что она до 1934 г. хранила в школьной библиотеке книги Троцкого и Зиновьева, а также в «сокрытии связей с врагами народа в Нарком-просе » (имелись в виду её служебные отношения с расстрелянным наркомом А.С. Бубновым). 10 июля 1938 г. по приговору Особого совещания она получила 8 лет лагерей. При освобождении ей было запрещено проживание в Москве, краевых и областных центрах.
З.Н. Гинзбург обратилась в Москву за назначением. Министр А.Г. Калашников, несмотря на возражения начальника отдела кадров Министерства, имевшего строгие инструкции «не пущать » никуда как бывших репрессированных, так и евреев, подписал бумагу о назначении Гинзбург заведующей педагогическим кабинетом и преподавателем в школу им. Ленина в Горках Ленинских Московской области. После того как против ее назначения высказался начальник управления школ Минпроса, Гинзбург пришла на приём к Калашникову и пожаловалась, что её не берут на работу без снятия судимости. 28 сентября 1946 г. министр написал ходатайство начальнику милиции Москвы с просьбой временно прописать З.Н. Гинзбург в Горках Ленинских и одновременно возбудил ходатайство пе-
ред МВД о снятии с неё судимости с целью привлечь к научно-исследовательской работе в области педагогики.
МВД в просьбе отказало, а З.Н. Гинзбург была выдворена из Горок представителем Министерства госбезопасности. Тогда А.Г. Калашников направил её в Тулу на научно-исследовательскую работу в Институт усовершенствования учителей. Но после запрета Тульского обкома партии её удалось устроить только учителем сначала в Денисовскую семилетнюю школу, а с 1947 г. - завучем и учителем русского языка и литературы в Лаптевскую среднюю школу. В феврале 1948 г. Гинзбург договорилась с преподавателями МГПИ им. Ленина, с которыми она была знакома ещё до ареста, об организации в школе практики студентов вуза. Столь вопиющий факт обнаружил ответственный контролёр Комиссии партийного контроля при ЦК ВКП(б) Кузнецов во время командировки в Лаптев-ский район Тульской области. Он доложил известному сталинскому инквизитору и палачу М.Ф. Шкирятову, возглавлявшему КПК, что Калашников, зная о прошлом Гинзбург, принял все меры к тому, чтобы предоставить ей руководящую педагогическую работу. Калашников был обвинён в непартийном поведении и политической близорукости, а 24 января 1948 г. был снят с поста министра просвещения.
16 апреля 1948 г. он написал объяснительную на имя Шкирятова. Этот документ показывает, что бывший министр совершенно не понимал или не хотел понимать тех ритуальных правил, которые были приняты в сталинской политической системе. Вместо того чтобы всячески каяться, он попытался оправдываться, причём с партийной точки зрения совершенно неубедительно. Калашников писал, что Гинзбург - энергичный педагог-организатор, что он «был уверен», что она имеет право на прописку в районе Москвы, что он отнёсся к ней просто как к педагогу, оказавшемуся без работы, только под углом зре-
ния её деловой квалификации и не обратил внимания на политическую сторону дела [19, листы 46-48].
17 мая 1948 г. А.Г. Калашников получил от КПК строгий выговор с предупреждением и с занесением в учётную карточку «за отсутствие политической бдительности». Но нет худа без добра. Ученого сняли с поста министра незадолго до Августовской сессии ВАСХНИЛ. Вряд ли он стал бы со рвением насаждать в системе образования лысенковщину, как это делал министр В.Н. Столетов. А если бы не стал, наказание было бы значительно более жёстким.
Невзгоды А.Г. Калашникова не закончились партвзысканием и снятием с поста министра. Как это обычно бывает, оказавшийся в опале руководитель стал мишенью для завистников и тайных недоброжелателей. Видимо, это доля всех талантливых и порядочных людей. В КПК на него пошли анонимки. Эпопея клеветы тянулась пять лет. Абсурдность обвинений была очевидна, но, чтобы соблюсти реноме, партийные контролёры вменили Калашникову «непорядки в проведении расчётов» за ремонт дачи. 23 октября 1952 г. Шкирятов распорядился вынести вопрос на заседание КПК. Но пока суд да дело, умер Сталин, и уголовно-политические игры вокруг опального министра утратили актуальность. 27 марта 1953 г. вопрос был снят с контроля КПК. 28 сентября 1953 г. Калашников обратился в КПК с просьбой снять партвзыскание.
10 апреля 1954 г. просьба его была поддержана МГК КПСС. 12 августа 1954 г. взыскание с А.Г. Калашникова было снято.
Снятый с поста министра, А.Г. Калашников вернулся к активной работе в своем институте, который теперь назывался Геофизическим институтом АН СССР, на должность зав. отделом геомагнетизма (с 1956 г. - отделом магнитометрии). Прежде всего он стремился приложить разработанную им во время войны для военных целей аппаратуру к исследованиям в области геофизики. Именно тогда, занима-
ясь магнитометрическими приборами, А.Г. Калашников разработал общую теорию флюксметра (другое название - веберметр) - прибора для измерения магнитного потока [20]. Одним из важных применений флюксметра в магнитометрической геофизике является разработанный А.Г. Калашниковым принцип исследования слабых вариаций земного магнитного поля с помощью большой индукционной катушки, связанной с флюксметром. Этот принцип был положен в основу разработанной в магнитной лаборатории Геофизического института загородной магнитной самопишущей станции. Станция регистрирует очень слабые вариации магнитного поля вследствие солнечного затмения, слабые северные сияния, отдаленные разряды молний и т.п. А.Г. Калашников и его сотрудники подтвердили эффект изменения намагниченности горных пород в зависимости от механического напряжения [21] и выдвинули предположение о наличии связи между магнитными и сейсмическими явлениями [22]. Одним из аспирантов А.Г. Калашникова в начале 1950-х годов был сын выдающегося российского ученого академика П.Л. Капицы. Они совместно изучали магнитную восприимчивость горных пород при упругих напряжениях. С.П. Капица защитил кандидатскую диссертацию в Геофизическом институте 27 мая 1953 г.
Под руководством А.Г. Калашникова начали развиваться новые направления в магнитометрии (палеомагнетизм, исследования быстрыхмикровариаций электромагнитного поля Земли и др.). Большое значение для разведочной геофизики имеет предложенный ученым метод измерения градиентов магнитного поля магнитных аномалий. В1954 г. А.Г. Калашников был награждён вторым орденом Трудового Красного Знамени.
1 января 1962 г. А.Г. Калашников скончался. Похоронен в Москве на Донском кладбище.
Литература
1. Атутов П.Р., Камардинова У.О. А.Г. Ка-
лашников как учёный-педагог // А.Г. Калашников. Проблемы политехнического образования: Избранные труды. М., 1990.
2. Корнейчик Т. А.Г. Калашников // Народ-
ное образование. 1963. № 2.
3. Богуславский М.В. Калашников // Россий-
ская педагогическая энциклопедия. М., 1993. Т. 1.
4. Калашников А.Г. Дифракция Гуи-Зоммер-
фельда. СПб. ЖРФХ о-ва. Т. ХШ. 1912. (отд. оттиск 8 стр.).
5. Теория и практика педагогического обра-
зования. Вып. 1. М., 1929.
6. Труды 2-го МГУ. Часть педагогическая. На-
учная педагогика. Т. 1. М., 1929.
7. Вопросы советской педагогики. М., 1929.
8. Калашников А.Г. Очерки марксистско-ле-
нинской педагогики. М., 1929.
9. Против ревизии марксизма в педагогике.
М., 1930.
10. На фронте коммунистического просвещения. 1932. № 7.
11. Ахрамович Т.К. Педагогика капиталистической реставрации // За политехническую школу. 1932. № 1.
12. Калашников А.Г., Грошев Г.В. Применение флюксметра и измерительного генератора (полемера) к измерению неоднородных магнитных полей // Заводская лаборатория. 1939. № 3.
13. Калашников А.Г. Магнитные свойства осадочных пород (Окско-Цнинский вал). // Изв. АН СССР. Сер. географ. и геофиз. 1941а. № 3. С. 317-343.
14. Архив Института физики Земли им. О.Ю. Шмидта РАН. Фонд Института теоретической геофизики АН СССР. Личное дело А.Г. Калашникова.
15. Калашников А.Г. О новом методе изучения слабых изменений геомагнитного поля // Изв. АН СССР. 1948а. Сер. географ. и геофиз. Т. 12. № 2. С. 137-146.
16. Калашников А.Г. Магнитный градиентометр с флюксметром // Изв. АН СССР. Сер. геофиз. 1953а. № 4. С. 307-317.
17. Пролетарская правда (Калинин). 1947.
18. Гинзбург З.Н. Отцы и дети // Известия. 1935, 27 февраля.
19. Российский государственный архив социально-политической истории. Фонд 589. Опись 3. Дело 5939.
20. Калашников А.Г. Флюксметр. Теория, опыт исследования и применения прибора для измерения магнитного потока. М.-Л., 1949б. 10 п. л.
21. Калашников А.Г., Капица С.П. Магнит-
ная восприимчивость горных пород при упругих напряжениях // ДАН СССР. 1952. Нов. сер. Т. 86. № 3. С. 521-523.
22. Калашников А.Г. Возможности магнитометрических методов в решении вопроса о предвестниках землетрясений // Тр. Геофизического института. 1954. № 25 (152). С. 162-180.
KOZENKO A, KORSAKOV S. ALEXEY GEORGIEVICH KALASHNIKOV: PEDAGOGUE, GEOPHYSICIST, MINISTER (50 YEARS AFTER HIS DEATH)
The paper is the biographical sketch about the famous geophysicist A.G. Kalashnikov. He was the Minister of education in 1946-1948. The life of A.G. Kalashnikov is representative in the context of social history of science in Stalinist time. There are presented the new archive materials in the paper.
Key words: A.G. Kalashnikov, geophysics, education of people, stalinism.
Л.В. ПОПОВА, доцент МГУ им. М.В. Ломоносова
Из истории профессионального экологического образования
В статье выделены и обоснованы основные этапы в развитии высшего профессионального экологического образования в нашей стране. Период с начала 1980-х гг. и до 1992 г. можно охарактеризовать как этап зарождения и формирования самостоятельных экологических специальностей, сменившийся затем этапом становления (с 1992 по 2000 гг.). С принятием в 2000 г. государственных образовательных стандартов второго поколения профессиональное экологическое образование перешло на этап совершенствования-, а с 2010 г. вступило в новый этап - международной унификации.
Ключевые слова: высшее профессиональное экологическое образование, этапыраз-вития высшего профессионального экологического образования, международная унификация высшего профессионального экологического образования.
Возрастающая хозяйственная деятельность человечества привела в середине ХХ в. к росту локальных и глобальных экологических проблем, для решения которых потребовалась подготовка профессиональных специалистов-экологов. В настоящее время в России совершенствуется система непрерывного экологического образования, прошедшая за последнее столетие длительный путь формирования и развития.
В конце XIX в. мировая научная общественность начинает осознавать необходимость охраны отдельных видов растений и животных через сохранение естественных
природных комплексов. Так появляются первые особо охраняемые природные территории (Йеллоустонский национальный парк (США, 1872); «Аскания-Нова» (Россия, 1898); Баргузинский заповедник (Россия, 1916) и др. Создание особо охраняемых природных территорий в первой половине ХХ в. явилось первой социальной предпосылкой для развития экологического образования.
После окончания Второй мировой войны возникает ряд международных организаций, сыгравших важную роль в становлении природоохранной парадигмы. Прежде всего это Организация Объединенныхна-
