CC BY
30
DOI: 10.37614/2307-5252.2020.6.19.002
УДК 908:930.2:316.52(470.21)
О. В. Змеева
Центр гуманитарных проблем Баренц региона
ФИЦ «Кольский научный центр Российской академии наук»
А. Е. ФЕРСМАН НА КОЛЬСКОМ ПОЛУОСТРОВЕ:
ЭКСПЕДИЦИОННАЯ РАБОТА И ФОРМИРОВАНИЕ
ИСТОРИКО-ЭТНОГРАФИЧЕСКОГО ПРОФИЛЯ РЕГИОНА
Аннотация
А. Е. Ферсман — легендарный организатор и руководитель большинства Хибинских экспедиций в 1920-е годы. В региональной истории имя академика, занимавшегося исследованиями Кольского п-ова на протяжении двух десятилетий, продолжает ассоциироваться с промышленной индустриализацией центральной части полуострова, с созданием и развитием стационарного филиала Академии наук в Заполярье, формированием новых профессиональных сообществ. В статье рассмотрены отдельные вопросы создания исторического образа региона в так называемый «догородской», или экспедиционный, период геолого-минералогического изучения Хибинского горного массива. Источниками стали научно-популярные работы акад. А. Е. Ферсмана, посвященные результатам Хибинских открытий в 1920-1930-е гг., журнальные и газетные публикации, воспоминания исследователей Хибин об экспедиционной работе на Кольском п-ове. Рассматриваются система представлений участников геологических экспедиций о природном и социальном пространствах Хибин, способы взаимодействия исследовательских отрядов с местным населением, а также влияние геологических открытий на изменение историко-этнографического профиля региона.
Ключевые слова:
Хибины, А. Е. Ферсман, саами, геологи-первооткрыватели, наука.
Olga V. Zmeyeva
Barents Centre of the Humanities of the Kola Science Center of RAS
A. E. FERSMAN ON THE KOLA PENINSULA:
EXPEDITION WORK AND FORMATION OF THE HISTORICAL
AND ETHNOGRAPHIC PROFILE OF THE REGION
Abstract
A. E. Fersman — the legendary organizer and leader of most of the Khibiny expeditions in the 1920s. In regional history, the name of the academician who was engaged in research on the Kola Peninsula for two decades continues to be associated with the industrial industrialization of the Central part of the Kola Peninsula, the creation and development of a stationary branch of the Academy of Sciences in the Arctic, and the formation of new professional communities. The article deals with some issues of creating a historical image of the region in the so-called "pre-urban" or expedition period of geological and mineralogical study of the Khibiny mountain range. The sources were popular scientific works of academician A. E. Fersman, devoted to the results of the Khibiny discoveries in the 1920s and 1930s, magazine and newspaper publications, memoirs of Khibiny researchers about the expedition work on the Kola Peninsula. The system of representations of participants of geological expeditions about natural and social spaces of Khibiny, ways of interaction of research teams with local population, and also influence of geological discoveries on change of historical and ethnographic profile of the region are considered.
Keywords:
Khibiny, Fersman, Sami, pioneer geologists, science.
А. Е. Ферсман на Кольском полуострове: начало
Начало регулярным геологическим экспедициям в Хибины положила группа членов Российской академии наук, в том числе президент Академии А. П. Карпинский, член Академии А. Е. Ферсман и геолог Геологического комитета А. П. Герасимов [Токарев, Каменев, 2010]. Ученые впервые появились в предгорье Хибин в июне 1920 г., через два месяца после того, как Север был освобожден от военной интервенции. Их задача заключалась в том, чтобы «представить соображения о развитии производительных сил в Кольско-Карельской области и дальнейшем использовании Мурманской железной дороги» [Киселев, 1972: 264].
Известно, что состав, следовавший из Петрограда в Мурманск, остановился в районе станции Имандра, на участке Кандалакша — Кола Мурманской железной дороги. Из-за отсутствия топлива для паровоза вечерняя запланированная остановка на станции превратилась в долгую стоянку. Воспользовавшись техническими проблемами, академик Ферсман, будучи одним из пассажиров этого поезда, совершил прогулку на ближайшую горную возвышенность [Каменев, 2002; Киселев, 1972]. Эта прогулка, сопровождающаяся первым сбором образцов минералов, имела настолько большое научное и практическое значение, что стала символическим фактом истории региона [Разумова, 2004]. Она превратилась в исторический сюжет, который для многочисленных учеников и последователей академика остался запечатленным лишь в воспоминании А. Е. Ферсмана. Этот символический факт воплотился в символической личности [Пация, Разумова, 2006: 61]. Ни одно историческое исследование, не говоря уже о научно-популярных текстах, не упоминает и не подчеркивает всех обстоятельств первого визита Ферсмана и его коллег в Хибины.
История Хибинских открытий начинается с поездки А. Е. Ферсмана на Кольский п-ов в 1920 г., со случайной остановки поезда и кратковременной прогулки академика у подножья одной из возвышенностей Хибинского массива — горы Маннепахк [Киселев, 1972; Токарев, Каменев, 2010: 221, 2013: 8; Ильин, 2019: 30-31]. А. Е. Ферсман следующим образом описывает последствия этой случайной геолого-минералогической прогулки: «Для меня сразу же стало ясным, что Хибины — это целый новый своеобразный мир камня и что углубленное изучение природы Хибин не может не привести к крупным открытиям новых полезных ископаемых» [Ферсман, 1959: 66]. В результате, он успел не только профессионально окунуться в разнообразие «мира камня», но и предложил научному сообществу новый многолетний исследовательский объект — Хибинский горный массив, — изучение которого продолжается и в настоящее время, через сто лет после того, как впервые Ферсман вступил на Кольскую землю.
Именно в Хибинах в 1920-е гг. была реализована ферсмановская идея комплексного изучения и использования апатитонефелиновых руд [Ферсман, 1929], результатом которой стало строительство города Хибиногорска1 с множеством промышленных объектов и, конечно, создание Хибинской горной
1Хибиногорск — город в Мурманском округе Ленинградской обл. РСФСР. Строительство рабочего поселка под названием Кукисвумчорр началось летом 1929 г., а 30 октября 1931 г. он получил статус города окружного подчинения и название Хибиногорск. В декабре 1934 г., после убийства С. М. Кирова, переименован в Кировск.
научной станции — Тиэтта (см. напр.: [Ферсман, 1930, 1934б, 1965; Каменев, 2010; Макарова и др., 2012; Токарев и др., 2017]).
На протяжении десятилетий А. Е. Ферсман занимался разведкой природных ресурсов Кольского п-ова, писал научные доклады, статьи и монографии по геолого-минералогическим, географическим, историческим и этнографическим вопросам. Общеизвестно, что он был активным популяризатором геологической науки (см. напр.: [Разгон, 1983: 146-245; 1986: 59-78]), более того, считал, что развитие и изучение «мира камня» должно осуществляться не только с точки зрения естественных наук, но и с точки зрения истории и культуры.
Его книги научно-популярного характера, рассчитанные на широкую читательскую аудиторию, специальные издания, адаптированные для детей, в том числе книги о путешествиях на Кольский п-ов, знакомившие юных читателей с геологией, историей, географией и этнографией края, увлекали будущих геологов, геохимиков, минералогов в неизвестный «каменный мир». Многие из учеников Ферсмана, участвовавших вместе с ним в экспедициях в Хибинскую и Ловозерскую тундры, впоследствии стали крупными учеными (см. воспоминания его учеников в книге [Александр..., 1965].
Хибинский горный массив и его жители: представления и реальность
Первую геолого-минералогическую экспедицию в Хибины А. Е. Ферсману удалось организовать осенью 1920 г., всего через несколько месяцев после знаменитой прогулки в предгорье Маннепахк [Волков, 1969: 9].
Представления о горном мире Русской Лапландии, с которыми участники экспедиции приехали в Заполярье, основаны на историко-этнографических, природно-климатических и, конечно, геолого-минералогических сведениях, полученных из записок предшественников — путешественников и исследователей центральной части Кольского п-ова (в первую очередь, это работы Н. В. Широкшина, Н. В. Кудрявцева, В. Ю. Визе, М. А. Павлова, Е. С. Федорова, В. Рамзая, В. Гакмана, А. Петрелиуса, А. Чильмана, Ш. Рабо и многих других).
А. Е. Ферсман опирался на сведения о далеком прошлом Кольского п-ова, заимствуя их из фольклорно-этнографических и документально-исторических источников. Они включали данные о жизни представителей коренного и старожильческого населения Кольского края — саамах, поморах, коми-ижемцах. Положение региона, как заключал А. Е. Ферсман, вплоть до начала ХХ века было «отчаянным»: «Край оставался забитым и забытым, не имея почти никакой культурной связи с остальной страной» [Ферсман, 1968: 27].
Сведения о последствиях недавнего прошлого, то есть о событиях начала ХХ века, — строительстве Мурманской железной дороги, революции и военной интервенции, — академик представлял как результаты непосредственных наблюдений. С одной стороны, он отмечал разорение инфраструктуры, начатое во время революционных событий и завершенное после того, как территория была оставлена интервентами в 1920 г., с другой стороны, подчеркнул значение сохраненного и уникального царского наследия — Мурманской железной дороги, — этой «узкой лентой культуры», связывающей «центры страны с далеким Мурманом» [Ферсман, 1924: 4].
В работе «Три года за Полярным кругом», посвященной результатам научных экспедиций в Центральную Лапландию 1920-1922 гг., А. Е. Ферсман пишет: «Мне хочется передать наши живые впечатления <...> и связать
настоящее с отдаленным прошлым этого заброшенного далеко на север уголка русской земли» [Ферсман, 1924: 4]. Описывая объект исследования — Хибинские тундры, — автор фиксирует природно-климатическую специфику региона. Прежде всего, это пространство «суровых условий полярного ландшафта» — «дикие ущелья и обрывы», «яркое полуночное солнце, несколько месяцев подряд освещающее своими длинными лучами снежные поля высоких нагорий» «сказочное северное сияние», «голые вершины — каменистые тундры» [Ферсман, 1924: 6-7].
В визуальном плане природная строгость горного пространства контрастирует с неразгаданным миром потенциальных геологических открытий, который видится как «целая пестрая гамма редчайших минералов: кроваво -красные или вишневые эвдиалиты, как золото, сверкающие блестки астрофиллита, ярко-зеленые эгирины, фиолетовые плавиковые шпаты, темно-красные, как запекшаяся кровь, нептуниты, золотистые сфены... и не перечесть той пестрой картины красок, которою одарила природа этот серый уголок земли» [Ферсман, 1924: 142]. На противопоставлении серой, однообразной природы цветовому богатству минералов он выстраивает сюжет борьбы исследователя-«первопроходца» с суровым естеством горного мира (см. также: [Змеева, Разумова, 2017: 69]).
В районе Хибинского ареала, по представлениям А. Е. Ферсмана и его учеников, отсутствовало постоянное население. Исключение составляли временные рабочие железнодорожного поселка, возведенного рядом со станцией, а также немногочисленные группы аборигенного населения — саамы (в терминологии начала ХХ века — лопари), традиционно занимавшиеся кочевым оленеводством. Представители этих двух групп — профессиональной и этнической — составляли коммуникативное пространство участников первых экспедиций под руководством академика. Они же стали первыми помощниками и проводниками «первопроходцев» Хибинских тундр (подробнее см.: [Змеева, 2018]).
А. Е. Ферсман приводил подробные сведения об экспедиционных буднях геологов-«первопроходцев». Он не ограничивался результатами геологических изысканий, а украшал свой текст, знакомя читателя, скажем, с миром хибинских кочевников — саамов.
Из каких элементов состояло описание жизни саамов в горном ландшафте? Прежде всего, это сведения о времени пребывания, территориальном распределении, а также об организации быта представителями коренного населения.
Горная жизнь саамов связана с традиционным кочевым оленеводством. Их пути передвижения в поисках новых пастбищ проходили в том числе и по долинам Хибин. Само пространство Хибинского горного массива — горные вершины и каменистые тундры, в записках натуралиста, «возвышаются среди холмистой равнины, покрытой болотами, озерами и лесами» [Ферсман, 1924: 7]. А. Е. Ферсман обозначал границы Хибин следующим образом: «С востока и запада их склоны отражаются в водах глубоких озер, вытянутых далеко с севера на юг: на западе Имандра с вытекающею из нее бурною Нивою, на востоке — Умпъявр или Умбозеро, за ним снова высокий горный массив и еще далее, на границе с болотистыми низинами верховий Поноя и Варзуги — Ловозеро с знаменитым Ловозерским погостом — лопарскою столицею» [Там же].
Определяя одно из мест традиционного проживания саамов как столицу аборигенного населения края, автор подключает историко-этнографический контекст. Село Ловозеро и сегодня продолжает восприниматься как центр саамской культуры, место локализации саамского населения и «столица» Русской Лапландии (см. напр.: [Гуцол и др., 2007; Кучинский, 2011]).
В летний сезон саамы организовывали перегон оленей на возвышенности, чтобы снизить негативное воздействие гнуса на животных. А. Е. Ферсман вспоминал: «Комариное время только что кончилось, олени лишь недавно спустились с вершин тундр или снежных полей в низину, чтобы подкормить свое истощенное тело ягелем» [Ферсман, 1924: 59].
Горное пространство использовалось сезонно, и в период перекочевок саамы оставались на удалении друг от друга, используя систему временных жилищ.
Традиционные саамские места проживания, как известно, назывались погостами. Зимой саамы использовали зимние погосты (их воспринимали как место постоянного проживания), а летом — летние (их воспринимали в качестве временных мест) (см. напр.: [Бодрова, 2014: 82-87]). Они жили небольшими семейными группами и, как правило, располагались в низинах, по берегам рек и озер. Несмотря на то, что в районе Хибинских гор участники геолого-минералогических отрядов регулярно сталкивались с объектами временного летнего пребывания саамов, «первопроходцы» и их последователи не рассматривали этот горный район в качестве обитаемого вплоть до начала городского строительства: «В середине 1929 года в пределах всех Хибинской тундры (кроме Хибинской стационарной разведочной станции НИУ) не было ни единого жителя» [Антонов, 1934: 4].
Хибинские горы исследователи-полевики 1920-х гг. воспринимали как транзитную зону, предназначенную не только для лопаря, но и для научно -исследовательских отрядов, а ущелья и долины — как систему коридоров, позволяющих перемещаться и не затеряться в горном ландшафте. Места передвижения аборигенов и исследователей в горном пространстве совпадали, вероятно, из-за отсутствия альтернативных путей, но в известной степени еще и потому, что саамы нередко выполняли функции проводников (подробнее см.: [Змеева, 2018: 4]).
В описаниях систем и способов передвижения геолого-минералогических отрядов А. Е. Ферсман обращал внимание на детали культуры аборигенов: структуру временных саамских жилищ (их называли лопарскими вежами), способы приготовления пищи, специфику выпаса оленей и т. д. Александр Евгеньевич ярко и колоритно описывал, например, процесс приготовления рыбы: ««Лопари жарят рыбу очень остроумным способом, очищая ее сначала, посыпая солью и натыкая через хвост на палочку. При этом рыба разрезается поперечным разрезом, а ее бока надрезываются острым ножом в нескольких местах. Палочка втыкается в землю косо около костра, так чтобы рыба жарилась на огне. Сидящий у костра лопарь несколько раз меняет положение палочки, поворачивая к огню то одну, то другую сторону; через 20-30 минут рыба готова, будучи зажарена на собственном жире» [Ферсман, 1924: 29].
Многочисленные перемещения научных отрядов в Хибинах регулярно фиксировались, так же как и встречи исследователей с элементами былого присутствия саамов. Благодаря кропотливому труду наблюдателя и сохранившимся
заметкам исследователя читатель знакомится с этнографическим миром Хибин 1920-х гг.: временными саамскими стоянками, тропами и тропинками, заброшенными и оставленными саамами становищами.
Каждый участник первых хибинских экспедиций отдельно и весь отряд в целом участвовали в создании историко-этнографического контекста, сопровождавшего работу первопроходцев и первооткрывателей на важнейшем пути — к открытию крупнейшего месторождения апатита. Структуру этого контекста формирует совокупность историко-этнографических фактов и сюжетов, представленных в работах и воспоминаниях участников хибинских экспедиций.
Во вновь открытом геологами природном пространстве постепенно создавался новый порядок, подчиненный условиям наступающего индустриального мира. Впоследствии он реализовался прежде всего в научных, производственных, социальных традициях. Опираясь на представления о жизни аборигенного населения, с одной стороны, и на реальность социальных взаимодействий в отсутствие обжитого пространства, населенных пунктов и социальной инфраструктуры, с другой стороны, участники первых экспедиций 1920-1922 гг. непосредственно создавали историю Хибин. Столкновение геологов-первопроходцев с природной и социальной действительностью Хибинского ареала имело результатом процесс формирования профиля территории, имеющей огромные перспективы в создании нового социального мира, возможности реализации научных и производственных идей.
Апатитонефелиновая проблема: цивилизационная миссия
Итогом первого десятилетия экспедиционной работы в Хибинской тундре было решение множества научных проблем антропологического, экономического, почвенно-ботанического, геолого-петрографического и геоморфологического характера [Куплетский, 1932: 9]. Хибинские научные открытия и достижения осуществлялись в непрерывной борьбе исследователя и природы: «В теплом бараке апатитового поселка мы забываем холодные, леденящие переправы вброд, тяжелый груз за спиною (до 2 пудов), насквозь пронизывающие туманы и снежные бури» [Ферсман, 1929: 51]. Это противостояние привело к оформлению не только комфортного жилого пространства, но и целого научно-исследовательского мира, центром которого стала региональная научная база — Хибинская горная станция Академии наук СССР.
Основой создания нового мира стало решение апатитонефелиновой проблемы. В 1921 г., как писал А. Е. Ферсман, участниками его экспедиции был найден «кусок апатитовой породы» [Там же: 40]. В 1923 г. академик уже говорил о промышленном значении апатита. Основная проблема заключалась в необходимости промышленного обследования апатитовых месторождений. В 1926 г. участниками экспедицией под руководством геолога А. Н. Лабунцова были открыты месторождения, то есть такие объемы апатитовых руд, которые позволили начать дальнейшие исследования промышленной добычи хибинской породы. А дальше — разведка месторождений, строительство подъездных путей, разработка месторождения, строительство рабочего поселка и, конечно, научной станции в Хибинах (подробнее см.: [Хибинские ., 1930-1934]).
А. Е. Ферсман посвятил целый ряд публикаций обоснованию необходимости создания, а также препятствиям строительства филиала академического учреждения в необжитом пространстве Хибин (см. напр.: [Ферсман, 1932, 1934а]).
Он призывал научное сообщество к реализации идеи не только комплексного использования минерального сырья, но и в целом разностороннего изучения нового объекта — Хибин. Одним из направлений, по мнению академика, могло стать изучение этнографии как аборигенного населения, так и переселенцев — новых жителей Хибин.
Будущее Хибинских тундр, как представлял А. Е. Ферсман, подчинено главному богатству этого региона — промышленной добыче апатитонефелиновых руд, их комплексной переработке и транспортировке: «Необходимо приучить нового поселенца и рабочего к полярным условиям, надо его психику, быт и обычаи жизни приспособить к тем условиям, к которым уже привыкло местное население, умеющее жить и пользоваться благами северной природы» [Ферсман, 1929: 82].
Новая промышленная жизнь виделась А. Е. Ферсману в Хибинах, ее основой должна была стать институционализация науки: «Только подводя точную научную базу под все новое дело, можно будет Хибинскую проблему превратить в настоящее завоевание промышленности и культуры» [Там же: 87]. Открытие Хибинской горной научной станции в 1930-м г. — символ выполнения геологами цивилизационной миссии на Крайнем Севере. Геологи создали в горном ландшафте своеобразный социальный мир, основа которого стационарная, а не экспедиционная, научная деятельность.
Александр Евгеньевич обосновал теорию комплексного использования минеральных руд, он призывал к колонизации Мурманского края не путем использования вахтового метода работы, а путем создания полного цикла добычи, обработки и переработки сырья на месте. Благодаря выбранному пути на Кольском п-ове создавались новые промышленные центры — социалистические города, таким образом был реализован индустриальный проект. А создание первого научного учреждения в Хибинах, как известно, стало отправной точкой в формировании и расширении научного сообщества региона: «Мне хочется призвать всех, кто увлечен строительством новой жизни, объединиться вокруг общей работы <...> и лично принять участие в изучении этого замечательного уголка Советской страны» [Ферсман, 1924: 7].
А. Е. Ферсман на правах первопроходца, первооткрывателя и демиурга Кольской земли делился с читателем новым знанием, которое он приобрел, тем, что он сам впервые пронаблюдал, освоил и изучил. В результате появилась своеобразная история Хибинского горного массива, которая включает период «между диким беспомощным прошлым Мурманского края и его сегодняшней мощной индустриализацией» [Там же: 3].
В научно-популярных работах он обращался к молодежи, новому поколению исследователей, которые будут изучать описанный им район и в итоге станут его жителями. Представители геологического научного сообщества стали воспринимать и транслировать тексты, созданные когда-то А. Е. Ферсманом, как историко-краеведческие с целью просвещения (о краеведческом тексте см.: [Разумова, 2013]).
Современные геологи — последователи академика Ферсмана, вдохновленные некогда его идеями, во многом благодаря прочтению научно-популярных произведений «Три года за полярным кругом.», «Занимательная минералогия», «Воспоминания о камне», «История одной тропы» и других, — и сегодня сохраняют ферсмановские традиции.
Выводы
Описания результатов деятельности геолого-минералогических экспедиций 1920-х гг. представлены в многочисленных публикациях академика — как научных, так и научно-популярных. В целях просвещения автор описывал историю пути к открытию месторождений апатита, насыщая ее исторической и этнографической событийностью.
Новые поколения жителей Кольского Заполярья рассматривают догородскую реальность, описанную А. Е. Ферсманом, как достоверное историческое знание — часть комплексного исследования территории, осуществленного выдающимся ученым. Эта реальность стала основой для формирования историко-этнографического профиля региона.
Во-первых, результаты научных изысканий отразились на представлении об изучаемых объектах — Хибинах и Кольском п-ове. Новый мир (научный, индустриально развитый) был противопоставлен миру прошлого (отсталому, заброшенному, неперспективному).
Во-вторых, изменился статус региона в административно-территориальной системе страны. Открытие хибинского апатита, организация экспорта сырья уже к 1930 г. определили развитие промышленности других территорий страны. Произошло расширение межрегиональных связей Мурманского края.
В-третьих, формировалась привязанность к краю. В книге «Путешествия за камнем» есть высказывание: «Самыми яркими в моей жизни были впечатления от Хибин — целого научного эпоса, который почти 20 лет заполнял все мои думы, владел всем моим существом, закалял волю, будил новую научную мысль, желания, надежды» [Ферсман, 1960: 139]. Последователи А. Е. Ферсмана — геологи, работавшие в Хибинах по второй половине ХХ века, часто использовали именно эту цитату для выражения солидарности с академиком (см. напр.: [Каменев, 2004; Каменев, 2008]).
В-четвертых, изменился образ региона. Труды А. Е. Фермана и его учеников сформировали и закрепили имидж центральной части Кольского п-ова как пространства академической науки. Выросший из Горной научной станции (с 1930 г.) Кольский филиал Академии наук СССР (с 1949 г.), сегодня известный как Кольский научный центр Российской академии наук (с 1991 г.), во многом продолжает заложенные А. Е. Ферсманом традиции.
История промышленного освоения Хибинского горного массива, представленная в научно-популярных работах А. Е. Ферсмана, — это конструкт, к которому современные жители Мурманской обл. обращаются и который регулярно воспроизводят. А. Е. Ферсман создал историю, успешно использовав в качестве ее акторов представителей этнических и профессиональных групп. Этнографические описания, или в данном случае — этнографический контекст, выступают одним из инструментов создания профиля региона.
Выстраивая историко-этнографический профиль Хибин и в целом Кольского Заполярья, А. Е. Ферсман сконструировал и новый социальный мир как воплощение идей нового индустриально-организованного пространства и комплексного освоения апатитовых месторождений.
Статья выполнена в рамках темы государственного задания № 0226-2019-0066 «Социокультурное и научно-техническое развитие северозападной части Арктической зоны РФ в Х1Х-ХХ вв.: исторический и антропологический ракурсы».
Список источников и литературы
Александр Евгеньевич Ферсман. 1883-1945. Жизнь и деятельность: сборник, посвященный выдающемуся советскому ученому, геохимику и минералогу, кристаллографу и геологу, географу и путешественнику. М.: Наука, 1965. 478 с.
Антонов Л. Б. Апатитовые месторождения Хибинской тундры // Хибинские апатиты. Апатитовые месторождения Хибинских тундр. Т. 7. Л..: ОНТИ-Госхимтехиздат, Ленингр. отд-ние, 1934. С. 1-196.
Бодрова О. А. В поисках отражения: саамы Кольского Севера в русской этнографической литературе второй половины XIX — начала ХХ вв. Апатиты: КНЦ РАН, 2014. 168 с.
Волков В. А. «Странная экспедиция в тундру: одиннадцать женщин и один мужчина!» // Химия и жизнь. 1969. № 5. С. 9-11.
Гуцол Н. Н., Виноградова С. Н. Саморукова А. Г. Переселенные группы саамов. Апатиты: КНЦ РАН, 2007. 86 с.
Змеева О. В. Полевой сезон геолога и практики мобильности: к истории минералогических исследований Хибинских тундр // Ученые записки Петрозаводского государственного университета. 2018. № 5 (174). С. 91-96.
Змеева О. В., Разумова И. А. Саамское предание как «источник» по истории борьбы с лавинами в Хибинах // Ученые записки Петрозаводского государственного университета. Общественные и гуманитарные науки. 2017. № 1 (162). С. 67-73.
Ильин Г. С. Открытие новых минералов на территории Хибинского горного массива первыми экспедициями А. Е. Ферсмана в 1920-х гг. // Вестник Академии наук Чеченской Республики. Грозный, 2019. № 2 (45). С. 30-33.
Каменев Е. А. История открытий Хибинских месторождений // Дважды Два: газ. 2002. № 39. С. 15.
Каменев Е. А. «История создания «Тиетты» (архивный материал)» // Тиетта: науч.-поп. и информ. журн. / Геологический ин-т КНЦ РАН. 2010. № 2 (12). С. 54-60.
Каменев Е. А. «Самыми яркими в моей жизни были впечатления от Хибин...» // Горн. журн.: [спец. вып.]. М.: Руда и металлы, 2013. С. 7-13.
Каменев Е. А. «Самыми яркими в моей жизни были впечатления от Хибин.» // Тиетта. 2008. № 5. С. 55-60.
Каменев Е. А. «Северная академия» // Этнокультурные процессы на Кольском Севере. Апатиты: КНЦ РАН, 2004. С. 116-125.
Киселев А. А. А. Е. Ферсман на Кольском полуострове // Летопись Севера. М.: Мысль, 1972. С. 263-283.
Куплетский Б. М. Исторический очерк. За Полярным кругом. Работа Академии наук на Кольском полуострове за годы советской власти (1920-1932) / под ред. А. Е. Ферсмана. Л.: Изд-во АН СССР, 1932. С. 8-17.
Кучинский М. Г. Саами Мурманской области. Очерк современного положения // Труды Кольского научного центра РАН. Гуманитарные исследования. 2011. Т. 6, № 2 (3). С. 114-128.
Макарова Е. И., Петров В. П., Токарев А. Д. Академия наук в истории индустриализации северных территорий СССР (1917-1940) // Труды Кольского научного центра. Гуманитарные исследования. 2012. № 3 (12). С. 61-73.
Пация Е. Я., Разумова И. А. Genius loci (А. Е. Ферсман) // Северяне: Проблемы социокультурной адаптации жителей Кольского полуострова. Апатиты: КНЦ РАН, 2006. С. 60-69.
Разгон Л. Э. Живой голос науки: Литературные портреты. М.: Дет. лит., 1986. 300 с.
Разгон Л. Э. Зримое знание: о книгах К. А. Тимирязева и А. Е. Ферсмана. М.: Книга, 1983. 253 с.
Разумова И. А. Краеведческий текст в социальном поле исторической науки (размышления над книгой А. А. Киселева «Записки краеведа») // Труды Кольского научного центра РАН. Гуманитарные исследования. 2013. № 4 (19). С. 5-19.
Разумова И. А. Про академика Ферсмана, «Обманный камень» и «лунный пейзаж»: современный фольклор заполярного города // Живая старина. 2004. № 1. С. 16-19.
Токарев А. Д., Каменев Е. А. Первая поездка А. Е. Ферсмана на Кольский полуостров в 1920 г. (о дате поездки и составе делегации) // VII Всероссийская Ферсмановская научная сессия, посвященная 80-летию Кольского научного центра РАН. Апатиты: КНЦ РАН, 2010. С. 220-222.
Токарев А. Д., Петров В. П., Макарова Е. И. Создание апатитовой промышленности в Хибинах (Кольский полуостров) как исторический раннесоветский опыт хозяйственного освоения заполярного региона в 19201930-х гг. // Труды Кольского научного центра. Гуманитарные исследования. 2017. № 12 (8). С. 5-19.
Ферсман А. Е. Апатитонефелиновая проблема Хибинских тундр (По данным работ и исследований на 15-ое окт. 1929 г.). Л.: Науч. химико-техн. изд-во. Науч.-техн. упр. В.С.Н.Х. (тип. «Химтехиздата»), 1929. 96 с.
Ферсман А. Е. Горная Хибинская станция «Тиетта» // Природа: популярный естественно-исторический журнал. 1930. № 9. С. 903-908.
Ферсман А. Е. История одной тропы (Из истории Кольского полуострова). Л.: Изд-во дет. лит., 1959. 110 с.
Ферсман А. Е. Комплексное использование ископаемого сырья. Л.: Изд-во АН СССР, 1932. 20 с.
Ферсман А. Е. Наш апатит. М.: Наука, 1968. 136 с.
Ферсман А. Е. Неотложная задача Академии наук. К вопросу о научных станциях на местах // Вестник Академии наук СССР. 1934а. № 5. С. 7-12.
Ферсман А. Е. От лопарской вежи до дворца науки // Хибиногорский рабочий. 19346. № 225. С. 2.
Ферсман А. Е. Путешествия за камнем. М.: Изд-во АН СССР, 1960. 392 с. Ферсман А. Е. Тиетта (Из прошлого Хибин) // Природа: популярный естественно-исторический журнал. 1965. № 6. С. 96-103.
Ферсман А. Е. Три года за полярным кругом. Очерки научных экспедиций в Центральную Лапландию 1920-1922 годов. Пг.: Время, 1924. 78 с.
Хибинские апатиты: сборник: в 7 т. / под общ. ред. акад. А. Е. Ферсмана. Л.: Гострест «Апатит», 1930-1934.
Сведения об авторе
Змеева Ольга Васильевна
кандидат исторических наук, старший научный сотрудник
Центр гуманитарных проблем Баренц региона ФИЦ КНЦ РАН, Апатиты
e-mail: zmeyeva@rambler.ru
Olga V. Zmeyeva
PhD (History), Senior Research Fellow of the Barents Centre of the Humanities, FRC KSC RAS, Apatity, e-mail: zmeyeva@rambler.ru
