CC BY
90
А. Д. АЛЕКСЕЕВ - ПРЕПОДАВАТЕЛЬ, НАСТАВНИК МОЛОДЫХ УЧЁНЫХ, ДЕЯТЕЛЬ МУЗЫКАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ
А. В. Малинковская,
Российская академия музыки имени Гнесиных (Москва)
110
Аннотация. В статье о научно-педагогической школе Александра Дмитриевича Алексеева (1913-1996), доктора искусствоведения, профессора, музыканта-учёного и педагога,, широко известного в России, странах СНГ и за рубежом,, представлена характеристика его многогранного опыта, анализируется его преподавательская деятельность и соответствующая линия наследия: учебники, учебные пособия, по-свящённые фортепианному искусству, исполнительству и педагогике, актуальны и востребованы в музыкальных учебных заведениях и в настоящее время. Автор обращает внимание читателей на мировоззренческую целостность личностной и профессиональной сторон жизни и деятельности Алексеева, подчёркивая, что именно исследователь, постоянно ведущий преподавательскую работу, всегда наиболее успешен в создании научной школы и руководстве ею. Эта же идея продолжает развиваться: в характеристике особенностей работы профессора с начинающими учёными, аспирантами, стажёрами, стекавшимися к нему из республик Советского Союза и зарубежных стран; в рассмотрении разных аспектов научно-методической и организаторской деятельности Алексеева, включавшей руководство преподавательским коллективом - кафедрой педагогики и методики Института имени Гнесиных, постоянное сотрудничество с музыкальными вузами Москвы и других городов страны, а также с учреждениями, руководящими развитием музыкального образования. Подчёркивается особое внимание, уделяемое профессором совершенствованию преподавания в музыкальных школах, развитию творческих способностей детей и подростков. Резюмируя достижения научной школы А. Д. Алексеева, автор отмечает её приверженность классическим традициям отечественной и мировой музыкальной науки и педагогики, свойственный Школе эволюционный путь развития, в ходе которого постоянно обогащался музыкально-образовательный опыт, пополнялся фонд научного и педагогического знания, разрабатывались новые исследовательские направления.
Ключевые слова: А. Д. Алексеев - глава научно-педагогической школы, деятель музыкального образования, руководитель молодых учёных и преподавательского коллектива.
Summary. The subject matter of this essay, dedicated to scientific-pedagogical school of professor A. D. Alekseev (1913-1996), doctor of Art sciences, musician well-known in Russia, countries of ex-USSR and world-known, is characteristic of his whole experience as scientist-teacher. The author considers his activity as lecturer of higher music-education-
al institutes - Gnesin Academy of music, Moscow Conservatoire etc. and examines the most important works of pedagogical line of Alekseev's legacy: manuals, music school-books, programs etc. These editions remain actuality and make use of contemporaries musicians-pedagogues in our State andforeign countries. The author estimates on a large scale to deep synthesis of the personals and professional sides manifestated in professor Alekseev's life and pedagogical activity, pays attention then it is just a scientist-teacher, educator of young musicians-researchers has must successful as the creator and leader of scientific school. The same idea of this essay is developed by author's remembers of Alekseev's lessons for his post-graduate students from different republics USSR and other countries; by studying peculiarities of his competent, skill guidance of the scientist and teacher groups; by tell about his great methodical help to child musical schools and to other educational institutions. To crown the article professor Alekseev's scientific-educational school reflected as a faithful to great national and world traditions, to evolution ways of development, with a permanent extension of music-scientific and music-pedagogical experience. Many-sided activity Alekseev's School is the important phenomenon of Russian and world music-education.
Keywords: A. D. Alekseev - the creator and leader of scientific-pedagogical school; the well-known representative of native and world musical education; the master-educator of young music-researchers; the organizer and leader of scientific and pedagogical collectives.
Учительство - профессиональная и жизненная потребность
Исследовательская работа постоянно сочеталась у А. Д. Алексеева с его разносторонней преподавательской деятельностью, включавшей чтение в Московской консерватории, Институте/Российской академии музыки имени Гнесиных курсов «История фортепианного искусства», «Методика обучения игре на фортепиано», руководство дипломными работами студентов, их педагогической практикой, руководство диссертационными исследованиями аспирантов, подготовку по своему профилю ассистентов-стажёров, консультирование молодых коллег и т. п. Сочетание науки и преподавания в деятельности учёных - не редкость, в большинстве случаев оно объективно обусловлено структурой их профессиональной работы, как это было у профессора
Алексеева. Но присутствовало здесь и нечто более существенное: учительство, наставничество было глубинным свойством натуры и личностной потребностью Александра Дмитриевича. Думается, поэтому принцип единства обучения и воспитания осуществлялся им естественно и гармонично, без дидактической нарочитости.
Мировоззренческая целостность личностного и профессионального пронизывала все ситуации общения А. Д. Алексеева с молодыми музыкантами. Многие из них по молодости лет вряд ли замечали и понимали, каким образом ценностные убеждения учителя, его этические и эстетические идеалы, плоды его жизненного опыта, знания человеческой природы проникали в анализы музыкальных произведений, в характеристики исполнительских интерпретаций, в подробнейшие критические разборы представ-
111
112
ляемых аспирантами материалов, просто в обмен впечатлениями о музыкальных и иных культурных и художественных событиях. Всё это становилось понятным его ученикам позднее, по достижении ими собственной личностной и профессиональной зрелости. Нужно ли подчёркивать, что именно исследователь-педагог, учёный-наставник, постоянно и активно претворяющий в своей деятельности обе эти ипостаси в их единстве, наиболее успешен в создании научной школы и многолетнем руководстве ею?
Консолидированный опыт Александра Дмитриевича Алексеева, учёного и преподавателя, разумеется, сполна проявился в педагогической, музыкально-образовательной линии его наследия: в учебнике [1] и хрестоматии [2] по истории фортепианной педагогики; в учебных пособиях [3-6] и других учебно-методических материалах, освещающих содержание и методы обучения исполнительскому искусству, а также в многочисленных статьях.
В его работах педагогической направленности заметно постепенное расширение проблематики и одновременно её концептуальное углубление. Фундаментальный учебник для музыкальных вузов «История фортепианного искусства» [1], охвативший историю развития клавирно-фортепиан-ной культуры от её зарождения до последних десятилетий ХХ века, формировался в течение многих лет. Он вобрал в себя практический опыт чтения одноимённого вузовского курса, содержание отдельных изданий, таких как «Русские пианисты» (1948), «Клавирное искусство» (1952), хрестоматия по истории фортепианной педагогики [2]. «Этот курс - дело
моей жизни», - говорил профессор своим аспирантам, слушавшим его лекции для студентов уже с других, преподавательских, позиций. То же было и с его трижды издававшейся «Методикой обучения игре на фортепиано» [3], содержание которой развивалось от раннего пособия «Работа над музыкальным произведением с учениками школы и училища» (1957) до учебника, вобравшего в себя многие аспекты процесса обучения и воспитания пианиста от начального периода до окончания училища.
Успешно выдержал испытание временем учебник А. Д. Алексеева «История фортепианного искусства». Его и поныне используют в своей практике преподаватели консерваторий и колледжей. Читая лекции на протяжении нескольких десятилетий, Александр Дмитриевич детально, «изнутри» изучил особенности восприятия его студентами, их отношение к истории своей специальности. Интерес первокурсников (курс обычно читается на первом году обучения в вузе) по понятным причинам обра-щён, прежде всего, к музыкальной «конкретике» - изучаемым произведениям, исполнительским интерпретациям, а также к историческим фактам, лицам и событиям; собственно историко-теоретическая проблематика, пронизывающая тематическое содержание дисциплины и учебника, даётся юным пианистам труднее. Эти обстоятельства профессор, разумеется, учитывал. Доступность и концентрированная компактность изложения -без упрощения сути излагаемого, ясность формулировок основных теоретических положений - без категоричности, «однозначности», нередко встречающихся в учебниках, мастер-
ство, с каким преподаватель анализировал и с исторических позиций обобщал фактологический материал, - все эти особенности, принципиальные установки Алексеева-преподавателя раскрываются в учебнике. Дополним сказанное, отметив значение, какое автор придавал наличию содержательных «опор» в построениях разных масштабов: ведущих идей - в главах, смысловых «зёрен» - в разделах, абзацах. Рельефность характеристик и увлекательность в освещении художественных явлений, например музыкальных произведений и их интерпретаций, сочетаются с ясным проведением сквозных магистральных линий курса: эволюции клавирно-форте-пианного инструментария, путей развития жанров и стилей фортепианной музыки, процесса постепенного формирования исполнительства как самостоятельной области музыкального творчества, педагогики, теоретической мысли и т. п.
Таким образом, суть концепции курса и учебника - раскрытие многомерной, исторически развивавшейся целостности фортепианного искусства как части мировой музыкальной культуры в единстве всех составляющих его компонентов, в их взаимосвязи и взаимовлиянии. Принцип историзма реализуется в наблюдении преемственных связей какого-либо конкретного творческого периода с прошлым и вызревании в нём предпосылок будущего развития. Другой аспект историзма в концепции курса и учебника А. Д. Алексеева - наличие сжатого, но чётко обрисованного культурно-художественного контекста в «концентрическом» соотношении его пластов (политико-экономические особенности изучаемой исторической
формации, характеристика художественной культуры эпохи, разных видов искусства и т. п.). Алексеев, преподаватель и автор учебника, придавал большое значение созданию (насколько это возможно в тесных рамках жанра издания) яркой, объёмной картины той или иной национальной пианистической школы в её включённости в мировой музыкальный процесс.
В рассмотрении и обсуждении этого процесса Алексеев и в лекциях, и в книгах не избегал сложных, «проблемных» ситуаций; они возникали, к примеру, в стилевой линии курса. В частности, он привлекал, внимание к тому, что «в каждую эпоху одновременно сосуществуют различные художественные тенденции, рождающие и разные стили. Они находятся между собой в условиях постоянного взаимодействия, творческого симбиоза или конфронтации» [6, с. 32]. Сложные, динамичные и нередко противоречивые проявления стилевых тенденций профессор учил обнаруживать, диалектически истолковывать и в исполнительском искусстве отдельных мастеров пианизма.
Курс А. Д. Алексеева продолжал развитие идей Г. М. Когана, своего научного руководителя в годы обучения в аспирантуре Московской консерватории. В эволюционном развитии от основанного Г. М. Коганом впервые в истории музыкального образования курса «История и теория пианизма» к более масштабной по проблематике «Истории фортепианного искусства» Алексеев претворял многие методические принципы, унаследованные от своего учителя. Таким стал, в частности, метод сравнительного анализа различных интерпретаций одних и тех же произведений. Значительный удельный
113
вес и в занятиях со студентами, и в учебнике таких сравнительных анализов объяснялся их «наглядностью» (вернее сказать, «слуховой усвояемостью»), конкретностью выхода их в практическую исполнительскую работу студентов. Обсуждения таких прослушиваний на лекциях и в семинарах часто переходили в горячие дискуссии, что приветствовалось преподавателем. Главной же целью, сверхзадачей было выявление таким образом вариантности интерпрета-торских истолкований как сущности и специфики, самого условия существования исполнительства как вида музыкального искусства.
А. Д. Алексеев был убеждённым приверженцем лекционной, включающей семинарские занятия, формы преподавания ряда учебных дисциплин, в частности исторических, отстаивал целесообразность этой формы тогда, когда в среде деятелей музыкального образования велись споры на эту тему. Дискуссии такого рода возобновились и в наше время, когда значительно расширились возможно-I'4 сти информационного обеспечения образования и самообразования, и чиновникам в руководящих инстанциях представляется логичным, что время аудиторных занятий должно быть значительно сокращено ради увеличения его доли в самостоятельной работе студентов. Бесспорно, самостоятельность необходимо стимулировать, однако при этом нельзя упускать из виду ценность личностно-профессиональ-ного общения молодых музыкантов с преподавателями, маститыми учёными, педагогами-мастерами, как правило увлечёнными своим предметом и способными передать эту увлечённость студентам.
Не менее важна в лекционной ситуации и студенческая аудитория как коллективный субъект обучения, который по ходу чтения курса постепенно формируется и воспитывается. Александр Дмитриевич активно вовлекал студентов в свой лекторский процесс, предоставляя им возможность задавать вопросы, высказывать свои впечатления, учил оформлять суждения и развивать мысли, аргументированно доносить и защищать свои позиции. Таким образом для интересующихся, думающих и стремящихся стать настоящими профессионалами в своём деле студентов создавался серьёзный потенциал самостоятельной работы, творческой активности. Возникала потребность читать дополнительную литературу, прослушивать больше записей интерпретаций и, конечно же, проецировать всё это на свою исполнительскую работу.
В то время, о котором идёт речь, не было столь богатой и разнообразной технической оснащённости, как ныне (достаточно упомянуть о практически неограниченных средствах интернета). Но и располагая более скромными техническими возможностями, профессор добивался впечатляющих результатов, в частности умело подбирая и компонуя различные исполнительские интерпретации, обусловленные особенностями личности пианистов, их принадлежностью к разным национальным исполни-тельско-педагогическим школам. Так, он представлял сравнение исполнений польских фольклорных мазурок народными ансамблями и известной польской пианисткой Г. Черны-Сте-фаньской, такого же рода примеры приводились и на материале музыки других национальных школ - венгер-
ской, испанской. Использовался сравнительный метод и в более широком плане: профессор привлекал параллели, живые ассоциации из области литературы, театра, архитектуры, живописи, любил показывать репродукции, которые тщательно подбирал в соответствии с тематикой лекций, читал отрывки из писем композиторов и исполнителей и т. п. Непрерывный интерес студентов к предмету поддерживали и подробные целостные анализы некоторых знаковых в истории мировой музыки фортепианных сочинений и их исполнительских интерпретаций, выступавших в качестве своеобразных стилевых кульминаций в материале курса. Среди них Прелюдия и фуга cis-moll из I тома ХТК И. С. Баха, Соната С^иг, К 330 Моцарта, Аппассионата Бетховена, Первый концерт П. И. Чайковского и др.
В конце жизни А. Д. Алексеев издал монографию-пособие «Лекционный метод обучения и пути его совершенствования (на материале курса "История фортепианного искусства" [6])». Эта книга, адресованная педагогам и студентам высших учебных заведений, - плод многолетнего опыта учёного-педагога. Она содержит размышления о лекции не только как о форме передачи знаний, но именно как о методе преподавания, о «таящихся в нём возможностях», эффективному использованию которых необходимо учиться молодым преподавателям. В книге концентрированно раскрывается содержание курса с акцентированием его концепции, пронизанности «стержневыми тематическими линиями», где особо выделена стилевая проблематика. Автор обращает внимание на важность организации само-
стоятельной работы студентов над материалом курса и на формы контроля за их успеваемостью. Книга завершается разделом о семи «Золотых принципах чтения лекционных курсов», выработанных для себя автором и предлагаемых читателям для размышления. Эти принципы и книга в целом ценны как обобщение индивидуального опыта большого учёного, главы научной школы, воспринявшего и развивавшего традиции, созданные основателем курса Г. М. Коганом. О нём, как и о других преподавателях Московской консерватории, у которых Александр Дмитриевич учился лекторскому мастерству в пору своей молодости, он часто рассказывал своим аспирантам. А ещё «Золотые принципы» воспринимаются учениками, последователями, коллегами как завещание «дела всей жизни» мастера.
Разработку проблематики, связанной с фортепианным искусством, его различными областями и аспектами -историческими, теоретическими, методологическими, методико-педагогиче-скими, А. Д. Алексеев вёл на протяжении всей своей жизни. В поздний её период, как это нередко бывает, он особенно остро ощущал потребность в аналитическом обобщении своих фундаментальных знаний, выношенных за долгие годы «мыслей и дум» (Б. Асафьев), в выведении их на новый, музыкально-философский уровень.
Наряду с «Лекционным методом», где учёный рефлексивно осмыслил и проанализировал свой преподавательский опыт, концентрированно его представил и раскрыл для изучения, поиски такого рода отразились в монографии «Творчество музыканта-исполнителя: На материале интерпретаций выдающихся пианистов
115
прошлого и настоящего» (1991) [5]. В названии книги как нельзя более отчётливо запечатлелось постоянное стремление Александра Дмитриевича - человека, музыканта, учёного, педагога - обнаруживать, выявлять, раскрывать, стимулировать творческое начало в самых разных его проявлениях. Проявление творческой сущности человека он считал главной ценностью музыкальной деятельности - шла ли речь в беседе со студентом-практикантом о пробивающемся ростке фантазии в исполнении маленького ученика, или об индивидуальных особенностях искусства композиторов, интерпретаторов, мастеров музыкальной педагогики, или о сущности творческих сил целых исторических эпох и художественных направлений. (Замысел монографии, посвящённой творчеству музыканта-педагога, к большому сожалению, А. Д. Алексеев не успел осуществить.) «...Что такое творчество исполнителя? И можно ли вообще искусство интерпретации назвать твор-... чеством?.. В чём выражается про-110 гресс в сфере исполнительского искусства, да и правомерно ли вообще о нём говорить?» [5, с. 95] - такими вопросами задаётся автор монографии, побуждая читателя присоединиться к поискам ответов на них.
В книге, основанной на материале многочисленных анализов исполнительских интерпретаций клавирно-фортепианной музыки нескольких веков и расширяющей тем самым тематику курса и учебника «История фортепианного искусства», А. Д. Алексеев также углубляет методологическую проблематику данной области знания. Он объединяет выработанную систему принципов целостного изучения музы-
кально-исполнительского искусства с рассмотрением наиболее значительных образцов исполнительских трактовок произведений в исторической перспективе. Автор книги определил такой путь как «метод целостно-исторического изучения музыкально-исполнительского искусства» [Там же, с. 93]. С этим связана структура монографии, где в первой главе прослеживаются традиции интерпретаций сочинений И. С. Баха, Бетховена, Шопена, во второй - на примерах отдельных интерпретаций, отличающихся ярко выраженной целостностью замысла и его осуществления, - анализируются проявления творческого начала в исполнительстве, а третья глава посвящена проблеме целостности в творческом воплощении интерпретатором специфики композиторского стиля.
Важно отметить, что в книге предстаёт масштабно-уровневая иерархия различного рода характеризуемых це-лостностей: комплекса музыкально-выразительных средств в музыкальном произведении; образной системы, художественного мира и стиля композитора; творческой личности интерпретатора; отражения в трактовках исполнителей особенностей национальных композиторских и ис-полнительско-педагогических школ и т. п. Небольшая по объёму, увлекательно написанная, эта монография предстаёт как исследование, полно и за-вершённо воплощающее индивидуальный опыт автора и одновременно открывающее новые перспективы в изучении искусства интерпретации.
Учебником, который на многие годы стал настольным руководством не только для студентов музыкальных вузов, готовящихся стать педагогами, но и для преподавателей специальных
классов музыкальных школ и училищ, специалистов в области фортепианной методики, руководителей педагогической практики студентов, явилась «Методика обучения игре на фортепиано» [3]. Стоит добавить, что этот учебник в своё время широко использовался педагогами и методистами других исполнительских специальностей, разрабатывавшими на его основе собственные методические пособия. Таковым он остаётся и в наши дни. Актуальность и востребованность данного труда объясняется полным и систематизированным охватом в нём аспектов обучения, воспитания и развития исполнителей-пианистов, вопросов, к которым в разное время обращался как сам Алексеев, так и другие авторы отдельных изданий методической направленности. Среди этих вопросов: работа с учениками-пианистами над музыкальным произведением, развитие их музыкальных, исполнительско-пианисти-ческих способностей, воспитание творческой активности и самостоятельности, раскрытие индивидуальности учащихся, использование выразительных средств исполнения и многие другие. Освещается в учебнике и такая тема, как задачи и пути совершенствования педагогического мастерства преподавателя. Очевидно, что за традиционной формулировкой названия данного учебника, где на первом плане обучение игре на фортепиано, непосредственно в самом материале учебника А. Д. Алексеева раскрываются пути обучения, воспитания и развития музыканта, исполнителя-пианиста.
Концепция и структура рассматриваемого учебника отражают советскую систему музыкального образования, какой она складывалась с 19201930-х годов прошлого столетия: дет-
ская музыкальная школа как учебное заведение общего музыкального образования, в котором осуществляется также и подготовка будущих музыкантов-профессионалов, далее - среднее, профессиональное звено образования исполнителя-пианиста. Три центральные, «репертуарные», главы (работа над репертуаром младших, старших классов школы и училища) с внутренней систематизацией материала по основным репертуарным линиям (полифония, пьесы малой формы, сочинения крупной формы, этюды) обрамляются главами, содержащими названные выше общие принципы обучения и развития учащихся. Самая фундаментальная среди них - глава «Работа над музыкальным произведением и развитие в её процессе элементов художественного мастерства» (учебник анализируется по изд.: [3]. -А. М.). В ней предстаёт поэтапный путь исполнительского изучения и овладения произведением. Внимательнейшее, точное прочтение текста постепенно, с углублением во все формообразующие и выразительные средства музыки и фортепианного изложе- II' ния, преображает нотный текст в музыкальный, включающий также и смыс-лосодержательный подтекст, читаемый и расшифровываемый между нотными знаками. В занятиях со студентами и аспирантами Александр Дмитриевич привлекал внимание к принципиальному, коренящемуся в интонационной сути дела различию между понятиями нотный текст и музыкальный текст. Профессор обращался при этом к урокам своего учителя в Московской консерватории А. Б. Гольденвейзера, призывая внимательно изучать его редакции фортепианных сочинений, в частности издание «32
118
сонаты Бетховена» с подробными комментариями каждой сонаты, чрезвычайно полезными в работе исполнителя и педагога.
Исполнительско-методические анализы фортепианных произведений разного уровня сложности, представленные в данном учебнике, имеют отчётливую интерпретаторскую направленность, то есть, как уже отмечалось выше, призваны всесторонне активизировать творческое - художественно-эмоциональное, артистическое, интеллектуальное - развитие учащихся-исполнителей. Отсюда большое внимание автора к образному строю изучаемой музыки, к композиционному плану сочинений в его сопряжённости с драматургией, подробное и любовное вникание в особенности фортепианного изложения и в технологические вопросы исполнения: педализацию, фразировку, артикуляционные детали, аппликатуру, в способы преодоления пианистических трудностей и т. п. В этих анализах предстаёт разносторонний опыт автора - исследователя, исполнителя, педагога, методиста в их единстве.
Не останавливаясь на других аспектах характеризуемого учебника, отмечу углубляющийся с годами интерес А. Д. Алексеева к современным достижениям общей педагогики, психологии, к задачам преломления их в обучении музыкантов-исполнителей. Профессор изучал труды известных отечественных и зарубежных психологов, в пору своего заведования кафедрой педагогики и методики привлекал некоторых из них - И. С. Якиманскую, Г. С. Тарасова, К. В. Тарасову и др. - к участию в кафедральных исследованиях, к преподаванию и консультированию аспирантов. Особен-
ное внимание, как уже отмечалось, уделялось проблемам творческого развития личности музыканта, индивидуальности учащихся. Профессор подчёркивал, что критерием успешного развития исполнительского мастерства, творческих способностей является не только готовность учащихся к постепенному повышению трудности изучаемого репертуара (что нередко ставится во главу угла многими педагогами, и не только молодыми), но и их готовность решать всё более глубокие и сложные художественные, именно интерпретатор-ские, задачи. С этих позиций следование утверждённым программным требованиям и в музыкальной школе, и в среднем звене должно быть не догматичным, а продуманно гибким, подчёркивал Александр Дмитриевич.
Все эти принципы Алексеева-методиста, а также принципы, методы и формы проведения урока в специальном классе получили отражение в характеризуемом учебнике. Каждый урок, указывал автор, должен естественно и логично встраиваться в процесс перспективного и комплексного развития ученика, включать наряду с работой над программой тренировку в чтении с листа, разные упражнения, подготовку к публичному выступлению и т. п.
К сказанному следует добавить, что в процессе создания данного руководства оно неоднократно обсуждалось в разных коллективах, признательность которым, а также своим учителям выражается в предисловии: «...автор не только основывался на своей личной практике, но и стремился возможно шире использовать ценный опыт советских педагогов - своего учителя А. Б. Гольденвейзера, Е. Ф. Гнеси-
ной, коллег по кафедре специального фортепиано Музыкально-педагогического института имени Гнесиных и кафедры истории и теории пианизма Московской консерватории, своих первых педагогов К. М. Козловой и С. П. Васильевой-Дементьевой и ряда других» [3, с. 4]. Наряду с отмеченными выше ценностями учебника, такого рода преемственность стала залогом её долговечности, жизнеспособности в теории и практике музыкально-исполнительской педагогики.
«Моим ученикам»
Это посвящение в книге «Советская фортепианная музыка. 19171945» [7] обращено к аспирантам профессора Алексеева, которых было много всегда, а в 1960-1980-е годы существовали довольно многочисленные, с постоянно обновлявшимся составом, аспирантские коллективы, где старшие и младшие аспиранты были спаяны общими профессиональными целями, интересами и дружбой, сохранившейся потом на долгие годы. Смена поколений аспирантов, ассистентов-стажёров, молодых учёных, специализировавшихся в области истории и теории фортепианного искусства, педагогики и методики преподавания, отражала динамику развития научной школы Алексеева, в частности постоянное расширение её ареала. Аспиранты, ассистенты-стажёры поступали из разных республик Советского Союза, из стран зарубежья.
Тематика диссертационных исследований, соответственно этой «географии», индивидуальным интересам и профилям работы соискателей, а также, конечно, широте и многогранности научных направлений руководителя, была чрезвычайно разнооб-
разна. Следует при этом отметить, что разнообразие исследовательской проблематики, как это присуще подлинно научным школам-лабораториям, внутренне организовывалось, структурировалось по определённым линиям. Среди них: линия исторического развития жанров фортепианной музыки (миниатюры, концерта для фортепиано с оркестром, токкаты, музыки для детей и юношества и т. п.); линия изучения творчества отдельных композиторов - представителей республик СССР, а также современных зарубежных композиторских школ (французской, польской, болгарской, венгерской и др.); линия, связанная с психологией музыкальной деятельности, творчества исполнителя.
Важным направлением в работе с ассистентами-стажёрами было исследование искусства отечественных мастеров пианизма, педагогики, музыкального образования прошлого и настоящего, вопросы развития пианистических художественных технологий и т. д. В этом обширном научном пространстве с годами выделилось -по количеству диссертационных работ и по их тематической общности - направление, связанное с исследованием фортепианной музыки союзных и автономных республик Советского Союза, в том числе тех, где фортепианное искусство проходило ранний исторический период своего становления. Такое последовательное расширение научного горизонта происходило по центробежному принципу: оно направлялось и стимулировалось собственными изысканиями А. Д. Алексеева, в частности в процессе его работы над третьей книгой из серии, посвящён-ной истории отечественного фортепианного искусства.
119
120
Сказанное выше иллюстрирует фрагмент из предисловия к книге «Советская фортепианная музыка»: «Отмечу. несколько диссертаций, по-свящённых фортепианному искусству отдельных республик: М. Э. Ахмедо-вой о фортепианной музыке Туркмении, Ю. Ф. Вахранёва о фортепианных циклах украинских композиторов, Б. Г. Гарта о сольной фортепианной музыке в Белоруссии, Т. Г. Кезе-вадзе о произведениях грузинских композиторов для фортепиано соло, Н. А. Красовской о чувашской и марийской фортепианной музыке, И. Д. Назиной о белорусском фортепианном концерте, В. М. Спиридоновой о фортепианной музыке Татарии, Ф. З. Халиловой об азербайджанской фортепианной культуре» [7, с. 4]. Это была взаимообогащающая исследовательская деятельность учителя, главы научной школы, и его учеников. Следует заметить, что некоторые из названных исследований стали в республиках первыми трудами такого рода.
Профессор занимался подготовкой своих воспитанников, молодых учёных и педагогов, всесторонне. Им был неоднократно прочитан специальный курс для аспирантов, раскрывавший методологию и методику лекторской деятельности, многое из этого курса вошло в книгу «Лекционный метод обучения». Прививая аспирантам культуру исследовательской работы, обучая их её технологиям, профессор был требователен, особенно заботясь о развитии у своих учеников самостоятельности мышления, навыков организации научного труда, прививая им взыскательность, ответственность и самокритичность.
С начинающими исследователями проводилось подробное обсуждение
предстоящих задач, касающихся привлечения необходимых материалов, содержания, структуры работы, логики изложения, оформления очередных разделов диссертации, подготавливаемых публикаций и т. п. С теми, кто уже имел определённый опыт, руководитель детально обсуждал представляемые ему тексты, которые по результатам его критических анализов и правки нередко требовали коренной и неоднократной переработки. Однако все ученики Александра Дмитриевича рано или поздно понимали, что приобретаемые ими богатые знания и опыт, в том числе и представления о научной этике, привычка к самодисциплине и т. п., суть подлинные человеческие и профессиональные ценности, отмеченные «печатью школы» большого учёного, что всё это им предстоит далее хранить и взращивать, передавать своим ученикам.
Творческое и дружеское общение Александра Дмитриевича с воспитанными им специалистами, ставшими преподавателями музыкальных вузов во многих городах страны, ведущими научную, преподавательскую, музыкально-общественную деятельность, продолжалось на протяжении многих лет. Он приезжал в города, где они работали, участвовал в организуемых там конференциях, читал лекции, с удовольствием гулял со своими бывшими учениками по улицам этих городов, с увлечением знакомясь с их достопримечательностями, культурой края, с обычаями населения.
Руководство кафедрой педагогики и методики как ключевого звена образования в Гнесинском доме
Кафедрой, существовавшей с 1968 по 1987 год, А. Д. Алексеев руководил
с 1972 по 1978 год. Имевшая статус межфакультетской, кафедра объединяла преподавателей педагогики и психологии, курсов истории, теории, методики разных исполнительских специальностей, а также музыковедов. На кафедре проходили подготовку многочисленные аспиранты, докторанты и стажёры соответствующих направлений. На заседаниях кафедры обсуждались подготавливаемые аспирантами и преподавателями ГМПИ имени Гнесиных диссертационные исследования, монографии, сборники научных статей, материалов, проводилась экспертиза работ аспирантов и преподавателей других вузов и т. п. В кафедральных собраниях, особенно расширенных, открытых, часто принимали участие приглашённые учёные, преподаватели разных вузов и сотрудники научных учреждений Москвы, других городов страны и зарубежья - специалисты в области общей педагогики, психологии, музыкознания. Расширению зарубежных связей А. Д. Алексеев придавал большое значение. В 1960 году он выступил в Варшаве на I Международном конгрессе музыковедов, посвящённом творчеству Ф. Шопена, с докладом «Традиции исполнения Шопена в России и Советском Союзе», в 1963 году в Будапеште сделал сообщение о проблемах музыкального образования в СССР.
Главной целью и концептуальной основой работы кафедры было совершенствование содержания и организационных форм музыкального образования, учебного процесса во всех звеньях системы - в единстве и преемственности их целей и задач. А. Д. Алексеев, проявляя особый интерес к психолого-педагогическим аспектам науки об исполнительстве,
музыкальном образовании, стимулировал их разработку на кафедре и продвижение в практику. По инициативе кафедры в Москве и других городах страны (Киеве, Новосибирске, Тбилиси, Казани и др.) организовывались конференции, семинары и секции. Таким образом кафедра обретала широкую известность и завоевывала авторитет, по её образцу открывались аналогичные научно-методические объединения в других вузах.
Под руководством кафедры и лично А. Д. Алексеева (уже после того, как он оставил пост заведующего кафедрой) в ГМПИ постоянно работали так называемые проблемные группы. В их задачи входило совершенствование традиционных и разработка новых учебных, учебно-методических материалов, организационной документации: учебных планов и программ курсов, выпускных требований, требований к диссертационным работам и т. п.
В качестве примера инновационных проектов кафедры можно назвать проведённый с привлечением преподавателей всех учебных заведений 121 имени Гнесиных (школы-семилетки, ССМШ, училища, ГМПИ) масштабный эксперимент по проверке эффективности подготовки студентов-исполнителей вуза к самостоятельной профессиональной деятельности, а учащихся обеих школ и училища -к поступлению в следующее звено образования. Сохранились подробно разработанные методика и программа осуществления этих экспериментов. Они проводились в два этапа и включали слуховой анализ незнакомого произведения и ряд других творческих заданий: подготовку за отведённое время исполнения ранее не изу-
чавшегося произведения с его последующей аналитической характеристикой; написание тембрового диктанта, чтение с листа, подбор аккомпанемента (или второго голоса) к мелодии, «досочинение» фрагмента музыки и т. п. Подробные анализы материалов этих проверок дали результаты, которые способствовали определению путей комплексного совершенствования подготовки учащихся и студентов. Сам эксперимент, к сожалению, не встроился («не пришёлся ко двору») в практику учебной работы вуза и младших звеньев. Причина этого отчасти заключалась в определённой сложности проведения таких проверок, главным же образом в том, что тогда казалась утопичной сама концепция обучения, воспитания и развития целостного музыканта (Homo musicus), в сознании и деятельности которого были бы творчески интегрированы его основополагающие стороны и качества.
Масштабным опытным проектом кафедры по реализации упомянутой концепции целостности музыканта на основе анализа специфики его деятельно-122 сти стала разработка по заказу Министерства культуры «Модели специалиста», выпускника музыкального вуза. В разделах «Модели», создаваемой коллективом кафедры под руководством профессора Алексеева в конце 1970-х - начале 1980-х годов, были систематизированы личностные и профессиональные качества, способности, знания, умения, особенности мышления специалиста в их оптимальном соотношении. «Модель», ориентированная на высокий уровень развития выпускника, на «идеальный лич-ностно-профессиональный комплекс специалиста», должна была стать неким маяком, освещающим путь его
подготовки к будущей самостоятельной и успешной деятельности, предполагающей его саморазвитие и самосовершенствование. В дальнейшем ставшая трёхзвенной (школа-училище-вуз) «Модель» многократно проходила апробацию на других кафедрах ГМПИ, а также в совместных обсуждениях с представителями Московской, Ленинградской, Новосибирской, Киевской, Казанской, Тбилисской консерваторий. Данный коллективный труд, бывший в течение нескольких лет средоточием усилий коллектива кафедры и признанный в результате обсуждений новаторской и перспективной программой совершенствования музыкального образования композиторов, исполнителей, педагогов, музыковедов, также, к сожалению, осел в архивах Института имени Гнесиных и заказчика «Модели» - Министерства культуры. Модель-концепция личностно-профес-сиональной целостности музыканта (предполагающая приобретение -в условиях оптимального сочетания запрограммированных свойств обучающегося и в процессе его развития -новых, высших качеств, а также позволяющая моделировать на её основе индивидуальный личностно-профес-сиональный комплекс учащегося) оказалась, видимо, достаточно сложной для практического её внедрения заказчиком.
Нельзя не упомянуть и о том внимании, которое А. Д. Алексеев во все периоды своей деятельности уделял проблемам начального музыкального образования, встречаясь со школьными преподавателями, руководя разработкой ими программ ДМШ, активно сотрудничая с министерствами культуры, методическими кабинетами
Российской Федерации, Москвы. Идеей, которую он настойчиво стремился проводить в жизнь в педагогических коллективах, консультируя их руководителей, была дифференциация и индивидуализация обучения в музыкальных школах будущих профессионалов и любителей. Эта идея должна была находить продуманную реализацию во всех сторонах школьного процесса и в учебно-методической документации: в учебных планах и программах, в экзаменационных требованиях, критериях контроля успеваемости и т. п. При этом основополагающим и сквозным принципом оставался принцип развития у всех детей творческого начала,, в частности интерпретатор-ской направленности в воспитании исполнителей.
Освещая особенности научно-организаторской деятельности А. Д. Алексеева, в частности стиль его руководства кафедрой педагогики и методики Института Гнесиных, хочется отметить, что качества администратора, по определению необходимые заведующим такими коллективами, никогда не выступали у него на первый план. Он был прежде всего, как уже говорилось, воспитателем, наставником, другом, хотя в среде коллег наставничество выражалось, конечно, в иных формах, чем в среде учеников. Он предпочитал воспитывать собственным примером - музыканта, учёного, интеллигента, носителя культурных и профессиональных традиций Гнесин-ского дома, представителям которого, в частности, всегда было свойственно сочетание взыскательности к качеству работы младших по возрасту и статусу с внимательно-доброжелательным к ним отношением. Профессор Алексеев всегда был готов
вникнуть в обстоятельства работы и жизни, помочь не только профессиональным советом, но и морально и материально. Заведующему приходилось подчас сглаживать возникавшие «острые» коллизии в отношениях между членами кафедры, и это он делал в своей мягкой, деликатной манере. Учились коллеги у руководителя и исключительной его работоспособности, приверженности к каждодневному планомерному труду, учились ответственности, терпению и порядку в делах, некоторые из этих дел (особенно так называемые «бумажные»), несомненно, отвлекали Александра Дмитриевича от научной работы и отнимали немало сил, особенно в поздние годы его жизни. «Делом принципа», по словам профессора Алексеева, было никогда никуда не опаздывать, не позволять себе что-то, пусть и второстепенное, упустить из внимания, ему были совершенно чужды небрежности в речи, даже в обыденной.
Может показаться, что отмеченные выше качества личности и стиль руководства коллективами Александра Дмитриевича Алексеева хотя и чрезвычайно привлекательны, но не столь уж обязательны для главы научной школы. Известны выдающиеся руководители с совсем иными, даже во многом противоположными темпераментами, характерами и типами поведения, отличавшиеся иногда жёсткой требовательностью к подчинённым, дистанцированностью в отношениях с коллегами и т. п. Подобный стиль руководства какой-либо творческой или научной школой, разумеется, наряду с устремлением и способностью руководителя к прорывным, опровергающим существующие парадигмы достижениям, «революцион-
123
ным разворотам» в своей области, возможно, чаще способствует и прогрессу науки, и престижу школы. Однако и эволюционный путь развития на- 3 учной школы, отмеченный длительным, последовательным накоплением опыта, расширением спектра научных задач, постоянной генерацией 4. новых исследовательских концепций и направлений в русле бережно хранимых глубинных традиций отечественной и мировой науки, становится залогом жизнеспособности и долговечности её достижений. Представля- 5. ется, что именно такого рода научную, научно-педагогическую школу создал и на протяжении более полувека строил и развивал Александр Дми- ^ триевич Алексеев.
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ
Алексеев, А. Д. История фортепианного искусства [Текст, ноты] : учебник / А. Д. Алексеев : в 3 ч. Ч. 1-2. - 2-е изд., доп. - М. : Музыка, 1988. - 415 с. ; Ч. III. - 7 М. : Музыка, 1982. - 286 с. Алексеев, А. Д. Из истории фортепианной педагогики. Руководство по игре на кла-
1.
124 '
вишно-струнных инструментах (от эпохи Возрождения до середины XIX века) [Текст] : хрестоматия / А. Д. Алексеев. -М. : Классика-ХХ^ 2013. - 176 с. Алексеев, А. Д. Методика обучения игре на фортепиано [Текст, ноты] / А. Д. Алексеев. - 3-е изд., доп. - М. : Музыка, 1978. - 288 с.
Алексеев, А. Д. Интерпретация музыкальных произведений (на основе анализа искусства выдающихся пианистов ХХ века) [Текст] : учеб. пособие по курсу «История фортепианного искусства» / А. Д. Алексеев. - М. : Изд-во ГМПИ им. Гнесиных, 1984. - 92 с.
Алексеев, А. Д. Творчество музыканта-исполнителя: На материале интерпретаций выдающихся пианистов прошлого и современности [Текст, ноты] / А. Д. Алексеев. - М. : Музыка, 1991. - 104 с. Алексеев, А. Д. Лекционный метод обучения и пути его совершенствования (на материале курса «История фортепианного искусства») [Текст] : монография-пособие для педагогов и студентов высших учебных заведений / А. Д. Алексеев. -М. : Изд-во РАМ им. Гнесиных, 1995. -72 с.
Алексеев, А. Д. Советская фортепианная музыка: 1917-1945 [Текст, ноты] / А. Д. Алексеев ; Ин-т истории искусств. -М. : Музыка, 1974. - 248 с.
