CC BY
183
99.03.014. СИДЖАНСКИ Д. ФЕДЕРАЛИСТСКОЕ БУДУЩЕЕ ЕВРОПЫ: От Европейского сообщества до Европейского Союза /Пер.с франц. - М: Российск. гос. гуманит. ун-т, 1998.- 420 с.
Автор книги - профессор Департамента политических наук и Института политических исследования Женевского университета - видит в федерализме оптимальную форму социально-политической организации общества, способную гарантировать национальную и региональную идентичность в гармоничном сочетании с требованиями взаимозависимости и глобализации. Маастрихтский договор - новый шаг в становлении федералистского устройства Европы: он укрепляет деятельность Экономического сообщества и дополняет ее политическим союзом. Хотя термин "федералистский" и был вычеркнут по просьбе Англии, Маастрихтский договор подтвердил "федеральное призвание" Союза: отвергнутое по форме, оно утвердилось в содержании и духе договора. ЕС создавался постепенно, базируясь на двух важнейших принципах федерализма: на принципе автономии государств-членов и на принципе их участия в процессе принятия общих решений. Как считает автор, на нынешней стадии ЕС больше подвержен влиянию центробежных сил национальных держав, чем риску слишком большой концентрации власти у Сообщества.
"Больше на духе, чем на букве договора о Союзе" основано и толкование понятия субсидиарности, хотя оно, в отличие от федерализма, возведено в фундаментальный принцип договора о Союзе.
Принцип этот получил почти единогласную поддержку; автор объясняет это редкое единогласие отсутствием точного определения его значения, что позволило каждому вложить в него свой собственный смысл. Одни видят в нем гаранта полномочий стран-участников, другие -самого Союза. "Для федеративных государств, имеющих тенденцию к усилению центральной власти, главная забота заключается в торможении растущей централизации, - считает автор, - а для Европейского союза, напротив, - в усилении власти институтов Сообщества, пока еще слишком слабых по сравнению с государствами-членами" (с.242).
По словам Жака Делора, "в любой федеральной системе, подобной европейскому союзу, принцип субсидиарности служит постоянным противовесом механизмам перенасыщения, которые стремятся в сложном мире излишне загрузить центральную власть" (с.244).Став основополагающим, он, в явно выраженной или завуалированной форме, присутствует в многочисленных документах Европейского союза.
Логика принципа субсидиарности включает федералистский принцип уважения национальной идентичности государств-членов, при условии, что все они без исключения проводят в жизнь демократические
принципы. С момента появления Сообщества постепенно утверждалось Европейское гражданство. Маастрихтский договор расширил сферу европейского гражданства, которое включает: право свободного перемещения и проживания на территории государств-членов любому гражданину Союза; право голосовать и быть избранным в Европарламент; право голосовать и быть избранным на местных выборах в стране проживания; право обращаться в Сообщество как к арбитру в разрешении возникшего конфликта. Эти положения, учреждающие европейское гражданство, направлены на сокращение дистанции между гражданами и институтами Сообщества.
Многие ученые, философы и общественные деятели, люди разных взглядов и убеждений сходятся в одном - формы общественных организаций должны быть гибкими, децентрализованными, отражающими дух и метод федерализма. Признание уникальности человеческой личности, уважение созданных ею ценностей, является первой основой федерализма, создающего условия автономии личности а также ее участия в общем деле.
Федерализм, на взгляд автора - "это форма организации многонациональных сообществ, которая более других способна объединить государства, создавая огромные экономические пространства, способна сохранить их идентичность и уважать их различия". Эти формы организации и полномочий развиваются на различных общественных уровнях: Европейское сообщество, государства, региональные и местные объединения. Так к традиционным функциям политической власти добавляются новые функции, связанные не с принуждением и использованием силы, а с выдвижением инициатив, координацией и ориентацией. Предвосхищая новые формы политической власти, Европейское сообщество выступает как центр координации и двигатель сотрудничества на самых разных уровнях - от государственных до уровня отдельных граждан. Дальнейший расцвет многоликой европейской культуры может обеспечить лишь федерация, которая, сохраняя национальную общность и региональное разнообразие, способна создать такое сообщество, которое объединит европейцев вокруг великого европейского проекта.
Последний, в свою очередь, не может оставить в стороне Россию и страны СНГ, которые имеют большое значение для будущего Европы; поэтому вокруг них ведется немало споров, крайние точки зрения в которых высказали американские ученые - С.Хантингтон и Л.Туроу.
Согласно концепции Хантингтона, содержательная сторона цивилизации и культуры имеет основополагающее значение: именно на их основе образуется совокупность образа жизни любого народа. И та, и
другая включают в себя ценности, нормы, институты, образ мыслей, которым сменяющие друг друга поколения того или иного общества придавали первостепенное значение. Для Ф.Броделя - это пространство, характеризующееся совокупностью культурных явлений и характеристик. У Дюркгейма и Мосса Хантингтон заимствует понятие некоей нравственной среды, включающей определенное количество наций, причем культура каждой из них есть своего рода проявление единого целого. Это определение отчасти напоминает формулировку Дени де Ружмона, который считал европейскую культуру "единством в многообразии" - как если бы национальные, региональные и местные культуры представляли собой вариации на одну тему. Д.де Ружмон называл культурным наследием то, что произведено культурой в течение веков - "религия и философия, искусство и литература, наука и техника, политические идеалы и практика, законодательство и государственное устройство, а также нравственные, эстетические, и критические ценности, устоявшееся поведение и общепринятые истины. И, наконец, -языки, и все то, что ими обусловлено, то есть способ чувствовать, выносить суждения, размышлять. Ко всему этому, вследствие многочисленности, а зачастую и противоречивости вышеупомянутых элементов, необходимо добавить их объединение во все более сложные системы, сменяющие друг друга, или существующие одновременно, а также взаимодействующие между собой" (с.63)
Хантингтон признает все эти факторы, но ведущей в его концепции является мысль, согласно которой важнейшие цивилизации в истории человечества тесно связаны с мировыми религиями. Вследствие этого он отодвигает на второй план все остальные достижения и стороны цивилизации, он ссылается лишь на религию, отделяя народы, исповедующие западное христианство ( католиков и протестантов), от народов, исповедующих ислам и православие.
Линия раздела проходит между Россией и Финляндией, государствами Балтии, идет через западную Белоруссию, затем через Украину, отделяя униатов от православных. Она пересекает Румынию, разделяя Трансильванию, где живут католики-венгры, и остальную часть страны; затем отделяет Словению и Хорватию от других республик бывшей Югославии: на Балканах, напоминает он, эта линия совпадает с линией раздела Австрийской и Османской империй.
Далее Хантингтон утверждает, что после окончания "холодной войны" культурная граница Европы стала также политической и экономической границей между Западной и Восточной Европой. Так, благодаря цивилизационной парадигме западный мир получает ясный
ответ на вопрос о том, где заканчивается Европа: там, где на смену западному христианству приходят ислам и православие.
Здесь явно проглядывает предвзятая идея - отгородиться от стран Восточной и Юго-Восточной Европы и особенно России. Подобное желание не ограничивается лишь абстрактными рассуждениями; оно находит конкретное воплощение в устройстве западного мира и выборе стран-кандидатов на вступление в Европейский союз и НАТО. Согласно этому критерию принадлежности к западной культуре - Польша, Чешская республика, Словакия, Венгрия, прибалтийские государства, Словения, Хорватия и Мальта станут членами Европейского союза, который в таком случае будет полностью соответствовать западной цивилизации в том виде, в каком она существовала в истории Европы. Правда, в своих дальнейших рассуждениях Хантингтон стремится найти возможности для развития диалога между цивилизациями в целях сохранения мира. Работа Хантингтона стала предметом широкого критического обсуждения, она подчеркнула важность культуры и ее ценностей; одним из главных здесь, но не единственным является религия.
Лестер Туроу в противовес Хантингтону считает, что основную роль будут играть правила международных экономических отношений. В своей книге о европейском доме он пишет, что главный вопрос состоит в том, кто будет определять правила международной торговли в ХХ1 в. -США, Европа или Япония? По мнению Л. Туроу, Европа занимает самую выгодную позицию на мировой экономической арене и у нее есть возможность стать экономическим лидером в ХХ1 в. У нее немало преимуществ: это единственная группа стран с образованным и не знающим бедности населением, насчитывающим 800 млн человек. А ведь в настоящее время человеческие ресурсы и образование представляют собой основной фактор развития. Туроу выделяет здесь и Германию, занимающую первое место в мире по промышленному производству и торговле, и научный потенциал России, и творческие способности Франции и Италии, и крупный финансовый рынок Лондона. Объединение всех этих потенциалов, которые существуют в пределах Сообщества в отдельно взятых странах, создает исключительные возможности. Кроме того, благодаря своей позиции в экономике и мировой торговле Европа может пользоваться преимуществами в создании правил мировой торговли в ХХ1 в.
Однако, продолжает Туроу, чтобы добиться этого, Европе предстоит выполнить немало условий: добиться реальной интеграции экономики Западной Европы, а затем Центральной и Восточной, установить тесные связи с Россией и странами СНГ, оказать существенную помощь бывшим коммунистическим странам при
переходе к рыночной экономике, покончить с конфликтами на границах и между народами; понять, что национальное самосознание никогда не исчезнет; наоборот, оно будет сохранено во всем своем многообразии внутри Союза.
Таковы два видения будущего развития Европы: одно основано на понятии цивилизации, почти отождествленном с понятием религии, другое исходит из тенденций развития торговли и человеческих ресурсов. Несмотря на разные исходные позиции, выводы авторов близки друг другу, поскольку оба придают решающее значение религиозным и моральным нормам, культуре и образованию.
В отличие от Хантингтона, Туроу включает в будущую великую Европу Россию и страны СНГ. А как неоднократно подчеркивал один из основоположников федерализма Д. де Ружмон, европейский культурный фонд включает в себя в качестве неотъемлемой части и русский православный мир. Эта глубокая культурная общность может привести к сближению двух частей Европы, объединяющей два динамичных полюса, на одном из которых находится Европейский союз, а на другом -страны СНГ, объединенные вокруг России. Такая Европа, опираясь на два федеративных центра, могла бы образовать конфедеративное объединение: "таковы одновременно цели и возможности нового европейского федерализма, стремящегося к динамическому равновесию единства и разнообразия, способного сохранить особенности целого и его частей, и в то же время усилить потенциал обоих европейских центров и таким образом всей объединенной Европы" (с.392).
Т.М. Фадеева
