CC BY
34
.[ЛЯ АКАДС^ИЯ Н'1 ;
, . , » -„¡л
семи
1НГ
н
зл
российская академиякаук
институт научной информации по общественным наукам
СОЦИАЛЬНЫЕ И ГУМАНИТАРНЫЕ
НАУКИ
ОТЕЧЕСТВЕННАЯ И ЗАРУБЕЖНАЯ ЛИТЕРАТУРА
серия 11
СОЦИОЛОГИЯ
реферативный журнал
1999-1
издается с 1991 г. выходит 4 раза в год индекс серии 2.11
МОСКВА 1999
РОССИЙСКАЯ СОЦИОЛОГИЯ
99.01.015-021. ИЗМЕНЕНИЕ ЖИЗНЕННЫХ СТРАТЕГИЙ МОЛОДЕЖИ: 1985-1995 ГГ.
99 01.015. МАГУН B.C. Революция притязаний и изменение жизненных стратегий молодежи: 1985-1995 годы // Революция притязаний и изменения жизненных стратегий молодежи: 1985-1995 годы / Ин-т социологии РАН - М.. 1998. - С. 7-39.
99.01.016. БУЛЫГИНА Г.П. О взаимосвязи обобщенных и конкретных притязаний старшеклассников (методический комментарий) // Там же. - С. 40-44.
99.01.017. ЯСНАЯ Л.В., МАГУН B.C. Родительская семья и ее влияние на притязания и жизненные стратегии юношей и девушек // Там же. - С. 45-66.
99 01.018.ШИЛОВА Л.С., МАГУН B.C. Связь притязаний и жизненных стратегий с отношением юношей и девушек к реформам в обществе // Там же. - С. 67-90.
99.01.019.АРЖАКОВА Ю.С. Объекты симпатии и идентификации старшеклассников // Там же. - С. 91 -96.
99.01.021 ДЕМИН А.Н. Образовательные и должностные притязания разных групп молодежи (По материалам исследования в Краснодаре) //Там же. - С. 97-106.
99.01.021.СОГОМОНОВ А.Ю. Феномен "революция притязаний" в культурно-историческом контексте//Там же. - С. 107-129.
В данной работе анализируются результаты многоэтапного исследования, начало которому было положено в 1985 г. в ходе изучения отношения молодежи к своему будущему. Через несколько лет в Москве (в 1990-1991 гг.), а потом в Киеве (в 1992 г.) были Проведены повторные опросы. И, наконец, в 1995 г. была
предпринята третья серия опросов в нескольких городах России и Украины.
В первой статье сборника предпринят сравнительный анализ фактов, полученных в разные годы; там же описана методика и организация проекта Жизненные цели молодежи и планируемые средства на достижения являются важным фактором ее социальной активности и в то же время индикатором фундаментальных перемен, происходящих в российском обществе. Осенью 1985 г. в Киеве был проведен вторичный опрос учащихся выпускных классов средних общеобразовательных школ. Его идея, разработанная совместно с Е.И.Головахой, состояла в том, чтобы рассмотреть притязания учащихся в контексте реальных жизненных ситуаций. Таков был первый шаг. Предметом изучения были притязания, относящиеся к трем компонентам будущего социального положения (социального статуса) юношей и девушек: власти, престижу и богатству. Для сообщения о своих целях респондентам предлагались некоторые из пяти вариантов. Выбор того или иного варианта и характеризует уровень притязаний.
Соотнося свои притязания со средствами их осуществления, люди обычно формируют свои личные стратегии и тактики. Чтобы получить информацию о них, в анкету были включены вопросы об ощущаемой юношами и девушками помощи со стороны других людей, а также о готовности тратить собственные силы, преодолевать трудности и лишения для достижения поставленных целей.
Второй шаг в изучении жизненных притязаний и стратегий, их реализации был сделан в начале 1990-х годов. Использовался тот же базовый набор эмпирических индикаторов, что и в 1985 г. Но принципиально изменилась ситуация - за время, прошедшее с первого опроса в России, Украине и в других странах бывшего Советского Союза, произошли радикальные перемены.
Опрос проводился в двух столичных городах - Москве (конец 1990 - начало 1991 г.) и Киеве (1992 г.). Сопоставление с 1985 г. позволило прийти к выводу, что притязания нового поколения юношей и девушек резко повысились — произошла "революция возрастных притязаний", заметно изменилось и содержание жизненных стратегий.
В 1995 г. были предпринят третий шаг в осуществлении исследовательского проекта. Опрос проводился в Москве (население 8.8 млн. человек), Орле (областной центр с населением 350 тыс. человек), Мценске (районный центр в Орловской области с населением 51 тыс. человек), Киеве (население около 2,6 млн. человек).
Новые материалы, касающиеся притязаний на власть и благосостояние, свидетельствуют об устойчивости радикального повышения уровня притязаний молодежи, достигнутого к началу 90-х годов.
Притязания, касающиеся образования, - важная детерминанта социапьного положения в современном обществе, создающая фон, на котором старшеклассники рисуют картины своего будущего. В ответ на вопрос о том, какое образование они считают для себя "достойным", подавляющее большинство (80-90%) учащихся выпускных классов заявили, что стремятся окончить институт или университет; из них 14% планирует дополнить базовое вузовское образование обучением в аспирантуре.
Притязания молодых людей на будущий должностной статус исследователи сочли удобным рассматривать по группам юношей и девушек в отдельности. Структура притязаний в 1985 г. выглядела следующим образом: 40-50% учащихся-юношей выбрали в качестве "достаточной для себя в будущем" позицию руководителя небольшого коллектива или руководителя промежуточного уровня, соответствующего крупному подразделению на предприятии (20-30%). К началу 90-х годов часть предпочтений переместилась с позиции руководителя промежуточного уровня к должности более высокого ранга. К 1995 г. распространенным объектом притязаний стал статус "руководителей более высоких звеньев управления", к числу которых относятся должности в разнообразных хозяйственных объединениях (ассоциациях, холдингах), а также позиции в сфере государственного управления.
При сравнении опросов 1985 г. И начала 90-х годов было установлено, что в этот период бурных социальных изменений произошел резкий рост притязаний юношей и девушек и заметно изменились их представления о способах воплощения этих притязаний в жизнь. ' 5. '
Материалы. полученные в 1995 г., убедительно свидетельствуют о высоком уровне образовательных и властных притязаний юношей и девушек, а также их притязаний, касающихся финансового и имущественного благополучия.
В результате этих революционных изменений сегодня более 90% юношей и девушек планируют приобретение автомобиля и дачи, среднее число комнат в их будущем жилише должно на единицу превосходить ожидаемое число членов будущей семьи.
Как показывают материалы исследования, молодежь строит свои жизненные стратегии, рассчитывая как на собственные ресурсы, так и на некоторую помошь - прежде всего со стороны родителей, а также, когда речь идет об ожиданиях девушек, со стороны будущего супруга.
Что касается жизненных трудностей, юноши и девушки готовы преодолевать трудности, необходимые для достижения высших уровней профессиональной квалификации, но проявляют сдержанность в отношении тех лишений, которые требуют снижения качества жизни - их собственной и их будущей семьи.
Наличие и усиление такой избирательности, как и революция притязаний, тесно связаны с глубокими изменениями, происшедшими за последнее десятилетие в жизни бывшего советского общества. Ключевую роль при этом сыграло снятие барьеров на пути движения информации, людей и товаров между развитыми капиталистическими странами и бывшим Советским Союзом, а также связанный с этим слом ценностно-нормативных ограничителей потребления.
Судя по полученным в ходе исследования данным, эти изменения затронули не только столичные, но и провинциальные города. Сегодня нет принципиальных различий между притязаниями и жизненными стратегиями молодых людей, живущих в столице и в областном или даже районном центре, при условии, что эти молодые люди уже проучились в школе до выпускного класса. Их объединяет обшее информационное пространство, общее или близкое содержание образования, близкие условия семейной социализации и общая приверженность выбору долговременной образовательной стратегии. Все это не исключает некоторого "запаздывания" происходящих изменений в провинциальных городах по сравнению со столичными.
В исследовании старшеклассников городских школ, проведенном в 1995 г. изучались два типа притязаний. Первый из них - это конкретные цели молодых людей в отношении тех или иных аспектов образа жизни: уровня образования, содержания труда, должности, размера и качества жилиша, числа детей, приобретения различных видов имущества и т.п. Второй тип притязаний выражался в высказываниях о более общих целях: достижениям в будущем определенного общественного положения и определенного уровня богатства.
Обобщенные притязания старшеклассников достаточно высоки: примерно две трети респондентов выбирают из предложенной 10-балльной шкалы значения, располагающиеся в верхней трети шкал общественного положения и богатства. Сопоставив более детально обобщенные и конкретные притязания, исследователи определили, какой вклад в обобщенные устремления молодых людей вносят различные конкретные притязания.
Из этого сопоставления видно, что почти все конкретные притязания, которые фиксировались у респондентов, воспринимаются старшеклассниками как разные проявления стремлений к определенному уровню богатства и определенному общественному положению.
В каждом конкретном притязании обобщенные стремления к богатству и статусу проявляются примерно в одинаковой степени. Выстроив определенную иерархию репрезентирования обобщенных притязаний на богатство и статус конкретными ("предметными") притязаниями, ученые определили, что два самых высоких места в этой иерархии занимают притязания на занятия определенной должности и на определенный размер жилья.
Сравнительно слабые связи обобщенных притязаний с образовательными устремлениями исследователи объясняют высокой однородностью выборки по уровню образовательных притязаний.
В статье Л.В.Ясной и В.С.Магуна (017) характеризуются семьи выпускников городских школ, опрошенных в 1995 г. Три четверти всех опрошенных подростков живут с родными отцом и матерью, а всего в полных семьях, включая те, где один родитель может быть НеРодным, живут 84% школьников. В неполных семьях живут около
15% опрошенных Около 73% выпускников имеют братьев или сестер (017, с. 45).
Почти 95% опрошенных старшеклассников живут в отдельной квартире или собственном доме, 4% - в коммунальной квартире или общежитии и чуть более 1% семей подростков снимает жилье При этом почти у половины учащихся (45%) есть отдельная комната, одну комнату вместе с братом или сестрой делят около 37% респондентов (017, с. 47).
Уровень образования родителей одиннадцатиклассников довольно высок: 40% матерей и 42% отцов имеют высшее образование, плюс к тому по 2% и матерей и отцов имеют ученую степень. Среднее специальное и незаконченное высшее образование имеют 33% матерей и 26% отцов (там же).
В целом около 60% респондентов оценили свое материальное положение как среднее, 15% школьников назвали его плохим и 23% -хорошим, по 2% получили оценки "очень плохое" и "очень хорошее" (017, с. 43). Приведенные факты отчетливо демонстрируют, что исследуемая группа юношей и девушек воспитывается в семьях, характеризующихся сравнительно высоким социо-культурным и социо-экономическим статусом. В значительной своей части они принадлежат к средним слоям российского и украинского общества.
Одним из показателей внутрисемейных отношений являются ответы на вопрос о желаемом моменте отделения от родительской семьи Эти ответы распределились следующим образом: хотели бы отделиться сразу после окончания школы 12% респондентов, через 3 года - 27%. через 5-6 лет - 44%, через 10 лет - 12%. через 15 лет - 1% и хотели бы всегда жить вместе 0,5% (017, с. 53).
Школьников также опрашивали о том, как родители относятся к их самостоятельным поступкам Около 60% старшеклассников ответили, что родители "примерно с равной степенью одобряют или осуждают" их самостоятельные поступки Доля тех, чьи родители "чаще этому рады", не намного превосходит тех, к чьим поступкам родители "относятся настороженно" (22% и 16% соответственно). Равнодушное отношение ощущают лишь 4% респондентов.
На вопрос "хотели бы вы, чтобы Ваша будущая семья была 8 основном похожа на ту, в которой вы сейчас живете?" положительно
ответил лишь каждый пятый; треть старшеклассников затруднились ответить определенно, а 47% не хотели бы этого (017. с. 54).
Притязания учащихся коррелируют с характеристиками родительской семьи довольно слабо. Статистически значимые корреляции дает в основном оценка богатства: чем выше материальное благополучие родителей, тем более высокие притязания заявляют их дети. Из трех рассматриваемых компонентов жизненных перспектив у учащихся ожидание помощи наиболее тесно коррелирует с характеристиками родительской семьи. Подавляющее большинство указанных корреляций положительно: чем выше материальное положение родителей или лучше их отношения с детьми, тем большей помощи ждут юноши и девушки.
Готовности учащихся к собственным усилиям и жертвам дают не очень много корреляций с семейными характеристиками. Интересующие нас связи идут в двух направлениях. Часть из них отрицательна и свидетельствует о том, что чем благополучнее семьи, тем менее готовы респонденты идти на жертвы (особенно относящиеся к изменениям качества жизни). Другая часть корреляций положительна и свидетельствует о том, что чем благополучнее семья, тем на большие жертвы готовы идти респонденты. Это касается готовностей, которые входят в стратегию высокой квалификации (готовность усердно учиться в трудном институте; не заводить семью до достижения определенного образования, материального и социального положения).
Отдельного внимания заслуживают отрицательные корреляции между готовностью респондентов контактировать с преступным (или около преступным) лицом и их удовлетворенностью отношениями с родителями. Эти корреляции, по-видимому, свидетельствуют о том, что готовность молодых людей Устанавливать социальные связи в криминальной среде в значительной мере является следствием нарушенное™ этих связей в Родительской семье.
При сравнении притязаний респондентов с характеристиками их семей, касающихся жилья, дачи, автомобиля, личной библиотеки, Уровня образования, богатства и общественного положения, исследователи отмечают, что в целом респонденты нацелены на отделение от своих родителей. Так, юноши и девушки планируют
иметь на 2-3 комнаты больше, чем их нынешняя семья (хотя размер будущей семьи почти не отличается от размера нынешней: автомобиль планируют иметь почти все. В отношении богатства планируемый рост составляет 40-60% от нынешнего уровня, а в отношении общественного положения - примерно 30-40% (017, с. 66).
Сопоставление характеристик жизненной перспективы юношей и девушек с их отношением к реформам было осуществлено по материалам исследования, проведенного в 1995 г. в Орле, Москве, Мценске и Киеве (015). Чтобы определить отношение старшеклассников к реформам, исследователи использовали, несколько модифицировав их вопросы, разработанные сотрудниками ВЦИОМа.
Два вопроса в анкете касались отношения к экономическим реформам; первый из них — "Какая экономическая система, на Ваш взгляд, лучше?: 1 - та, которая основана на государственной собственности, государственном планировании и распределении,
2 - та, которая основана на частной собственности и рыночных отношениях; 3 - трудно сказать" Второй вопрос "Свобода предпринимательства принесла нашему обществу: 1 - больше вреда, чем пользы; 2 — примерно поровну и пользу и вред; 3 — больше пользы, чем вреда".
Вопросы об отношении к политическим реформам сформулировали следующим образом. Первый из них - "Свобода слова, печати принесла нашему обществу: 1 - больше вреда, чем пользы; 2 - примерно поровну и пользу, и вред; 3 - больше пользы, чем вреда". Второй вопрос звучал так: "Свободные выборы парламента и президента принесли нашему обществу: 1 - больше вреда, чем пользы, 2 - примерно поровну и пользу, и вред;
3 - больше пользы, чем вреда.
Похожим образом был сформулирован и вопрос об отношении к Западу.
Данные оценки реформ, "выставленные" учащимися, показывают, что по отношению к каждому виду реформ выделяются две основные группы респондентов' тех, кто оценивает реформы в основном положительно, и тех, кто оценивает их амбивалентно: третья группа, видяшая в реформах преимущественно негативные стороны, немногочисленна (от 7 до 12%) (015, с. 7-10).
Экономические реформы и попытка сближения с Западом оцениваются более одобрительно, чем политические. Существенных различий в оценках реформ между юношами и девушками не оказалось. Сравнение отношения к реформам у столичных и провинциальных учащихся свидетельствуют о большой поддержке реформ жителями столиц.
Все оценки реформ связаны между собой положительно, т.е. чем более положительно оцениваются одни социальные изменения, тем более положительно оцениваются и другие. Наиболее тесно и положительно связаны между собой оценки сближения со странами Запада и свобода предпринимательства, что говорит о том, что старшеклассники воспринимают Запад прежде всего как пространство предпринимательской деятельности, а российских предпринимателей - прежде всего как активных проводников сближения с Западом.
Сравнительно высокие и положительные связи существуют также внутри экономических и политических оценок: отношение к свободе предпринимательства коррелирует с отношением к рыночной экономике, а отношение к свободным выборам с отношением к свободе слова и печати.
Факты показывают, что положительное отношение к реформам часто сочетается у молодежи с показателями более высокого личностного потенциала: более высокими притязаниями, большей готовностью к преодолению трудностей, меньшими расчетами на помощь окружающих и более высокой удовлетворенностью различными сторонами своей жизни.
В анкете, касающейся притязаний юношей и девушек и их стратегий на будущее, содержался вопрос о людях, которые им нравятся. Анализ ответов позволяет сформулировать следующие выводы: 1. Основные герои респондентов - это фотомодели, спортсмены, киноактеры, исполнители массовых музыкальных произведений, реже - политики. Лидируют по популярности западные, в основном американские фигуры. 2. Для юношей безусловными лидерами среди кумиров являются современные западные спортсмены и киноактеры. Девушки же наиболее частп отдают предпочтение американским фотомоделям. 3. Кумиры •°ношей и девушек почти не пересекаются. 4. При выборе кумиров сРеди политических деятелей юноши чаще называют современных
российских политиков, девушки - М.Тэтчер и Б Клинтона 5 В списки известных людей, которые им нравятся, юноши включали только представителей своего пола, девушки же - и своего и противоположного. Погруженность сознания молодых людей в пространство западной, по преимуществу американской, массовой культуры закономерно ведет к заимствованию западных жизненных стандартов и стратегий поведения.
В исследовании, которое проводилось зимой 1995-1996 гг., изучались образовательные и должностные притязания выпускников общеобразовательных, профессиональных училищ и колледжей (бывших техникумов), а также притязания работающей молодежи г. Краснодара (020).
Респондентам были заданы три основных группы вопросов: о достаточном уровне образования; о достаточной должности; о предпочитаемом месте работы. Всего было опрошено 384 учащихся 11 классов, 106 учащихся выпускных курсов профессиональных училищ; 335 учащихся выпускных курсов колледжей и 102 представителя работающей молодежи, имеющих среднее специальное образование 84% одиннадцатиклассников претендуют на образование не ниже высшего, что совпадает с данными, полученными Е.И Головахой в 1985 г. (82%) и В.С.Магуном и А 3 Лигвиниевой в 1990-1991 гг. (82%). и демонстрирует устойчивость образовательных устремлений. Аналогичные показатели (66%) у учащихся колледжей. У 54% выпускников ПТУ притязания ограничиваются тем уровнем базовой образовательной подготовки, который ныне ими приобретается. Дополняет картину образовательных притязаний молодежи факт высокой готовности юношей и девушек проходить курсы обучения/переобучения. На это нацелены 41% учащихся, 43% выпускников колледжей, 55% выпускников ПТУ. Свои притязания выпускники школ склонны реализовать сразу, без отсрочки (020. с. 100).
Притязания на занятие высокой должности характерны для всех учащихся Среди 11-классников и учащихся колледжей только пятая часть респондентов допускает для себя пребывание в должности "рядового работника", среди учащихся ПТУ -около одной трети. Должность руководителя предприятия выбирает от 42% учащихся ПТУ до 56% одиннадцатиклассников. Притязания уже работающих (и к тому же более старших) представителей молодежи
немного ниже, чем притязания учащихся: 77% допускают для себя пребывание в должности рядового работника, а 43% - в должности рядового работника или руководителя небольшого коллектива и лишь 12% выбирают должность руководителя предприятия. Этому факту авторы дают два объяснения. Во-первых, работающая молодежь в своих притязаниях значительно больше, чем учащиеся руководствуются "принципом реальности". Во-вторых, нынешние притязания работающих молодых людей несут на себе отпечаток другого времени, когда должностные притязания учащихся были более скромными (020. с. 104).
Различия в искомых статусах учащейся и работающей молодежи проявляются и в предпочтениях мест работы. Около трети одиннадцатиклассников и выпускников колледжей и почти половина выпускников ПТУ хотели бы заниматься индивидуальным бизнесом. Работающие же склонны иметь защищенную, гарантированную официальным авторитетом нишу профессиональной деятельности.
Феномену "революции притязаний" в культурно-историческом контексте посвящена статья А.Ю.Согомонова (021). Тысячелетиями человечество жило по заповеди социального реализма, при котором планирование биографии в жизни каждого конкретного человека предполагало если не буквальное повторение критериев и стандартов биографического нормотворчества, принятого в поколениях "отцов", то, по крайней мере, их самое незначительное нарушение. В то же время именно регулярно воспроизводимые индивидуальные завышения нормативных стандартов и критериев биографического проекта оседали в культуре, чем и гарантировали историко-культурную динамику цивилизации. И как только в эмпирической реальности фиксируются резкие изменения реально формируемых людьми притязаний. исследователи выдвигают гипотезу об их революционной динамике.
Понятие "потребительского эпоса" во второй половине нашего столетия прочно вошло в текст социальной теории. Так, Эрих Фромм утверждает, что "современный человек наделен неудовлетворенным голодом по все большему и большему количеству товаров" (иит. по: 021, с. 112). С потребительской магией модернистского субъекта свыклась современная социальная наука.
Именно с потребительской революции начинается современный экономический и коммерческий этос, именно потребительская культура раннего Нового времени обеспечила интеллектуальное и нравственное становление современного типа личности — таковы лишь некоторые из тезисов современной социальной науки.
Эмпирические наблюдения за опытом модернизации различных стран в послевоенный период показывают, что независимо ни от каких социокультурных факторов, везде мы сталкиваемся в той или иной форме с рецидивами глобальной потребительской революции, сопровождающей процессы модернизации. Благодаря этому можно обнаружить много культурно-универсального в обществах "переходного " типа. Буквально везде модернистский потребительский этос усваивается несравнимо быстрее и фундаментальнее "духа демократического капитализма" - трудового этоса, предпринимательских "правил честной игры", этоса политико-демократического соучастия, кредо правового государства и т.п.
В 50-х годах Д.Ленер предложил концепцию "революции возрастающих ожиданий", суть которой составляет гипотеза о том, что любое общество, переживающее переход от традиционного состояния к современному, неизбежно формирует особую субъектность - субъектность внезапно возросших притязаний (021, с. 114).
Динамика развития всех модернизирующихся обществ и успех модернизаторских реформ определяются конфликтом двух фундаментальных социокультурных ориентаций:
традиционалистской доктрины "гарантированного дохода" и современной идеи "потребительской свободы". Процесс модернизации в наиболее общем виде означает в социально-экономическом аспекте преодоление обществом своего аграрного состояния, а в культурном аспекте - преодоление своей культуры. Именно крестьянские истоки чаще всего активно дают о себе знать в культуре обществ "переходного" типа. Крестьянство принимает бедность как жизненную неизбежность и воспринимает инновативность как патологический тип поведения. Хозяйственный успех в крестьянской культуре выступает одним из компонентов "картины мира" неправедной жизни и поэтому оценивается исключительно в морально негативных категориях. Мир
крестьянина удачно определен Джеймсом Скоттом как мир "моральной экономики", выстроенной вокруг этики пропитания. Право на продукт выступает в крестьянской культуре базовым принципом экономической справедливости.
Никакие реформаторские, детоталитаристские проекты не будут успешными до тех пор, пока этика пропитания и культура моральной экономики господствуют в массовом сознании субъектов посттоталитарного общества.
Сегодня наблюдается рост потребительских притязаний как логическая и естественная реакция на переход к новому социально-экономическому, социально-культурному порядку, выраженный в резкой смене стандартов биографического проектирования у наследников тех, кто жил в обществе гарантированного минимума. И хотя большие группы населения все еще культурно заражены иллюзией возможности прежнего социального порядка, молодежь разрушает его основу --культ гарантированного дохода.
Мы являемся свидетелями социальной трансформации культурного проекта современности, в результате которой человек становится свободнее от вынужденной социокультурной привязанности ко всевозможным социальным идентичностям, характерным для "простой" современности. Детрадиционализация индустриального общества происходит на фоне всеохватывающей культуризации образа жизни. Сегодня классовые биографии трансформируются в рефлексивные биографии, целиком и полностью зависящие от индивидуализированных решений социального сектора. Социальная тенденция свидетельствует о том. что в пространстве биографических проектов торжествует принцип индивидуального планирования собственной жизни самим человеком. В результате типичные проблемы такого общества становятся в меньшей степени политическими и постепенно трансформируются в проблемы личных неудач. "Человечество вступает в "новую" фазу цивилизационного развития, на которой выбор человека становится стержневой характеристикой как сути самой личности, так и всего общества " 021, с. 124). В этом цивилизационном переходе общества и личности от одного социокультурного проекта современности (простой модернизации) к другому проекту постсовременности (высокой модернизации) и
заключается главный смысл, а возможно, и предназначение эпохи, исторически совпавшей с исходом XX столетия.
Советско-тоталитарный режим осуществлял своего рода диктаторский контроль над жизненными потребностями, а соответственно, и притязаниями обычного советского человека. Его биографический проект должен был отличаться притязательной простотой, иначе он вступал в противоречия и с каноном советской культуры, и с простым стилем отношений с властью.
В заключение автор приходит к выводу, что у молодежи России и Украины, по-видимому, одновременно происходят две революции притязаний. Первая из них является культурно-революционным протестом против неокрестьянского отношения к миру и социальной доктрины "гарантированного минимума", характерных для общества "форсированной" модернизации, вторая - цивилизационно-революционным отражением более общих норм и ценностей, характерных для биографического проектирования в обществе простой современности. Существование "революции № 1", считает автор, можно считать к настоящему моменту эмпирически доказанным, что же касается "революции № 2" - то ее эмпирическое изучение еще предстоит (021, с. 129).
И.Ф.Рековская
РОССИЙСКАЯ СОЦИАЛЬНАЯ ПСИХОЛОГИЯ
99.01.022-032. ДИНАМИКА СОЦИАЛЬНО-ПСИХОЛОГИЧЕСКИХ ЯВЛЕНИЙ В РОССИЙСКОМ ОБЩЕСТВЕ 90-Х ГОДОВ. (Эмпирические исследования). (Сводный реферат). 99.01.022. ЖУКОВА Я.И. Изменения в сознании людей в связи с приобретением ими статуса собственников (по материалам прессы) //Динамика социально-психологических явлений в изменяющемся обществе. - М.: ИПРАН, 1996. - С. 103-108.
