CC BY
61
РОССИЙВИЛЯ АКАДЕМИЯ НАУК
ИНСТИТУТ НАУЧНОЙ ИНФОРМАЦИИ ПО ОБЩЕСТВЕННЫМ НАУКАМ
СОЦИАЛЬНЫЕ И ГУМАНИТАРНЫЕ
НАУКИ
ОТЕЧЕСТВЕННАЯ И ЗАРУБЕЖНАЯ ЛИТЕРАТУРА
РЕФЕРАТИВНЫЙ ЖУРНАЛ СЕРИЯ 8
НАУКОВЕДЕНИЕ
4
издается с 1973 г.
выходит 4 раза в год
индекс РЖ 2
индекс серии 2.8
рефераты 98.04.001 -98.04.020
МОСКВА 1998
такой интеграции стали экономический союз США с Канадой и Мексикой и объединенная Европа. ■
Таким образом, "разрушая" национальные государства, сети приближают мир к эре глобального сообщества. Примером тому может служить создание глобального мирового рынка, на котором продаются теперь не только товары, но и идеи. По мере развития мировых информационных сетей исчезают и национальные границы, и грань между общественным и частным секторами.
Однако"~наряду с позитивными тенденциями, ведущими к будущему мировому порядку, автор видит и негативные аспекты развития. Прежде всего - это возникновение возможных конфликтов на планете. Он считает, что задача ученых, исследующих информационные системы с социальной точки зрения, предвидеть такие конфликты.
Автор заканчивает свою статью рядом вопросов, требующих дополнительного изучения: как информационная революция изменит формы конфликтов? Как обладание большей и лучшей информацией поможет разрешить эти конфликты? Будет ли возможно использовать информационные сети для нанесения ущерба другим в области экономики и политики? Как изменятся военные доктрины и стратегии? И что должны предпринимать негосударственные организации, чтобы быть готовыми к различному ходу вещей?
В.Ю. Топчеев
98.04.003-004. ИНФОРМАЦИОННЫЕ ВОЙНЫ - ИХ ПРОШЛОЕ, НАСТОЯЩЕЕ И БУДУЩЕЕ (Сводный реферат).
98.04.003. СТАИН Дж. Информационная война - Кибервойна - Сетевая война.
STETN G. Information war - Cyberwar - Netwar. http://www.cdsar.af.mil/battle/chp 6.html.
98.04.004. МАКЛЕНДОН Дж. Информационная война. McLENDON J. Information warfare: Impacts and Concerns. http://www.cdsar.af.mil/battle/chp 7.html.
Авторы статей - полковник ВВС США Дж.Маклендон и американский аналитик Дж.Стайн рассматривают вопросы ведения информационных сетевых и кибервойн. По мнению авторов, сетевые и кибервойны являются элементами войн информационных.
Кибервойна - наиболее частный случай информационной войны (примером этой войны Дж.Маклендон считает войну в Персидском заливе в 1991 г.). Сетевые войны рассматриваются авторами в двух аспектах: традиционном - в виде пропаганды как с помощью обычных радиосетей, так и современных мировых компьютерных сетей, и собственно сетевую войну, использующую глушение каналов связи, компьютерные вирусы и т.д.
Военная стратегия, по определению МО США - это искусство и наука использования политических, экономических и военных сил, необходимых как в мирное время, так и во время войны для обеспечения максимально эффективной работы политиков в целях создания лучших условий для победы или уменьшения эффекта поражения.
В ходе второй мировой войны и после нее в военной стратегии США особенно резко возросла роль психологической и информационной войн. К настоящему времени новые коммуникационные технологии подняли потенциал новых форм войны до такого уровня, о котором раньше можно было узнать лишь из научно-фантастических романов. Футурологи А. и Х.Тоффлеры (А., Н.ТоГАеге) высказали идею, что вооруженные силы США нуждаются в развитии систематической концепции информационной войны, под которой они понимают военную стратегию знания, включающую ясную картину того, как вооруженные силы будут приобретать, проектировать, обрабатывать и распространять знания.
Ссылаясь на официальные документы Объединенного комитета начальников штабов вооруженных сил США, Тоффлеры обращаются к американским военным, с тем чтобы они расширили концепцию информационной войны с учетом психологических операций, нацеленных на эмоциональную сферу, мотивацию поведения и интеллект населения стран, которых США рассматривают в качестве своих потенциальных противников. Эта принципиально новая информационная война приходит на смену традиционным баталиям.
з*
Такой подход отражает современное понятие благосостояния общества. По мнению авторов, много веков основой его благосостояния было сельское хозяйство. В XIX и начале XX в. оно выражалось в объеме промышленной продукции. В настоящее время, пишут они, главным источником благосостояния нации и прибылей является информационная продукция.
По их концепции прежде войны велись за территорию, затем за промышленные мощности, теперь же возникающее третье поколение войн будет вестись за контроль над знанием, и борьба за материальные ресурсы, таким образом, уступает место борьбе за информационные ресурсы. Несмотря на мнения футурологов, отмечают авторы, в США по сей день нет ни военной доктрины, ни официальных определений и программ ведения информационных войн. Между тем идея информационной войны захватила умы не только специалистов в области информатики, но и заставляет военных аналитиков уже ставить перед собой конкретные вопросы Такие понятия, как сетевые войны и кибервойны, становятся ключевыми определениями в дискуссиях по информационным войнам.
Первоначально эти идеи пришли из научно-фантастических книг, где рассматривались возможности ведения войн, воздействующих на разум людей. Целями сетей становятся мысли людей. Эти цели преследовались в годы "холодной войны" с помощью радиосетей, таких как радио "Свободная Европа", "Голос Америки" и т.п.
В настоящее время прежние радиосети заменяются компьютерными сетями, охватывающими весь мир, примером которых может служить сеть Интернет. Такие сети являются качественно новым информационным оружием, но в отличие от старых радиосетей к этим сетям могут с легкостью подключаться организации с различной направленностью, такие, в частности, как "Гринпис", "Амнисти интернешнл". Но и исламские фундаменталисты также могут получить легкий доступ к этим сетям.
На первый взгляд, сетевая война является более совершенным техническим средством старых пропагандистских систем. Однако если традиционная пропаганда обычно была нацелена на массовую
аудиторию, то современные технологии обладают возможностями воздействовать на конкретную аудиторию. Это позволяет формировать современные базы данных и обеспечивать множество каналов связи, чему служат и компьютеры, связанные с телефаксами, которые определяют конкретные цели для психологических атак через сети.
Важнейшим новым фактором информационной войны служит так называемая "инфосфера" по передаче теле- и радионовостей. Многие бизнесмены стали реализовывать на практике правительственные идеи в виде "информационной вселенной", примером чему является всемирная информационная империя Си-Эн-Эн и ее другие международные соперники.
Такие информационные вселенные создают соответствующие социальные вселенные, в которых правительства и военные ищут свои сферы влияния. Например, прямое спутниковое вещание на специально выбранные кабельные системы аналогично прямому контролю телепрограмм в конкретных регионах.
Когда новые, но уже хорошо опробованные системы типа "Теквор" (Текшаг) и Эм-Ти-Ви были подключены к арсеналу сетевых воин, произошла истинная революция в области пропаганды и сетевых войн. Традиционная пропаганда могла дискредитировать средства массовой информации противника и одной из важнейших целей была дискредитация враждебных правительств в глазах населения их стран. Теперь же новые технологии, соединяющие пропагандистов с видеоизображениями на компьютерах, могут создавать среди населения враждебных стран виртуальные конференции по обсуждению новостей, созывать митинги и даже осуществлять виртуальные военные действия. Накопленные видеоизображения могут бесконечно комбинироваться, создавая требуемый эффект. Теперь эти видеоизображения могут быть эквивалентны тысячам танков.
Это, пишет Дж.Стайн, уже не научная фантастика, а реальные возможности быстро развивающихся технологий. Таким образом, стратегический потенциал инфопропаганды поднимается на новые высоты. Это не традиционная пропаганда, которой цели противника дискредитируются информационными средствами, теперь информа-
ция заменяется виртуальной реальностью. Это, по мнению авторов, значит, что информация, производящая эффект, независима от физической реальности.
Сетевые системы войны ориентированы не только на эмоции, веру и мотивацию поведения людей стран-целей, но, по всей вероятности, смогут угрожать и структурам управления государств-противников. Кажется, пишет Дж.Стайн, что информационные сети стратегического уровня в ходе информационных войн будут использовать такие формы войны, когда противник вследствие воздействия сетей на его управляющие системы будет подчиняться без боевых действий, связанных с убийствами (людскими потерями).
Полковник ВВС СМ Дж.Маклендор рассматривает информационные войны в двух аспектах: создание мощных информационных сетей, действующих на противника, собственно информационную поддержку современных и будущих военных действий.
Уроки, вынесенные из операции "Буря в пустыне", проведенной западными державами во время войны в Персидском заливе, дали сильный импульс этому направлению ведения войны. В этой операции широко использовались компьютеры, предоставляющие новые возможности как наступательным, так и оборонительным операциям. Эта война заставила по-новому посмотреть на разведывательную информационную деятельность. Ведение информационных войн стало четвертым измерением войны в дополнение к сухопутной, воздушной и морской войнам, считает автор, это четвертое направление должно в будущем развиваться самым активным образом.
То, что теперь понимается под информационной войной, включает не только новую концепцию, но более агрессивную новую технологию. В отличие от ядерного оружия эти технологии не замыкаются на нескольких странах. Они могут широко распространяться на любую страну мира и даже на какие-либо группы людей или отдельные личности. Это в свою очередь заставляет четко оценивать наступательные возможности такого оружия, особенно с точки зрения обороны против него.
Дж.Маклендон пытается рассмотреть именно оборонные аспекты информационных войн, в частности, на примере опыта второй
мировой войны, когда Черчилль продемонстрировал использование информационных средств против Германии. Собственно информационные войны начались именнс-во время второй мировой войны но постоянно совершенствуясь, перешли в принципиально иное качество во время войны в Персидском заливе.
Информация всегда была критическим фактором войны. Клаузевиц (Clausewitz) говорил, что несовершенное знание ситуации может остановить военную акцию, а Сюнь Цзы, теоретик военного искусства Древнего Китая, считал информацию необходимым элементом боевых действий. Информационные средства ведения войны включают собственно информацию (или знание) о военных операциях. Под этим понимаются все действия, связанные с уничтожением противника или нанесения ему существенного ущерба в области информации, а также защиты себя от аналогичных действий противника. Компьютерная эпоха дает возможность выделять, оценивать, пользовать и передавать большие объемы информации с вескими скоростями и давать эту информацию одновременно множеству приемных устройств.
До недавнего времени информация передавалась в буквенной форме, что заставляло обрабатывать ее вручную. Это создавало трудности в выборе из огромного потока информации нужных данных. Теперь большой объем такой информации передается, например, на боевой самолет в цифровой форме в графическом изображении, что существенно сокращает время работы с ней. Таким образом, ценность информации, ее польза и зависимость от нее возросли во много раз и вышли на принципиально иной уровень.
Д.Эндрюс (Andrews), бывший помощник министра обороны США в области командования, управления коммуникациями и разведкой, рассматривает современную информацию как стратегический ресурс. Футурологи А. и X. Тоффлеры (Tofflers) идут дальше. В своих рассуждениях о будущей войне они оперируют таким термином, как боец, обладающий знанием, описывая его как интеллектуала (в мундирах или без него), посвятившего себя идее, что знание может выиграть войну или ее предотвратить.
Генерал-майор К.Минихэн (Minihan), помощник начальника штаба ВВС США по разведке, описывает информационное видение войны в более объективных терминах - информационного доминирования. Он пишет: "Информационное доминирование - это путь расширения наших способностей, когда информация используется для того, чтобы принять правильное решение и воздействовать на то, что случится завтра прежде, чем противник встанет с постели и начнет думать о том, что делать сегодня".
Министерство обороны и все его службы переходят теперь в новое измерение. В дополнение к их попыткам финансировать расширенные программы в этой области, крупные военные лидеры усиленно стремятся поставить этот ресурс в привилегированное положение. Безусловно, США лидируют в области информационной технологии, между тем другие страны, включая развивающиеся, также добиваются больших успехов в этой области, что вызывает серьезную озабоченность у американских экспертов.
Во второй мировой войне применялись многие новшества, такие как широкомасштабные воздушные сражения, дневные и ночные стратегические бдмбардировки, использование авианосцев, и главное - была изобретена атомная бомба. Что касается вопросов информации, то это были проблемы шифровки и дешифровки сигналов, передаваемых по радио.
Во время этой войны премьер-министр Великобритании Черчилль не упустил возможности использовать захваченную у немцев шифровальную машину "Энигма" (она использовалась для передачи по радио особо важных закодированных сообщений). Один из экземпляров этого устройства был захвачен бойцами польского Сопротивления. Наличие такой машины позволило не только прослушивать немецкие радиопереговоры, но и давать противнику дезинформацию.
В информационном противостоянии в период второй мировой войны огромную роль сыграла английская система "Ультра" (Ultra.). Черчилль невероятно заботился о секретности "Ультра". Например, узнав с помощью этой системы о готовности немецких ВМС напасть на британский конвой, он не обеспечил его надлежащей защитой
только для того, чтобы немцы не догадались о том, что англичанам известно об их намерении. Черчилль глубоко вникал в операции по дезинформации противника. Именно он организовал Лондонскую секцию контроля в своей штаб-квартире специально, чтобы проектировать фиктивные операции с целью обмануть Гитлера и германский генеральный штаб в борьбе союзников против третьего рейха. Эта секция работала против Германии, но Черчилль считал необходимым использовать методы дезинформации и против других противников. Ярким примером этому служит разгром 36-тысячной британской армией 310-тысячной итальянской армии в Ливийской пустыне. Главным элементом этой впечатляющей победы были британские системы дезинформации. Эти же методы использовались в двух важнейших для Англии военных операциях: битве за Англию в 1940 г. и высадке войск союзников в 1944 г. в Нормандии.
Ничего удивительного, пишет Дж.Маклендон, что дезинформация противника, как считал военный теоретик Древнего Китая Сунь Цзи (обман противника является основой войны), оставался главным средством информационной войны многие годы и после окончания второй мировой войны, но только теперь он стал привлекать общественное внимание.
Создание новых информационных систем продолжалось весь послевоенный период, но во время войны в Персидском заливе они использовались не только широко, но и на качественно ином уровне. Во время этой войны использовались самые последние достижения цифровых технологий, позволяющие обеспечивать высокоскоростною обработка, передачу и распространение информации на всех эшелонах войск, с помощью которых командиры знали реальное положение вещей и могли принимать правильные решения в сложных меняющихся боевых условиях. В этих целях использовались различные информационные системы и была обеспечена такая архитектура этих систем, что одна могла дополнять другую, между тем Ирак такими системами не располагал. Эти архитектуры активно контролировали большинство военных столкновений одновременно на всем театре военных действий. Например, система авиационного наблюдения и контроля АВАКС, включающая 11 самолетов, контролиро-
4-6025
вала ежедневно 2240 военных передвижений противника и более 90 тыс. за всю войну. Спутниковая связь, позволяла Пентагону получать всю информацию на его командные пункты. Система "Джейстар" отслеживала передвижение танков, активность стационарных систем и прочего оборудования Ирака, даже если эти системы и не работали. Спутниковые, микроволновые и наземные линии связи обеспечивали до 700 тыс. телефонных переговоров в день. Информационные систёмы союзников работали на более чем на 35 тыс. частотах.
Важнейшую роль в современных информационных военных системах играет космос. Такие страны, как США, Великобритания, Франция и бывший СССР обладают космическими бистемами, обеспечивающими навигацию, обзор поверхности Земли, разведку системы раннего обнаружения нападения противника, а также способы передавать широковещательным каналам сигналы, например таким, как телевидение.
Во время войны в Персидском заливе эти четыре страны использовали до 60 спутников для разведки и поддержки военных операций союзников против Ирака. Большею роль в этой войне сыграла навигационная часть Глобальной позиционной системы, названная НАВСТАР ^АУБТАК). Эта система, использующая 14 спутников четырех космических держав, была способна определять положение целей и обеспечивать навигацию военной техники в огромной иракской пустыне лучше, чем это могли делать сами иракцы, находить войска противника и уничтожать их почти мгновенно. Американская армия применяла глобальную позиционную систему для обеспечения навигации военных судов во время жестоких песчаных бурь, что очень удивляло иракцев, которые сами не осмеливались двигаться во время бурь, опасаясь крупных потерь. В конечном итоге Глобальная позиционная система позволила американцам нанести тот знаменитый удар на левом фланге, который разгромил бронетанковые силы Саддама Хусейна.
В то же самое время союзники использовали более 30 военных и коммерческих спутников для разведывательных целей. Эти спутники снабжали силы союзников видеоизображениями, прослушивали переговоры иракцев и наблюдали за погодой в этом регионе.
Спутники также определяли цели, сообщали информацию о расположении войск противника, их передвижениях и боевых возможностях. Кроме того, такая комбинация целеуказания и наведения боевых систем на определенные цели позволили резко сократить потери среди мирного населения Ирака. Быстрое развертывание множества систем в зоне Персидского залива в ходе кризиса в этом регионе потребовало создания большого количества специальных организаций, способных приводить в порядок огромное количество размытой и случайной информации. Однако ее обработка вызвала определенные трудности, связанные с недостаточным профессионализмом людей, работающих с этими системами.
Одним из наиболее мощных орудий в системах информации была "Тактическая широковещательная информационная служба", но отсутствие необходимого количества терминальных устройств заставляло обращать внимание работников этой службы только на крупные узлы источников информации. Тем не менее эта служба и ее собрат - "Постоянный источник" временами обеспечивали информацией различные развернутые военные эшелоны, даже до авиаполков и эскадрилий, передавая информацию, собранную наземными службами.
Американцы использовали целую систему самолетов дальнего обнаружения, которые, сменяя друг друга, летали круглые сутки, обеспечивая информационную поддержку этой войны. Например, одна из таких систем заблаговременно отследила возникновение песчаной бури. Система же ЯС-135 давала информацию в реальном масштабе времени командирам даже мелких подразделений. Эти авиационные системы, используя высококвалифицированные экипажи и бортовые датчики, отводили реальную иракскую угрозу от сил союзников.
Союзники осознавали не только ценность информации, но и свое преимущество перед иракским командованием, не имевшим высокоэффективных командных и управляющих систем. Между тем союзники считали, что иракские управляющие командные и коммуникативные системы также служат ключевым фактором иракской
военной мощи, и считали необходимым уничтожать их в первую очередь.
Союзники использовали огромную военно-воздушную мощь при нападении на противника. Атаки на Ирак начались 17 января 1991г. Бомбардировщики Б-25, крылатые ракеты, истребители Ф-118 и боевые вертолеты нанесли удары по известным им от данных разведки установкам ракет "Скад", производствам ядерного, химического и биологического оружия, а также электростанциям." В течение двух дней союзники не сделали ни одной ошибки при выполнении самой сложной воздушной операции в истории войн. В первые минуты войны у Ирака остались жалкие остатки от управляющих и коммуникационных средств. Успех союзников был очень впечатляющ, и иракские пленные сообщали американцам, что иракская разведка использовала в качестве источников информации зарубежные радиостанции, такие как "Радио Саудовской Аравии", "Радио Монте-Карло" и даже "Голос Америки", а оставшиеся в наличии тактические коммуникационные средства использовались крайне неграмотно.
Война в Персидском заливе ясно продемонстрировала необходимость точной и своевременной передачи информации. Информация была главным элементом в военных действиях союзников, а ее отсутствие у Ирака вынудило его проиграть войну. Однако новые технологии показали и уязвимость информационных систем, если они применяются крайне широко. Теперь стало ясно, что американцам надо готовиться к подобным нападениям на собственные информационные системы в будущем.
Проблема состоит еще и в том, пишет Дж.Маклендон, что персональные компьютеры, подключенные к локальным военным сетям, военным производствам и даже частным домам, - все связаны коммуникационными линиями. Например, фирма "Моторола" (Motorola) сейчас работает над созданием системы из 77 спутников, которые будут обеспечивать телефонные разговоры по сотовым телефонам из любой части земного шара, эту работу фирма намерена закончить через пять лет. Слаборазвитые страны, например Турция, попадут в информационную эру, практически минуя индустриальную.
Информационная революция продолжается с огромным успехом. Объем информации в мире удваивается каждый 18 месяцев и этот рост постоянно ускоряется, однако наши способности обрабатывать информацию при таком росте ограничены. Например, в кризисной ситуации, когда объем информации особенно велик, ее трудно представить в удобовоспринимаемом виде. Например, во время войны в Персидском заливе 7 тыс. человек работали два дня, чтобы составить приказ для летчиков. И пилоты смогли начать боевые действия только на третий день. Сам же приказ представлял собой документ объемом в 300 страниц. Несмотря на сверхновые информационные системы, флот США принимал этот приказ в течение трех-четырех часов.
Прежний начальник Объединенного комитета начальников штабов США адмирал Д.Джеремия (Jeremiah) сказал, что "технология превратила коммуникации в информационную доминанту, и глобальным превосходством будет обладать тот, кто лучше всех поймет роль информации и власть знания, которое поставляется информационными системами". Информационные службы понимают эти изменения в системах коммуникаций. Так, в ВВС США для изучения проблем ведения информационной войны было создано Агентство воздушной разведки. Это Агентство разработало своеобразную петлю: наблюдение - ориентирование - принятие решений -действия. Эта петля, по мнению агентства, должна быть использована каждым бойцом при принятии решений, так как время от принятия решения на стратегическом уровне до тактических действий невероятно сократилось.
Очевидно, пишет автор, что мы далеки от полного понимания влияния информационных систем на военные доктрины, стратегии и тактику , однако распространение информации по всему миру и ее технологии диктуют необходимость искать пути в верном направле-
Американские военные считают тактическими все боевые операции даже глобального масштаба Под стратегией они понимают все остальное, т е работу тяжелой и легкой промышленности, агитацию среди населения (производство патриотических фильмов и книг), nporiai анду, ведущуюся на территории противника, и т д - (Прим реф )
98.04.003-004
30
нии. Американская армия, флот и авиация - главные лидеры в поисках нужных решений.
Российские военные руководители тоже понимают, что интегрированные информационные технологии создают огромные изменения в организационных основах вооруженных сил. Использование интеллектуального оружия в войне в Персидском заливе, по-видимому, заставило российских военных думать в том же направлении, что и американских. Российские военные эксперты полагают, что существует новая аксиома военного искусства, а именно: в современном военном конфликте компьютерное превосходство эквивалентно танковому и артиллерийскому превосходству прежних войн.
Теперь, пишет Дж.Маклендон, тот, кто лидирует в создании информационного оружия, - тот и будет лидером в военно-технической революции. Российские военные специалисты, по мнению Дж.Маклендона, пришли к следующей формуле: сначала надо приобрести превосходство в области электронных волн, затем в воздухе, а уже затем - в наземных операциях. Две сверхдержавы вполне осознали этот факт. К этому же, отмечает Маклендон, придут и другие страны.
Главную роль в области информации играет сейчас сеть Интернет, которая дает возможность вести информационную войну. Во время недавнего пограничного спора между Эквадором и Перу Эквадор использовал Интернет для публикования правительственных бюллетеней и официальных сообщений, чтобы объяснять свою точку зрения в этом конфликте. В ответ на это Перу использовала тот же Интернет для нейтрализации эквадорской пропаганды.
Глобальные информационные системы позволят в будущем отдельному пользователю получать доступ к огромному числу баз данных, что будет во много раз эффективнее, чем использование Интернета в настоящее время. Новые системы программного обеспечения позволят осуществлять этот доступ анонимно.
Уже стало обыденностью, пишет Дж.Маклендон, что хакеры то и дело пытаются проникнуть в американские информационные системы. Во время войны в Персидском заливе датские, московские
и иракские хакеры пытались это делать, но успеха не имели. И хотя попытки провалились, пишет Маклендон, это не может гарантировать безопасность американских ретей в будущих войнах. Возможности внедряться в такие сети были продемонстрированы одним британским школьником, который, используя свой персональный компьютер, прорвался в американскую компьютерную сеть, получил доступ к файлам, содержащим сообщения, связанные с переговорами с Северной Кореей по поводу международных инспекций ядерных программ Пхеньяна. После того как он ознакомился с ними, он поместил их в Интернет. Таким образом, эти файлы стали доступными для 35 млн. человек. Официальные эксперты полагают, что он искал доступа к этим компьютерам в течение многих недель, а может быть и месяцев, прежде чем его поймали на этом.
Недавно стало известно, что кто-то взламывает компьютерную систему. Специалистам потребовалась лишь неделя, чтобы определить взломщика, однако после его идентификации установили, что он прежде взломал не одну оборонную систему.
Эксперты по компьютерным вирусам П.Ивэнко (Evancoe) и М.Бенли (Bentley) высказывают свою озабоченность по поводу ведения вирусной войны другими странами, утверждая, что, по-видимому, ряд стран ведут разработки в этом направлении. Они высказывают опасение, что разведчики и политики недооценивают угроза компьютерного вирусного оружия по причине недостаточного технического образования. Ивэнко и Бентли настаивают на том, чтобы поставить такие формы ведения войны вне закона, а так как это оружие становится международным, они требуют обеспечения нераспространения таких форм ведения войны.
Некоторые американцы, пишет Маклендон, полагают, что в будущем не будет больших войн, так как в мире накоплено такое огромное количество оружия, что в будущей войне, по их мнению, не будет победителей. Она принесет огромные разрушения и агрессору, и жертве нападения. Верно это или нет, пишет Маклендон, но концепция национальной безопасности в настоящее время меняется. Государства теперь стоят перед угрозой терроризма, который может иметь поддержку государств, а может быть и инициативой отдель-
ных радикальных групп. Кроме того, элементом военного противостояния остается соперничество экономических сил, где большую роль играет проблема запасов продовольствия и воды.
Американские военные должны быть призваны реагировать на любую из возможных теперь и возникающих в будущем угроз. И хотя потенциальные угрозы национальной безопасности США могут исходить в ближайшие десятилетия из менее развитых стран, их нельзя, по мнению Маклендона, игнорировать, так как эти страны могут разрабатывать и компьютерные вирусы, и другие нестандартные виды вооружений. Возможности распространять ложную информацию, затруднять работу сетей, обладающих мириадами соединений, доступны любому и надо помнить, что информационные средства ведения войны станут основным оружием будущего столетия.
Стратегическое информационное нападение на американские коммуникационные системы, системы контроля воздушного пространства, финансовые сети, нефтепроводы, управляемые компьютерами, может вызвать общенациональный паралич. В этой связи немалую опасность представляет тот факт, что сетью Интернет пользуются 30 млн. человек 90 стран мира. Контроль "инфосферы", по мнению Стайна, будет, по-видимому, столь же сложным, как контроль в области ядерных вооружений. Он будет очень дорог для американского бизнеса, а вооруженным силам потребуется вкладывать огромные средства в компьютерные технологии и защиту коммуникаций и баз данных.
С другой стороны, сомнения в возможностях США вести информационную войну весьма ощутимы, если учитывать политические вопросы и вопросы законности. Например, следует ли объявлять, скажем, Ирану информационную войну, если последний введет в центральную базу данных ФБР компьютерный вирус.
Теоретически следовало бы совершенствовать национальную стратегию информационных войн так, как это делалось в эпоху доминирования ядерного оружия, но, пишет Стайн, не ясно, как к этому отнесется конгресс США.
Американские вооруженные силы только выполняют условия военно-политической стратегии, выработанной гос>дарственными деятелями, но не контролируют эту стратегию. Однако они разрабатывают надлежащие средства и технологии для этой стратегии. Внимание американского конгресса к поведению военных заключается в том, что, если прежде они работали в соответствии с конституцией США, то в будущем они могут и обходить ее. Таким образом, контроль конгресса за новыми методами ведения войны более важен, чем контроль со стороны интеллектуалов. Еще одна причина, заставляющая сомневаться в американской способности обеспечивать эффективное ведение информационной войны, состоит в том, что такие конфликты смогут выйти за пределы компетенции государственных институтов, которые на самом деле должны определять сущность возникающих проблем.
Дж.Стайн отмечает, что США - страна с глубокими демократическим традициями и что любые дискуссии по информационному оружию, сетевым и кибервойнам будут вестись в этой стране в контексте морали демократического общества. Этот вопрос будет ключевым, когда проблемы использования информационных технологий на стратегическом уровне будут сталкиваться с американскими принципами.
Технологические новации информационных боевых систем не убирают человека из ряда целей войны. Если цель информационной войны не состоит в том, чтобы лишигь возможности людей объективно мыслить, то возникает проблема послевоенной реконструкции, и военные информационные системы стратегического уровня должны будут обеспечить передачу информации в сетях побежденного противника.
Если, к примеру, информационная война велась бы против Китая, чтобы лишить его региональной гегемонии, то целью эшй войны было бы уничтожить в этой стране власть правителей таким образом, чтобы население Китая смогло бы адаптироваться к тем политическим и общественным ценностям, которые являются основой американского общества В этом случае возникает вопрос: могут ли правительственные организации США, ЦРУ и военные установить в
5-6025
Китае такой режим, который удовлетворял бы население страны. А этот вопрос, в свою очередь, порождает другой: верит ли кто-либо в американском правительстве, что возможно разработать философские проекты с целью замены эмоций, мотиваций поведения и мышления населения, проживающего в Китае? Конечно, в ходе информационной войны США смогли бы разрушить существующие мыслительные стереотипы в Китае и не допустить послевоенной анархии, но это не отвечало бы политической цели войны - создать в Китае общество, проникнутое философией западной цивилизации. Таким образом, продолжает Стайн, предполагаемый конфликт должен рассматриваться с большой осторожностью, может быть, с большей, чем при создании сценариев ядерной войны.
Целью маневров времен "холодной войны" было "обезглавливание" советского руководства в гипотетических обменах ядерными ударами. Но практически никто не задавался вопросном, кто бы выполнял эффективное руководство в СССР. Однако и сейчас обезглавливание руководства предполагается основным элементом теперь уже информационных войн. Поэтому главным вопросом после победы в информационной войне, пишет автор, станет вопрос: кто и как будет осуществлять управление побежденной страной, с кем осуществлять послевоенное восстановление страны - с бывшим руководством или непосредственно с населением?
Но, несмотря на все эти проблемы, авторы считают, что информационные войны могут быть стержнем американской национальной безопасности XXI в. Поэтому США должны развивать соответствующую национальную политику по военному и стратегическому использованию новых технологий информационного оружия.
В.Ю Топчеев
