CC BY
43
РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК
ИНСТИТУТ НАУЧНОЙ ИНФОРМАЦИИ ПО ОБЩЕСТВЕННЫМ НАУКАМ
1 РЕПНЫМ ПАУКАМ 4 7-2\"~7J /
РОЗЙййДНАЯ АИАДГ» ,_! Л Я Л*У
Н4УН V,/
шггавм им«»'' »*••,»•/ ;
И »ЦК1Ш— МОД |
СОЦИАЛЬНЫЕ И ГУМАНИТАРНЫЕ
НАУКИ
ОТЕЧЕСТВЕННАЯ И ЗАРУБЕЖНАЯ ЛИТЕРАТУРА
РЕФЕРАТИВНЫЙ ЖУРНАЛ СЕРИЯ 11
СОЦИОЛОГИЯ
2
издается с 1991г. выходит 4 раза в год индекс РЖ 2 индекс серии 2,11 рефераты 95.02.001-95.02.038
МОСКВА 1995
ТЕОРИЯ И МЕТОДОЛОГИЯ социологии
95.02.001. КЕЛЛНЕР Д. КРИТИЧЕСКАЯ ТЕОРИЯ СЕГОДНЯ: ПЕРЕСМАТРИВАЯ КЛАССИКОВ.
KELLNER D. CRITICAL THEIRY TODAY: REVISITING THE CLASSICS // Theory, culture and society. L. etc.— Vol. 10, 1993 .— p. 43-60
Критическая теория общества Франкфуртской школы, отмечает Д. Келлнер (Техасский университет), пр0должает вызывать интерес. Критические теоретики оказали сильное влияние на современную социальную теорию; философию, теорию коммуникаций, культурную теорию и на другие дисциплины в течение шестидесяти лет. В последние десятилетия было немало попыток выявить связи между экономическими, политическими, социальными и культурными измерениями современного общества в духе критической теории.
Более того, идеи, методы и тексты критических теоретиков оказали влияние на то, как многие из нас продолжают видеть взаимодействие теории, культуры и общества. Метафоры критических теоретиков дали глобальное видение современных обществ, подразделяя их от "тотально администрированного общества", "одномерного общества" до "кризиса легитимности". Термин "культурные индустрии" описывает пересечение экономики и культуры, которое легло в основу многих критических исследований массовой культуры и коммуникации. Исследования потребительского общества ощутили влияние анализа критической теории потребностей, потребления, рекламы и потребительского капитализма. Критические теоретики критиковали позитивизм, что способствовало возникновению разных форм качественной социальной теории, а их защита диалектической социальной теории возродила гегелевский и марксистский анализ современности.
Критическая теория всегда создавала собственные теории и защищала свои позиции в полемике с современной теорией. В настоящее время критические теоретики являются одними из наиболее активных критиков теории постмодернизма, а полемика между критической теорией и теорией постмодернизма стимулировала дискуссию и новые подходы в обеих традициях. В этом контексте возвращение к классикам критической теории позволяет выявить те ресурсы, которые эта традиция может предложить современной социальной теории, а также те пределы, которые необходимо преодолеть.
Критическая теория имела свои подъемы и спады. В 30-60-е годы она была на переднем крае социальной теории. Критические теоретики одними из первых стали анализировать новые социальные трансформации государственного капитализма. Одними из первых они поняли важность массовой культуры и массовых коммуникаций в развитых капиталистических обществах. Они первыми критиковали потребительское общество, показали важную роль товаров, потребностей и потребления в организации современного общества. Они считали науку и технологию средствами производства и отношениями производства, идеологией капиталистического общества. Критическая теория самоопределилась, критикуя позитивизм, отмечая, что позитивистские науки были инструментальными, воспроизводя существующие социальные отношения и препятствуя социальному изменению. Критическая теория, напротив, формировала критический подход к социальному анализу, который выявляет существующие социальные проблемы и стимулирует социальную трансформацию.
Критические теоретики подчеркивали важную роль идеологии в интеграции индивидов в социальный порядок. Они первыми критиковали слева массовое общество, первыми предупредили об угрозе индивидуальности, свободе и демократии в новом отважном мире потребительского капитализма. Критические теоретики анализировали интеграцию рабочего класса в развитых капиталистических обществах и искали новых агентов социального изменения. Они анализировали современные формы капиталистической стабилизации и сокапитали-стической стабилизации и социального контроля, обращая особое внимание на способы социализации, увеличивающие степень конформизма и уменьшающие индивидуальную автономию и демократическое участие.
Критическая теория предложила темы, доминировавшие в социальной теории в 30-60-е годы. К началу 70-х годов большинство ставших классиками теоретиков первого поколения умерли или не создавали новых идей в социальной теории. Герберт Маркузе оказал влияние на поколение радикалов 60-х годов и привлек к критической теории новое поколение исследователей. Ю. Хабермас ввел новые мотивы в критическую теорию, а исследователи в Германии, США и Англии предложили новые версии критической теории. Критическая схема стала выглядеть устаревшей. Новые французские теории постмодернизма Бодрий-яра, Фуко, Лиотара и других предложили более интересные описания социальной культуры и общества. Хабермас и его коллеги выступили против того, что они считают иррационализмом и цинизмом и нигилизмом теории постмодернизма, но критическая теория плохо смотрится в новом мире компьютеров, моды, поставангардного искусства и новых технологий.
Однако Фуко уже мертв, а Бодрийяр, Лиотар и Деррида мало что предлагают нового в социальной теории. Ограничения теории постмодернизма становятся очевидными. Их невнимание к политической экономии кажется странным в эру бурной реорганизации капиталистической системы на национальном и международном уровнях. По-смодернистское заявление о "конце истории", высказанное Бодрийя-ром и Фукуямой, выглядит весьма странно в эру краха коммунизма, конца "холодной войны", войны в Персидском заливе, европейской интеграции, сопровождаемой национальными противоречиями в бывшем коммунистическом мире. Постмодернистский акцент на фрагментах и микротеории в противовес макротеории оказался под вопросом перед лицом глобальных мировых перемен.
Постмодернистские микротеория и политика не смогли объяснить странное столкновение старого традиционализма, либеральной демократии и интенсификацию непредсказуемых политиков на территории от Восточной Европы до Среднего Востока. Постмодернистские теории не могут адекватно объяснить динамику президентских выборов 1992 г. в США. Следовательно, не очевидно, что теория постмодернизма может ответить на вызов современности. Необходимы новые социальные теории, которые могут придать смысл непонятным современным событиям, и нужно для этого проанализировать наиболее разработанные классические и современные социальные теории.
С точки зрения Келлнера, критическая теория Франкфуртской школы обладает достаточными теоретическими и политическими ресурсами для того, чтобы создать теории и политику, соответствующие современной эре кризисов и социальной трансформации. Критические теоретики в 30-е годы сумели объединить идеи Маркса, Вебера и Ницше в новом теоретическом синтезе. Обращение к классикам критической теории — не антикварное удовольствие, а поиск теоретического и политического вдохновения.
Критические теоретики 30-х годов на основе политической экономии Маркса попытались объединить теорию и практику. Их попытки развить междисциплинарную социальную теорию объединили социальные науки и философию для того, чтобы создать теорию современности и перехода к новой стадии государства и монополистического капитализма. Их диалектическая методология требовала синтеза философии, социальных наук и радикальной политики для того, чтобы выявить взаимосвязи между экономикой, государством, обществом, культурой и индивидуальным .опытом. Диалектика для критических теоретиков была искусством устанавливать связи и выявлять противоречия, которые открывают пространство для мысли и действия в тоталитарных универсумах фашизма, сталинизма и тотально адми-нистрируемых обществах корпоративного капитализма.
Критические теоретики 30-х годов реконструировали марксистские категории товара, обмена, эксплуатации и господства для того, чтобы проанализировать динамику современной эры и придать этим категориям новое социальное содержание. Эти категории были использованы для выявления динамики современного общества и писания процессов, посредством которых установлена капиталистическая гегемония, а общество господствует над индивидом. Они занимались имманентной критикой, которая сравнивала общество с его собственными нормами. В течение эры, когда фашисты, коммунисты и другие тоталитарные государственные формы нарушали человеческие права и индивидуальные свободы, разрушая демократию, создавая новые иерархии и атавистические идеологии, классические идеалы свободы, равенства, братства, справедливости и индивидуализма могут быть использованы как нормы социальной критики. В негуманном обществе гуманизм обладает социально-критическим потенциалом.
Эта стратегия включала в себя критическое использование идеалов Просвещения и либерализма, которые были использованы для стратегической атаки на неинтеллигентные и нелиберальные общества. Имманентная критика предполагает, что в обществе существуют прогрессивные идеалы и что индивиды будут активно критически реагировать на атаки на гражданские свободы, угрозу демократии. В таком контексте имманентная критика пытается содействовать социальному критицизму и изменению, используя нормы существующего общества. К 40-м годам Адорно и Хоркхаймер отвергли эту стратегию и стали искать новые возможности для социального критицизма.
В "Диалектике Просвещения" (1947) Хоркхаймер и Адорно пришли к выводу, что разум стал частью структуры общества. Такой разум используется скорее для укрепления системы, чем для ее трансформации. Просвещение из инструмента освобождения превратилось в орудие подавления. В 40-е годы главными объектами критики Хорк-хаймера и Адорно были наука, технология, инструментальный разум и теория административного общества. На методологическом уровне усилия Хоркхаймера и Адорно от попыток развивать социальную теорию сместились к философии истории, философской антропологии и философской критике культуры. Продолжая критиковать фашизм и капитализм, они дистанцировались от марксистской теории истории и критики политической экономии. Тему классовой борьбы и перехода от капитализма к социализму сменила тема отношений природы и человека.
Работа Адорно и Хоркхаймера в этот период была адресована "критическим интеллектуалам". Они отказались от претензии на то, что пишут для временно проигравшего революционного движения. Попыт-
ка интеграции философии и социальных наук сменилась более агрессивным философствованием.
"Диалектику Просвещения" можно рассматривать как текст, стоящий между модернизмом и постмодернизмом, продолжающий проблематику модернизма и предчувствующий появление постмодернизма. Свою задачу они видели в возрождении надежды прошлого. Поэтому "Диалектика Просвещения" может быть прочитана как просветительский текст, стремящийся к демистификации, освобождению и социальному изменению, что требует реконструкции разума для сохранения его критического потенциала. Несмотря на то что их темой является саморазрушение Просвещения, они считают, что социальная свобода неотделима от просвещенного мышления.
"Диалектика Просвещения" также может быть прочитана как де-конструктивистский текст, который порывает с Просвещением, разумом, социальной теорией, позитивизмом и буржуазными представлениями, насыщен ницшеанскими мотивами и является предвестником постмодернизма. Сложность текста, трудность его понимания, отсутствие в нем четких теоретических позиций делают его "темным", иррациональным. Это сближает его с текстами Ницше, Дерриды, Бо-дрийяра и Фуко. Экспериментальная форма текста является следствием многоперспективной модели социальной теории, полезной и сегодня. Многоперспективная теория культивирует новые формы видения и мышления. "Диалектика Просвещения" содержит в себе взаимоисключающие высказывания и отказ от четкой позиции по поводу разума и Просвещения, что заставляет читателей формировать свои собственные позиции по поводу современности и ее интеллектуального наследия.
Бели Адорно и Хоркхаймер трансформировали критическую теорию в философскую критику современности, то Ф. Нойман и Маркузе политизировали критическую теорию. В начале 40-х годов они исследовали теории социального изменения в западной мысли, что должно было помочь созданию теории социального изменения для современности. Это показывает, что в 40-х годах были две тенденции в критической теории: 1) философско-культурный анализ тенденций западной цивилизации, предложенный Хоркхаймером и Адорно в "Диалектике Просвещения"; 2) более практический политический подход к критической теории как к теории социального изменения, разрабатывавшейся Маркузе и Нойманом. Для Маркузе и Ноймана критическая теория была теорией, которая объединит воедино философию, социальную теорию и политику.
Слабой стороной социальной теории является отсутствие детального социального анализа и политической практики. Дефицит социальной теории и политической экономии в современной критической
теории особенно некстати в свете глобальных современных перемен. Систематический анализ истории критической теории позволяет уловить эти изменения. Возможно, необходим больший акцент на политической экономии.
Сторонники постмодернизма не в состоянии создать критическую теорию современного общества. Необходимы теории, которые могли бы учитывать фрагментацию и новые формы социальной структура-ции, обращать внимание на дезорганизацию и реорганизацию в существующем социальном порядке и комбинировать макро- и микроперспективы. Классические модели критической теории могут быть использованы для анализа современной ситуации. Хотя нам нужен новый синтез социальной теории и политики, наследие Франкфуртской школы продолжает оставаться актуальным. Новые социальные теории несомненно учтут его.
П. Н. Фомичев
95.02.002. ХАБЕРМАС Ю. ЗАМЕТКИ О РАЗВИВАЮЩЕЙСЯ ИСТОРИИ РАБОТЫ ХОРКХАЙ МЕРА.
HABERMAS J. NOTES ON THE DEVELOPMENTAL HISTORY OF HORKHEIMER'S WORK // Theory, culture and society.— L. etc. 1993 .— Vol. 10 .— P. 61-77.
Юрген Хабермас (профессор Франкфуртского университета) напоминает, что вместе с другими членами Франкфуртской школы в 30-е годы Хоркхаймер полагал, что можно очистить марксизм от того, что в него привнесли Второй и Третий Интернационалы, и применять марксизм как научный метод. Они полагали, что в ближайшем будущем в либеральном обществе между марксизмом и буржуазными науками сложатся рабочие отношения и найдется место для любых конкретных дисциплин. Однако только Хоркхаймер связал оригинальную концепцию философии с программой междисциплинарного материализма, так как он хотел расширить философию нефилософскими средствами.
Социальные ученые не были заинтересованы в этом проекте, а философы школы, Адорно и Маркузе, возможно, занимались им не слишком серьезно. Хоркхаймер, как и Маркс, верил, что философия в традиционном понимании кончилась вместе с философией Гегеля и что идеализм, который пытался ее реанимировать, выродился в идеологию и демонстрирует только индивидуальную беспомощность. Он также был согласен с Марксом, что философия только тогда может быть истинной, когда она будет тесно связана с практикой.
Однако надежды на революцию в ближайшем будущем не оправдались, поэтому стала насущной задача создания научной теории, кото-
