90-е гг. ХХ В. В отечественной истории: прорыв в индустриальное общество или демодернизация? Текст научной статьи по специальности «Экономика и бизнес»

МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНЫЙ ЖУРНАЛ «ИННОВАЦИОННАЯ НАУКА» №3/2016 ISSN 2410-6070

защитой от окружающего девочку ужаса, отвлекая её на анекдоты из жизни XVIII столетия. Безусловно, возможны оба варианта одновременно. Судьбу книги, причины её нахождения в Петрозаводске пока установить не удалось. В любом случае несомненен высокий культурный уровень семьи, в которой росла девочка.

В целом дневник, найденный в анекдотах, ничем не отличается от детских дневников такого же рода (кроме места своего написания). Всемирно известен аналог этого документа - дневник ленинградки Тани Савичевой. В петрозаводском документе перед нами так же представляется глубокая семейная трагедия: эвакуация из блокадного Ленинграда, разлука с матерью при реэвакуации, потеря отца. «Папочка, Женечка, Ваня, Саша»: эти имена были записаны отдельной строчкой, без каких либо комментариев. Так как отец был обозначен в самом начале как погибший, то нахождение мужских имен вместе с умершим отцом в одном ряду подталкивает к мысли о том, что Женя, Ваня, Саша были братьями Тани (или Пани), погибли либо пропали без вести. Возможно, с ними долго не поддерживалась связь и девочка записала их имена для памяти. Трагедия девочки, написавшей дневник в книге с анекдотами, является хорошей призмой, через преломление которой видна семейная трагедия начала сороковых годов.

Знакомство с более подробной историей жизни Тани (или Пани) Шишковой представляет достаточный научный интерес, так как ее рассказ мог бы включать и историю жизни в блокадном Ленинграде, и обстоятельства смерти отца и разлуки с матерью, жизни в Башкирии, эвакуации туда и реэвакуации обратно. Для установления ее личности были задействованы различные электронные базы данных, основным из которых традиционно стал ресурс «Блокада Ленинграда. Эвакуация» (http://evacuation.spbarchives.ru) -электронный архив картотек и других документов из фонда Городской эвакуационной комиссии Центрального государственного архива Санкт-Петербурга, связанных с эвакуацией конкретных граждан из города Ленинграда в период блокады. Кроме того, использовалась коллекция архивных материалов «Победа. 1941-1945» (http://victory.rusarchives.ru/index) и материалы электронного проекта «Возвращенные имена. Книги памяти России» (http://visz.nlr.ru/index.html).

Несмотря на то, что в мемории достаточно данных, полезных для точного установления личности, поиск по всем указанным сведениям пока не дал подходящих результатов по возрасту, месту эвакуации и дате. Другие проблемы с точным установлением личности и поиска родственников автора мемории связаны с тем, что доступные материалы недостаточно репрезентативны; так, в части районов (Кировском, Колпинском, Красногвардейском, Красносельском, Московском, Петродворцовом, Пушкинском) документы по эвакуации граждан не сохранились. Все это в совокупности снижает вероятность нахождения дополнительной информации об авторе записи. Неясно также, каким образом книга оказалась в Петрозаводске. Таким образом, дневник Тани Шишковой представляет исторический и библиографический интерес как свидетельство о военном детстве автора.

© Арсеньев М.Н., Савицкий И.В.,2016

УДК 93/94

Е.В. Бодрова, д.и.н., профессор Зав. кафедрой истории Московский технологический университет, РФ Калинов В.В., д.и.н., доцент, зав. кафедрой истории, РГУ нефти и газа (НИУ) имени И.М. Губкина, Москва, РФ

90-Е ГГ. ХХ В. В ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ИСТОРИИ: ПРОРЫВ В ИНДУСТРИАЛЬНОЕ ОБЩЕСТВО ИЛИ ДЕМОДЕРНИЗАЦИЯ?

Аннотация

В статье анализируются различные концептуальные подходы к исследованию трансформационных

_МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНЫЙ ЖУРНАЛ «ИННОВАЦИОННАЯ НАУКА» №3/2016 ISSN 2410-6070_

процессов, протекавших в России в последнем десятилетии ХХ в. Констатируя множество характеристик и наличие диаметрально противоположных точек зрения, авторы формулируют вывод об отсутствии последовательной, научно обоснованной, системной политики, что в результате и обусловило деиндустриализацию страны и демондернизацию страны.

Ключевые слова

Модернизация, государственная промышленная политика, постсоветское общество.

Период отечественной истории 1990-х - начала 2000-х гг. в рамках модернизационной теории рассматривается как один из этапов большого модернизационного цикла отечественной истории XX в. Историографический анализ позволяет констатировать наличие неоднозначных его характеристик. Так, В.В. Согрин пишет о «радикально-либеральном этапе» современной российской модернизации, который обеспечил переход к рыночным отношениям относительно быстро, бескровно, удивительно результативно» [23, с. 253]. Е.Т. Гайдар сравнивал переход от административно-командной системы к рыночной экономике с переходом от ящеров к млекопитающим [13]. И.В. Стародубовская и В.А. Мау утверждали, что в стране начались стихийные сдвиги в направлении процессов и пропорций, характерных для постмодернизационного общества. Авторы сформулировали вывод о том, что в конце XX в. в России произошла полномасштабная социальная революция, а к началу 2000 г. сложились условия для завершения в России революционной эпохи [22]. По мнению В.М. Кудрова, проведенные в 90-х гг. экономические реформы твердо поставили страну на путь реальной системной трансформации [14, с. 426]. Другие авторы уверены, что после распада СССР сформировалось «общество всеобщего риска» [21, с. 21-44], начались демодернизационные процессы [15; 12, с. 303-309; 17]. С их точки зрения, последняя из модернизаций остановилась на незавершённой индустриальной стадии, «не дотянула» до массового применения высоких технологий. К началу XXI в. Россия переживала постсоветскую деиндустриализацию, а, следовательно, и демодернизацию, возвращение к временам отсталости и типичным атрибутам развивающихся стран, не осуществивших модернизационный переход. Реализуемой промышленной политикой задавались определенные «модели экономического поведения» субъектов производства: а именно, массово криминальные» [9, с. 5,15,75]. Ряд авторов еще в начале 90-х гг. указывали на основные факторы, определившие демодернизационные процессы: несовпадение социального и экономического векторов реформирования, спонтанное развитие промышленного предпринимательства, формирование его «сверху», нивелирование производственных систем по западным индустриальным образцам на фоне активизации не исчерпавшего себя потенциала прежних экономических форм и др. [20, с. 3-39; 24, с. 107-109]. Так, А.И. Амосов убежден, что главной причиной деградации экономики и социальной сферы в России является проведение «рыночных реформ» по правилам дикого периферийного капитализма на основе доведенных до абсурда либеральных идей об отказе от соблюдения общественных и национально-государственных интересов, от проведения промышленной политики, от стратегического планирования и т.д. [8, 4-34]. В.А. Красильщиков обосновывал вывод о том, что ни о каком капитализме как господствующем способе производства в России в конце 90-х гг. говорить нельзя. В связи с этим исследователь пишет: «На исходе XX в. «либеральные реформаторы» вообразили, что следует «отменить» «общественную» (ничейную) собственность, все раздать в частные руки и сразу установится капиталистический рай.... Открыв настежь внутренний рынок России/СССР и не проведя современной структурной перестройки экономики, «либералы» в угоду сырьевым монополиям, Международному валютному фонду и мафиози способствовали разрушению индустриального производства в стране.. .Главный удар пришелся как раз по тем отраслям и предприятиям, которые могли бы стать очагами нового роста, основой для перехода к технологиям на базе научной организации труда» [15, с.235-236]. Актуальнее всего для России, по мнению автора, опыт ускоренного развития стран Латинской Америки, с которыми имеются не только формально-экономические, но и цивилизационные, исторические основания[16].

Ряд исследователей утверждает, что зарубежный опыт убедительно доказывает, что модернизация, отданная на откуп рынку, сопровождающаяся поспешной, слишком сильной либерализацией, недостаточной поддержкой инновационной деятельности местных компаний, отсутствием целенаправленных

_МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНЫЙ ЖУРНАЛ «ИННОВАЦИОННАЯ НАУКА» №3/2016 ISSN 2410-6070_

институциональных реформ, приводит к отставанию страны, к неоколониальной зависимости [25]. По мнению М. Кастельса и Э. Киселевой, экономическая катастрофа начала 90-х была вызвана спекулятивными маневрами номенклатуры, безответственными рекомендациями МВФ, ряда западных специалистов и неопытных, внезапно оказавшихся на ключевых постах, отечественных экономистов по вопросам введения абстрактного свободного рынка. Результатом стали невыносимые условия жизни населения и невиданных размеров криминальная экономика [18, с. 52].

Таким образом, далеко не полный перечень характеристик протекающих в 90-е гг. в России процессов демонстрирует наличие диаметрально противоположных точек зрения. На наш взгляд, справедливым представляется вывод доктора экономики, профессор Гарвардского университета Я. Корнаи, осуществившего сравнительный анализ стратегий стран с переходной экономикой, о том, что в России наблюдалось много общего в государственной политике 90-х и 30-х гг.: реформы подчинялись политическим идеям, общими были нетерпимость и одержимость быстротой преобразований. В итоге произошло развитие «...абсурдной, извращенной и крайне несправедливой формы олигархического капитализма» [19]. Аналогичное определение было предложено и директором Института экономики РАН Р. Гринбергом. Признав, что к началу 90-х научное сообщество не выработало рационально-прагматической концепции минимально болезненных преобразований, он заявил о том, что в результате политики Б. Ельцина и реформаторов сформировался «олигархический капитализм» [11].

Эмоциональные, подчас, полярные оценки еще более актуализируют дальнейшее исследование проблемы эволюции государственной экономической политики в постсоветский период отечественной истории. Развитие ситуации в отечественной экономике после распада СССР, с нашей точки зрения, в полной мере иллюстрирует процессы деиндустриализации и демодернизации, причины которых до сих пор являются предметом острых дискуссий, но в полной мере не осмыслены. Изучение нами в течение многих лет обозначенной проблемы, анализ архивных и опубликованных документов и материалов позволяют констатировать отсутствие в 90-е гг. сколько-нибудь продуманной и последовательной промышленной политики. Сложилась импортная зависимость экономики России. Государственная экономическая политика не обеспечивала сохранение потенциала и развитие промышленного производства. Не осуществлялись меры по сохранению и увеличению оборотных средств предприятий, их непрерывное изменение вследствие инфляции не было компенсировано государственными мерами по их восстановлению. Налоговая политика имела ярко выраженный характер максимального изъятия средств, что привело к нарастающему росту задолженности. Следствием этого явились прогрессирующая невыплата налогов и цепной процесс снижения денежных средств на счетах. Стимулов трансфера технологий практически не было. Уже в 1996 г. национальный доход по сравнению с 1985 г. сократился почти в 3 раза, объем промышленного производства -более чем в 5.5 раз, почти в 3 раза упала доля страны в мировом объеме производства [5, л. 10-10об]. Разрушались все отрасли экономики как производственной, так и непроизводственной сферы. Ограниченность инвестиционных ресурсов обусловила процесс свертывания строительства практически во всех отраслях экономики. Инвестиционный кризис наиболее ощутимо затронул машиностроение, легкую, различные отрасли обрабатывающей промышленности. В связи с сокращением объемов инвестиций в основной капитал, наблюдающимся в 1991-1998 гг., замедлилось обновление основных фондов. Лишь в 1999 г. наметился некоторый рост коэффициентов обновления в ряде отраслей промышленности - металлургии и машиностроении, лесной, деревообрабатывающей и целлюлозно-бумажной промышленности, промышленности строительных материалов и пищевой промышленности. Однако эти показатели оставались в целом по промышленности в 6 раз меньшими, чем в 1990 г., и в 1,5 раза меньшими, чем в 1995 г. Лишь по некоторым отраслям промышленности они вышли на уровень 1995 г. [7, л.6].

Одной из серьезнейших проблем стал кризис «неплатежей». В 1996 г. около 80% предприятий и организаций имели признаки неплатежеспособности [10, л.81], а, следовательно, допускалась возможность банкротства, перепрофилирования, приватизации, продажа контрольного пакета акций предприятию-конкуренту [4, л. 4]. На 1 июля 1998 г. просроченная задолженность предприятий и организаций-получателей кредитных ресурсов перед федеральным бюджетом по имеющимся долговым обязательствам увеличилась на $144 млн или 22,4% (по сравнению с 1 января 1998 г.) и составила $787,8 млн (4,9 млрд

_МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНЫЙ ЖУРНАЛ «ИННОВАЦИОННАЯ НАУКА» №3/2016 ISSN 2410-6070_

рублей). Платежи в бюджет от предприятий и организаций - заемщиков кредитных ресурсов, произведенные в первом полугодии 1998 г., составили всего $46,4 млн. При этом Минфином России и Внешэкономбанком не было подано ни одного иска в арбитраж по возврату этих средств, не использовались гарантии коммерческих банков и субъектов РФ по возврату кредитных ресурсов [4, л. 129]. Основная сумма просроченной задолженности перед федеральным бюджетом за использованные кредиты приходилась на такие предприятия как ОАО «Москвич», ААОТ «Автокран», АОЗТ «Завод имени Ильича». В первом полугодии 1998 г. Россией было выплачено иностранным государствам по указанным кредитам $301,9 млн. Кроме того, имелась задолженность в сумме 1,3 млрд рублей внешнеэкономических объединений и организаций по внесению рублевого эквивалента балансовой стоимости закупленных товаров в счет иностранных кредитов, по которым долговые обязательства не были оформлены. В счет погашения этой задолженности в первом полугодии 1998 г. в федеральной бюджет было внесено всего 43,8 тыс. руб. По данным кредитам в первом полугодии 1998 г. РФ было выплачено иностранным государствам $106,2 млн [3, л. 134]. Потери федерального бюджета, связанные с неплатежами пользователей кредитных ресурсов, составили в первом полугодии 1998 г. $361,7 млн [3, л. 135].

Внешний долг Российской Федерации, по состоянию на 1 июля 1998 г., достиг $130,5 млрд и увеличился по сравнению с тем же периодом 1997 г. на $6,9 млрд. Платежи по обслуживанию внешнего долга за первое полугодие 1998 г. составили $4,68 млрд, или 72% к объему платежей 1997 г. [3, л .134]. С 1992 г. по 1 октября 1998 г. РФ было использовано кредитов по линии Минфина России (без ЦБ) на сумму $24,2 млрд., в том числе, в 1998 г. - $3,05 млрд. По этим кредитам с 1992 г. было выплачено $2,75 млрд процентов и комиссий. Общая сумма кредитов и займов, полученных от международных финансовых организаций, иностранных государств, коммерческих банков и фирм и на международных рынках капитала в первом полугодии 1998 г., составила $7,75 млрд [3, л. 128].

В числе негативных последствий для производственной сферы проводимой денежно-кредитной политики стал отток капитала из производственной сферы, ее демонетизация и платежный кризис, разрушение механизмов воспроизводства капитала, недоступность кредитов для производственных предприятий из-за чрезмерно высоких процентных ставок и отсутствия работающих механизмов финансирования производственной деятельности. Сложившиеся уровни и соотношения цен по основным группам товаров не обеспечивали даже простого перепроизводства в обрабатывающей промышленности, сельском хозяйстве и других базовых отраслях экономики. Глубокий упадок инвестиционной активности повлек за собой стремительное старение основных производственных фондов. Ухудшалась структура экономики, происходила ее примитивизация и специализация на экспорте сырьевых ресурсов, разрушались отрасли, обеспечивающие производство конечной продукции и определяющие современное социально-экономическое развитие. Наблюдалось прогрессирующее снижение научно-технического потенциала, определяющего возможности будущего развития страны. Инновационная активность оказалась на недопустимо низком для обеспечения конкурентоспособности экономики уровне. Недооценка значимости «человеческого фактора обусловила деградацию интеллектуального потенциала страны, невостребованность квалифицированных кадров «утечку умов» за рубеж. Социальная сфера находилась в бедственном положении, росла социальная поляризация, криминализация, осуществлялся крупномасштабный нелегальный вывоз капитала. Таким образом, закреплялось зависимое положение России на периферии мировой экономики в качестве источника дешевого сырья и рабочей силы, без достаточных внутренних возможностей для самостоятельного развития. Во многом подобные результаты объясняются тем, что значительное количество проектов, предлагаемых ведущими экспертами страны, игнорировались. Историки будущих поколений с большим интересом обнаружат их в государственных архивах и, полагаем, будут также разочарованы из-за явного нежелания власти использовать вполне разумные рекомендации. Стратегические документы разрабатывались без привлечения широкого круга ученых, специалистов, представителей объединений товаропроизводителей, деловых кругов, общественных объединений и представлялись на рассмотрение в Правительство РФ без обсуждения и экспертизы в РАН и других авторитетных научных организациях. Не принимались во внимание и рекомендации парламентских слушаний [6, л. 136-142].

Как вынуждена была констатировать Счетная палата РФ: «Объективно необходимые структурные

_МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНЫЙ ЖУРНАЛ «ИННОВАЦИОННАЯ НАУКА» №3/2016 ISSN 2410-6070_

преобразования отрасли были подменены широкомасштабной распродажей госпредприятий в ходе приватизации по явно заниженным ценам» [1, л. 207]. Характер, методы и темпы приватизации госсектора промышленности обусловили значительный спад производства, снижение инновационной активности предприятий, нежелание значительной части новых собственников осуществлять технологическую модернизацию предприятий и поддерживать отраслевую науку. В результате в 1990 гг. произошел обвальный спад российской промышленности, по своим объемам производства она уменьшилась практически наполовину[2, л. 5].

Отсутствие последовательной, научно обоснованной, системной политики обусловило деиндустриализацию и демодернизацию страны. К числу важнейших просчетов реализуемой в последние десятилетия государственной экономической политики мы относим нежелание: признать неадекватность действующей экономической модели весьма специфично протекающим российским модернизационным процессам; учитывать значимость социокультурного фактора; видеть обозначившиеся в ведущих странах тенденции реиндустриализации; использовать отечественный исторический опыт, в частности, в сфере обеспечения интеграции науки, производства и инженерного образования. Сложившаяся практика демонстрирует недооценку объективной необходимости преимущественного развития наукоёмких высокотехнологичных производств.

Список использованной литературы :

1. Архив Государственной думы Федерального собрания РФ (Архив ГД ФС РФ). Ф.ЮЮ0.Оп.14. Д. 88.

2. Архив ГД ФС РФ. Ф.10100. Оп.14. Д.3765.

3. Архив ГД РФ ФС. Ф. 10100. Оп.14. Д.5726.

4. Архив ГД ФС РФ. Оп.14. Д. 5750.

5. Архив ГД ФС РФ. Ф. 10100. Оп. 14. Д. 5595.

6. Архив ГД ФС РФ. Ф. 10100. Оп. 22. Д. 4137.

7. Архив ГД ФС РФ Ф.10100. Оп. 22. Д. 4151.

8. Амосов А.И. О сценарии модернизации и инновационного развития промышленности России. М., 2012. 35 с.

9.Алексеев В.В., Сапоговская Л.В. Исторический опыт промышленной политики. Екатеринбург: Академкнига, 2000. 100 с.

10. Государственный архив РФ (ГАРФ). Ф.10067. Оп.1 Д. 141. Л. 81.

11. Гринберг Р. Не нужно никаких реформ // Новая Газета. 2008. № 16.

12. Журавлев В.В. Исторические корни современных российских реформ. Куда пришла Россия? Итоги социетальной трансформации. М.,2003. 408 с.

13. Известия. 2001. 14 ноября.

14. Кудров В. М., В. М. Россия и мир: Экономика России в мировом контексте. СПб.:Алетейя ; М. : ГУ ВШЭ, 2010. 576 с.

15. Красильщиков В.А. Вдогонку за прошедшим веком. Развитие России в ХХ веке с точки зрения мировых модернизаций. М., 1998. 264 с.

16. Красильщиков В.А.Модернизация: Зарубежный опыт и уроки для России. [Электронный ресурс] // URL: http://do.gendocs.ru/docs/index-60317.html (дата обращения: 14.08.2013)

17. Коэн С. Изучение России без России // Свободная мысль. 1998. № 9-12.

18.Кастельс М., Киселева Э. Кризис индустриального этатизма и коллапс Советского Союза // Мир России.

1999. № 3.

19. Путь к свободной экономике: десять лет спустя (переосмысливая пройденное) // Вопросы экономики.

2000. № 12. [Электронный ресурс] URL: http://www.r-reforms.ru/kornai.htm (дата обращения:19.10.2015).

20. Российская модернизация: проблемы и перспективы (Материалы «круглого стола») // Вопросы философии. 1993. №7.

21. Россия: трансформирующееся общество. М., 2001. 640 с.

22. См. подробнее: Стародубовская И.В., Мау В.А. Великие революции. От Кромвеля до Путина. М., 2004. 512 с.

23. Согрин В.В. Политическая история современной России. 1985-2001: от Горбачева до Путина. М., 2001.

_МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНЫЙ ЖУРНАЛ «ИННОВАЦИОННАЯ НАУКА» №3/2016 ISSN 2410-6070_

262 с.

24. Хорос В.Г. В поисках ключа к прошлому и будущему (размышления в связи с книгой А.С. Ахиезера) // Вопросы философии. 1993. №5. С.107-109.

25. Shapiro H. Industrial policy and growth [Электронный ресурс] // URL: http://www.un.org/esa/policy/ backgroundpapers/Industrial_policy_growth.pdf (дата обращения: 16.04.2013).

© Бодрова Е.В., Калинов В.В., 2016

УДК 433

Е.А. Климагина

учитель истории и обществознания МБОУ «средняя общеобразовательная школа №32» г. Астрахань, Российская Федерация

РАЗВИТИЕ ПАТРИОТИЗМА У ШКОЛЬНИКОВ ЧЕРЕЗ ИСТОРИЧЕСКОЕ КРАЕВЕДЕНИЕ

Аннотация

В современной России крайне актуальна проблема возрождения патриотизма. Патриотизм в подрастающем поколении необходимо развивать через любовь к своей малой родине. Для того чтобы заинтересовать подростков историей малой родины и изучением своей родословной мной на основании имеющихся методических рекомендаций составлена и апробирована авторизированная программа элективного курса «История Астраханского края в ракурсе моей семьи».

Ключевые слова Патриотизм, краеведение, семья, исследование.

В современной России крайне актуальна проблема возрождения патриотизма как одной из важнейшей духовно-нравственной ценности, формирование в подрастающем поколении активной гражданской позиции, социально-значимых качеств.

"Мы должны строить своё будущее на прочном фундаменте. И такой фундамент - это патриотизм. Мы, как бы долго ни обсуждали, что может быть фундаментом, прочным моральным основанием для нашей страны, ничего другого всё равно не придумаем. Это уважение к своей истории и традициям, духовным ценностям наших народов, нашей тысячелетней культуре и уникальному опыту сосуществования сотен народов и языков на территории России. Это - ответственность за свою страну и ее будущее. (...) Нам нужны действительно живые формы работы по воспитанию патриотизма и гражданственности, а значит, опирающиеся на общественную инициативу, на служение традиционных религий, на деятельность молодёжных и военно-патриотических организаций, исторических и краеведческих клубов, других подобных структур». [5]

Патриотизм в подрастающем поколении необходимо развивать через любовь к своей малой родине.

Согласно Закону Российской Федерации «Об образовании», одним из принципов государственной политики в области образования является принцип защиты и развития национальных культур, региональных культурных традиций и особенностей в условиях многонационального государства. [4] При этом содержание образования должно обеспечивать интеграцию личности в системы мировой и национальных культур. Ибо «вне культуры настоящее и будущее народов. и государств лишается смысла. Культура представляет главный смысл и главную ценность существования человечества». [2]

В связи с этим неуклонно возрастает роль исторического краеведения в учебной и внеурочной работе.

С.О. Шмидт, возглавлявший Союз краеведов России, так характеризовал краеведение: «Краеведение возбуждает интерес и воспитывает уважение к истокам нашим, к родной земле. Его воздействие велико и на