CC BY
17
Вестник Омского университета. Серия «Исторические науки». 2019. № 4 (24). С. 224-230. УДК 902.2
DOI 10.24147/2312-1300.2019.4.224-230
С. С. Тихонов
30 ЛЕТ ИССЛЕДОВАНИЙ АРХЕОЛОГИЧЕСКИХ МИКРОРАЙОНОВ (СОВРЕМЕННОЕ СОСТОЯНИЕ КОНЦЕПЦИИ В ОТЕЧЕСТВЕННОЙ НАУКЕ)
В 1990 г. археологи из Воронежа заявили, что существуют археологические микрорайоны -совокупности археологических памятников на определённой территории. Однако, их изучение наиболее активно шло в Сибири и на сопредельных территориях. В настоящее время выявлено и в разной степени изучено несколько сотен археологических микрорайонов. Автор, обобщая итог работ, подводит результаты тридцатилетней деятельности учёных в этом направлении.
Ключевые слова: археологические микрорайоны; история изучения; современное состояние проблемы; перспективы исследований.
S. S. Tikhonov
30 YEARS OF RESEARCH OF ARCHAEOLOGICAL MICROREGIONS
(THE CURRENT STATE OF THE CONCEPT IN DOMESTIC SCIENCE)
In 1990 archaeologists from Voronezh declared that there are archaeological microregions - groups ofs of archaeological sites in a certain area. However, itsr study was most active on the territory of Siberia and adjacent territories. At present, the number has been identified and, to varying degrees, studied by several hundred archaeological neighborhoods. The author, summarizing the total work, summarizes the results of thirty years of activity of scientists in this direction.
Keywords: archaeological microregions; study of researches; current state of the problem; research prospects.
История формирования концепции изучения археологических микрорайонов». В 1990 г. д-р ист. наук, профессор А. Д. Пряхин на проводимой им в Воронеже научной конференции «Археологическое изучение микрорайонов: итоги и перспективы» [1] на пленарном заседании выступил с основным докладом «Воронежский археологический микрорайон», где была обоснована необходимость и перспективность изучения археологических микрорайонов (далее -AMP) [2, с. 19-22]. Его коллеги А. Т. Синюк, И. Ф. Ковалев, А. П. Медведев, А. П. Тома-шевский выступили примерно в этом же ключе [1, с. 5-19]. В общем, в серии докладов был впервые чётко и ясно обозначен новый подход к изучению археологических ма-
© Тихонов С. е., 2019
териалов1. Другие учёные: Ю. П. Матвеев, В. И. Беседин, Г. А. Левых, А. С. Саврасов, Ю. Г. Ефимов, Ю. Д. Разуваев, В. Д. Бере-зуцкий, И. Е. Бирюк, А. 3. Винников, Б. П. Ахтырев, А. Б. Ахтырцев охарактеризовали разные периоды и аспекты функционирования Воронежского археологического микрорайона [1, с. 22-36].
По какой-то причине А. Д. Пряхин и другие учёные, выступившие на конференции, не сделали главной тематику исследований AMP. Сужу об этом по отсутствию публикаций по этой теме у вышеназванных учёных. Сам А. Д. Пряхин дважды опубликовал небольшие тезисы [3, с. 35-36; 4, с. 5859], а в работах, подготовленных к его юбилеям, можно узнать о многих направлениях
его работ, но не об археологических микрорайонах [5, с. 45-64; 6, с. 100-105; 7, с. 153155; 8, с. 139-141; 9, с. 187-188].
Однако, идею изучения AMP подхватили омские археологи. Начиная с 1989 года молодые учёные Омского государственного университета С. С. Тихонов, С. Ф. Татауров, Л. В. Топоркова (Татаурова) проводили разведки по выявлению и археологических памятников в пойме правого берега Иртыша от Артына (Муромцевский район Омской области) до с. Усть-Тара (Тарский район Омской области). Дело в том, что ниже Артына характер русла Иртыша меняется: прямые плеса сменяются меандрами, пойма становится шире (до 18-20 км) и в ней располагаются останцы первой надпойменной террасы, на которых находились во множестве древние и средневековые могильники и поселения. Останцы находились друг от друга на расстоянии 10-20 км, это навевало мысль о том, что каждый из них являлся AMP.
В 1991 г. этот небольшой коллектив и другие сотрудники кафедры первобытной истории исторического факультета ОмГУ под руководством д-ра ист. наук, профессора В. И. Матющенко занялся изучением феномена AMP, опубликовав для начала программную статью [10, с. 104-139]. Далее последовали исследования памятников в нижнем течении Тары и по Иртышу (АМРы Окунево, Бергамак, Темеряк, Танатово, Усть-Тара, Сеткуловка, Макарьева Лука и других). Для обсуждения полученных результатов в Омске были проведены научные конференции 1994, 1998, 2004, 2009 гг. [11-14], а сами результаты были изложены в изданном сборнике научных работ [15] и двух монографиях2 [16; 17]. Исследования были поддержаны научными фондами (РГНФ, проекты 97-0100017 и 03-01-00841а, ФЦП «Интеграция», проекты 5.-1-587, Э0412, Т4247, РФФИ, проект 04-06-85088) и Президиумом СО РАН в рамках программы фундаментальных исследований «Историко-культурное наследие и духовные ценности России по проекту «Методологические аспекты изучения археологических микрорайонов Северной Евразии».
Отечественные учёные из Абакана, Барнаула, Владивостока, Волгограда, Екатеринбурга, Ижевска, Иркутска, Казани, Кемерова, Красноярска, Магадана, Москвы, Нижнего
Тагила, Новосибирска, Оренбурга, Санкт-Петербурга, Сыктывкара, Тобольска, Томска, Тюмени, Улан-Удэ, Уральска, Уфы, Читы, Якутска и коллеги их Астаны (ныне Нурсултан), Караганды (Республика Казахстан), Киева, Одессы (Украина) принимали участие в организованных нами конференциях и вели работы по изучению AMP Поволжья, Урала, Сибири и Дальнего Востока и других регионов.
Результатом некоторых работ по изучению AMP стали кандидатские диссертации или их части. Это работы Е. Н. Волкова3 (Тюмень, научный руководитель д-р ист. наук, профессор А. В. Матвеев) [18], В. А. Сумина (Новосибирск, научный руководитель д-р ист. наук, профессор Т. Н. Троицкая) [19], Ж. В. Марченко (Новосибирск, научный руководитель академик, д-р ист. наук, профессор В. И. Молодин [20], И. В. Толпеко (Омск, научный руководитель д-р ист. наук, профессор В. И. Матющенко [21], С. В. Берлина (Тюмень, научный руководитель д-р ист. наук, профессор Н. П. Матвеева) [22].
В целом, сложилось так, что AMP стал одним из объектов археологических исследований отечественными и отчасти зарубежными учёными. Однако, следует признать, что в последние годы хотя авторы и используют термин «АМР», но их изучение идёт не так активно как в предыдущее десятилетие. Тем не менее, определённые результаты были достигнуты, а поставленные научные проблемы отчасти решены. Поэтому перейдём к их описанию.
Терминология. Никто не сомневается в необходимости правильного использования терминов. И в учёные, писавшие статьи во второй половине 1990-х гг. а также выступавшие на конференциях в 1994 и 1998 гг. часто анализировали термин «археологический микрорайон»4. Особых споров термин не вызвал, ибо коллеги соглашались, что АМР - это совокупность памятников на определённой территории. Дискуссии шли по вопросам:
• сколько может/должно быть памятников на этой территории и как отделить один АМР от другого? (как вариант - как сгруппировать памятники, и доказать, что это АМР?)
• является ли одиночное долговременное многослойное поселение АМР?
• какова должна быть площадь «определённой территории» и на каком расстоянии от неё должен находиться другой AMP?
• стоит ли выделять AMP, если памятники идут нескончаемой цепочкой на десятки километров?
В этих вопросах единства достичь пока не удалось. Хотя для группировки памятников можно воспользоваться корреляцией площадей памятников и расстояния между ними. Можно также идти не от археологических объектов, а от наличия постоянных мест обитания с ограниченной площадью: горные долины, острова в болотах, останцы в поймах, оазисы в засушливых районах, узлы поселений на пересечениях дорог и т. д.
Поэтому можно рассмотреть и другой вариант определения AMP, о котором я несколько раз говорил в докладах: AMP - это территория (ограниченная), на которой расположены памятники. Этот подход ближе к экологии и системам расселения, нежели к «чистой» археологии. Но в тоже время, согласно теореме Гёделя о неполноте, для доказательств положения необходимо использовать данные смежных наук [23, с. 37-42; 24, с. 44-50].
Предыстория изучения AMP. Бесспорно, что концепция изучения AMP родилась на воронежской земле, и первый публично заявил о ней А. Д. Пряхин [1; 2, с. 1922]. Однако, у любой концепции есть своя предыстория, поэтому мы изучали соответствующую литературу. В результате появилась «длинная» и «короткая» предыстории. Адепт «длинной» - А. В. Жук, считающий, что она начала формироваться в первой трети XIX в., и была развита во второй половине XIX - начале XX в. [16, с. 4-20; 17, с. 14-16]. Я с этим не согласен, и считаю, что названные А. В. Жуком учёные - 3. Я. Ходаковский, Ф. Н. Глинка, А. А. Иностранцев, М. Я. Феноменов и другие - занимались не столько изучением AMP, сколько вопросами закономерности расселения жителей прошлого.
Возможно, пальму первенства в раскопках памятников, входящих в AMP (не изучению AMP как объекта, а только раскопкам памятников его образующих) можно было бы отдать В. А. Городцову, раскапывавшему древности в Изюмовском уезде Харьковской губернии в самом конце XIX в. Но я не распо-
лагаю данными, на какой площади они располагались. Поэтому полагаю, что к раскопкам памятников именно AMP первым приступил С. А. Теплоухов, изучавший древности близ с. Батени на Енисее в Красноярском крае в 1920-х гг. [25, с. 57-112; 26, с. 42-61], поскольку здесь присутствует основной критерий наличия AMP - совокупность памятников на определённой территории. В таком же ключе работал его ученик М. П. Грязнов у с. Большая речка в Алтайском крае в конце 1940-х гг. [27]. Ученик М. П. Грязнова В. И. Матющенко тоже предпочитал длительное время раскапывать памятники в одном месте, что в конце концов привело его к разработке проблем изучения AMP.
Термин «микрорайон» начал использовать И. М. Гайдук, исследовавший материалы, полученные В. И. Матющенко при раскопках комплекса памятников у д. Самусь в Томской области в середине 1950 - начале 1960-х гг. [28, с. 185-191]. Термин «археологический микрорайон» использовала и Е. Е. Кузьмина при описании памятников близ д. Еленовка в Оренбургской области [29, с. 84-92]. Уверен, что были и другие археологи, ведущие работы на локальных комплексах памятников. И именно такие учёные и есть предтечи изучения AMP.
Методология. Этот аспект изучения AMP разработан слабо, что, в общем, соответствует общему уровню развития интерпретационного подхода в археологии. Одним из учёных, кто систематически занимался этим аспектом, был В. И. Матющенко [30, с. 9-13; 31, с. 9-22; 32, с. 23-30]. Но он, занявшись подготовкой серии монографий об Еловском археологическом комплексе поздней бронзы в Томской области, к идее разработки методологии исследований AMP несколько охладел, опубликовав всего две странички текста в одной из монографий [16, с. 38-40]. Из текста следует, что он придерживался марксистской методологии (да и сам В. И. Матющенко неоднократно говорил мне, что он марксист) и считал, что необходимо рассматривать гносеологические и онтологические вопросы исследования AMP, и ещё ставя проблемы исторического и логического, обычных для этой методологии.
Понятно, что решение этих вопросов позволило бы рассматривать AMP либо как
объективно существующий феномен, либо считать, что его конструирование - дело рук исследователей. К сожалению, эта проблема осталась пока неразработанной.
Относясь с уважением к творчеству К. Маркса, Ф. Энгельса и их последователей в СССР и странах социализма, я считаю, что их теория больше подходит для разработки экономических проблем. Для изучения же AMP более подходят:
• методология изучения систем Людвига фон Берталанфи и его отечественных и зарубежных коллег, позволяющая анализировать и упорядочивать элементы, рассматривать их связи и рассматривать структуру AMP в целом;
• концепция Германа Хакена о саморазвивающихся системах, в рамках которой можно обосновать роль сильных и слабых внутренних и внешних воздействий на AMP, а также изучить процесс формирования точек бифуркации системы AMP;
• теорему о неполноте в аксиоматических системах, доказанную Куртом Гёделем, прямо указывающую на необходимость привлечения материалов и данных смежных наук.
Конечно, их нужно корректно адаптировать к археологии, и работа над этим идёт [23, с. 37-42]. В кулуарных беседах некоторые коллеги указывали на то, что эти концепции «несколько староваты». Полагаю, что «древность» концепции, теории, постулата не делает их хуже или лучше. Вспомним о возрасте геометрии Эвклида, теории И. Ньютона, постулатах Н. Бора, и будем выбирать методологию необходимую именно для работы, а не самую новую.
Методика. Последовательность исследования AMP можно разделить на: 1 - выявление и полевые работы на памятниках, входящих в AMP, 2 - обработка коллекций; 3 -интерпретация полученных материалов. В первом случае специалисты обычно проводят разведки, раскопки, картографирование изученных объектов. Как правило, учёные, изучающие AMP, проводят многолетние работы на одних и тех же комплексах. Как пример приведу исследования В. И. Матю-щенко, работавшего на каждом из комплексов: Самусьском, Еловском (оба - Томская область) или Окуневском (Омская область) не менее 15 и более лет. Есть и другая мане-
ра работы - изучение памятников в течение относительно короткого времени и переход к работам в другой местности. Она была присуща В. А. Могильникову, В. Ф. Генингу и многим другим археологам.
Вторая часть работы включает в себя реставрацию, классификацию, типологизацию полученных коллекций, их хронологическую и культурную атрибуцию, а затем и интерпретацию. Это обычные для археологов работы, выполняемые по устоявшимся методикам. Часть археологов полагает, что на этом этапе, отнеся памятник к археологической культуре или её локальному варианту, можно заниматься изучением древних технологий, идеологических и религиозных представлений, первобытным искусством и т. д.
Но если специалист занимается изучением AMP, то в первую очередь нужно обосновать, хотя бы и для себя, что раскопанная им совокупность памятников является именно AMP.
Границы AMP - с этого можно начать обоснование его наличия. В наших исследованиях такой вопрос остро не стоял, поскольку выявленные нами AMP на останцах в пойме правобережья Иртыша самой природой были ограничены по площади (самый большой останец - Темеряк - имел длину около 7-8 км при средней ширине 600800 м). И они располагались друг от друга на расстоянии от 10 до 20 и более километров. Это AMP близ деревень Сеткуловка, Танато-во (Первый, Второй и Третий острова, и также Берёзовая грива), Барсучка, Темеряк и другие. Исключение составляют останцы близ д. Танатово, называемые Первый остров и Второй остров, почти примыкавшие друг к другу (расстояние между ними не более 300 м). Но мы их рассматриваем в рамках одного AMP - Танатовского.
Памятники, располагавшиеся на берегах р. Тары (близ деревень Окунево, Алексеевка, Чеплярово, озера Макарьева Лука, устье р. Бергамак), образовывая относительно компактную групп с диаметров 2-4 км, находились друг от друга на расстоянии 10 и более километров.
Поэтому пред нами не стоял вопрос обоснования выделения AMP. Это как раз была «группа памятников», на определённом расстоянии от другой группы. Вероятно, де-
ло здесь в формировании системы расселения в древности и средневековье, и выборе лучших мест для проживания. Поэтому считаю, что проблема изучения распространения AMP тесно связана с закономерностями системы расселения аборигенов Сибири.
Хронология и культурно-хронологические колонки: результаты их построения могут быть самой информативной частью по функционированию AMP. Дело в том, что из наших материалов следует, что степень использования угодий в разные эпохи было различным. Так на Макарьевой Луке есть незначительные материалы раннебронзового времени, хорошо представлена поздняя бронза, есть немного находок эпохи раннего средневековья, и отличные позднесредневе-ковые памятники времени сибирских татар. В Окунево отлично изучен неолит-ранний бронзовый век, андроновское и сузгунско-красноозерское время представлены хуже, есть небронкурганы раннего железного века, значительны материалы средневековья от раннего до позднего. В Танатово чётко выделяется раннебронзовый комплекс, материалы переходные от бронзового века к железному.
Характеристики AMP можно продолжать, но суть от этого не изменится: эпохи, входящие в культурно-хронологические колонки будут представлены разным количеством материалов. Возможно, это является свидетельством интенсивности освоения территории в разные периоды. В целом это может быть ключом к выделению «ключевых» центров развития в разное время.
Природно-географическая среда -природное окружение в котором жили люди прошлого позволит скорректировать представления об адаптации их хозяйства к локальным условиям. Поясню это следующими рассуждениями. Говоря по большому счёту, все изученные нами AMP находятся в зоне южной тайги. Однако, если рассматривать природную среду в каждом AMP, то «микроусловия» будут разными:
• по ширине поймы, и, следовательно, площади выпаса скота и заготовки сена;
• по особенностям рек и применяемы приёмам рыболовства на большой реке, её притоке, или малой речке. Это проявляется в размерах (длине и высоте сетей и неводов) сетей, интенсивности облавливания поймен-
ных водоёмов, частоте применения стационарных рыболовных ловушек (ставят их как, правило, на малых водоёмах);
• по площади болот, их протяжённости, что затрудняет доступ к части промысловых угодий ит. д.
Наверное, можно назвать и другие факторы: наличие хорошей древесины, мест обитания промысловых животных, возможности сбора дикоросов (кедровых орех, ягод, лекарственных растений), но эти аспекты мы пока не рассматривали. И по «микроусловиям» AMP может быть своеобразной экологической нишей, адаптированной группой людей именно для их проживания.
Структура AMP. Логично признать, что начало освоению территории кладут люди, основывающие поселение на новом месте. И оно будет центральным местом в их жизни. Далее в разной последовательности могут появиться культовые места, временные промысловые объекты, кладбища, а также дороги разного качества, ведущие к ближайшим соседям, на места ведения хозяйственной деятельности (покосы, пастбища, лесосеки и т. п., и к ближним и дальним промысловым территориям). Исходя из этого, можно предполагать, что ядром AMP являются базовое поселение, кладбище, и если повезёт их найти, то временные промысловые сооружения). Их окружают места ведения ежедневной хозяйственной деятельности. И наконец, есть районы, где хозяйство ведётся сезонно, такие как удалённые охотничьи или рыболовные территории, места заготовки особо качественного леса. Полагаю, что были ещё и сакральные территории, куда доступ в обычное время был регламентирован.
На эту первоначальную структура могут, и, как правило, налагаются объекты последующего времени. Поэтому AMP может выглядеть как совокупность причудливо смешанных без всякой системы объектов, хотя это не так.
Завершу своё сочинение мнением об эвристической составляющей AMP. Их изучение позволяет изучать ограниченные по площади территории на большую хронологическую глубину, в отличие от археологических культур (большая площадь и небольшой хронологический отрезок) с большой степенью детализации хронологии, культур-
но-хронологической шкалы, хозяйства, при-родно-географической ситуации. Конечно, это не отменяет исследования археологических культур, но существенно дополняет и обогащает наши знания о прошлом.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Автор исходит из того что первым подход был публично заявлен Кристианом Юргенсеном Томсеном, директором Национального Музея в Копенгагене, создавшем систему «трёх веков» и обосновавшем периодизацию древних обществ. Основа его исследований - предметы из камня, бронзы и железа, а один из результатов - возможность связать артефакт с каким-нибудь из «веков», что стало основой «вещеведения», т. е. детального изучение предмета и размещение его в системе древностей. Его ученик Йене Якоб Ас-муссен Ворсо доказал обоснованность системы «трёх веков» по стратиграфическим материалам европейских памятников. Второй подход обосновал Вир Гордон Чайлд, британский археолог австралийского происхождения, изучавший археологические памятники Ближнего Востока для поиска истоков цивилизаций Европы. Он сместил акцент археологических работ с описания и анализа артефакта на изучение общества по оставленным им поселения, могильникам, предмета труда, оружию, украшениям и т. п. Для постоянно воспроизводящихся типов памятников и предметов он ввёл термин «культурная группа» или просто «культура», со временем трансформировавшийся в термин «археологическая культура».
2 В связи с тем, что количество статей, опубликованных членами коллектива по изучению AMP, перевалило за сотню, разместить их в списке литературы невозможно. Поэтому могут ознакомится с ними или в монографиях, или на сервисе https://elibrary.ru.
3 По материалам диссертации опубликована монография: Волков Е. Н. Комплекс археологических памятников Ингальская долина. - Новосибирск : Наука, 2007. - 223 с.
4 Количество опубликованных статей и тезисов докладов по проблематике AMP довольно велико, поэтому, в связи с ограниченностью объёма публикации, я не могу сослаться на каждую из них. Однако, читатели могут ознакомиться с позициями конкретных учёных, обратившись к литературе, на которую я уже ссылался. Тем более, что я излагаю не столько мнения исследователей, сколько своё понимание проблем изучения AMP, основанного на собственных представлениях об этом феномене, сформированных в ходе практических работ и анализе работ коллег.
5 Отмечу, что он не стал употреблять в названиях трёх книг, посвящённых Еловке, термин «археологический микрорайон», хотя в спецкурсе, и более ранних публикациях называл Еловку в числе микрорайонов.
ЛИТЕРАТУРА
1. Археологическое изучение микрорайонов: итоги и перспективы / под ред. А. Д. Пряхина -
Воронеж : Воронежский государственный университет, 1990. - 60 с.
2. Пряхин А. Д. Воронежский археологический микрорайон // Археологическое изучение микрорайонов: итоги и перспективы. - Воронеж, 1990. - С. 19-22.
3. Пряхин А. Д. Микрорайон памятников славяно-русского времени в окрестностях Ельца // Археологические памятники на территории и в окрестностях Ельца. - Воронеж, 1991. -С. 35-36.
4. Пряхин А. Д. Микрорайон памятников славяно-русского временив окрестностях Ельца // Древнерусская деревня. Археологическое исследование микрорайонов. - М. : Моск. гос. ун-т им. М. В. Ломоносова, 1991. - С. 58-59.
5. Голотвин А. Н. К истории исторической науки: научное наследие А. Д. Пряхина // Запад-Россия-Восток: Археология. История. Философия. Юриспруденция. - 2012. - Вып. № 3. -С. 45-64.
6. Голотвин А. Н. Проблемы истории отечественной археологии в работах А. Д. Пряхина (к 75-летию учёного) // Археология, этнография и антропология Евразии. - 2014. -№ 3 (59). - С. 100-105.
7. Сафонов И. Е. Анатолий Дмитриевич Пряхин // Археология, этнография и антропология Евразии. - 2009. - № 4 (40). - С. 153-155.
8. К 75-летию А. Д. Пряхина // Вестник ВГУ. Серия: История. Политология. Социология. -2014. - № 3. - С. 139-141.
9. К 75-летию Анатолия Дмитриевича Пряхина // Российская археология. - 2014. - № 3. -С.187-188.
10. Матющенко В. И., Татауров С. Ф., Татауро-ва Л. В., Тихонов С. С. Нижнетарский археологический микрорайон (история проблемы археологических микрорайонов и перспективы использования) // Вопросы истории археологических исследований Сибири. - Омск, 1992. - С. 104-139.
11. Археологические микрорайоны Западной Сибири : тез. докл. науч. конф. (Омск, 22-24 ноября 1994 г.). - Омск, 1994. - 100 с.
12. Археологические микрорайоны Западной Сибири. Материалы научной конференции (Омск, 23-24 октября 1998 г.) - Омск, 1998. -88 с.
13. Археологические микрорайоны Северной Евразии. Материалы научной конференции. -Омск, 2004. - 116 с.
14. Археологические микрорайоны Северной Евразии. Материалы научной конференции -Омск, 2009. - 168 с.
15. Археологические микрорайоны Западной Сибири Межведомственный тематический сборник научных трудов. - Омск, Омск ун-т, 1997. - 210 с.
16. Большаник П. В., Жук А. В., Матющенко В. И., Татауров С. Ф., Татаурова Л. В., Тихонов С. С., Толпеко И. В. Нижнетарский археологический микрорайон - Новосибирск : Наука, 2001. - 256 с.
17. Татауров С. Ф., Татаурова Л. В., Тихонов С. С., Шерстобитова О. С., Гэркуша М. А.
Археологические микрорайоны Западной Сибири: теория и практика исследований. -Омск : Издат. дом «Наука», 2011. - 196 с.
18. Волков Е. Н. Комплекс древних и средневековых памятников «Ингальская долина» (хронология культур, принципы взаимодействия человека и окружающей среды в контексте тематики изучения археологических микрорайонов : дис. ... канд. ист. наук. - Тюмень, 2005.
19. Сумин В. А. Крохалевский археологический микрорайон как источник комплексного изучения жизни древнего населения Верхнего Приобья : дис. ... канд. ист. наук. - Новосибирск, 2006.
20. Марченко Ж. В. Культурная принадлежность, хронология и периодизация археологических памятников среднего течения р. Тара (эпоха неолита и бронзы) : дис. ... канд. ист. наук. -Новосибирск, 2009.
21. Толпеко И. В. Каменная индустрия поселений эпохи ранней бронзы Окуневского археологического микрорайона : дис. ... канд. ист. наук. - Барнаул, 2005.
22. Берлина С. В. Жилая и оборонительная архитектура населения западносибирской лесостепи в раннем железном веке (по материалам саргатской культуры): автореф. дис. ... канд. ист. наук. -Тюмень, 2010.
23. Тихонов С. С. Теорема о неполноте как одно из методологических оснований археолого-этнографических исследований // Интеграция археологических и этнографических исследований. - Омск ; Казань, 2010. - С. 37-42.
24. Тихонов С. С. Об археолого-этнографической интеграции и её методологическом обеспечении // Культурологические исследования в Сибири. - 2013. - № 1. - С. 44-50.
Информация о статье
Дата поступления 12 августа 2019 г.
Дата принятия в печать 5 ноября 2019 г.
Сведения об авторе
Тихонов Сергей Семёнович - кандидат исторических наук, доцент, старший научный сотрудник Омской лаборатории археологии, этнографии и музееведения Института археологии и этнографии СО РАН (Омск, Россия) Адрес для корреспонденции: 644024, Россия, Омск, пр. К. Маркса, 15/1 E-mail: semchi957@gmail.com
Для цитирования
Тихонов С. С. 30 лет исследований археологических микрорайонов (современное состояние концепции в отечественной науке) // Вестник Омского университета. Серия «Исторические науки». 2019. № 4 (24). С. 224-230. DOI: 10.24147/2312-1300.2019.4.224-230.
25. Теплоухов С. А. Древние погребения в Минусинском крае // Материалы по этнографии. -М., 1927. - Т. 1, вып. 2. - С. 57-112.
26. Теплоухов С. А. Опыт классификации древних металлических культур Минусинского края // Материалы по этнографии. - Л. 1929. -Т. VI, вып. 2. - С. 42-61.
27. Грязное М. П. История древних племён Верхней Оби // МИА. - М. ; Л. : Изд-во АН СССР, 1956. - № 48. - 228 с.
28. Гайдук И. М. Выявление микрорайонов неолитических племён методом петрографического и спектрального анализа // МИА. - М., 1965. -№ 129. - С. 185-191.
29. Кузьмина Е. Е. Археологические исследования памятников Еленовского микрорайона андро-новской культуры // КСИА. - 1962. - № 88. -С. 84-92.
30. Тихонов С. С. Владимир Иванович Матющенко и его исследования археологических микрорайонов Западной Сибири // Археологические микрорайоны Северной Евразии : материалы науч. конф. - Омск, 2009. - С. 9-13.
31. Татауров С. Ф., Татаурова Л. В., Тихонов С. С., Толпеко И. В. Исследования Владимира Ивановича Матющенко в Омском Прииртышье: открытия, идеи, публикации // Вестник Омского университета. Серия «Исторические науки». - 2018. - № 3 (19). - С. 9-22.
32. Тихонов С. С. Изучение археологических микрорайонов: основные положения концепции В. И. Матющенко // Вестник Омского университета. Серия «Исторические науки». - 2018. -№ 3 (19). - С. 23-30.
Article info
Received August 12, 2019
Accepted
November 5, 2019 About the author
Sergey S. Tikhonov - PhD in Historical Sciences, Associate Professor, Senior Researcher of the Omsk Laboratory of Archaeology, Ethnography and Museum Studies of the Institute of Archaeology and Ethnography of SB RAS (Omsk, Russia) Postal address: 15, K. Marksa pr., Omsk, 644024, Russia
E-mail: semchi957@gmail.com For citations
Tikhonov S.S. 30 Years of Research of Archaeological Microregions (The Current State of the Concept in Domestic Science). Herald of Omsk University. Series "Historical Studies", 2019, no. 4 (24), pp. 224-230. DOI: 10.24147/23121300.2019.4.224-230 (in Russian).
