CC BY
25
ИСТОРИЯ ФИЛОСОФИИ
2020.02.040. НИЦШЕ СЕГОДНЯ / автор идеи, сост. и отв. ред. Ю.В. Синеокая. (Обзор). - М.: ЯСК, 2019. - 312 с.
Ключевые слова: Ницше; вечное возвращение; сверхчеловек; будущее; радикальные марксисты.
В сборнике показывается актуальность идей великого немецкого философа для современности. Выявляется роль Ницше в формировании современного контекста интеллектуальной жизни в России. Все тексты книги - академические статьи, написанные ведущими философами страны: Мотрошиловой Н.В., Кантором В.К., Михайловым И.А., Подорогой В.А., Синеокой Ю.В. и др. Сборник в целом дает как целостный взгляд на рецепцию этой философии в России, так и анализ отдельных - и ключевых! - концепций и аспектов мысли этого выдающегося представителя философии жизни.
Ю.В. Синеокая, основываясь на архивных материалах, дает насыщенный фактами сжатый очерк восприятия Ницше в России в широком историко-культурном контексте, затрагивая и тему влияния его идей на персон, повинных в трагическом перевороте 1917 г. (с. 20). Но лейтмотивом ее статьи является тема связи - не связи философа с фашизмом (хотя Гитлер, как известно, носил с собой томик «Заратустры» даже на фронте Первой мировой войны), но: ответственен ли мыслитель за те мысли, которые у кого-то могут вызвать его идеи? Их непонимание или вульгарная интерпретация этим кем-то?!
И.А. Эбанидзе, один из авторов сборника, задается вопросом: каким представляется будущее этому мыслителю? Вопрос отнюдь не простой, если вспомнить, что сам Ницше называет себя и тех, кто с ним, - «мы, новые, безымянные, с трудом постижимые, мы, недоноски еще не доказанного будущего» (с. 44). Автор
статьи полагает, что «он пугающе точно предвосхитил ход мировой истории ХХ века...» (с. 46), завершая свое исследование констатацией глубины прозрений философа, будущее которого совсем иное, чем пытаются приписать ему те, кто хотел бы сделать философа своим предтечей.
В.А. Подорога рассматривая в своей статье понятии времени в философии Ницше, начинает свой анализ с интерпретации сюжета картины Пуссена «Et in Arcadia Ego», восстанавливая первоначальный смысл речения, согласно которому оно делается от лица Смерти (с. 64), показывая далее, что последняя - не враг, а союзник таким философам, как Эпикур и Ницше (с. 65). Анализ природы философа как существа воздушного, летуна, для которого всё становится зрелищем во взгляде, почти мгновенном, приводит автора статьи к идее вечного возвращения у Ницше и концепции: «Gott ist tot», «Бог умер», имея в виду «Христианского Бога», что далее и анализируется в темпоральном разрезе двойного круга: структуры космоса и жизненного пути, времени медленного и мгновенного, показывая, что «равновесия в неравновесном можно достигнуть только экстатически» (с. 77). Обращение к соответствующим текстам немецкого философа дает возможность Подо-роге увидеть, что субъект вечного возвращения Ницше живет внутри мгновения, а это значит, что для него мир всегда новый. Экспликация мгновения далее показывает, что оно, как и время, есть «чисто человеческое изобретение», по мнению Валерия Александровича Подороги. Тем более что вечное возвращение «не имеет наблюдателя», в нем нет места ни богам, ни людям (с. 87). В завершение статьи философ анализирует роль заболевания Ницше в его творчестве, привлекая и тексты Лу Саломе, заключая свою работу суждениями Хайдеггера о Ницше, в которых, считает автор, недооценивается афористичная форма ницшеанских произведений.
А.А. Россиус в своей статье «Ранний Ницше в свете позднего: "Рождение трагедии"» анализирует попытку Ницше «разгадать тайну одного из самых главных художественных созданий античного духа.. тайну греческой трагедии, которая затем и эксплицируется автором статьи через ключевые понятия судьбы и эстетики аполлонического и дионисийского начал, включая и место самого Ницше в длящемся историческом процессе» (с. 102-103). Причем показывается как связь, так и дальнейшее развитие Ницше пони-
мания мира субъектом как зависящим от форм познания человеком с указанием на ту интерпретацию мира как представления, какую предлагает Шопенгауэр. Прослеживаются и современные рамификации этих подходов в статьях Хабермаса и Слотердейка, -до которых была рецепция данных идей Ницше в России (с. 111), -приводящие к анализу сущности и существования. Но для немецкого философа существенным был вопрос о генеалогии трагического - тех силах, которые порождают трагический тип субъективности.
Ценны и дополнения к статье, в первом из которых Россиус прослеживает интересные импликации полемики Вилламовица с Ницше, а во втором обращается к нетривиальным аспектам античной трагедии.
А.Г. Жаворонков прослеживает связь и особенности антропологии Ницше в рамках антропологических проектов немецкой классической философии, разбирая три ключевых положения, общих для классического подхода: вопрос о различии человека и животных; Ницше считает смех, плач и способность лгать отличительными признаками человека. Второй вопрос, - что может сделать человек из самого себя? По Ницше - он переходный феномен между зверем и сверхчеловеком и не должен стремиться достичь какой-то последней вершины своего развития (с. 132). Третий методологический вопрос - описание человека в целом, у Ницше разрешается путем возможности сверхевропейской перспективы мышления, преодолевающей моральные и культурные предрассудки, но при этом не полностью отказываясь от антропологических обобщений, характерных для Канта и Гегеля.
Новизну ницшевской антропологии исследователь видит в ее интеркультурном характере, критике универсализма, антропоцентризма, христианского взгляда на понятия воли, жизни и природы, а также в артикулированно секулярной трактовке концепта человеческого сообщества.
Заканчивается эта богатая наблюдениями и идеями статья выводом о том, что Ницше предвосхищает основную тенденцию философии ХХ в., в которой вопросы о человеке выходят на первый план.
Статья Н.В. Мотрошиловой посвящена идеям Гегеля и Ницше в контекстах западноевропейской и российской философии
XIX и ХХ вв. Анализируя подход Гегеля, исследовательница показывает, что дальше всего в разоблачении и отрицании «насквозь противоречивого гуманизма» - в контексте XIX в. пойдет как раз Ницше. Анализируя его тексты, ученая, в частности, отмечает, что мысль последнего о влиянии философских учений на социально-историческую практику имеет основания, так как еще Робеспьер, например, говорил, что во Франции он и солидарные с ним политики пришли, чтобы «исполнить обещания великих философов». Заканчивается очерк Н.В. Мотрошиловой указанием на то, что проблема обновления идей и ценностей гуманизма актуальна и сейчас (с. 172).
Статье И.А. Михайлова «Пять ключевых слов эпохи нигилизма. Интерпретация Ницше в философии Хайдеггера». Для последнего Ницше стал свидетелем необратимых трансформаций в европейской культуре, ключевая характеристика которых - «нигилизм». Ницше был для Хайдеггера одной из центральных фигур с середины 30-х до начала 60-х годов. Пять ключевых понятий, по которым излагается подход Хайдеггера к Ницше, это: 1) воля к власти; 2) нигилизм; 3) вечное возвращение; 4) сверхчеловек; 5) справедливость. В подходе к воле, полагает Хайдеггер, его, Шопенгауэра и Ницше позиции схожи, так как с точки зрения последнего воля к власти есть «сокровенная сущность бытия». От воли к власти Хайдеггер переходит к нигилизму, показывая следствие трактовки бытия как идеи. Михайлов рассматривает и проблему афористичности как способа мышления у Ницше, а также проблему влияния на Хайдеггера национал-социалистической интерпретации первого.
М.Л. Хорьков рассматривает в своей статье влияние Ницше на идеи и этический переворот М. Шелера, который прочитал собрание сочинений первого в возрасте 1 4 лет, после чего тайно принял католичество (с. 201).
Рассматриваются вопросы интерпретации Шелером понятий ресентимента, трагического, ценностей (этических, духовных, эстетических и других), сакрального и религии. Ученый показывает, что Шелер иногда и жил и мыслил буквально как Ницше, по Ницше.
В.К. Кантор в статье «Достоевский и Ницше в контексте европейского кризиса христианства конца XIX - начала XX вв.» показывает различие подходов немецкого философа, который, фило-
софствуя молотом, ищет сверхчеловека, и русским мыслителем, который знает такого человека - Христа - в прошлом - и поэтому указывает вектор движения к нему. Кантор также утверждает, что кризис христианства с небывалой силой проявился в фашизме и коммунизме, т.е. слова Ницше «Бог мертв» - это опыт не только Западной Европы, но и Восточной, прежде всего России. То есть кризис христианства был кризисом Европы. Но раньше Ницше о кризисе христианства заговорил Достоевский. Шестов даже писал о Ницше как «продолжателе» Достоевского (с. 230).
Проблемами христианства были: во-первых, восстание языческих смыслов, связанных с выходом на историческую сцену низших слоев народа, в которых христианство существовало тонким слоем поверх толщи языческих установок. Во-вторых, выступление народа против христианства, потому что священнослужители во всех революционных странах (России, Германии, Испании) оказываются «врагами народа». В-третьих, восстание масс подняло вопрос о механизмах социальной регуляции, ибо в Европе таким регулятором раньше было христианство, однако народные массы следовали почвенным богам, отсюда тоталитаризм стал фактором социализации и объединения масс.
Во второй главе В. Кантор рассматривает бедных людей как нигилистов. Этот антихристианский пафос Достоевский с ужасом предвидел и предсказывал еще в 1840 г. Страдания бедноты Диккенс изображал в «Оливере Твисте». Достоевский увидел амбивалентность бедных людей, их способность бунтовать, становиться мучителями и тиранами. Но при царизме маленький человек был под контролем. Дальше Кантор рассматривает, как бедные и слабые не принимают приходящего к ним Христа, восстание против Бога, анализируя как тексты Достоевского, так и обращаясь к практике восстания масс. Ницше же отвергает Христа, ибо не верит в его божественность.
Далее рассматривается проблема противостояния почвенных богов и наднационального христианства. Упоминается Верховен-ский у Достоевского, имплицитные смыслы которого Кантор эксплицирует и интерпретирует и которому Достоевский противопоставил Христа. Однако наднациональный европеизм христианства раздражал Ницше не меньше, чем Верховенского. Он ненавидел волю и силу в христианстве, считая, что христианское единство
выступает против свободы, желая уничтожить все сильное, здоровое и свободное. Мысль русского писателя трагична. Христос необходим людям, но здесь, в этом мире, торжествуют бесы. Кантор полагает, что в Евангелии запечатлен великий символ: на все времена добро всегда унижено и распято, оплевано народом, к которому добро нисходит, но Ницше полагал, что сверхчеловек заменит Христа. Рассматривая и эту рамификацию, В.К. Кантор анализирует и роль Великого Инквизитора, в котором Достоевский в принципе признает правильность адаптации высоких истин потребностям обычных людей. По Достоевскому, церковь нужна для усмирения варварства и своеволия, но последнее слово не за ней, а за Христом. Однако проповедь сверхчеловечества Ницше привела к методическому производству недочеловеков. Тем не менее идеалы Достоевского, совпадая с основой европейской судьбы, оставляли Европе шанс.
Ю.В. Синеокая в заключительной статье сборника «Проект нового человека в российском ницшеанстве» анализирует рецепцию российскими мыслителями идеи сверхчеловека Ницше. Рассматривается смена философских парадигм в России на рубеже XIX-XX, а также XX-XXI вв.; дается, в том числе, русский портрет «сверхчеловека» Ницше. Анализируются взгляды оппонентов Ницше от Н.Ф. Федорова, через В.С. Соловьева, Н.А. Бердяева и А. Лосева до Вяч. Иванова и А. Белого. Ю. Синеокая полагает, что идеи Ницше и Маркса стали реальностью духа революционной эпохи, радикальные марксисты - большевики почерпнули у Ницше не только презрение к буржуазной морали и ориентацию на будущее, но также и идею о необходимости преобразования как социальных условий, так и человеческой природы. Статья завершается главой «"Грядущий человек" Ницше сегодня», где говорится, что для сегодняшней России идея сверхчеловека имеет не столько академический, сколько прикладной характер. В статье рассматриваются и взгляды некоторых современных теоретиков консерватизма в России.
Как представляется, эта захватывающая книжка не только избавляет от таких стереотипов восприятия работ Ницше, как «проповеди национал-социализма», «шовинизма» и «призыва к насилию», сохраняющихся в отечественной культуре с 1930-х годов, но и существенно продвигает изучение его философии на ка-
чественно иной, более высокий уровень, продолжая тем самым трагически прерванную традицию российского дореволюционного ницшеведения.
Хлебников Г.В.
2020.02.041. СИСТИ М. ДЕМОНОЛОГИЯ КЛЕАНФА И ХРИ-ЗИППА.
SISTI M. La demonologia di Cleante e Crisippo // Rivista di filosofía neo-scolastica. - Milano, 2018. - An. 60, N 3. - P. 511-527.
Ключевые слова: демонология; душа; Клеанф; стоицизм; теология; Хризипп.
В статье специалиста по античной философии из колледжа Ориел Оксфордского университета М. Систи осмысливается роль демонов в теологической и космологической системе стоиков (с. 511).
Демонология данного течения традиционно рассматривалась как «жалкое подобие» значительно более известной таковой у Платона. Термины, используемые стоиками для ссылки на демонов, обозначают очень разные создания: «мелких божков», «души людей, переживших смерть» или «внутренних богов». Информация о них передается позднейшими мыслителями Аэцием Ами-дийским и Диогеном Лаэртским, а также известными своим полемичным отношением к стоицизму Плутархом, Секстом Эмпириком и Евсевием Кесарийским (с. 512).
Глава «Демонология в ранней древнегреческой мысли» (с. 513-517) показывает совпадение термина для обозначения демонов во множественном числе с понятием, характеризующим олимпийских богов. В единственном - он ассоциируется с насланным богами безумием, маниакальной одержимостью или судьбой, управляющей жизнью каждого человека. У Гесиода демоны - божественные создания, занимающие низшее место в космической иерархии, однако настоящие боги, хранители смертных, наблюдающие за осуществлением справедливости и злодейскими деяниями, - распределители богатства. Это благожелательные создания из ограниченной группы смертных душ, вознагражденных за добродетельную жизнь полубожественным статусом. Им Зевс доверил наказывать преступления людей для осуществления божественной
