CC BY
19
2020.01.010. ФИШЕЛОВ Д. ПОЭТИКА РАССКАЗОВ ИЗ ШЕСТИ СЛОВ.
FISHELOV D. The poetics of six-word stories // Narrative. -Columbus, 2019. - Vol. 27, N 1. - P. 30-46.
Ключевые слова: рассказ из шести слов; жанр; Э. Хемингуэй.
«Рассказы из шести слов (six-word stories) представляют собой весьма интересный случай как для теоретиков литературного жанра, так и для нарратологов. Несмотря на популярность этой специфической нарративной формы - одного из наиболее поздних явлений среди повествовательных жанров - и изобилие захватывающих текстов, критический анализ этого стремительно распространяющегося литературного феномена практически отсутствует», - утверждает Д. Фишелов (Еврейский университет Иерусалима). Наиболее известным примером такого рода «моментальной прозы» (flash fiction) считается приписываемая Э. Хемингуэю история: «For sale: baby shoes, never worn» («Продаются: детские ботиночки, никогда не ношенные»)1.
Показывая, что шестисловные истории являются нарративным жанром, Д. Фишелов опирается на определение, которое дал этой категории в своей книге «Метафоры жанра»: «Сочетание про-тотипических, репрезентативных членов класса и гибкого набора конститутивных правил, которые применяются к нескольким уровням литературных текстов, к некоторому множеству писателей, а также, как правило, в течение более, чем одной, литературной эпохи и в рамках более, чем одного, языка и культуры»2. Несомненно, истории из шести слов подпадают под это определение. Д. Фише-лов подчеркивает продуктивный характер жанра: после публикации нескольких десятков историй в воскресном приложении к «Гардиан» 24 марта 2007 г. их количество стало возрастать в гео-
1 В современном литературоведении атрибуция этого шестисловного рассказа Хемингуэю отвергается. См.: Wright F.A. The short story just got shorter: Hemingway, narrative, and the six-word urban legend // Journal of popular culture. - Maiden, 2014. - Vol. 47, N 2. - P. 327-340; O'Toole G. «For sale, baby shoes, never worn» // Quote investigator: Exploring the origins of quotations [Electronic resource]. - 2013. -28.01. - Mode of access: http://quoteinvestigator.com/2013/01/28/baby-shoes
2 Fishelov D. Metaphors of genre: the role of analogies in genre theory. - University Park, 1993. - P. 8.
метрической прогрессии. Наиболее известным агрегатором таких рассказов является специализированный сайт Six Word Stories (URL: http://www.sixwordstories.net/), а в целом поиск в Google дает более 300 тыс. результатов. Разумеется, истории из шести слов не могут соперничать с «большими» повествовательными формами, например романом или новеллой, однако и лимерики, пусть даже и обладают меньшим престижем, чем сонет, тем не менее считаются устоявшимся жанром.
Д. Фишелов сопоставляет «историю Хемингуэя» с ее непосредственными источниками1 и с ближайшими жанровыми «соседями» - афоризмами, эпитафиями, пословицами. Такое сравнение позволяет ему наметить ключевые моменты, определяющие силу воздействия этого текста на аудиторию и его принадлежность к нарративам. Исследователь обращает внимание на эффективность именно шестисловной структуры, обеспечивающей два варианта симметричной ритмической схемы (2-2-2 и 3-3). В отличие от пословиц, афоризмов и т.п., основной целью которых является утверждение некоторых этических ценностей, «текст Хемингуэя» не несет никакого морального урока, а создает образ. Однако при сопоставлении с другим, основанным на количестве слов, жанром -хокку - сразу видно ключевое отличие: шестисловная история -образ действия или события. Читатель дорисовывает в воображении жизненную картину, а не сопоставляет на основе метафорического сближения два разрозненных впечатления.
Исследователь выявляет семь характеристических признаков шестисловной истории как жанра. Первые три составляют твердое жанровое ядро, определяют жанровую специфику, еще два - это часто встречающиеся, но необязательные элементы жанровой поэтики, и последние два относятся не к поэтике, а к сфере рецепции и создания текстов.
1. Нарративный элемент: репрезентация последовательности событий.
Шестисловная история противопоставлена общим или метафорическим утверждениям, в ней всегда рассказывается о событии, создается его образ. Это не означает, что история не может быть
1 Г. О'Тул показал, что сходные фразы, в которых фигурировала коляска, а не ботиночки и которые состояли из семи или четырех слов, в 1920-е годы появлялись в журналах в различных контекстах (см.: O'Toole G. Op. cit.).
создана на базе афоризма, но в этом случае общее утверждение представляется в виде событийного ряда. Например, афоризм «В борьбе желания и благоразумия всегда побеждает желание» не является рассказом, но его можно переформулировать: «Желание и благоразумие бились между собой. Желание победило. Опять»1, - и он приобретет нарративную форму. Кроме того, о конкретном событии может быть не рассказано напрямую, но на него должен быть отчетливый намек. И именно это происходит в тех редких случаях, когда удачные шестисловные истории имеют форму речевых актов:
«Siri, delete Mom from my contacts» или «Passengers, this isn't your captain speaking»2, -
или даже общих высказываний: «The smallest coffins are the heaviest»3. 2. Принцип «верхушки айсберга».
Важнейшие части сюжета только подразумеваются, но не сообщаются эксплицитным образом. В любом повествовании есть «пробелы» (gaps), нечто, не сказанное напрямую, но составляющее важную часть фабулы и влияющее на наше понимание того, что именно и почему произошло. Однако в шестисловных историях он играет центральную роль и очень заметен. Собственно, в прототипи-ческом примере жанра, истории о детских ботиночках, он явлен в полной мере: предполагаемая смерть ребенка лишь подразумевает-ся4. С одной стороны, указание на событие, а не его описание определяется краткостью формы, с другой - эта жанровая черта обусловливает эффективность нарратива, поскольку требует читательской интерпретативной активности в построении цепи предполагаемых причин и следствий. Д. Фишелов приводит еще один пример истории, в которой принцип «верхушки айсберга» доведен до предела,
1 Примеры конкретных текстов заимствованы автором с вышеупомянутого специализированного сайта.
2 «Сири, удали маму из моих контактов»; «Пассажиры, это говорит не капитан этого самолета».
3 «Маленькие гробы - самые тяжелые».
4 В реальности могут быть оптимистичные житейские объснения такому объявлению, например: родителям младенца сделали несколько одинаковых подарков и т.п., - однако обращает на себя внимание тот факт, что читательская интерпретация первоначально направляется, как правило, по трагическому сценарию.
сближая шестисловный рассказ с загадкой: «Red. Black. Red. Red. Black. Millionaire» (автор - Дж. Андрюс), - но ее последнее слово представляет собой разгадку, позволяющую создать гештальт события (успешная игра в казино) и в то же время формирующую специфическую нарративную структуру рассказа.
3. Нарративная структура, основанная на пуанте.
Пуант как организационный принцип выражается в том, что финал повествования заставляет читателя внести кардинальные изменения в интерпретацию предыдущих его частей, переосмыслить происходящее и общий контекст. Так, в прототипической истории о ботиночках первые два слова «for sale» задают обыденную ситуацию частного рекламного объявления, вторые два уточняют ее, но не выводят за границы обычной жизни, и лишь последние, имплицитно указывая на причину исходного события, переводят историю в трагический регистр. Д. Фишелов приводит современный пример такой истории: «ADHD. Searched for cure. Got bored»1. Первое слово определяет ситуацию, три средних настраивают на оптимистический лад: речь может идти как об активном пациенте, так и об исследователе, слово «сиге» («излечение», а не «treatment» -лечение) намекает на надежду обрести или дать больным людям здоровье. Однако последние два слова переворачивают сюжет: становится ясно, что речь идет именно о пациенте, и болезнь оказывается сильнее его желания излечиться, поскольку «got bored» точно фиксирует характерную для страдающих этим синдромом людей реакцию на продолжительную интеллектуальную активность.
4. Поэтичность, ритмическая определенность текста обсу-словлена, очевидно, его краткостью. Среди историй, опубликованных на сайте, преобладают «триметры» (истории со структурой 2-2-2) и диметры (3-3), составляя 50% от общего их числа. Также довольно популярны истории со структурой 2-4 или 4-2 - еще 20%. Пример такой истории: «'Wrong number,' says a familiar voice»2. Еще 10% приходится на истории 1-1-1-1-1-1 и 1-5 или 5-1. Однако выборка наиболее популярных (получивших наибольшее количество «лайков») историй демонстрирует более размытое
1 «ADHD (синдром дефицита внимания и гиперактивности). Искал методы излечения. Наскучило».
2 «"Ошиблись номером", - сказал знакомый голос».
процентное соотношение различных типов структуры, большее ритмическое разнообразие. Например, одна из самых известных имеет структуру 1-1-2-1-1: «Strangers. Friends. Best Friends. Lovers. Strangers»1. Существует также некоторое количество историй, в которых ритмическая структура не задана пунктуационно, а проявляется при синтаксическом разборе, как в процитированном выше тексте «The smallest coffins are the heaviest». Он, несомненно, распадается на две части по три слова: фразовое единство вокруг подлежащего и вокруг сказуемого.
5. Реализм.
Большинство историй имеет реалистический характер, хотя, казалось бы, ничто из конститутивных признаков жанра не требует отказа от элементов чудесного и сверхъестественного. Тем не менее среди 25 тематических категорий, выделенных на сайте, только одна - «научная фантастика» - допускает какое-либо отклонение от принципа реализма. Контекст рассказов в шесть слов является повседневным, обыденным, однако сами имплицированные им события во многих случаях относятся к числу редких, необычных, пусть и возможных. Так, история: «Passengers, this isn't your captain speaking» - имплицирует возможное, но редкое событие (смерть пилота, захват самолета террористами и т.п.), выводя на поверхность потаенные страхи читателей.
6. «Заразительность» формы.
«Столкнувшись с рассказом в шесть слов, многие из нас испытывают желание не только найти другие образцы жанра, но и попробовать написать такую историю самостоятельно» (с. 40). Д. Фишелов иллюстрирует этот тезис личным примером: послав тезисы доклада, лежащего в основе реферируемой статьи, на конференцию, он получил ответ от организатора, строго выдержанный в жанровых традициях, и, разумеется, ответную благодарность тоже оформил согласно жанровому канону. И конечно, популярность и активное наполнение посвященного шестисловным историям веб-сайта, на котором ежедневно появляются новые тексты, - лучшее доказательство заразительности этой формы. Нередко комментарии читателей к конкретным историям тоже формулируются в шести словах, а иногда они представляют собой вариации на за-
1 «Чужие. Друзья. Лучшие друзья. Любовники. Чужие».
данную тему или продолжения сюжета. Так, история: «Two lovers. One parachute. No survivor»1, - получила комментарий: «You take it, no you. Splat!»2 В настоящее время сочинение шестисловных рассказов стало одной из форм социальной активности, практикуемой не только в Интернете, но и в реальной жизни - на вечеринках, семинарах по писательскому мастерству, в психотерапии и т.п.
7. Сильная связь с английским языком (на котором писались первые произведения).
Хотя в целом кросс-культурное существование - один из важнейших признаков жанра (так, трагедия, зародившись в Древней Греции, распространилась на всех европейских языках), в случае шестисловных историй это не совсем так. Имеются только спорадические свидетельства трансфера жанра в инокультурные контексты. Причина этого - в различиях между грамматическими и синтаксическими особенностями разных языков. Более того, даже перевод на другие языки английских историй в шесть слов представляется весьма затруднительным, а следовательно, блокируется один из важнейших первоначальных механизмов межкультурного распространения жанровой модели.
В заключение Д. Фишелов, указывая на преимущественно описательный характер своей статьи, ставит вопрос оценочного характера: «Действительно ли рассказы из шести слов создают эффективные литературные тексты, или же они просто воплощают собой механическое упражнение в формальных навыках? Другими словами, имеем ли мы дело лишь с пустыми демонстрациями технического мастерства, лишенными настоящей эстетической ценности?» (с. 42). Ответа на этот вопрос у исследователя не имеется, хотя он высказывает два соображения. Во-первых, шестисловная история - сложный жанр, техническое мастерство в нем тесно связано с эстетическим эффектом. Если, читая, например, детектив, мы остаемся неудовлетворенными мастерством писателя в организации неожиданной развязки, то все равно у нас остается возможность оценить психологическую глубину в характеристиках персонажей, политический пафос автора, передачу атмосферы, описания обстановки и т.п. Рассказы из шести слов лишены этих дополнительных
1 «Двое любящих. Один парашют. Ни одного выжившего».
2
«Возьми его ты. Нет, ты. Чпок!»
художественных измерений, их воздействие определяется мастерством автора в нахождении пуанта и сжатом, имплицитном изложении фабулы. Поэтому эстетическая неудача в случае шестисловной истории заметнее, чем в случае более пространных текстов.
Во-вторых, если сравнить между собой удачные (получившие на веб-сайте множество положительных оценок читателей) истории и неудачные (менее пяти «лайков), то выявляется следующая закономерность. Единственная формальная характеристика - ритмическая организация - присуща примерно в одинаковой степени и тем и другим. Однако успешные истории, как правило, обладают всеми из первых трех конститутивных качеств жанра (нарратив-ность, верхушка айсберга, пуант), а в неудачных присутствует лишь одно (обычно - нарративность). Хорошая история в шесть слов предлагает оригинальный взгляд на мир и заставляет читателя погрузиться в повествовательные глубины, реконструируя экспозицию, контекст, причины и следствия событий, «оценить контраст между миниатюрной формой и сложностью человеческой ситуации, которую она порождает в нашем воображении» (с. 43).
Е. В. Лозинская
2020.01.011. СЬЁЗАК Л. ПРОЩАЙ, ВЕРСАЛЬ, ПРОЩАЙ, КОРОЛЕВА. ПОЭТИКА НОСТАЛЬГИИ В «ПРОЩАНИИ С КОРОЛЕВОЙ» (2002) ШАНТАЛЬ ТОМА.
SIEUZAC L. Adieu Versaille, adieu la reine. Poétique de la nostalgie dans les «Adieux à la reine» (2002) de Chantal Thomas // L'âge classique dans les fictions du XXI siècle. Actes du colloque de Bordeaux 24-25 mai 2018 [Electronic resource]. - Mode of access: https://www.fabula.org/colloques/document6167.php
Ключевые слова: история; роман; революция; ностальгия; микроистория.
Лоранс Сьёзак, доктор филологии, исследовательница французской литературы XVIII в., обращается в данной статье к анализу романа современной писательницы Шанталь Тома. Роман Ш. Тома «Прощание с королевой» (2002) описывает события в Версале, происходившие 14, 15 и 16 июля 1789 г., т.е. в самом начале Французской революции. При этом Ш. Тома не раз говорила о своем неприятии исторического романа как жанра, считала его «бутафор-
