CC BY
26
Schultze S. Settings in «Brat'ja Karamazovy» // Russian literature. - Amsterdam, 1986. - Vol. 19, N 3. - Р. 315-322.
Зарубежная литература
2019.03.020. САМПТЕР К. «ХУДОЖНИК НЕ МОРАЛИСТ»: ОСКАР УАЙЛД, ЭСТЕТИКА И МОРАЛЬНАЯ ЭВОЛЮЦИЯ. SUMPTER C. «No artist has ethical sympathies»: Oscar Wilde, aesthetics, and moral evolution // Victorian literature and culture. -N.Y.; Cambridge, 2016. - Vol. 44, N 3. - P. 623-640.
Ключевые слова: Оскар Уайлд; Т.Г. Гексли; Г. Спенсер; этика; природа; искусство; эволюция.
К. Самптер (ун-т Квинс, Белфаст) отмечает, что в пылу споров об этической позиции в произведениях О. Уайлда многими критиками был упущен важный фактор, оказавший влияние на мировоззрение писателя - дискуссии об эволюции морали, которые разворачивались на страницах периодических изданий, для которых писал и сам Уайлд. Исследовательница ставит своей целью показать взаимосвязь этических и эстетических взглядов писателя с современными ему естественно-научными и социальными теориями.
В качестве основного «моста», связывавшего Уайлда с научной полемикой, К. Самптер называет журнал «Девятнадцатое столетие» («Nineteenth century»). Она отмечает несомненные параллели с идеями Т.Г. Гексли в критических работах Уайлда. Так, эссе Уайлда «Упадок искусства лжи» («The decay of lying»), написанное в 1889 г., обнаруживает идейную близость с работой Гексли «Борьба за существование: программа» («The struggle for existence: a programme»), опубликованной годом ранее в вышеупомянутом журнале. Эссе «Упадок искусства лжи» отражает трансформацию взглядов Уайлда на природу: представление о природе как о воплощенной гармонии и упорядоченности сменяется у него концепцией «равнодушной природы», рушится взаимосвязь между природой и человеческой моралью. Эту мысль Уайлд вкладывает в уста Вивиана: «Гуляя по парку, я чувствую, что не более важен для Природы, чем пасущийся на склоне скот или счастливый лопух в канаве. Совершенно очевидно, что Природа ненавидит Разум». О невозможности приложить к природным процессам критерии морали пишет и Гексли, заявляя, что «с точки зрения моралиста,
животный мир находится примерно на том же уровне, что и шоу гладиаторов»1.
Тем не менее в своей работе Гексли настаивает на способности человека возвыситься над своими животными инстинктами и отмечает особую роль искусства в жизни человека: будучи лишь побочным продуктом эволюции и никак не способствуя борьбе за существование, искусство может стать утешением при столкновении с равнодушной природой. Как и Гексли, персонаж уайлдовско-го эссе предполагает, что чувствительность к прекрасному отделяет человека от животного мира и служит компенсацией бесцельности природных процессов: «Мой же опыт показывает, что чем более мы изучаем Искусство, тем менее нас заботит Природа. Что Искусство воистину открывает нам - это безыскусность Природы, ее забавную грубоватость, ее чрезвычайную монотонность и полную незавершенность. <...> Искусство являет собой наш воодушевленный протест, нашу отважную попытку поставить Природу на свое место».
Как отмечает К. Самптер, еще одним мыслителем, писавшим для «Девятнадцатого столетия» и оказавшим влияние на мировоззрение Уайлда, был Г. Спенсер. Именно Спенсеру Уайлд обязан своим пониманием биологической и социальной эволюции как процесса дифференциации и специализации, как движения от гомогенности к гетерогенности. В своем эссе «О справедливости» («On justice», 1890-1891), опубликованном в двух частях в «Девятнадцатом столетии», Спенсер заявляет, что зачатки морали и альтруизма можно обнаружить уже в животном мире, где эти способности служат борьбе за выживание. Соответственно, и человеческая мораль рассматривается им как эволюционный продукт, а не как порождение человеческого сознания. Спенсер также уделяет внимание эволюции чувства прекрасного, развитие которого он напрямую связывает с эволюцией морали, так как искусство апеллирует к высшим эмоциям. Однако ученый отмечает отделение сферы искусства от сферы морали, так как эмоции, которые вызывает произведение искусства, не служат толчком к моральным действиям. «Цель искусства - переживание во имя переживания, тогда как цель жизни и той ее практической организации, которую мы
1 Здесь и далее цитаты из О. Уайлда даны в переводе А. Махлиной.
называем обществом, - переживание во имя действия», - эта цитата из статьи Уайлда «Истинная задача и ценность критики» (позже переработанной под названием «Критик как художник»), по мнению К. Самптер, является отголоском идей Спенсера. Однако, как отмечает исследовательница, в своем разделении морали и искусства Уайлд заходит еще дальше, утверждая их антагонизм друг другу: «Как только нечто становится полезным или необходимым, начинает доставлять нам боль или радость, вызывает наши симпатии или становится существенной частью нашего окружения, оно перестает быть адекватным в смысле Искусства».
К. Самптер замечает, что в своих статьях в «Девятнадцатом столетии» Уайлд неоднократно возвращается к представлению о морали как об эволюционном адаптивном инстинкте, имеющем эмоциональную, а не разумную природу. Так, герой эссе «Истинная задача и ценность критики» утверждает: «Благоденствие общества покоится на привычке и неосознанном инстинкте, а основой основ его стабильности как здорового организма является полное отсутствие у его граждан какой бы то ни было умственной жизни. <...> так и хочется назвать человека разумным животным, всякий раз утрачивающим почву под ногами, если ему необходимо действовать согласно требованиям разума». Эта идея, по замечанию исследовательницы, во многом повторяет тезисы, изложенные Спенсером во второй части эссе «О справедливости», опубликованном в «Девятнадцатом столетии» в то время, когда Уайлд работал над своим эссе.
В эссе «О справедливости» Спенсер прослеживает эволюционный путь морали от инстинктивного сочувствия у животных до высокой формы осмысленного альтруизма, утверждая, что последний зиждется на сочетании более примитивных импульсов: боязни возмездия, боязни общественного неодобрения, боязни законного наказания и боязни божественного воздаяния. По словам К. Самптер, спенсеровское понимание примитивной морали, основывающейся на различных страхах, могло сформировать представление уайлдовского героя о «вульгарной» этике: «Сделаться образцом добродетели проще простого, если принять вульгарное представление о том, что есть Добро. Всего-то и нужно проникнуться жалким страхом, позабыть о воображении и о мысли да усвоить мещанскую жажду респектабельности». Тем не менее уайлдовское пред-
ставление о морали несколько отличалось от теории Спенсера: признавая биологическое происхождение нравственного чувства, Уайлд отстаивал необходимость его сознательного культивирования и считал мораль, основанную исключительно на чувствах, глубоко несовершенной: «Истинная слабость Англии заключается не в том, что она недостаточно вооружена и не успела укрепить свое побережье, и не в нищете, ползущей по мрачным, лишенным солнца кварталам, и не в пьянстве, которое неистовствует по омерзительным закоулкам, но всего только в том, что ее идеалы носят эмоциональный, а не интеллектуальный характер» («Истинная задача и ценность критики»).
Кроме того, Уайлд оспаривает представление Спенсера о том, что сочувствие является по своей природе моральным качеством: «Конечно же, сочувствие к боли не утратится никогда. Это один из природных инстинктов человечества. Животные, ведущие индивидуальный образ жизни, причем именно высокоорганизованные их особи, подобно нам, обладают этим свойством. Вместе с тем следует помнить: если сочувствие радости способствует приумножению радости на земле, сочувствие боли вовсе не умаляет самой боли» («Душа человека при социализме»). В отличие от Спенсера, считавшего альтруизм продуктом наиболее совершенной социальной структуры, Уайлд считает способность к самопожертвованию примитивным импульсом, «атавизмом первобытной дикости». Альтруизм, по Уайлду, служит лишь поддержанию устаревшего общественного порядка: «Нужен крайне эгоистичный век вроде нашего, чтобы начали обожествлять самопожертвование. Нужен крайне жадный до накопительства век вроде того, в который мы живем, чтобы поступаться высокими интеллектуальными добродетелями во имя пустых, сугубо эмоциональных порывов, увенчанных непосредственными практическими приобретениями» («Истинная задача и ценность критики»).
Таким образом, формирование этических и эстетических воззрений Уайлда во многом определялось влиянием современных ему мыслителей. Так, у Гексли Уайлд перенимает представление об отсутствии целенаправленности в природе, а со Спенсером сходится в представлении о морали как о продукте эволюции. Тем не менее в отличие от этих мыслителей, писавших о тесной взаимосвязи морали и эстетики, Уайлд настаивает на их разделении и ут-
верждает, что эмоции не могут служить основанием ни для искусства, ни для этики.
Е.Ю. Николаева
ЛИТЕРАТУРА ХХ-ХХ1 вв.
Русская литература
2019.03.021. К.А. ЖУЛЬКОВА. ЕСЕНИН БЕЗ ГРАНИЦ: РЕЦЕПЦИЯ ТВОРЧЕСТВА С А. ЕСЕНИНА В МИРОВОМ ЛИТЕРАТУРНОМ ПРОЦЕССЕ. (Обзор).
Ключевые слова: Есенин; поэзия; США; Сербия; Чехия; Сирия; Китай; рецепция; переводы; исследования.
Проблема восприятия С. А. Есенина в мировой культуре впервые была акцентирована отечественными литературоведами в 80-е годы ХХ столетия1.
В 1990-е годы особенным этапом в попытке осмысления мировой рецепции русского поэта можно считать издание сборника «Русское зарубежье о Есенине»2 Н.И. Шубниковой-Гусевой в 1993 г.
Важным событием 2000-х стала проведенная в 2007 г. совместными усилиями ученых Института мировой литературы РАН, Государственного музея-заповедника С.А. Есенина (с. Константи-ново Рязанской области) и Рязанского государственного университета имени С.А. Есенина международная научная конференция «Есенин и мировая культура»3, по итогам которой сформировался сборник научных трудов, ставший первым опытом комплексного
1 Юшина О.И. Поэзия С. Есенина в оценке современного зарубежного литературоведения и критики (США, Великобритания, Канада, Новая Зеландия): Автореф. дис. ... канд. филол. наук. - М., 1981; Калмыкова Л.И. «Непереводимое» в переводах Есенина на английский язык: Автореф. дис. ... канд. филол. наук. -М., 1985.
2 Русское зарубежье о Есенине. Воспоминания, эссе, очерки, рецензии, статьи: В 2 т. - М., 1993.
3 Есенин и мировая культура: Материалы Международной научной конференции, посвященной 112-летию со дня рождения С.А. Есенина. - Рязань, 2008.
