CC BY
21
чувствует себя как бы соучастником тех событий и погружается в их атмосферу.
Подводя итог, следует сказать, что новые монографии М. Росси, в которых на основе собранных автором интересных материалов трактуются события, связанные с окончанием Первой мировой войны в Австро-Венгрии, Италии и других воевавших странах, представляют собой вклад в итальянскую историографию «Великой войны», которая всегда занимала особое место в истории Италии.
2019.02.027. В КРАСНЫХ ТОНАХ. РУССКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ В ИТАЛЬЯНСКОЙ ПОЛИТИКЕ ХХ века.
Sfumature di rosso. La rivoluzione russa nell’Italia del novecento / A cura di Maggio M. - Torino: Accademia univ. press, 2017. - XVII, 328 p.
Ключевые слова: Италия и Россия, XX в. ; Италия и Русская революция, итальянское социалистическое и коммунистическое движение.
Cборник статей итальянских историков представляет собой исследование трактовок Октябрьской революции в России и советской модели социализма в политическом дискурсе Италии на протяжении ХХ в.
Во введении Марко Ди Маджо (Университет Ла Сапиенца, Рим) отмечает, что в Италии в ХХ в. межклассовые противоречия приняли наиболее ярко выраженную идеологическую и политическую коннотацию. Высокий уровень идеологического противостояния был присущ в целом итальянской политической культуре. Для левого фланга итальянского политического фронта, как и для всего итальянского общества, опыт русской революции 1917 г. был важен с точки зрения анализа государственного устройства и функционирования революционного правительства. События 1917 г. в России и советская модель социализма, пишет историк, являлись неотъемлемым элементом для всех культурных и политических течений, которые пытались определить (негативно или позитивно, в идеологическом ключе, либо с точки зрения социологического анализа) такие понятия, как «массовое общество», «фордизм»,
взаимосвязь между государством и социальными слоями, соотношение личных и общественных экономических интересов.
Леонардо Помпео Д’Алессандри (Университет Бари) оценивает влияние идей и событий русской революции 1917 г. на политический выбор и выработку стратегии партий итальянского рабочего движения в 1917 г. Сальваторе Чингари (Университет Пер Страньери, Перуджа) отмечает, что победа большевиков в России, их призыв к миру и мировой революции стали катализатором выступлений в Италии против войны и явились решающим элементом радикализации масс. С другой стороны, в стране возникают националистические течения, которые ориентируют общественное мнение в интервенционистском ключе. Эти течения, вылившиеся далее в фашистское движение, трактовали русскую революцию как победу светского и модернистского национализма над царистской автократией. Но как только Октябрь становится примером для народных масс Италии и начинают звучать призывы к борьбе с империализмом, русская революция рассматривается как угроза, как «победивший зверь» беспорядка и анархии, социалистическая революция противопоставляется национальной. Автор отмечает, что аналогичные процессы происходили и в других европейских странах, например, в Австрии и Германии, они сопровождались радикализацией националистических тенденций, распространением идей антибольшевизма, расизма и антисемитизма.
Лука Буфарале (Болонский университет) на примере движения «Справедливость и Свобода» (возникло во Франции в среде итальянской эмиграции в 1929 г. - Реф) рассматривает позиции той части левых, которые придерживались критических взглядов на Октябрьскую революцию и социалистическую модель СССР. «Справедливость и Свобода» являлась составной частью европейского антифашистского движения, в недрах которого возник союз коммунистов, социалистов и радикальных демократов, существенно расходившихся в оценке Октября и СССР. Автор отмечает, что «Справедливость и Свобода» принципиально отличалась от других итальянских партий левого толка, выступив с собственной программой демократического социализма. Показательна в этом отношении позиция лидера движения Карло Росселли. Он высоко оценивал Февральскую революцию 1917 г., но не Октябрь, признавал ключевую роль большевиков, но отрицал, что в СССР строит-
ся социализм, считая, что избранный способ построения советской социалистической системы обусловлен отсталостью России. Рос-селли защищал коллективистскую модель советской экономики, но показывал ее ограниченность, критиковал диктаторский характер сталинского режима, осуждал тоталитаризм сталинской бюрократии, однако отказывался проводить параллели между фашизмом и сталинизмом.
Этторе Буччи (Скуола Нормале Суперьоре, Пиза) анализирует статьи печатного органа отцов-иезуитов, пользующегося наибольшим влиянием в католическом мире, журнала «Чивильта Каттоли-ка» за 1917-1991 гг. Католическая церковь считала Октябрьскую революцию «победой мрака», иезуиты видели в ленинском проекте последнюю попытку отрицания Бога, предпринятую просветителями, Французской революцией и еще ранее Английской революцией. «Чивильта Каттолика» отрицала модерность, в конечном итоге католическая церковь в лице Папы Пия Х1 поддержала режим Муссолини. Абсолютное отрицание Октябрьской революции явилось точкой соприкосновения между иезуитами, ватиканской иерархией и модернистскими и националистическими течениями.
Автор показывает, как в статьях периода 1947-1987 гг. рассматривались основные концептуальные положения Октябрьской революции: соотношение ленинизм-марксизм, последствия развития советской системы, проблема гражданских и политических свобод. В статьях доказывалось, что СССР, воплощая в жизнь социалистическую модель, отступил от своих революционных идеалов, критиковались экономические и социальные успехи, достигнутые страной благодаря Октябрю (с. 126).
Луиджи Амбрози (Университет Ла Сапиенца, Рим и Калабрийский университет) анализирует содержание двух крупнейших печатных органов Италии: газет «Коррьере дела Сера» (выходит с 1876 г. - Реф) и «Стампа» (собственность семьи Аньелли (ФИАТ). - Реф), являющихся выразителями взглядов либеральнодемократических и либерально-консервативных кругов. Автор оценивает в целом их содержание как «обоснованный антикоммунизм», причем отмечает, что антикоммунизм периода Республики, в отличие от предшествующего фашистского периода, не был обусловлен стратегическими задачами либо имел иррациональный характер. Это «была мотивированная рациональная политическая
опция, основанная на определенных идеях и ценностях» (с. 129). Акцент при сравнении двух моделей, советской и европейской, ставился не на этических их оценках, а прежде всего на том, что советская модель оказалась неадекватной той сложной политической реальности, в которой оказался СССР после Второй мировой войны. Начиная с 1956 г. газеты писали о провале советского проекта, неспособного обеспечить свободу и благосостояние масс -ключевых положений ленинского проекта Октября. Автор констатирует, что «Коррьере делла Сера» занимает в целом более умеренные и центристские позиции, а «Стампа» - прогрессистские и левоцентристские.
Григорио Соргона (Общество Грамши) рассматривает отношение к русской революции и советскому государству Итальянского социального движения, показав, как крайне правое движение воспринимает идею революции и как эта идея, приспособленная к национальным и международным обстоятельствам, находит свое выражение в политической деятельности крайне правых.
Следующие пять статей посвящены левым партиям. Франческа Кьяроотто (Туринский университет) и Луиджи Каппелли (Университет Тор Вергата, Рим) рассматривают левые партии в период 1945-1956 гг. Александр Хебель (Университет Федерико II, Неаполь) сосредоточил внимание на периоде с 1956 по 1977 гг. Джулия Стрипполи (Университет Ново, Лиссабон) исследует процессы, происходившие в 1968 г., Марко Ди Маджо - в 1980-е годы. Статьи в целом дают представление об эволюции итальянского социалистического и коммунистического движения в послевоенный период. В период 1945 по 1953 гг. престиж СССР как победителя нацизма и фашизма был бесспорен. Идеи революции, рожденные в 1917 г., еще не исчерпали своего революционного наполнения и своего смысла для миллионов итальянских коммунистов и социалистов, однако трансформировались с учетом требований политической борьбы массовых организаций Италии. «СССР продолжал являть собой пример для решения проблем настоящего и будущего, дарить надежду и осознание того, что страна социализма продолжает оставаться стимулом для их борьбы» (с. 203).
1956 г. привел к разрыву в международном рабочем движении в связи с такими событиями, как ХХ съезд КПСС и «Секрет-
ный доклад» Хрущева, роспуск Коминформа и венгерские события. 1956 г., пишет Александр Хебель, обозначил «эрозию общекультурных понятий и эрозию символики реального социализма». Началось медленное развитие кризиса советской гегемонии в мировом коммунистическим движением, в силу того, что в западноевропейской капиталистической модели происходят значительные структурные и социальные изменения, а образ социализма постепенно тускнеет. События в СССР и в Венгрии стали толчком для полемики, развернувшейся в ИКП. Х111 съезд компартии Италии принял концепцию «итальянского пути к социализму». Однако ИКП не отказывается от связей с СССР и от идей ленинизма. Что касается соцпартии (ИСП), то отношение к Октябрю было сложным, взаимоотношения с СССР становились проблематичными. Дихотомия итальянского рабочего движения периода его становления (разрыв между революционерами и реформистами) возвращается в конце 50-х годов, разделив левые партии. Автор подробно рассматривает идеологический и стратегический конфликт внутри итальянской левой. Социалисты развернули жесткую критику социализма именно в историческом и идеологическом аспектах, в то время как в ИКП исторический аспект все более затушевывался, подчеркивалась возможность соединения инноваций и традиций, обновления и континуитета. В конце 1980-х годов в связи с крахом коммунизма в СССР между социалистами и коммунистами происходят фронтальные столкновения, в итоге обе партии, и ИКП, и ИСП, исчезают с политической арены.
В период 1956-1977 гг. в Италии меняется трактовка русской революции 1917 г. Все более явными становятся различия внутри итальянского и международного рабочего движения, деверсификация форм социальных и политических конфликтов и их идеологического выражения обусловили фрагментацию концепции Октября. Джулиано Стриппони разделяет крайне левые движения 1968 г. на две группы: тех, кто объявили себя истинными наследниками Революции 1917 г., - их доктрина, по мнению автора, выглядела сродни религиозной, и тех, кто критически отнеслись к советской социалистической модели и к традиционному организованному рабочему движению.
Конец кейнсианского тридцатилетия (которое Хобсбаум называл «золотым веком») совпал с кризисом социалистических
идей на Западе, отмечает в своей статье Марко Ди Маджо. Начиная с 1956 г. и за последующие 30 лет итальянские социалисты и коммунисты предпринимают интенсивные, но противоречивые попытки в осмыслении наследия Октября и выработке собственной концепции революции в свете тех социокультурных изменений, которые сопровождают современное развитие капитализма. С конца 1970-х годов проявились определенные тенденции и возникли определенные идеологические направления, которые обозначили закат политики межвоенного периода, в основе которой права индивидуума первенствовали над общественным правом, и утверждался примат государства над гражданским обществом. В дискурсе 1980-х годов все чаще стал звучать термин «тоталитаризм». Все эти понятии были подхвачены масс-медиа, которые оказывали существенное влияние на политические дебаты и ужесточали политическое противостояние в сильно политизированном, однако значительно дезориентированном (в силу фрагментарности традиционной политической культуры и драматических событий 1968 г.) итальянском обществе.
Автор отмечает, что традиции обновления в итальянской компартии, начатые Пальмиро Тольятти, продолженные Луиджи Лонго и Энрико Берлингуэром, подтверждали постоянную связь ИКП с ленинским опытом. При этом автор пишет о провале стратегии «исторического компромисса» как революционной стратегии, как продолжения попытки выработать концепцию наследия Октября применительно к итальянскому обществу, с которой лидер ИКП Э. Берлингуэр выступил в 1973 г. Стратегия включала в себя радикальную критику советской социалистической модели, которая ранее, в предшествующие годы отсутствовала в итальянском коммунистическом движении. Ди Маджо согласен с оценкой историка-коммуниста Франко Де Феличе причин роспуска ИКП. «В 80-е годы руководство коммунистов скатилось на второстепенные позиции по отношению к новым моделям гегемонии» (с. 304). Сначала социалисты, а потом, менее чем через десятилетие и, возможно, с меньшим осознанием происходящего, коммунисты приняли и интроецировали систему ценностей своего противника. ИСП и ИКП стали «транспортным средством» для озвучивания не имманентных им, в определенном смысле чуждых позиций дискурса рабочего движения, социализма и коммунизма ХХ в.
Автор подчеркивает, что провал политики «исторического компромисса» и эволюция социалистов в направлении демократического либерализма (ИСП Кракси) являлись, по сути, двумя сторонами одной медали: культурологического и политического кризиса рабочего движения ХХ в. перед лицом утверждающейся неолиберальной гегемонии. Крах коммунизма в СССР в 1989-1992 гг. совпал с окончанием существования итальянской левой. Но это стало также эпилогом идеи революции, рожденной в 1917 г. в России.
В заключение куратор серии, в которой вышел данный сборник статей, Анджело Д’Орси отмечает, что обсуждение проблем революции, начиная с 1990-х годов, смещается из политической в академическую и научную нишу.
И.Е. Эман
2019.02.028. ДЖЕНТИЛЕ Э. МУССОЛИНИ ПРОТИВ ЛЕНИНА. GENTILE E. Mussolini contro Lenin. - Bari; Roma: Laterza, 2017. -VI, 262 p.
Ключевые слова: Б. Муссолини; В. Ленин; марксизм Ленина; фашизм Муссолини; путь к власти.
Монография итальянского историка Эудженио Джентиле не является, строго говоря, сравнительными биографиями двух личностей, определивших направление развития XX в.: Ленина и Муссолини. Автор показывает, какими путями каждый из них шел к достижению своих целей: свершению Октябрьской революции и построению социалистической модели в Советской России (Ленин) и свершению фашистской революции и построению фашистского режима в Италии (Муссолини). Оба будущих вождя начинали свой путь как марксисты и революционеры. На взгляд Джентиле, и Ленин и Муссолини шли параллельными путями, создавая новые мифологемы, «новых идолов» двух совершенно противоположных, антагонистических друг другу режимов. Однако, настаивает историк, их приход к власти совершался «при помощи схожих транспортных средств» (с. 226).
Муссолини было шесть лет, когда 19-летний Владимир Ульянов решил посвятить свою жизнь подготовке пролетарской революции и свержению царского режима. Джентиле резонно полагает, что до определенного периода нельзя проводить какие-либо
