CC BY
35
и явную потребность в национальной лояльности? Здесь мы можем обратиться к истории эмоций. Могут ли национальная лояльность и национальное мышление, при наличии их внутреннего противоречия, в то же время обеспечить чувство общности и принадлежности к ней? Как можем мы вообразить другую, более тесную форму общности и есть ли в этом практический смысл? Здесь можно обратиться к опыту раннего XIX в., когда, сразу после Наполеоновских войн, интеллектуалы экспериментировали с различными видами социальной организации; тогда члены Пражского кружка и их окружение боролись за воспитание чувства общей принадлежности в условиях национального разделения и растущей ксенофобии. Таков круг вопросов, которые стоят перед историками Германии и земель постгабсбургской, посткоммунистической Европы. Эти вопросы сохраняются, покуда темные импульсы угрожают региону. В отличие от «больших вопросов», поставленных нашими предшественниками XIX в., они обладают актуальностью и остротой, для которых нет окончательных решений и ответов, но с их помощью возможно лучшее понимание прошлого (с. 65).
Т.М. Фадеева
2019.01.019. ДРАГОСТИНОВА Т. СПОРЫ О ГРАНИЦАХ НА БАЛКАНАХ ПОСЛЕ ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ. DRAGOSTINOVA Th. Debating the borders of the post-Second World War Balkans // Contemporary European history. - Cambridge, 2018. -Vol. 27, N 3. - P. 387-411.
Ключевые слова: Вторая мировая война; Парижская мирная конференция 1946 г.; Балканский вопрос; Болгария и Греция; югославско-болгарский союз.
В статье английского историка рассматриваются дебаты между Болгарией, Грецией и Югославией касательно границ на Балканах после Второй мировой войны при подготовке Парижской мирной конференции 1946 г. Несмотря на то что большую часть ХХ в. Греция и Югославия были в тесном союзе против «ревизионистской» Болгарии, после 1944 г. коммунистическая направленность новых болгарского и югославского правительств обусловила сближение между этими двумя государствами. В ходе обсуждения предложений по пересмотру границ и возможности Балканской
федерации Балканы стали полем битвы назревающей холодной войны и раскола между СССР, Британией и США. Рассматривая период крайней политической неустойчивости 1944-1947 гг., автор показывает, как наследие давних национальных противоречий в сочетании с новой политической реальностью после Второй мировой войны определили существующие ныне границы между Болгарией, Грецией и бывшей югославской Республикой Македония.
Вторая мировая война на Балканах привела к радикальным изменениям границ всех государств в регионе. В апреле 1939 г. Италия оккупировала Албанию. Ненадежная позиция Румынии между СССР, претендующим на Бессарабию и Северную Буковину, и Венгрией, требующей Трансильванию, также подтолкнула страну присоединиться к Оси. При посредничестве Германии в сентябре 1940 г. Румыния уступила Болгарии Южную Добруджу. Тем временем, вслед за неудачным вторжением Италии в Грецию, греческие войска вошли в Южную Албанию в декабре 1940 г. Болгария официально присоединилась к Оси 1 марта 1941 г., позволяя Германии использовать ее территорию для вторжения в Грецию и Югославию. Тройная германская, итальянская и болгарская оккупация расчленила Грецию, а значительные части Югославии были либо оккупированы, либо аннексированы Германией, Италией, Венгрией и Болгарией.
Учитывая масштабы территориальных изменений в ходе войны, проблема границ стала важным предметом политических дебатов на послевоенных Балканах. Проблема разграничения «стратегических границ» коренилась в сложной истории территориальных претензий к приграничным областям, включая Македонию, Фракию и Эпир. Переговоры на Парижской мирной конференции 1946 г. во многих отношениях являлись откликом на территориальные споры в Париже 1919-1920 гг., но надвигающаяся холодная война придала новые параметры переговорам, обусловив раскол Европы на соперничающие в идеологическом отношении блоки. Статья, основанная на архивных материалах, преимущественно болгарских и греческих, а также опубликованных югославских и других международных источниках, показывает сложное взаимодействие политических и национальных факторов в решении пограничных споров в регионе. Коммунистическое
руководство «новой Болгарии» отвергало межвоенный национализм, но стремилось к приобретению новых земель. Опираясь на англо-американскую поддержку, лидеры Греции старались обеспечить безопасность и национальные права, требуя в порядке вознаграждения новых, более выгодных границ. Наконец, партизанское руководство возрожденной Югославии хотело особых прерогатив по перекройке границ и менталитета «старых Балкан» путем создания Балканской федерации.
Греко-болгарская конфронтация. В первой половине ХХ в. обе страны имели территориальные претензии по спорным территориям Македонии и Фракии. После столкновений во второй Балканской войне 1913 г. и в ходе Великой войны в 1914-1918 гг. споры относительно проблем меньшинств в межвоенный период стал основной мотивацией болгарской оккупации Западной Фракии и части Эгейской Македонии в ходе Второй мировой войны. Так национальные вопросы вновь стали приоритетными в послевоенных столкновениях между двумя государствами, причем осложненными советской и британской решимостью сохранить под своим контролем Болгарию и Грецию соответственно (с. 393).
Когда в сентябре 1944 г. Советский Союз объявил войну Болгарии и советские войска 8 сентября переправились через Дунай, на следующий день Отечественный фронт, включавший БКП, создал правительство, которое возглавил Кимон Георгиев. Поворот влево не привел к отказу от национальной повестки дня, которая ввергла страну в войну на стороне нацистов. У Греции требовали Западную Фракию; что касается Македонии, то, по мнению Георгиева, «союз между Болгарией и Югославией решит вопрос, создав федерацию всех балканских народов» (с. 394). Греческое правительство в изгнании заявило, что после войны оно будет стремиться к новым «стратегическим границам» с Болгарией, дабы предупредить возможную агрессию, а также требовало репараций. Однако левые лидеры Болгарии приняли меры по изменению репутации страны как союзника Оси. 5 октября Болгария подписала соглашение с партизанами И.Б. Тито в Югославии, и болгарские войска присоединились к 3-му Украинскому фронту маршала Толбухина, воевавшему с немцами в Югославии, Венгрии и Австрии.
Греческие территориальные требования к Болгарии включали все горные высоты у греческих границ, при этом подчеркива-
лось, что Болгария использовала уязвимость ее границ трижды, в нападениях на Грецию в 1913, 1916 и 1941 гг. При этом греческая пропаганда стремилась нивелировать болгарские требования Западной Фракии, указывая на важность области для геополитической ситуации Восточного Средиземноморья, предмета британских забот, и подчеркивая опасность болгарского распространения до Эгейского моря. Официальная позиция сильно контрастировала с позицией Греческой компартии, которая рассматривала территориальные требования как попытку отвести внимание народа от важных внутренних проблем. Генеральный секретарь компартии порицал территориальные притязания «греческих шовинистов», заявляя, что «мы не хотим чужой земли ни пяди» и т.п.
В Болгарии правительство Георгиева выдвигало навстречу греческим требованиям экономические аргументы. Базируясь на экономических соображениях, оно заявляло, что Фракия необходима Болгарии, но не существенна для Греции. Болгарские коммунисты полагали, что только хорошие отношения, свободный обмен и взаимная эксплуатация природных ресурсов обеих стран сможет преодолеть дефицит (с. 398).
Болгарские политики спешили подчеркнуть, что при новом руководстве их страна сделала решительные шаги по отказу от политических ошибок прошлого. Глава болгарского правительства Васил Коларов заявлял, что «Новая Болгария нашла общий язык с новой Югославией и новой Румынией и три эти государства мирно разрешат свои споры... Новая Болгария убеждена, что найдет общий язык с греческим народом, невзирая на усилия греческих реакционеров» (с. 398). Вместо национальных аргументов болгарские лидеры сосредоточились на экономических и политических, демонстрируя, что они отреклись от национализма старых элит. После политических изменений 1944 г. включение Фракии оставалось в числе твердых обещаний левого правительства, а БКП определяла эту национальную цель, используя новые экономические и политические термины.
Югославско-болгарский союз. Противоречия между Болгарией и Грецией резко контрастировали с «братством и сотрудничеством» между Болгарией и Югославией, которые последовали за послевоенным успехом коммунистов в обеих странах. Различие поразительное, учитывая территориальные споры: Сербия требо-
вала значительную часть Македонии еще в 1913 г., а Болгария -возврата югославской Македонии, что было одной из причин вступления ее во Вторую мировую войну. Однако новые коммунистические лидеры радикально изменили тон дебатов.
В октябре 1944 г. болгарская делегация прибыла в Белград, чтобы обсудить военное соглашение, направленное против Германии. Обе партии согласились, что все вопросы должны решаться в духе дружеского сотрудничества и взаимного интереса. Осуждая ошибки прошлого, болгарские лидеры объявили главным врагом «болгарский великодержавный шовинизм». Тем не менее различия выплыли наружу в связи с обсуждением новой идеи «Балканской федерации». Иосип Броз Тито хотел создать федерацию, объединившую бы Болгарию и Югославию на принципах панславизма и пролетарского интернационализма, надеясь решить таким способом проблему Македонии и поднять престиж Югославии. Однако в январе 1945 г. Георгий Димитров, проконсультировавшись со Сталиным, приостановил процесс. Высказанные им сомнения заключались в том, что Югославия «выражала тенденцию поглотить Болгарию. Между тем рассматривалась возможность создания дуалистического федерального государства, в котором обе страны имели бы равные права» (с. 400). Западные лидеры на Ялтинской конференции в феврале 1945 г. отклонили проект федерации.
Парижская мирная конференция, состоявшаяся 29 июля -15 октября 1946 г., имела целью привести к завершению договоры с союзниками и сторонниками Германии, а именно с Финляндией, Венгрией, Италией, Румынией и Болгарией. В ходе конференции проявились первые противоречия между социалистическим лагерем во главе с СССР и капиталистическими государствами Запада. Это существенно затрудняло принятие мирных договоров и породило ряд скандалов по поводу тех или иных положений. СССР удалось утвердить ряд требований, неприятных для западных держав, путем голосования большинства и использования голоса держав социалистического лагеря в виде УССР, Польши, Югославии и прочих. Подобное было проделано и западными державами.
Договоры позволили Италии, Румынии, Венгрии, Болгарии и Финляндии вернуть себе права суверенных государств в международных отношениях и стать членами ООН.
В ходе переговоров правительство Греции при поддержке Великобритании выдвинуло требование о выплате 1 млрд долларов в качестве компенсации за оккупацию греческих территорий в период Второй мировой войны, но правительство Народной Республики Болгария при поддержке со стороны СССР отклонило эти требования. В соответствии с мирным договором Болгария была обязана выплатить репарации в размере 70 млн долларов в течение восьми лет. Румынии возвращалась Трансильвания, отторгнутая по решениям «Венских арбитражей», но подтверждалась осуществленная во время войны передача Южной Добруджи в состав Болгарии. В свою очередь, Болгария возвращала Македонию в состав Югославии, а Фракию - в состав Греции. Венгрия вернулась к границам 1937 г., передав Румынии Трансильванию и Бачку, Чехословакии - Южную Словакию, а Советскому Союзу - Закарпатскую Украину. Италия передала Югославии полуостров Истрию, часть Юлийской Крайны, город Фиуме. Принадлежавшие раньше Италии Додеканезские острова перешли к Греции. Дискуссия о Триесте завершилась компромиссом - была создана «Свободная Территория Триест» под управлением ООН. В 1954 г. город Триест и западная часть его округа отошли к Италии, а восточная часть - к Югославии. Окончательно линия итало-югославской границы была определена двусторонним договором 1975 г. Несмотря на настоятельное желание Греции провести границу по линии вдоль гор Пирин и Родопы, США и Британия высказались за сохранение существующей греко-болгарской границы 1913 г. Югославия назвала ее вполне справедливой. СССР взял под защиту Болгарию как вполне «демократическую страну, которая отвергла преступления предвоенной фашистской клики и внесла вклад в поражение Германии» (с. 406).
В конечном счете, в отличие от Парижского мирного урегулирования 1919-1920 гг., которое «наказало все Центральные державы, соображения по восстановлению Европы и назревающая холодная война обусловили относительно мягкую позицию по отношению к союзникам Германии, таким, как Болгария» (с. 407).
8 сентября 1946 г. Болгария провела референдум, отменив монархию и провозгласив республику. Затем состоялись выборы в Учредительное собрание, которое создало проект Конституции. Отечественный фронт собрал 78% голосов и получил 364 места в
парламенте, оппозиция - 101 место; из Москвы вернулся Г. Димитров, ставший премьер-министром. 4 июня 1947 г. был ратифицирован мирный договор с союзниками, окончательно вошедший в силу 20 сентября 1947 г. Картину омрачил арест лидера оппозиции Петкова и его расстрел 23 сентября 1947 г., что вызвало разочарование англо-американских союзников. «К удовлетворению болгарских коммунистических лидеров и их советских покровителей, обсуждение мирных договоров и свободные выборы завершились согласием Запада на их политический контроль над Болгарией и расколом на Балканах в годы холодной войны» (с. 408).
Согласно политическому мышлению холодной войны Греция твердо взяла равнение на «свободный» Запад, в то время как Болгария, Югославия, Румыния и Албания были приписаны к «тоталитарному» Востоку.
Концепция «стратегических границ», первоначально выдвинутая Грецией в ходе острых дебатов о будущем Балкан после Второй мировой войны, содержала множество неоднозначных положений. На базовом уровне переговоры касались спорных территорий и проблем безопасности границ, демонстрируя озабоченность относительно той нации, которая доминировала в регионе сразу после войны. Проблема границ также опосредованно влияла на экономические решения о репарациях, восстановлении экономики и контроле над рынками сбыта в Эгейском море и на Адриатике. Наконец, переговоры также стали ареной для обмена противоположными взглядами на «демократию», «свободные выборы» (в западном понимании) против «народных республик» и «народной воли» (в советском понимании). Так, начав с проблемы границ, Болгария, Греция, Югославия и их сторонники в Большой Тройке фактически участвовали в сложном балансирующем процессе вырабатывания мира через болезненные компромиссы по национальным вопросам, формируя политический облик новых правительств, руководящих поствоенными балканскими государствами. К 1947 г. каждое балканское государство могло «стратегически позиционировать» себя в разделенной Европе эпохи холодной войны (с. 411).
Т.М. Фадеева
