CC BY
62
100-ЛЕТИЕ РУССКОЙ РЕВОЛЮЦИИ И ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЫ
2018.04.001. СОЛДАТЕНКО В.Ф. РОССИЯ - КРЫМ - УКРАИНА. ОПЫТ ВЗАИМООТНОШЕНИЙ В ГОДЫ РЕВОЛЮЦИИ И ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЫ. - М.: Политическая энциклопедия, 2018. -167 с.
Ключевые слова: русская революция; Гражданская война; Россия и Крым; Россия и Украина; Крым и Украина.
В книге члена-корреспондента Национальной академии наук Украины, д-ра ист. наук В.Ф. Солдатенко, состоящей из введения и трех разделов, прослеживаются тенденции, сущность, характер взаимоотношений между возникавшими в годы революции и Гражданской войны (1917-1921) национально-государственными и административно-территориальными образованиями России, Украины и Крыма.
После Февральской революции 1917 г., пишет автор, и в Украине, и в Крыму происходили серьезные качественные изменения. Были созданы органы власти Временного правительства, образовались Советы рабочих и военных депутатов, пустили ростки и некоторые украинские организации (с. 22).
В Украине, по убеждению автора, социальные процессы приобрели масштабы национально-освободительного движения, которое автор определяет как Украинскую национально-демократическую революцию. Ее вдохновители, организаторы и лидеры (М.С. Грушевский, В.К. Винниченко, М.И. Туган-Барановский, Н.Н. Ковалевский и др.), создавшие орган руководства борьбой за
прогрессивное развитие края - Центральную раду, разработали политическую программу революции, предопределившую ее практический курс (с. 11). Главной целью революции было объявлено возрождение государственности Украины на народоправной основе. Одна из установок провозглашала «Широкую национально-территориальную (областную) автономию Украины в федеративной демократической республике Россия» (с. 11).
Характеризуя М.С. Грушевского как истинного демократа по образу мышления и поведения и как блестящего ученого, автор напоминает, что по его предложению «оптимальным вариантом определения границ государства должен был стать этнический критерий (не менее 50% + 1 житель одной национальности каждой исторически сложившейся компактной отдельной территории)» (с. 12). Лидеры Центральной рады, «учитывая объективное положение вещей в это время (из общего числа 749,8 тыс. жителей Крыма в суммарном выражении русских было 309,2 тыс., татар -215,3 тыс., украинцев - 4,4 тыс., последовательно придерживались вывода о том, что Крым не может являться территорией, априори включаемой в пределы автономной Украины. В состав возрождаемой Украины (в любом статусе) предполагалось включить только северные, материковые уезды Таврической губернии, где не просто основным, но и преобладающим массивом жителей были этнические украинцы» (с. 13),
Автор не возражает против существующего в историографии мнения, что полуостров жил мирно, а подавляющая часть местной элиты рассчитывала на бескровное, ненасильственное, эволюционное перерастание буржуазного общества в народно-демократическое. Сторонники радикальных действий длительное время находились в меньшинстве. Так, в августе 1917 г. эсеровские организации губернии насчитывали в своих рядах 27 тыс. человек, меньшевистские - 7 тыс., большевистские - всего 250 человек. Но на Крым пристальное внимание обращал ЦК РСДРП (б), особенно после VI съезда партии. Сюда направлялись опытные партийные работники, матросы Балтийского флота, ставившие амбициозную цель «превратить Севастополь в революционный базис Черноморского побережья» (с. 22).
Важно, полагает автор, иметь в виду, что Крымский полуостров, составлявший большую часть Таврической губернии России, к рассматриваемому моменту представлял собой сложный узел обострившихся противоречий. Его очень пестрое по этническому составу население испытывало возраставшее внутрирегиональное напряжение, порождаемое во многом исламским фактором. Особенно это стало заметно после присоединения Турции к Тройственному союзу (Германия, Австро-Венгрия, Италия). После Февральской революции был создан Мусульманский революционный комитет. 2 тыс. делегатов выразили единодушную поддержку Временному правительству. Весной 1917 г. Мусульманский комитет отмежевался от сепаратистских лозунгов некоторых крымскотатарских политиков, призывавших к полной «автономизации» (практически к отделению Крыма), объявил своей целью построение «демократического республиканского строя на национально-федеративных началах» (с. 23).
Из проекта Конституции Украинской Народной Республики, датированного 10 декабря 1917 г., по словам автора, определенно явствует, что Крым рассматривался Центральной радой и Генеральным секретариатом как самоопределяющаяся национально-государственная единица, однотипная по статусу с Украинской Народной Республикой и другими национально-государственными образованиями того времени.
Октябрьские события значительно активизировали политическую жизнь в Крыму. Усилия по формированию крымскотатарских частей - «эскадронов» - напоминали события, связанные с украинизацией армии, а аргументация о необходимости наведения порядка в условиях безвластия, политического хаоса, подымающейся волны «бандитско-революционной чумы» сущностно повторяла то, к чему прибегали несколько ранее и лидеры Украинской революции (с. 25).
В то же время, подчеркивается в книге, в Крыму неудержимо росли революционные настроения среди населения, повышалась роль Советов в общественной жизни, которые переживали стадию неуклонной большевизации. Организации РСДРП(б) практически превратили команды многих кораблей Черноморского флота в свои надежные форпосты.
По данным автора, преувеличением представляются выводы некоторых украинских историков о широкой украинизации Черноморского флота. Есть немало оснований считать, что преобладающими у личного состава флота, по крайней мере его весьма значительной части, были не локально-крымские, не крымско-татарские и не украинские настроения. Свои надежды на прогрессивные преобразования офицеры и матросы связывали совсем не с политическими, регионально-государственническими тенденциями и преобразованиями в Крыму и УНР, а с Россией в целом (с. 27).
В январе 1918 г. на полуострове были разбиты белогвардейские и татарские воинские части, прекратили существование Крымский штаб, Директория, Совет Народных Представителей. Начатые революционные преобразования увенчались провозглашением Советской Социалистической Республики Таврида. Однако она просуществовала немногим более месяца.
Руководство центральнорадовской УНР было неплохо осведомлено о реальной ситуации на полуострове, доминирующих здесь настроениях, потому и действовало вяло, нерешительно, непоследовательно, не находя в объективном положении вещей сколько-нибудь обнадеживающих аргументов для перспективы. На развитии ситуации сказалась начавшаяся оккупация Украины австро-германскими войсками.
И пока новоиспеченные союзники были озабочены военными операциями против отрядов Красной армии, руководство УНР сочло момент подходящим для совершения акции, позволившей бы завладеть флотом, что в тех конкретных условиях было возможно лишь с овладением хотя бы частью территории полуострова. По мнению автора, стоит обратить внимание на то, что целью замысла являлось не военное овладение всем Крымом, а прорыв к Севастополю - главной базе Черноморского флота (с. 45). Поход группы П.Ф. Балбочана с этой целью в Крым представляется автору авантюрой не только без шансов на успех, но и не дающей ответа на вопрос, в какой мере о ней были осведомлены и с ней согласны высшие руководители УНР, в частности М.С. Грушевский (с. 47). Очевидным преувеличением, по мнению автора, выглядит утверждение некоторых украинских историков о том, что неудача похода П.Ф. Балбочана в Крым «привела нас к потере Черноморского
флота, сосредоточенного в Севастополе под украинскими знаменами» (с. 50).
В апреле 1918 г., вопреки отсутствию каких-либо договоренностей, согласования действий с Центральной радой (т.е. с украинцами) и в нарушение мира с Российской Федерацией, Германия повернула события в Крыму по своему усмотрению, в свою пользу. Если Центральная рада стремилась очень взвешенно, аккуратно, дипломатично, с необходимыми теоретическими обоснованиями, в частности внимательным учетом этнического фактора, подходить к проблеме отношений с Крымом, то этого нельзя сказать о гетмане П.П. Скоропадском. Придя к власти по инициативе и при помощи оккупационных сил в результате государственного переворота 29 апреля 1918 г., его режим не очень заботился об обоснованности принимаемых решений. Во главу угла безапелляционно выдвигался военно-стратегический интерес, желание во что бы то ни стало укрепиться в статусе черноморской державы, для чего требовался собственный флот, а Крым с Севастополем должны были стать его основной базой (с. 54). Однако, подчеркивает автор, «подлинные политические хозяева на полуострове - оккупанты - не спешили реагировать на дипломатические демарши украинской стороны» (с. 59).
В результате немцы пришли к выводу, что выгоднее, в известном смысле даже безопаснее реализовать собственные замыслы с помощью послушного марионеточного органа власти, сформированного из представителей местных политических сил. Не случайно министр внутренних дел Украинской державы И. А. Кистяков-ский, не утруждая себя поиском дипломатической терминологии, заявлял крымским деятелям: «Мы заставим Крым присоединиться к Украине... Мы примем еще целый ряд мер, чтобы сделать вас более покорными. А если вы потом будете агитировать в духе российской ориентации, то мы вас будем вешать» (с. 83).
Поражение стран Четверного союза (Германия, Австро-Венгрия, Турция и Болгария) в мировой войне, вывод с территорий Украины и Крыма оккупационных войск ускорили новую волну смены властей, а также изменение военно-политических и между -народно-государственных комбинаций. В результате весьма успешного антигетманского восстания была возрождена Украинская
Народная Республика, в Киеве 14 декабря 1918 г. к власти пришла Директория во главе с украинским социал-демократом В.К. Вин-ниченко.
У Антанты тем временем, пишет автор, вызревали свои стратегия и планы активизации действий на территории бывшего союзника - России. Украина с Крымом попадали главным образом в зону интересов Франции. Крым фактически был разделен на две зоны, контролируемые оккупационной администрацией: на восток от Ялты территория отходила британцам, на запад от Ялты - французам (с. 96). По мнению автора, абсолютная зависимость Краевого Крымского правительства сразу от двух взаимодополняющих друг друга могущественных сил - интервентов Антанты и Добровольческой армии, идейно-политические и военные позиции и стратегические планы которых по возрождению единой и неделимой России в основном совпадали, связывала руки местным политикам (там же). В планах Антанты, считает автор, Крым конечно же не был ни конечной точкой, ни самоцелью, а лишь плацдармом для дальнейшего продвижения в северном направлении, т.е. и в Украину.
Однако, напоминает автор, войска Антанты оказались на территории, население которой на протяжении двух лет находилось под влиянием радикальных идеологических доктрин. Здесь действовали не только белогвардейские силы и элементы, которые их поддерживали, но и большевики. Они не только активно противодействовали иностранным пришельцам, поднимали население на борьбу против них, но и прибегли к широкой агитации во вражеских войсках, что сразу же дало свой эффект. 17 апреля французские моряки отказались сражаться на «красном фронте», а 21 апреля 1919 г. началась полная эвакуация частей Антанты из Севастополя и Крыма (с. 104).
Пока, пишет автор, лидеры Белого движения вместе с иностранными интервентами пытались реализовать собственные планы относительно Украины и Крыма, в большевистских Москве и Харькове были уверены в том, что и Украина, и Крым неизбежно станут советскими (с. 120).
В апреле 1919 г., за исключением Керченского полуострова, в Крыму была восстановлена советская власть. На освобожденной от интервентов и белогвардейцев территории возобновлялась деятель-
ность местных организаций Коммунистической партии. Но уже летом 1919 г. Крым оказался в глубоком тылу белых, к действиям которых присоединились иные антисоветские силы, в частности повстанческие отряды под командованием атамана Н.А. Григорьева.
Официально признав 10 августа 1920 г. диктаторский режим П.Н. Врангеля в Крыму, Франция начала оказывать дипломатическое давление на руководство УНР, по существу, повторяя сценарий годичной давности: заставить украинскую сторону пойти на более тесное сотрудничество с белогвардейцами, фактическое подчинение им своего воинского потенциала (с. 140).
По мнению автора, Врангель стремился объединить все наличные оппозиционные силы и направить их на борьбу с большевиками, советской властью. На полуострове планировалась определенная демократизация порядков и проведение реформ, в первую очередь в аграрной сфере (с. 133). Однако, полагает автор, затяжные бои с переменным успехом в ходе наступательных операций за пределами полуострова (отчасти это было связано с военно-морской и материальной поддержкой Антанты, а также развитием событий на польском театре военных действий и поведением махновцев) не позволили врангелевцам овладеть стратегической инициативой и оказать значительное влияние на процессы вне Крыма.
В ноябре 1920 г. власть в Крыму вновь захватили большевики, а территорию Украины оставили последние петлюровские формирования.
Четыре года революции и Гражданской войны, резюмирует автор, Россия, Украина и Крым оставались регионами, в которых происходили во многом сходные события. Казалось бы, «вполне перспективный путь добрососедских отношений должен был обязательно доминировать и закономерно восторжествовать. Но влияли внешние факторы, и события развивались иначе, чем планировались первоначально, а благие намерения оканчивались ничем, не приводили к ожидаемым результатам» (с. 144). Тем не менее, подчеркивается в книге, «в процессе борьбы со значительным числом классовых, национальных, иностранных, политических и военных сил постепенно начинался путь к сближению, объединению на советской основе, к преобразованиям социалистического характера» (с. 147).
В. С. Коновалов
