CC BY
31
чают, что лидеры Коммунистической партии Китая серьезно озабочены перспективой потери легитимности своей власти и свержения правящей верхушки, и поэтому они вынуждены больше внимания уделять внутренней политике. Что касается Японии, то, по мнению экспертов, причины ее аутизма лежат в особенностях национальной культуры, которая культивирует коллективный эгоизм, что не позволяет ей признавать свои проступки. Американский аутизм в свою очередь имеет «социальные корни», связанные с социальной и институциональной мощью страны.
Эксперты в области внешней политики, используя метафоры аутизма, часто завуалированно или открыто прописывают «лечение» (treatment), чтобы смягчить «симптомы» или исцелить государство от аутизма. Люттвак, например, предлагает следующие рецепты лечения: 1) великие державы должны быть способны уделять больше внимания международной системе, а не погружаться во внутреннюю политику; 2) только демократический режим правления может нивелировать деструктивные последствия аутизма [с. 17].
В заключение С.М. Кристиан еще раз акцентирует внимание на необходимости при употреблении метафоры аутизма осознавать социальные и политические последствия, которые могут вылиться в социальную дискриминацию людей с различными физическими и умственными отклонениями. Тем не менее автор отстаивает важность метафор. По его утверждению, метафоры - это важные лингвистические маркеры, которые могут помочь передать сложные или новаторские идеи через соотнесение с уже известными понятиями
[с. 21].
Е.А. Лексина
2018.03.020. СТОБДАН П. ИНДИЯ И ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ: РАЗВЯЗЫВАЯ ЭНЕРГЕТИЧЕСКИЙ УЗЕЛ.
STOBDAN P. India and Central Asia: Untying the energy knot // Strategic analysis. - Abingdon, 2016. - Vol. 40, N 1. - P. 14-25.
Ключевые слова: Индия; Центральная Азия; энергетические ресурсы; геополитика; баланс сил.
Дипломат и эксперт по внешней политике Индии Пхунчок Стобдан (Институт оборонных исследований и анализа, г. Нью-Дели) анализирует индийскую политику с точки зрения ее цен-
тральноазиатского вектора. В плане энергетических ресурсов Центральная Азия, полагает автор, представляет огромный интерес для Индии. Однако успехи Индии на центральноазиатском энергетическом рынке возможны лишь при учете существующего баланса сил в регионе, что также затрагивает интересы России.
П. Стобдан иллюстрирует успех дипломатии премьер-министра Индии Нарендры Моди, достигнутый в ходе его визита в Центральную Азию и участия в Уфимском саммите (июль 2015 г.), следующими примерами. Во-первых, несомненной победой индийской стороны является решение президента Казахстана Нурсултана Назарбаева подписать крупный контракт о возобновлении долгосрочных поставок урана в Индию. Во-вторых, крупнейшая индийская нефтегазовая компания «ONGC Videsh Limited» (OVL) 7 июля 2015 г. смогла приступить к бурению первой разведочной скважины на блоке «Сатпаев» в Казахстане. В-третьих, визит Н. Моди в Туркменистан и его переговоры с представителями Пакистана в рамках саммита ШОС дали новый импульс обсуждению газопроводного проекта «Туркменистан - Афганистан - Пакистан - Индия» (ТАПИ). Находясь в Ашхабаде, премьер-министр Индии назвал проект ТАПИ «одним из главных направлений» и призвал к его скорейшей реализации, так как, по его словам, «ТАПИ может изменить региональное экономическое сотрудничество и способствовать процветанию по всей протяженности маршрута». П. Сто-бдан уверен, что визиты Н. Моди в Уфу и Ашхабад, его встречи с президентом России Владимиром Путиным и премьер-министром Пакистана Навазом Шарифом являются частью продуманной стратегии Индии [с. 14]. Это говорит о том, что внешнеполитический курс индийского правительства определяется глобальным и региональным балансами сил.
Индия хорошо осведомлена о наличии в Прикаспийских республиках большого количества углеводородов. Запасы нефти в Казахстане составляют более 30 млрд баррелей, к тому же государство обладает крупными запасами угля и природного газа. Самые крупные месторождения последнего в Центральной Азии находятся в Туркменистане (265 трлн кубических футов, четвертое место в мире). Узбекистан, в свою очередь, располагает 65 трлн кубических футов природного газа. Столь значительные объемы энергосырья, имеющиеся в соседнем регионе, могут утолить «энергетическую
жажду» Индии. Именно поэтому, по мнению П. Стобдана, взаимодействие с Центральной Азией является приоритетным направлением индийской внешней политики с начала 1990-х годов - после обретения странами региона статуса независимых государств [с. 15].
Рассматривая взаимодействие с Казахстаном, П. Стобдан отмечает, что процесс получения Индией доступа к казахским нефтяным месторождениям является «крайне непростым» [с. 15]. В течение почти двух десятилетий Индия безуспешно пыталась добиться допуска к казахским нефтяным месторождениям. Но руководство Казахстана было больше заинтересовано в сотрудничестве с активизировавшимися в республике с середины 1990-х годов мировыми «энергетическими акулами», такими как «Chevron», «Exxon», «Unocal». Индия казалась Казахстану малозначимым игроком, и ее вытеснили из большой энергетической игры. Но присутствие более влиятельных компаний на казахском рынке не является единственной и основной причиной индийских неудач. Автор критикует Индию за ошибочные убеждения и излишнюю самоуверенность [там же]. Индийское правительство, полагает он, уповало на то, что межгосударственные исторические и цивилизационные связи облегчат заключение сделок с казахскими партнерами.
Еще одним приоритетным партнером для Казахстана стал Китай. В 2005 г. Казахстан исключил индийскую компанию «OVL -Mittal Energy» (OMEL) из уже заключенной сделки стоимостью 4,18 млрд долл. на разработку нефтяного месторождения в цен-тральноазиатской республике и перезаключил ее с Китаем на более выгодных условиях, что, несомненно, стало разочарованием для индийской стороны и заморозило индийско-казахский переговорный процесс до 2009 г. Это также продемонстрировало стратегические просчеты Индии.
В 2009 г. Нью-Дели активизировал дипломатическое взаимодействие с Астаной ввиду стратегической значимости сотрудничества с Казахстаном для обеспечения индийской энергетической безопасности. Индия нуждалась не только в доступе к казахским углеводородам, но и в поставках урана. В ходе визита Н. Назарбаева во время празднования 60-летия Республики Индия были подписаны Соглашение о принципах между ONGC-OMEL и KMG, а также Меморандум о взаимопонимании по сотрудничеству в об-
ласти мирного использования атомной энергии между «Казатом-пром» и «Nuclear Power Corporation of India Ltd» (NPCIL).
Только через два года, в апреле 2011 г., во время визита премьер-министра Индии М. Сингха в Астану стороны подписали пакет документов в рамках сделки о передаче 25%-ной доли в проекте «Сатпаев» индийской компании «ONGC Videsh Limited». Индия надеялась, что успех этой сделки будет способствовать укреплению индийских позиций в казахском углеводородном секторе. Но в 2013 г., к их разочарованию, Н. Назарбаев отклонил сделку с ONGC по приобретению индийской стороной 8,4% акций крупной американской компании «ConocoPhillips» в проекте по разработке нефтяного месторождения Кашаган. Казахстан выкупил долю американского гиганта и продал ее китайской компании. По мнению П. Стобдана, неумелая индийская дипломатия и отсутствие должного интереса с индийской стороны вновь заставили Назарбаева повернуться в сторону Китая [с. 17].
Рассуждая о будущих перспективах, П. Стобдан задается вопросом, хватит ли у индийской OVL упорства, чтобы укорениться в энергетическом секторе Казахстана [с. 17]. Интересно, что OVL отказалась от недавнего предложения Казахстана купить 25% акций нефтяного месторождения Абай, которые в прошлом принадлежали норвежской фирме «Statoil». Индийская сторона сочла данное предложение недостаточно привлекательным. Более интересным власти Индии посчитали «Евразийский проект», инициированный правительством Казахстана в северной части Каспийского моря.
Пролонгация договора на поставку в Индию 5000 тонн урана в 2015-2019 гг. является, по мнению автора, более значимым результатом центральноазиатского турне Н. Моди, чем достижения в области углеводородов [с. 18]. Так, установленное количество концентратов природного урана на экспорт в Индию более чем в два раза превышает количество ядерного сырья (2100 тонн), которое Казахстан поставлял по первому контракту в 2009-2014 гг.
По мнению автора, Казахстан всегда с энтузиазмом относился к сотрудничеству с Индией в сфере ядерной энергетики. Он объясняет подобную благосклонность ролью России. Россия прямо и косвенно контролирует атомную энергетику Казахстана - добычу, обогащение и извлечение урана, а также ядерные реакторы. Российская госкорпорация «Росатом» обладает долями в «Казатомпром» на раз-
ведку и добычу урана. Подобное положение дел, а также членство Казахстана в возглавляемых Россией международных организациях (СНГ, ОДКБ, ЕЭС) лишает казахское правительство маневренности во внешней политике и обязывает его согласовать внешнеполитические устремления с Россией. П. Стобдан указывает, что Россия выступает за поставки урана в Индию, так как они служат компенсационной мерой против монополии Китая на экспорт казахского урана [с. 18]. Тем не менее, отмечает автор, сотрудничество между Индией и Казахстаном в сфере использования мирного атома, как и в случае с углеводородами, складывается непросто.
П. Стобдан выделяет ряд причин, по которым энергетические связи Индии с республиками Центральной Азии, особенно с Казахстаном, будут по-прежнему осуществляться с трудом. Несомненно, Россия остается и останется важным фактором доступа Индии к энергоресурсам Центральной Азии. Растущее российско-китайское сближение, направленное на совместное формирование будущего Центральной Азии, означает, что индийско-казахское ядерное сотрудничество будет определяться геополитическим климатом. Автор подчеркивает, что в таких условиях политика Индии по снижению роли России в Центрально-Азиатском регионе была ошибкой, которая затормозила прогресс Индии и создала индийской дипломатии дополнительные проблемы в регионе [с. 20]. Кроме того, основные рынки сбыта Казахстана находятся на севере (Россия) и на востоке (Китай). Направления энергетических потоков вряд ли изменятся, так как пересмотр маршрутов поставок (появление южного направления в лице Индии) требует фундаментальных геополитических изменений, что маловероятно в обозримом будущем.
Не менее важно и то, что Индия значительно отстает от своих конкурентов, Китая и России, по объемам инвестиций в регион. Индийские частные компании, несмотря на наличие ресурсов, не проявляют должного интереса к инвестированию в Центральную Азию. Не слишком позитивный прошлый опыт индийских компаний также дестимиулирует индийских инвесторов. Неясная правовая и налоговая среда в бывших советских республиках, строгий визовый режим для индийских граждан - все эти факторы удерживают потенциальных индийских инвесторов от выхода на азиатские рынки. Отсутствие у индийского общества достаточных знаний о Центральной Азии также является серьезным препятствием на пути
к эффективному взаимодействию: в Индии нет специалистов по истории, политике и языкам региона.
Перед индийским правительством остро стоит проблема маршрутизации энергоресурсов. Индия считает газопровод, пересекающий Пакистан, крайне рисковой затеей, так как доходы от транзитной пошлины, которую будет получать пакистанское правительство от индийской стороны, могут быть использованы Пакистаном для осуществления террористической деятельности против Индии. П. Стобдан считает, что импорт сжиженного природного газа будет лучшим вариантом для Индии, чем строительство газопровода [с. 22].
Подводя итог, автор соглашается с тем, что на нынешнем этапе индийским правительством достигнут определенный успех в обеспечении доступа к богатым природным ресурсам Центрально-Азиатского региона [с. 23]. Хотя туркменские и казахские запасы природного газа не единственное решение проблемы ресурсного дефицита Индии, они, безусловно, внесут существенный вклад в удовлетворение ее растущих энергетических потребностей. Нежелание Индии получить больший доступ к дешевому газу означает, что страна будет по-прежнему использовать уголь как основное энергосырье, что создаст угрозу для окружающей среды.
По мере роста энергетических потребностей Индии усилится и конкуренция за доступ к линиям поставок, что в свою очередь выведет страну в центр важных геополитических и энергетических связей, развивающихся в Азии. Ситуация, скорее всего, осложнится после успешного завершения переговоров между Ираном и западными державами.
Хотя Россия идет на сближение с Китаем из-за наложенных на нее западных санкций, по мнению П. Стобдана, этот поворот на Восток может оказаться ситуативным и временным. Автор уверен, что Москва никогда не сможет игнорировать Индию по той простой причине, что в будущем интересы России и Китая в Центральной Азии с высокой степенью вероятности столкнутся и, соответственно, разойдутся [с. 24].
В.Е. Редько
