CC BY
16КОНСТИТУЦИОННОЕ ПРАВО
2018.01.006. КОНЕЦ «ЗАПАДА» И БУДУЩЕЕ ГЛОБАЛЬНОГО КОНСТИТУЦИОНАЛИЗМА / КАММ М., ХАВЕРКРОФТ Дж., ДАНОФФ Дж., ВИНЕР А.
The end of «The west» and the future of global constitutionalism / Kumm M., Havercroft J., Dunoff J., Wiener A. // Global lism. - Cambridge, 2017. - Vol. 6, N 1. - P. 1-11.
Ключевые слова: конституционное право; конституционализм; глобальный конституционализм; верховенство права; современные идеологии.
Авторы статьи - Маттиас Камм, Джонатан Хаверкрофт, Джеффри Данофф и Антье Винер - намерены доказать, что глобальный конституционализм как практика и как когнитивная основа для научного исследования не утратит своей роли, даже если «Западу» придет конец. Сегодня крайне правые (авторитарные) популистские партии и лидеры набирают силу, не создавая пока, по мнению авторов статьи, реальной угрозы глобальному порядку «Запада», где главное значение имеют такие согласованные ценности, как права человека, демократия и верховенство права. Даже в случае его развала кончины западной идеологии не произойдет, если эта идеология будет по-прежнему пониматься как приверженность конституционализму.
Авторы напоминают, что отношения между «Западом» и конституционализмом всегда были сложными и что «Запад» - категория холодной войны и постколониальной политики, которая сегодня в основном используется антиконституционалистскими национальными элитами с целью дискредитации ценностей свободы.
В статье утверждается, что конец конституционализма и его институтов маловероятен по трем причинам. Во-первых, конституционалистские идеалы распространились далеко за пределы «Запа-
да». В качестве примера приводится Южная Корея, в которой была инициирована процедура импичмента президента и Конституционный суд подтвердил злоупотребление властью, что свидетельствует по меньшей мере о «конституционалистских чувствах» Южной Кореи. В Мьянме после свободных выборов в конце 2015 г. состоялся первый мирный переход власти от военных к гражданскому правительству. В Колумбии было заключено соглашение между колумбийским правительством и FARC, благодаря которому конституционный порядок в Колумбии стабилизировался, в итоге последний вооруженный конфликт в Южной Америке был урегулирован мирно.
Во-вторых, грамматика глобального конституционализма, формируемого с помощью плотной сети договоров, институтов и практик во всем мире пользуется поддержкой широкого круга заинтересованных сторон. Если Соединенные Штаты и «Запад» в общем плане не станут играть ведущую роль в прогрессивной эволюции международного права, коалиция других субъектов может вмешаться в этот процесс. В частности, нынешние переговоры в ООН по Договору о запрещении ядерного оружия ведутся без каких-либо крупных западных держав. В рамках международной системы такие страны, как Бразилия, Индонезия, Малайзия, Мексика, Нигерия и Южная Африка, начинают играть ведущую роль - что до сих пор казалось немыслимым.
Аналогично, утверждается в статье, если США откажутся от институциональной инфраструктуры мировой торговли (Трамп, в частности, стремится воспрепятствовать открытым границам и глобальной торговле), то это создаст возможность для Китая позиционировать себя как надежного партнера и лидера в глобальной экономике. Таким образом, кончины глобального конституционализма не будет, упадок соседствует с сопротивлением, переконфигурацией и инновациями.
В-третьих, нет другой такой концептуально богатой альтернативной идеологии, способной конкурировать с глобальным конституционализмом, особенно если иметь в виду антиконституционные идеологии, придающие большое значение силовым структурам.
Маттиас Камм, Джонатан Хаверкрофт, Джеффри Данофф и Антье Винер предлагают провести различие между тремя видами современных идеологий.
Во-первых, существует исламский фундаментализм в различных его формах (междоусобные гражданские войны внутри исламского мира, ваххабизм, противостояние суннитов и шиитов, террористические организации). В глобальном контексте исламский терроризм в западных государствах представляется периферийным явлением. Все исламские группы могут позиционировать себя как борющиеся с «Западом» или бросающие вызов США, но они в первую очередь борются друг с другом, а также с конституционалистскими тенденциями, которые они связывают с «Западом» в доминирующем мусульманском мире, частью которого они являются. «Запад» в этой идеологической борьбе не является географической категорией. Идеология мусульманских обществ отражает мощную тенденцию большинства, она обещает достоинство, мир, справедливость и процветание, которые они ассоциируют с обязательствами, взятыми из либерального конституционалистского мира. При этом «Запад» отождествляется в мусульманском мире с идеологией, культурно чуждой и не подходящей для мусульман, отстаивающих свои права.
Во-вторых, есть популистские националистические авторитарные движения, партии и лидеры, стремящиеся заменить либеральную конституционную демократию.
Третья группа государств, выделяемая авторами, сочетает авторитаризм и национализм с идеями технократического правительства и большей открытости миру. У них нет конституционных судов, нет свободных СМИ, значительно ограничены академические свободы. Нет референдумов, так как идеальный гражданин приравнивается к послушному субъекту. Но, с другой стороны, есть ценности глобальной торговли и глобального участия в мировой экономике. В качестве примера авторы приводят Китай, Сингапур, Объединенные Арабские Эмираты, Катар. Кому нужен конституционализм, если с ним не удается добиться того успеха, который достигается без него? - считают сторонники этой группы государств.
В настоящее время мало перспектив для формирования стабильной коалиции между религиозными фундаменталистами, националистами или технократами или даже государствами внутри каждой из трех выделенных групп. Они едины только в своем неприятии «Запада», подчеркивается в статье.
Нынешний кризис в США и ЕС ясно дает понять, что даже в западном мире приверженность конституционализму вызывает сегодня напряжение и все более оспаривается.
Структура реакционных вызовов представляется авторам статьи удивительно стабильной во времени и пространстве. В то же время есть очень мало мест в мире, где конституционалистские идеалы не вдохновляли бы политические движения, направленные на создание новых правопорядков. При этом революционные идеалы превзошли идеалы «Запада», спровоцировав, например, гаитянскую революцию - антиколониальное восстание против рабства.
По мнению авторов, приверженность правам человека, демократии и верховенству права не означает обязательного упразднения или упрощения национальных культур. Это изменение национальной культуры и самобытности с тем, чтобы создать больше возможностей, признать различия и плюрализм. Аналогичным образом глобальный конституционализм заключается не в упразднении суверенных государств, а в их глобальной интеграции и создании соответствующей правовой и институциональной инфраструктуры с тем, чтобы они могли более эффективно выполнять свои функции, уважая, защищая и реализуя права и свободы.
Таким образом, заключают авторы, исторически сложилось так, что одновременно и обращение к конституционализму, и сопротивление ему представляют собой глобальное явление. Принципы глобального конституционализма нуждаются в защите путем воспитания и убеждения - в целях устранения злоупотребления властью, совершенствования институтов и законов.
И.А. Конюхова
2018.01.007. КАЙЗЕР А.-Б. ЭТО НЕПРАВДА, ЧТО АНГЛИЯ ЛУНА? СРАВНИТЕЛЬНОЕ КОНСТИТУЦИОННОЕ ПРАВО КАК СРЕДСТВО КОНСТИТУЦИОННОГО ТОЛКОВАНИЯ СУДАМИ. KAISER A.-B. It isn't true that England is the Moon: Comparative constitutional law as a means of constitutional interpretation by the courts? // German law journal. - Oxford, 2017. - Vol. 18, N 2. -С.294-308.
