CC BY
11
В качестве мер для преодоления экстремизма, а следовательно и терроризма, в республике автор предлагает следующие: провести преобразования в экономической, политической сферах; преодолеть уродливые формы коррупции; вести работу с молодежью в образовательных учреждениях, мечетях, транслировать телепередачи антитеррористической направленности, совершенствовать законодательство, более активно разъяснять несостоятельность, общественный вред и преступный характер идеологий, программ и действий, которые заключают в себе ненависть к людям других рас, национальностей, вероисповеданий и социальных групп.
Автор реферата Е.Л. Дмитриева
2018.01.003. Тауканова З.Ч. ЭТНИЧЕСКИЙ ФАКТОР В ГЕНДЕРНЫХ ОТНОШЕНИЯХ И ПРОЦЕССАХ: КАВКАЗСКИЙ РАКУРС //
Гуманитарий Юга России, Ростов-на-Дону, 2017, т. 6, № 6, с. 317-325.
Ключевые слова: гендер, этнос, структура этнического социума, гендерные процессы, гендерные отношения, межпоколенческие отношения, отношения конкуренции-солидарности, институт старшего.
Тауканова З.Ч.,
аспирант кафедры философии
Кабардино-Балкарского государственного
университета
В статье автор анализирует особенности гендерных отношений на Кавказе. Говоря об истории изучения данного вопроса, автор в начале статьи дает краткий исторический обзор гендерной проблематики. Начиная с 50-60-х годов ХХ в. гендерные исследования обретают системность и активность под влиянием феминизма, берущего начало в те же годы в общем контексте постколониальных трансформаций мира.
Россия остается пространством особой цивилизации, включающей наряду с европеизированной культурой мегаполисов десятки традиционных этнических культур, но реалии глобального мира вторгаются в бытие этносов, корректируя все аспекты этнической культуры, в том числе модели гендерных отношений, что
особенно ярко проявилось в социально-культурных трансформациях в начале 90-х годов ХХ в.
Автор в данной статье предпринимает попытку дать анализ гендерного фактора в контексте постсоветских трансформаций кавказских этносов. Речь идет о результатах многолетних наблюдений за социально-культурными трансформациями ряда этнических сообществ Кавказа (кабардинцы, балкарцы, адыгейцы, черкесы, чеченцы и др.). Перечисленные сообщества изучены и детально описаны в общепринятых этнографических измерениях, но проблема состоит в том, что в российской этнологии и гендероло-гии кавказские этносы и сегодня подаются как консервативные, не подверженные новации и прогрессу, как герметично замкнутые на свои архаичные культуры. Бытует предубеждение о вторичности женского пола в пространстве кавказских культур и «порабощен-ности женщин».
Как это ни парадоксально, у кавказских этносов за долгие годы существования советской системы так и не прижилась советская модель равноправия мужчин и женщин, которая в буквальном смысле уравнивала всех. Кавказские женщины на протяжении всей советской эпохи вплоть до 90-х годов так и оставались в «пространстве второго пола» - воспитателей детей, учительниц, продавщиц магазинов, домохозяек; они не рвались занять «мужские» профессии, что стало поводом рассматривать кавказские этнические сообщества и их культуры как «отсталые», «средневековые», где женскому полу уготовано порабощение.
Ситуация радикально изменилась в 90-е годы прошлого века. Ответ на вопрос, как это стало возможным, кроется в учете специфических особенностей социально-культурного бытия кавказских этносов. Автор выделяет три такие особенности.
1. Исключительная роль и значимость горизонтально-секторальных отношений в кавказских этносоциумах. Такие структуры кавказского этносоциального бытия, как родственная семья (сообщество семей родных и двоюродных братьев и сестер, племянников и внуков, имеющих общих предков), род, тейп, тухум, активно (материально, морально) поддерживают любого своего члена, защищая его в трудных ситуациях и жизненных невзгодах, в том числе и от избыточного давления внешних факторов и обстоятельств (мнения, формируемого за пределами данной общности, религии и даже институтов власти).
2. Легитимация в бытии рассматриваемых этносов только одной формы (модели) брака и образования новой семьи - в форме
замужества. Речь идет о том, что на Кавказе женщина в буквальном смысле выходит замуж, т. е. покидает свою семью и переселяется в семью мужа, хотя при этом за ней сохраняются принадлежность к роду, откуда она выходит, и поддержка этого рода. Таким образом, активными носителями и строителями связей между кла-ново-родовыми секторами этносоциального пространства являются именно женщины, что едва ли вяжется с амплуа «второго пола».
3. Полярный характер отношений солидарность - конкуренция в сообществах мужчин и женщин в пространстве кавказских этносов. Ситуация здесь такова, что в отношениях мужчин (между мужчинами) доминирует конкуренция вплоть до ее самых острых форм, в то время как между женщинами (в их публичных отношениях) доминирует солидарность.
Далее автор подходит к ключевому аспекту анализа - культуре, которая являет собой прежде всего всеохватный механизм адаптации человека к условиям существования (природным, социальным), и резкие изменения условий бытия любой социальной общности являются вызовом, требующим ответа от этой общности, т.е. активных действий с его стороны, скажем, перестроения форм и механизмов своего бытия, изменений в культуре. Это касается и кавказских этносов, включая и гендерную культуру.
История рассматриваемых этносов сложилась так, что на протяжении ХХ в. они дважды оказывались в ситуации радикального изменения социально-политических условий существования, т. е. в ситуациях острого вызова. Речь, в частности, идет о революции 1917 г. и о «шоковых» реформах 90-х годов.
Как отреагировали на эти вызовы социальное бытие и культуры рассматриваемых этносов, в том числе их гендерная составляющая?
Как это ни парадоксально, но радикальные изменения в культуре, в частности в гендерном балансе, в пространстве кавказских культур, произошли не в пору советских реформ под конструктивистским лозунгом «Мы новый мир построим», а в 90-х годах. В этом контексте остается лишь констатировать, что постсоветские реформы оказались более радикальным вызовом в адрес традиционных норм, форм и укладов этнического бытия. Реформы 90-х годов привели к разрушению экономики страны и ее внутренних рынков. В этой ситуации доминирующей формой экономической деятельности в стране на какой-то период стал так называемый челночный бизнес, который разворачивался в условиях полного отсутствия в стране рыночной инфраструктуры
(устойчивые банки, доступный кредит, маркетинг, консалтинг, логистические услуги). Как добыть стартовые деньги, приобретать товар за границей и доставлять домой, обеспечивать при этом собственную безопасность и безопасность своих товарно-денежных операций? Оказалось, что все эти вопросы можно решить, перешагнув психологический барьер страха перед неизвестностью по имени «челночный бизнес» - с опорой на женскую солидарность и коллективное взаимодействие, присущие кавказским этническим культурам, в то время как этого не удавалось сделать соперничающим между собой мужчинам. При этом стартовым капиталом нередко становились скромные деньги от продажи своих (женских) украшений, накопленных в небогатую советскую пору.
Так, в экстремальных условиях 90-х годов, когда российскому населению грозил массовый голод, в этнокультурном пространстве Кавказа случилось нечто из ряда вон выходящее - «гендерная революция», в результате чего на позиции «первого пола» и кормильца семьи вышла женщина, отодвинув мужчину на роли «второго пола», которому оставалось лишь присматривать за домом и детьми. Правда, эта революция (а точнее - гендерная инверсия) сопровождалась серьезными издержками - резким ростом алкоголизма среди мужчин, чего прежде не было в среде кавказцев. Именно этот негативный аспект заслонил в восприятии и интерпретациях региональной (местной) этнологии саму суть гендерной инверсии, случившейся в недрах кавказского этносоциального бытия.
Самое главное в данном случае заключается в другом - ход российской этносоциальной истории в 90-х годах положил конец расхожему мифу об архаичности кавказских культур (гендерной культуры - в том числе), а значит, их непроницаемости для инноваций, изменений, прогресса в плане отклика на вызовы времени, в плане самокоррекции, развития.
Гендерная инверсия в кавказском этнокультурном мире, случившаяся в общем контексте постсоветских трансформаций России, имеет ныне массу последствий, которые проявляются в культуре и повседневной жизни в самых различных формах -в моде, динамизме повседневной жизни, поведенческих стратегиях женского населения. Так, по нашим наблюдениям, г. Нальчик (столица Кабардино-Балкарии) по количеству женщин за рулем автомобиля или числу девушек в модных брючках и джинсовых нарядах еще посоперничает с любым российским мегаполисом.
Но самым странным и труднообъяснимым в истории кавказской гендерной инверсии представляется то обстоятельство, что
она не случилась в советское время. Ведь идеология и стратегия советской системы ставили на первый план именно социальный конструктивизм - формирование нового человека, свободного от любых пережитков прошлого, т. е. от паттернов этнических культур, прежде всего от их гендерных моделей, которые и трактовались как пережитки прошлого и признаки отсталости. Ставка на политику «национальной автономии», с одной стороны, и на колхозную экономику - с другой, так и не дала революционных эффектов в сфере семейно-бытового уклада и гендерных отношений в жизни кавказских этносов.
Показательно, что к 90-м годам ХХ в., т.е. в канун краха советской системы, доля городского населения в республиках Северного Кавказа не превышала 40-50%, т.е. большинство населения этих регионов так и оставалось в архаично-общинном укладе сельской жизни и культуры.
В результате анализа исследователь приходит к следующим выводам.
1. Модель гендерных отношений, будучи одной из базовых характеристик социальной общности (этноса, в частности), детерминирована прочими специфическими социально-культурными характеристиками этой общности.
2. Гендерная модель и ее изменения могут служить в роли индикатора глубины социальных и социально-культурных трансформаций в обществе.
3. Трансформация гендерной модели является одной из форм ответа социума на критические вызовы в его адрес; они происходят спонтанно и не могут быть вызваны методами политической мобилизации или идеологического давления.
Автор реферата В.Н. Сченснович
2018.01.004. Олимова С.К., Олимов М.А. КОНФЛИКТЫ НА ГРАНИЦАХ В ФЕРГАНСКОЙ ДОЛИНЕ: НОВЫЕ ПРИЧИНЫ, НОВЫЕ УЧАСТНИКИ // Россия и новые государства Евразии, М., 2017, № 1, с. 21-40.
Ключевые слова: Центральная Азия, дезинтеграция, пограничные конфликты, Ферганская долина, водопользование, территориальные споры.
