CC BY
48
2017.04.030. ХОКС М. ИНТЕРНЕТ-ЛИТЕРАТУРА В КИТАЕ. HOCKX M. Internet literature in China. - N.Y.: Columbia univ. press, 2015. - 251 р. - Bibliogr: р. 229-238.
Ключевые слова: Китай; интернет-литература; гуаньфэн; фэй гуаньфэн.
Автор (Лондонский университет, Великобритания) рассматривает возникновение и бурное развитие китайской интернет-литературы (ваньлюо вэньсюэ).
Первый сайт на китайском языке, посвященный исключительно литературе, был зарегистрирован Ван Сяофеем в 1991 г.; тогда же Шао Люнь опубликовал в Интернете первый китайский роман. Менее четверти века потребовалось для превращения китайской интернет-литературы (поэзия, проза, блоги и т.д.) в существенный сегмент экономической структуры страны, ориентированный на многомилионную аудиторию как внутри страны, так и за рубежом; весьма показательным является факт появления в китайских книжных магазинах специализированных отделов «Книги из Интернета».
Уникальные качества интернет-литературы - постоянный контакт с читателями, высокая оперативность при довольно низких (сравнительно с печатными изданиями) расценках - превратили ее в одну из наиболее динамично развивающихся культурных сфер. Если в 1999 г. существовал единственный сайт, посвященный литературе, то теперь сайты и ресурсы, занимающиеся исключительно интернет-литературой, с трудом поддаются исчислению и имеют миллионы подписчиков.
Так, ресурс китайский «Flying Gourd», публикующий «не столь уж прямолинейные произведения эротической литературы» (с. 189), доступен для скачивания как одно из приложений «iPhone», а ресурс «Qidian Reader» - в настоящее время превратившийся в одно из приложений платформы «Android» - рассматривается как крупнейшее собрание произведений в стиле «фэнтэ-зи» в мире. Примечательно, что китайские произведения данного жанра пользуются колоссальным успехом на Западе, особенно в США.
Важно отметить, что речь идет именно об онлайновом творчестве, а не о цифровых версиях, ранее написанных и изданных
традиционным способом произведений. Литература в Китае всегда была теснейшим образом связана с политикой и воспринималась обществом с огромной серьезностью. Данное обстоятельство на сей раз было подтверждено дискуссией, развернувшейся в китайском обществе в начале 2000-х годов и посвященной интернет-литературе.
Едва ли подлежит сомнению, что интернет-литература успела превратиться в пользующийся колоссальной популярностью жанр, бросающий вызов государственной системе книгоиздания и, следовательно, разрушающий сложившуюся систему распространения информации. Данная тематика находится в поле самого пристального внимания КПК - так, упомянутая выше общенациональная дискуссия, по всей видимости, инициированная государством, -свидетельство осознания последним важности проблемы.
Автор усматривает в данном развитии симптом радикального переворота в истории китайской культуры - появления своего рода «новых констелляций формы и смысла» (с. 182), меняющих традиционные, сохранившиеся даже в социалистическую эпоху представления об «официальном» и «неофициальном». «Неофициальное» не рассматривается как заведомо враждебное, однако в печатном виде все его образчики подлежат строгому контролю. Появление Интернета внесло существенные коррективы в расстановку сил на китайском литературном «фронте».
Представителю европейской культуры не так просто представить себе, насколько революционным явлением Интернет может быть в культуре, основанной на иероглифике. В понимании китайской литературной элиты классическая традиция представляет собой реликвию: «Классические жанры никогда не переставали быть практикуемыми, причем самым активным образом. Свойственная им просодия... была передана и культуре ХХ века, не утратив своего влияния вплоть до настоящего времени» (с. 147).
Защитники классицизма с величайшим презрением относятся к любым попыткам литературных модернистов осовременить старинные нормы. Усугубляет данный конфликт и то обстоятельство, что классицисты не утратили своего безраздельного господства в сфере образования. Несмотря на все революционные пертурбации в политической сфере, несовместимость традиционных жанров с обновленческими все еще остро ощущается: «На протяжении всего
ХХ в. редко можно было увидеть примеры соседства старого и нового стилей на страницах какого-либо издания» (с. 147). Вне всякого сомнения, это в значительной мере связано с особенностями ие-роглифики как семиотической системы - соседство традиционного с новым воспринимается как нечто неслыханное, немыслимое.
Болезненная реакция во многом связана также с размыванием границ «официального» - воспринимаемого как нечто достойное, серьезное, находящееся в контексте многотысячелетней традиции. Интернет в целом и интернет-литература в частности серьезнейшим образом повлияли на весьма важное для китайской культуры понимание того, что можно считать официальным, а что -нет; все неофициальное, конечно, запретить едва ли возможно полностью, однако оно должно оставаться сугубо маргинальным явлением.
Интернет разрушает данную градацию, так как предоставляет маргиналам возможность одномоментным образом обращаться к значительным массам потенциальных потребителей их продукции. «Едва ли можно провести четкое различие между "официальными" (гуаньфэн) и "неофициальными" (фэй гуаньфэн) литературными сообществами - границы, отделяющие их друг от друга, в высшей степени размыты. Таким образом, "официальное" и "неофициальное" образует своего рода постсоциалистическую по своему характеру смесь. До тех пор, пока КПК продолжает воспринимать собственную идеологическую функцию со всей надлежащей серьезностью, она едва ли откажется от права выносить окончательный вердикт относительно того, что может появиться в публичной сфере, а что -ни в коем случае» (с. 193). Вплоть до настоящего времени достаточно одного звонка высокопоставленного партийного функционера, чтобы то или иное произведение - нарушающее с точки зрения партии границы допустимого - исчезло из Интернета. Однако не следует все подобные исчезновения приписывать цензурным ограничениям - чаще всего они являются следствием своеобразной «культуры эфемерности», исповедуемой в настоящее время многими адептами Интернета как в Китае, так и за его пределами.
Жесткие границы существуют и в сознании самих авторов: «Поэты, отождествляющие себя с неофициальной средой, даже не пытаются создавать творения, в которых была бы сделана попытка налаживания мостов с традиционной просодической системой.»
(с. 148). Дело в том, что для китайской культуры весьма характерно проведение жестких границ между «тем, как должно быть», и «тем, что есть» (в силу данного обстоятельства социалистический реализм здесь обрел благодатную почву). Литературные произведения, написанные на языке, не соответствующем классическим нормам, рассматриваются как «чоу дэ цзи дзюй» - «безобразная речь». Именно в силу этого обстоятельства традиционная поэзия представляется недостижимо высокой - неким иным миром, по сути дела, параллельной вселенной по отношению к авангарду. Последний предпочитает публиковаться в Интернете (хотя мерилом успеха все же остаются печатные публикации) и все больше завоевывает внимание как литературных критиков, так и академической среды.
Однако некоторые особенности интернет-литературы (даже высокого качества) нарушают некие привычные, устоявшиеся каноны - особенно с официальной точки зрения. Так, совершенно утрачивается четкость позиционирования: «Сайт "Китайские поэты" ("Zhong Shi") с самого начала своего существования (2004) способствовал размыванию границ между автором, читателем, издателем, публикатором и критиком» (с. 155). Кроме того, потенциально опасным представляется и утвердившийся в китайском Интернете (особенно «высоколобом») стиль «у ли тоу» - в соответствии с ним выражать свое мнение стало принято, добавляя нотки анормальности и абсурда. Хотя своими корнями данный стиль уходит в творчество такого классика китайской литературы ХХ в., как Лу Синь, медиамогущество Интернета вполне в состоянии превратить его в некий альтернативный стиль жизни, что чревато серьезным расколом в китайском социуме.
Данный разрыв и те опасности, которыми он чреват, не вполне осознаются китайским обществом, однако высшее руководство держит данную проблему в поле зрения - по этой причине оно уделяет культуре огромное внимание, стремясь привести «то, что есть на деле» хотя бы в сколько-нибудь приемлемое соответствие с «тем, что должно быть». Но делает КПК это прежними методами -путем запретов и рекомендаций.
КПК по-прежнему определяет главную линию, в соответствии с которой должна развиваться культура, и в том числе интернет-литература. Тем не менее китайский Интернет проявляет поис-
тине удивительную изворотливость, преодолевая запреты цензуры (так, иероглифы, считающиеся неприличными, заменяются графическими образами, значками и тому подобными вещами). «Изобретательность, с которой китайским интернет-блоггерам удается создавать абсолютно новые вещи - в то же самое время оставаясь в предписанной им линейной парадигме - поражает воображение. Причина данного явления частично кроется в том поистине огромном размахе, который приобрела китайская интернет-литература как вид социальной активности» (с. 190).
Данная активность часто приобретает не вполне приемлемые для китайского руководства формы. «Произведения, повествующие о настоящем времени, нередко затрагивают. проблемы преступности и коррупции в кругах чиновничества» (с. 126). Чтобы не попасть под каток цензуры, авторам пришлось разработать своеобразную технику, при помощи которой им удается уйти из-под удара и сделать свои публикации незаметными для бдительного ока КПК. В целях смягчения общественной критики по отношению к наиболее острым проблемам и отвлечения внимания общества китайское руководство также прибегает к уловкам в сфере Интернета - так, например, оно благосклонно относится к эротической и не столь уж явно порнографической продукции.
Еще одним из направлений китайской интернет-литературы, на которое КПК взирает довольно благосклонно, является жанр «фэнтэзи». Для китайской аудитории он стал известен как «и инь сяошо» («похоть ума»). В 2001 г. был создан сайт «Китайский союз магической фантазии» («Сюаньхуань вэньсюэ сихуэй»), который к 2004 г. входил в сотню самых посещаемых сайтов в мире. Сайт разработал уникальную схему публикации произведений, согласно которой самые читаемые из них получают статус «VIP», после чего автор начинает получать отчисления, помноженные на число его подписчиков. Гибкость, которую КПК проявляет в разграничении дозволенного и недозволенного, здесь, например, проявилась в том, что фэнтэзи «Даньмэй» (кит. - «мальчуковая» любовь), жанр, известный в мире как «слэш», был фактически узаконен в 2009 г. -образцы данного жанра теперь могут продаваться даже в печатном виде. И это несмотря на создание при Генеральной администрации по делам прессы и печати (Синьвэнь чуйбань цзуншу) Национального бюро по искоренению порнографии (Цуаньго сао хуан да фэй
баньгунши), которое в 2007 г. провело общенациональную кампанию, в ходе которой были запрещены 40 романов и 348 сайтов (однако в «офлайн» они выведены так и не были) (с. 121).
Покровительствует КПК и серьезной, «высоколобой» литературе в Интернете. Так, ресурс «Black and blue», объединявший в 2013 г. 36 тысяч авторов (с. 132), проводит редакционную политику, в соответствии с которой не существует ни запретных тем, ни табуированных выражений; главное - это высокий уровень литературной техники. Так, в 2013 г. была опубликована повесть Лэ Ся-очжу «Линь Сяохэ идет в туалет» (Линь Сяохэ жуцэ): «Несмотря на низменность тематики, идиллическая атмосфера произведения... соответствует линии, проводимой ресурсом «Black and Blue», высоко оценивающим технические достижения литераторов и не рассматривающим какие-либо слова или темы как заведомо недопустимые» (с. 138).
Однако данный ресурс все же является исключением. Цензоры бдительно отслеживают литературу в Интернете на предмет инакомыслия (проявлением которого и является использование та-буированных выражений) и возможных протестных настроений (особенно, если имеется потенциал к инициации массовых выступлений), тем более что у публики огромной популярностью часто пользуются произведения довольно сомнительного - с этой точки зрения - качества. Так, блог писательницы, выступающей под псевдонимом Датуй (кит. - бедро, ляжка), был ликвидирован: «Хотя сочинения Датуй и могут показаться грубоватыми и исполненными озлобленности. они демонстрируют, где проходят границы, позволяющие добиться литературного признания» (с. 168). В данном случае признание отнюдь не гарантирует коммерческого успеха: «Даже если критики пожелают обсудить ее работы. они едва ли смогут это сделать, не вычеркивая непристойности. Едва ли когда-либо в будущем подобные произведения смогут появиться на китайских прилавках как печатные издания.» (с. 168).
Интересно отметить, что произведения Датуй шокировали критиков не столько откровенной порнографией, сколько нарушением «границ дозволенного». Так, писательница и актриса Синь Личуань, одна из главных соперниц Датуй за популярность в Интернете, является автором нашумевшего романа «Fucker» и, несмотря на активное использование эротики, вполне достигла некое-
го канонического статуса, так как ей удается балансировать на грани, отделяющей «высоколобость» от непристойности. Не вызывает сомнения, что, назови Синь Личуань свой роман соответствующим китайским эквивалентом английского ругательства, ее, скорее всего, постигла бы участь Датуй.
Весьма часто в соревновании с обычными, печатными изданиями китайским авторам удается нащупать некие новые решения, придающие им такой ореол «гламура», в лучах которого печатная продукция предстает как нечто устаревшее - атрибут «дедовских времен». Немаловажное значение здесь имеют также попытки перехитрить цензуру. Однако наибольшее внимание уделяется стилистической новизне и технике письма. Одним из локусов сосредоточения авторов с подобными устремлениями стал созданный в 1997 г. сайт «Жоншу Ся» (известный также под своим англоязычным названием «Under the Banyan Tree» или просто «Banyan»). «В сравнении с ранее появившимися литературными сайтами, уделявшими внимание главным образом онлайновой публикации вполне обычных литературных произведений, издателям его, посчастливилось найти новый формат, который, по крайней мере, частично был сформирован функционерами цифровых интерактивных медиа» (с. 58).
Одним из наиболее распространенных жанров китайской интернет-литературы было и остается некое подобие традиционного жанра «би цзы» - своего рода коротких прозаических эссе. Именно так начиналась карьера Чэнь Цуня как интернет писателя. Данный шанхайский автор, один из основателей популярнейшего интернет-ресурса «Banyan», ко времени появления в Китае Интернета успел стяжать себе известность благодаря обычным, печатным публикациям. В настоящее время Чэнь Цунь уже не публикуется в «Banyan», так как перешел на другие сайты, выступая на одном из них в роли модератора. Чэнь Цунь выступил с новаторскими идеями, начав включать в свои публикации картинки и звуковые файлы. Росту его популярности способствовало и то, что он первым стал интегрировать комментарии читателей - таким образом, они превращались в своего рода соавторов его произведений.
«Значение того, что "Banyan" способствует продвижению данных произведений, заключалось в осознании того факта, что новые медиа. с особой благосклонностью взирают на экспери-
менты с хрониками частной жизни, написанными дневниковым стилем, почитая их вполне респектабельными с точки зрения литературной формы» (с. 58). Таким образом, нахождение в лоне китайской традиции представляется во многих смыслах наилучшей стратегией для тех, кто стремится к выживанию (в противовес «культуре эфемерности») в китайской интернет-литературе.
К.Б. Демидов
2017.04.031. ХОН ДЖЕСОН. ТРАНСКУЛЬТУРНАЯ ПОЛИТИКА УНИВЕРМАГОВ: КОЛОНИАЛИЗМ И МАССОВАЯ КУЛЬТУРА В ВОСТОЧНОЙ АЗИИ 1900-1945.
HONG JEESONG. Transcultural politics of department stores: colonialism and mass culture in East Asia, 1900-1945 // Intern. j. of Asian studies. - Cambridge, 2016. - Vol. 13, N 2. - Р. 123-150.
Ключевые слова: Восточная Азия; история ХХ в.; торговля; универсальный магазин; колониализм; национализм; городская культура.
Сотрудник Университета Соган (Республика Корея) исследует культурное значение универсальных магазинов в Восточной Азии первой половины ХХ в., появление которых ознаменовало собой большие перемены в бытовой и - шире - социальной сфере. Эти магазины представляли собой манифестацию массовой культуры, на которую серьезное влияние оказывали такие явления, как колониализм и национализм.
В Восточной Азии первые универсальные магазины появились в начале ХХ в. в крупнейших городах: Токио, Осаке, Киото, Гонконге, Шанхае, Сеуле и др. С самого начала они воспринимались не только как новая форма организации торговли, но и как место просвещения, очаг цивилизации для недавно возникшего городского среднего класса.
По данным автора, слово «универмаг» появилось в восточно-азиатских языках в 1920-х годах. Записывается оно иероглифами, обозначающими «сто товаров», и читается в зависимости от особенностей произношения этих иероглифов в китайском, японском или корейском языках. Этот термин вытеснил разнообразные слова, употреблявшиеся до этого для обозначения магазинов, которые торгуют готовыми товарами, представленными в большом ассор-
