CC BY
9
МЕТОДОЛОГИЯ И ТЕОРИЯ РАЗВИТИЯ НАУКИ
2017.04.004. ЧЕДВИК Р. ВОПЛОЩЕННЫЕ МЕТОДОЛОГИИ:
ПРОБЛЕМЫ, РАЗМЫШЛЕНИЯ И СТРАТЕГИИ.
CHADWICK R. Embodied methodologies: Challenges, reflections and
strategies // Qualitative research. - 2017. - Vol. 17, N 1. - P. 54-74. -
D0I:10.1177/1468794116656035.
Ключевые слова: воплощенность; воплощенные методологии; качественное исследование; идиосинкразия; транскрипция.
Автор из Кейптауна (Южная Африка), концентрируясь на проблемах «воплощения-овеществления» (embodying) качественного исследования и критикуя подходы к развитию «воплощенных» методологий качественного исследования в общественных науках за последнее десятилетие, предлагает теоретико-методологическую стратегию, которая, с ее точки зрения, могла бы быть полезной в построении «воплощенных» методологий.
Хотя последние 30 лет, пишет автор, исследователи и пытаются «овеществить / воплотить» методологии качественного исследования в общественных науках, еще очень мало работ, посвященных методологическим аспектам такого поворота. С 1970-х годов под влиянием постструктурализма в социальных исследованиях широкое распространение получил анализ языка, текста и дискурса. «В результате стали возникать вопросы о "вещественности-материальности" подобного анализа, и сегодня эти вопросы оформились в сдвиг исследовательского внимания к "телу" (body) предмета общественных наук - сдвиг к тому, что можно ощутить и почувствовать» (с. 55). Однако это исследовательское внимание носит в основном теоретический характер и не решает задачу создания соответствующих конкретных методологических инструментов и подходов.
Автор отмечает, что ее интерес к «воплощенным методологиям» возник в ходе выполненного ею исследования, в котором женщины рассказывали истории рождения у них детей. Причем, пишет она, указанный исследовательский проект изначально не ставил цель осуществить именно воплощение (embodiment) рассказываемых историй, но было интересно, как интервьюируемые передавали свои истории. Респондентами выступили женщины из Южной Африки: 25 представительниц среднего класса и 35 - с низким уровнем доходов. Без всякой мысли о «сенсорном интервью» (sensory interviewing), чисто инстинктивно респондентов спрашивали, что они думали / чувствовали в момент рождения их ребенка, какие эмоции вызывал этот процесс. Характерно, что женщины часто были в замешательстве от такого рода вопросов, многие буквально отбивались от них, и создавалось впечатление, что у интервьюируемых просто отсутствовал словарь для адекватного - «воплощенного», эмоционально насыщенного, осязаемого -описания своего опыта рождения новой жизни. Вместе с тем, хотя респонденты и избегали ответов на прямые вопросы, каков был их именно осязаемый опыт рождения ребенка, рассказы интервьюируемых оказались насыщенными приметами этой осязаемости, заявлявшей о себе в самих словах, фигурах речи. Собственно, резюмирует автор, этот эффект интервью, приоткрывший «плоть» (body) произносимых слов, и мотивировал поиск методологии качественного исследования в общественных науках, которая могла бы улавливать реальную «плоть» исследуемых социальных явлений и процессов, не используя традиционный социологический инструментарий.
Подобные методологические поиски ведутся, продолжает автор, и в попытках «облечь в плоть» качественные социальные исследования, разрабатываются соответствующие «воплощенные» методологические стратегии: создания овеществленного образа (embodied reflexivity) исследуемого предмета; сбора самых разнообразных данных; воплощения всех интерпретаций и текстов. Практика овеществления образа исследуемого предмета представляет «именную» практику исследователей, когда они запечатлевают себя (embodied selves) в качестве интерпретаторов и производителей знания. Исследователи обязаны артикулировать свой опыт воплощения изучаемого предмета - создания чувственного, зримо-
го его образа, однако не ясно, в какой степени такая безусловно необходимая работа фактически решает проблему воплощенного исследования, поскольку есть опасность неумышленного подавления, игнорирования исследователем опытов воплощенной рефлексии участников - респондентов эксперимента.
Многие ученые пытаются развивать конкретные воплощенные методологические стратегии качественного исследования. Одна из таких методологических стратегий - «работа памяти» (memory work), которая призвана наполнить «плотью» качественное исследование. Она состоит в формировании небольших групп респондентов, вспоминающих о каком-либо конкретном своем опыте личного переживания с последующим обсуждением и анализом в группе. Другие попытки «воплотить» качественное исследование связаны с использованием «сенсорных» вопросов (sensory questions). Например, респондентов спрашивают, какие ощущения у них вызывают те или иные зрительные и звуковые «картинки». Автор замечает, что предъявление интервьюируемым «напоминающих» (facilitating) фотографий - хорошо известный прием качественного исследования. Вообще, само по себе интервьюирование -достаточно эффективный инструмент воплощения качественного исследования. Для некоторых исследователей недостаточно каких-то отдельных стратегий воплощения, работающих в отдельных частях исследования. Они стремятся добиться воплощения исследовательского процесса в целом - разрабатывать в этом смысле не частичные методологические инструменты, а целостную методологию воплощения.
Пока все предлагаемые стратегии - работа памяти, сенсорное интервьюирование, напоминающие подсказки в виде зрительных и звуковых «картинок» и т.д. - основываются на побуждении респондентов к разговору. Между тем язык часто бывает неадекватен, когда нужно вербально воплотить опыт личного переживания, вер-бально выразить чувства. «Несмотря на десятилетнюю борьбу за "воплощенные методологии", похоже, что так пока и не найдено удовлетворительного решения проблемы, позволяющего избежать в отношении "воплощенности" простого описательства выйти за рамки дискурса, разговора, текста» (с. 57). Чтобы выйти за эти рамки, необходимо поставить такую цель. Важно не предлагать участникам исследования порассуждать о «воплощенности», а ис-
кать возможности «слышать» ее в искренних рассказах участников на любую заданную тему. Другими словами, выход за рамки речи означает не «вне речи», а использование речи как фундаментального человеческого инструмента, который исследователь обязан настроить так, чтобы получить от интервьюируемого подсказки для решения исследовательской задачи, подсказки, которые уже содержатся в данных умело проведенного исследователем качественного анализа.
Как же «расслышать» пути построения воплощенной методологии в данных проводимого для этой цели качественного исследования? Критически важный ресурс здесь - теория, ресурс, который часто упускается в попытках развить воплощенные методологии. Методологические соображения и аналитические усилия неизбежно погружены в онтологические допущения, касающиеся природы субъективности, телесности и языка. Метатеоретические позиции, обусловливающие понимание индивидами себя и дуализма сознания и материи, фундаментально расходятся с требуемым для развития воплощенных методологий теоретическим обеспечением, которое должно способствовать осмыслению и анализу субъективности как одновременно и воплощенной, и идеологической. Дискурсивный подход важен, однако он сводит опыт воплощения к разговору о воплощении, и это не лучшие рамки для построения воплощенного качественного анализа. Воплощенная методология должна будить у собеседника в разговоре с ним, его рассказах живую энергию воплощения - «голос воплощения» (с. 59). Проблема состоит в поиске теории, которая могла бы лечь в основу построения такой методологии.
По мнению автора, искомой теорией могла бы стать теория Ю. Кристевой (Kristeva) о «говорящей воплощенности» (speaking body), или «субъективности-в-процессе» (subject-in-process), как попытка мыслить о субъективности, воплощенности, языке и идеологии одновременно. Согласно этой теории, субъективность оказывается пространством пересечения культурных практик, дискурса, идеологии и воплощенности. Это постструктуралистская позиция, в соответствии с которой не существует субъективности до или вне языка, причем важно, что язык, по Ю. Кристевой, представляет не просто систему слов и значений, но процесс осмысления (signifying process), в котором энергия воплощения и социальные принужде-
ния взаимно пропитываются. Эта теория субъективности отличается от других постструктуралистских теорий. Она утверждает, что сам по себе язык не может быть понят в стороне от «говорящего существа» (speaking being), чья живая энергия, собственно, и наделяет язык смыслом.
Согласно Ю. Кристевой, процесс осмысления осуществляется в двух формах - семиотической и символической. Обе необходимы для производства смысла и субъективности. «Если символическая часть ясна и понятна, регулируемая правилами грамматики, синтаксиса и логикой языка, то семиотическую часть не так просто определить, поскольку ее представляют такие нематериальные сущности, как энергия, ритм, сила и некая "остаточная" материальность (corporeal residues). Весь этот слабоуловимый набор и обеспечивает живую энергию, конвертирующую слова в чувственную смысловую матрицу. Телесность и телесная энергия человека неотделимы от языка и субъективности. Субъективность обязательно воплощена, одновременно и охватывая социально-культурные дискурсы, материальные контексты, идеологии, и высвобождая телесные энергии и ритмы» (с. 59). Таким образом, теория Ю. Кристевой оспаривает дуализм между языком / дискурсом и «телесностью» -дуализм, сильно досаждающий социальной теории и качественному исследованию, постоянно подрывающий усилия по развитию «воплощенных методологий». Собственно, эта теория и развивает идею воплощенной субъективности. «Остается понять, как из такой продуктивной теории получить конкретные методологические и аналитические инструменты» (с. 60).
Если отнестись серьезно к теории Ю. Кристевой, необходимо переосмыслить процесс транскрипции - в данном случае процесс перевода устной речи в текст. Следует избавиться от взгляда на транскрипцию как на нечто вполне механическое и прозрачное - от представления, будто устная речь совершенно гладко может конвертироваться в текст. Транскрипция должна рассматриваться критическим моментом исследовательского процесса: именно в ходе транскрипции «воплощенные голоса» часто немеют и теряются для анализа / интерпретации. Вообще говоря, тема транскрипции широко обсуждается среди исследователей, занимающихся анализом дискурсов, однако до сих пор исследователи в своих усилиях развивать «воплощенные методологии» не придают ей того значения,
которое она заслуживает. Для многих исследователей в области качественного анализа транскрипция остается непроблематичным, чисто техническим процессом. Действительно, существует большой корпус социолингвистических работ, посвященных транскрипции. Этот богатый исследовательский материал с сильным теоретико-методологическим обеспечением (например, этномето-дологическим) рассматривает людей в основном как рациональных деятелей и, соответственно, их устную речь, их риторику - как рациональную систему, которую можно кодировать в отчуждении от ее носителей. Однако при таком подходе к транскрипции риторика пропадает именно как воплощенная риторика, теряя свою неповторимую, индивидуальную «плоть», превращаясь в умозрительную, «усредненную» речь без человека.
Поэтому «актуальная исследовательская задача состоит в том, чтобы защитить речевую идиосинкразию в качестве важнейшего фактора производства смысла, и теоретико-методологическим обеспечением решения этой задачи способна стать теория воплощенной субъективности (embodied subjectivity), согласно которой все живые нюансы речи - интонация, высота тона, ритм, эмоциональная окраска - критичны в отношении производства смысла» (с. 61). Это, по мнению автора, и есть реальный путь построения «воплощенной методологии», столь необходимой качественному исследованию в области общественных наук.
Собственно, социальная / человеческая реальность предполагает именно качественное исследование, поскольку человеческая среда в принципе идиосинкразична. И проблему этой социальной / человеческой идиосинкразии никак не решает статистический (количественный) анализ, который попросту не предназначен работать со смысловой реальностью общества, а смысловая реальность -сущность социального / человеческого мира. «Воплощенная методология» призвана показать картину производства человеком смыслов, представляя некий «натуралистический» подход (naturalistic approach), пытающийся уловить и транскрибировать все идиосинкразии индивидуального речевого стиля настолько полно, насколько это возможно.
А.А. Али-заде
