CC BY
10
ЭКОНОМИКА НАУКИ
2017.03.020. РОУЛАНДС Ж. РАСШИРЕНИЕ ПОНИМАНИЯ ПОНЯТИЙ АКАДЕМИЧЕСКОГО И ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОГО КАПИТАЛА БУРДЬЕ ПУТЕМ ИЗУЧЕНИЯ ВЛИЯНИЯ АКАДЕМИЧЕСКОГО СООБЩЕСТВА НА УПРАВЛЕНЧЕСКИЕ СТРУКТУРЫ В АКАДЕМИЧЕСКОЙ СФЕРЕ.
ROWLANDS J. Deepening understandings of Bourdieu's academic and intellectual capital through a study of academic voice within academic governance // Studies in higher education. - 2017. - P. 1-15. - DOI: 10.1080/03075079.2017.1284192. - Mode of access: http://dx.doi.org/ 10.1080/03075079.2017.1284192
Ключевые слова: университеты; управление; мнение академического сообщества; П. Бурдье.
Автор статьи, сотрудник Университета им. А. Дикина (Варр-намбул, Австралия), рассматривает результаты сравнительного исследования британского, американского и австралийского академических сообществ, показывающие, как современные изменения в управлении институтами учеными советами снижают влияние академической общественности на процессы принятия руководящих решений в сфере высшего образования. По мнению автора, за этим процессом стоит противостояние традиционного академического подхода к управлению (collegial), характеризующегося коллегиальностью обсуждения и принятия решений, менеджерскому (managerial) стилю управления, которому свойственно четкое распределение полномочий и их концентрация в руках высшего руководства. Автор описывает это противостояние, используя терминологию П. Бурдье, как противостояние академического и интеллектуального капитала - основных двух форм культурного капитала, конкури-
рующих в сфере высшего образования1. Эти понятия автор заимствует в том виде, в каком они были введены и использованы П. Бурдье для анализа поведения представителей академического сообщества.
Академический капитал, по П. Бурдье, накапливается в результате занятия учеными высших позиций в управленческой иерархии, а интеллектуальный капитал формируется в процессе исследовательской и преподавательской деятельности и связан с научными достижениями и признанием в качестве эксперта в соответствующей области исследования. Преимущества интеллектуального капитала заключаются в возможностях получения прочных позиций в международных научных рейтингах. Академический капитал осуществляет управление системой высшего образования и подготовкой научных кадров и способен оказывать значительное давление на остальных представителей академического сообщества и существенно ограничивать их влияние. Таким образом, используя терминологию П. Бурдье, автор ассоциирует академический капитал с менеджерским стилем управления, а интеллектуальный - с коллегиальным стилем управления, который традиционно был присущ академическому сообществу.
В современной научной литературе не так много исследований, посвященных сравнительному анализу стилей управления в академической сфере стран Западной Европы и Америки. С целью анализа проблемы автор статьи использует данные специального исследования, проводившегося среди представителей академического сообщества англоязычных стран - Великобритании, США и Австралии. Несмотря на то что академические сообщества этих стран имеют между собой много общего, так как изначально сформировались в рамках единой англосаксонской модели, их развитие происходило в достаточно разных социально-экономических и политических условиях. Это делает их сравнительный анализ достаточно интересным.
В своей статье автор использует данные интервью, проведенных в рамках кейс-стади, с представителями руководства трех крупнейших университетов Австралии, получающих государственное финансирование (один - старейший элитный исследова-
1 ВоипНеи Р. Ното Аса<!ет1сш. - СатЪп<1§е: РоШу, 1988.
тельский университет и два - новых, ориентированных на исследовательскую деятельность и обучение), а также с руководителями двух американских университетов, финансируемых за счет государства (один исследовательский, второй ориентирован преимущественно на обучение). Всего автором статьи проанализировано 15 интервью бывших и действующих представителей руководства университетов из США (интервьюирование проводилось в 2016 г.) и 31 интервью бывших и действующих представителей руководства университетов Австралии (интервьюирование проводилось в 2010 г.) (с. 4). Интервью проводились в свободной форме и касались проблем функционирования руководящих структур университетов и роли респондентов в их работе. Кроме того, в статье использованы опубликованные данные о численности, составе и иных характеристиках руководства университетов Великобритании, США и Австралии, собранные в середине 2015 г.
В контексте проводимого автором исследования влияние представителей академического сообщества рассматривается как их вклад в принятие решений, касающихся преподавательской и исследовательской деятельности, в том числе разработки учебных курсов, программ и планов, а также систем оценивания результатов обучения. В академических сообществах Великобритании и Австралии недостаточность такого влияния, по-видимому, связана с тем, что большую часть членов ученых советов с правом решающего голоса составляют профессиональные менеджеры, не связанные непосредственно ни с процессом преподавания, ни с научными исследованиями. Согласно официальным данным, 50% членов ученых советов британских университетов и 46% австралийских - это лица, занимающие чисто управленческие должности в университете. В отдельных случаях это число даже превышает 50% (с. 6). Как отметил в своем интервью ученый секретарь одного из австралийских университетов, «в нашем совете число менеджеров примерно равно числу сотрудников, занятых академической деятельностью. Мне думается, центр тяжести должен быть смещен в пользу представителей науки, а не менеджмента» (с. 6)
Сокращение числа членов ученых советов, непосредственно занимающихся научной деятельностью, приводит к тому, что среди них все меньше становится людей, готовых вступать в открытые дебаты и ставить острые вопросы. Как отметил один из респонден-
тов из австралийского университета, «когда в совете представлены ректор, все проректоры и руководители подчиненных им служб и управлений, мало кто из научных сотрудников и преподавателей способен обладать достаточным авторитетом или даром убеждения, чтобы возражать людям такого уровня» (с. 6).
Однако проблема не сводится только к количественному преобладанию менеджеров в руководящих структурах университетов. Снижение влияния университетских сотрудников, занимающихся академической деятельностью, во многом обусловлено тем, что реальные центры принятия решений сосредоточены теперь вне традиционных структур управления университетами. Высшие должностные лица, как правило, принимают важнейшие решения в узком кругу, куда не допускаются работники, занятые непосредственно научной или преподавательской деятельностью, а на заседания ученых советов или других официальных коллегиальных органов выносится готовый проект решения, уже поддержанный авторитетом высшего руководства. Вот как описывает эту ситуацию один из респондентов: «Я полагаю, что дело в том, что многие решения принимаются вне ученых советов и без их участия, а на заседания ученого совета выносятся только те вопросы, которые были тщательно проработаны в канцелярии ректора и по которым достигнуты договоренности среди высшего руководства. И если ученый совет имеет вполне прозрачные процедуры принятия решений, то решения административных структур зачастую принимаются таким образом, что большинство членов ученого совета вообще ничего об этом не знают вплоть до момента их обнародования и, следовательно, никак не могут на них повлиять» (с. 6).
Совершенно иная картина складывается в университетах США. Согласно официальным данным, 95% членов ученых советов составляют выбранные представители факультетов, занятые непосредственно академической деятельностью, т.е. преподаванием и научными исследованиями, и лишь 5% составляют представители высших управленческих структур университетов (с. 7). Это свидетельствует о гораздо более широких возможностях для представителей академического сообщества оказывать влияние на процесс принятия важных решений по управлению университетами, чем в университетах Великобритании и Австралии. Однако это не означает, что голос академической общественности в США всегда
может быть услышан и всегда учитывается при принятии решений высшим менеджментом университета.
Дальнейшее исследование ситуации в американских университетах показывает, что влияние академической общественности проявляется крайне слабо на уровне штатов, администрация которых в значительной мере определяет стратегию развития университетов штатов и решает вопросы их финансирования. Так, представители многих американских университетов, ориентированных преимущественно на обучение, жалуются, что им крайне трудно достигнуть взаимопонимания с руководителями штатов, которые с порога отвергают их предложения и рекомендации: «Мы имеем все меньше и меньше влияния, даже при составлении учебных планов наше мнение учитывается в минимальной степени. Что мы можем сделать? Большинство полагает, что все, что мы можем делать, -это давать советы относительно возможных действий. Мне кажется, что мы должны иметь возможность делать нечто большее, однако на практике мы, как правило, одобряем те инициативы, которые идут сверху. Даже если мы даем рекомендации властям относительно будущих действий, эти рекомендации, как правило, не принимаются во внимание» (с. 7).
Представители исследовательских университетов, которые поддерживают строго коллегиальное руководство в своих организациях, также сталкиваются с проблемами во взаимодействии с администрацией на уровне штата. Многие решения по академическим вопросам, в частности, касающиеся преобразований в сфере научной и преподавательской деятельности, принимаются без консультаций с университетскими сотрудниками. И это притом, что большинство американских исследовательских университетов обладают достаточно широкими полномочиями в плане самоуправления, позволяющими им решать многие вопросы своей собственной жизни. Однако лишь немногие из них в реальности пользуются ими, предпочитая делегировать их администрации, которая получает возможность игнорировать рекомендации ученых советов. В этом отношении более благоприятная ситуация складывается в университетах, ориентированных преимущественно на преподавательскую деятельность. Здесь, как правило, администрация более склонна прислушиваться к мнению профессорско-преподавательского состава и его представителей в ученых советах. Кроме того,
поскольку представители администрации в университетах редко обладают правом голоса в ученых советах, они осуществляют свое влияние с помощью создания постоянных административных комитетов, которые становятся альтернативой традиционным академическим институтам и структурам, осуществляющим управление университетами.
В современной системе управления университетами академический капитал, который, по П. Бурдье, отождествляется с управленческими полномочиями и административной властью, все больше одерживает верх над интеллектуальным капиталом, который ассоциируется с высоким преподавательским и исследовательским потенциалом. Однако этот вывод не является столь однозначным, как это может показаться на первый взгляд.
Во-первых, в то время как академический капитал доминирует в сфере управления университетами, интеллектуальный капитал генерирует и воспроизводит знания, которые являются основой преподавательской и исследовательской деятельности университета и эффективного функционирования. Доминирование академического капитала во многом базируется на том, что обладание административными полномочиями дает возможность контроля над экономическими ресурсами университетов. Однако интеллектуальный капитал - главный источник этих ресурсов, поскольку университет получает доходы в результате коммерциализации своего исследовательского и преподавательского потенциала. В настоящее время эта тенденция усиливается; в современной научной литературе появился такой термин, как «академический капитализм». П. Бурдье утверждает, что присвоение капитала возникает тогда, когда «владелец средств производства» присваивает себе «услуги непосредственных держателей капитала», используя для этого соответствующий «культурный капитал», который реализуется в социальной практике1. Так высшие администраторы и менеджеры университетов удерживают контроль над интеллектуальным капиталом сотрудников, занятых научной деятельностью и производящих непосредственный исследовательский или образовательный продукт. Согласно теории П. Бурдье, для того чтобы установить
1 Bourdieu P. The forms of capital // Handbook of theory and research for the sociology of education (ed. J.G. Richardson). - N.Y.: Greenwood, 1986. - P. 241-258; Bourdieu P. The logic of practice. - Cambridge: Polity, 1990.
такой контроль, нужно заставить носителей определенного вида социального капитала конкурировать между собой. Поэтому власть университетских менеджеров над академическим сообществом университета основывается на том, что они «разжигают» в нем соперничество, а власть менеджеров высшего образования - на том, что они «разжигают» и поддерживают соперничество между университетами. И хотя профессиональная конкуренция не является чем-то новым для академического сообщества, современный менеджмент в академической сфере всемерно стимулирует и поддерживает ее, опираясь на такие, все более широко распространяющиеся методы, как внедрение различных систем оценки результатов деятельности, мониторинга и новых форм отчетности. Этот процесс отражается и воспроизводится как на национальном, так и на интернациональном уровне и затрагивает систему международных рейтингов и оценок результативности научной деятельности. Представители академического сообщества с неохотой принимают новые правила конкурентной игры, но все же вынуждены следовать им главным образом потому, что это открывает путь для дальнейшего продвижения своих исследований и получения источников дополнительного финансирования в виде научных грантов либо инвестиций.
Во-вторых, П. Бурдье описывает академический и интеллектуальный виды капитала как полярно противоположные явления академической сферы, однако он также признавал, что «эти две формы власти не могут полностью быть отделены одна от другой» и что они обе существуют внутри университета и создают самые разнообразные сочетания. Более того, он предполагает, что, несмотря на противоречия между менеджерами и сотрудниками, занятыми академической деятельностью, существует немало представителей академического сообщества, которые совмещают научную и преподавательскую деятельность с выполнением управленческих функций в рамках отдельных подразделений универси-тета1. И хотя П. Бурдье признает, что достаточно редко встречаются случаи, когда ученый осуществляет управленческую и научную деятельность с одинаковым успехом, тем не менее он считает, что большинство представителей этого «промежуточного профиля»
1 ВоипНеи Р. Ното Аса<!ет1сш. - СатЪп<1§е: РоШу, 1988.
удовлетворительно справляются с обеими функциями, испытывая при этом более сильное тяготение к одной из них. В повседневной жизни университета огромное количество ученых и преподавателей наряду со своими исследовательскими и преподавательскими функциями выполняют и административные, такие как координирование учебных программ и курсов, управление бюджетами исследовательских проектов и т.п. Это совмещение функций существенно осложняет ситуацию внутри академического сообщества, создавая дополнительную почву для конфликта целей и интересов. Для тех, кто тяготеет к научной и преподавательской деятельности, совмещение этих функций с административными обязанностями создает дополнительное психологическое напряжение. Они вынуждены выступать в двойственной роли: с одной стороны, внутренне, иногда активно сопротивляться установкам, исходящим от высшего менеджмента университета и одновременно применять эти установки и требования по отношению к своим подчиненным. Это создает определенную раздвоенность в сознании и поведении и может существенно снизить эффективность функционирования как в преподавательской и исследовательской, так и в управленческой сфере деятельности. Кроме того, совмещение различных функций -это дополнительная, чисто физическая нагрузка. Она порождает проблему распределения времени. Административная функция, связанная с необходимостью четкого и своевременного исполнения поступающих от руководства директив, поглощает время, необходимое для эффективного осуществления преподавательской и научной деятельности. В результате работник, совмещающий академические и административные функции, вынужден постоянно делать нелегкий выбор. Причем в большинстве случаев он будет не в пользу академических форм деятельности, что также будет создавать дополнительное напряжение.
В то же время наличие университетских работников, совмещающих академические и административные функции, создает почву для внутреннего сближения академической и управленческой культур и приводит к их все более глубокому взаимодействию и взаимопроникновению. Во-первых, это совмещение помогает высшему менеджменту влиять на академическую университетскую среду, наиболее видные и авторитетные представители которой находятся у него в непосредственном административном подчине-
нии. Во-вторых, некоторая часть университетских работников, совмещающих академические и административные функции, предпочитает именно административную работу. Она дает существенные материальные преимущества, создает возможности для карьерного роста, возможности приобретения полезных связей, облегчающих доступ к источникам финансирования и открывающих более широкие возможности для продвижения своих исследований и / или осуществления преподавательской деятельности.
Обобщая результаты проведенного исследования, автор приходит к выводу о том, что современный высший университетский менеджмент сталкивается с противоречием между традиционной функцией университетов как создателей и ретрансляторов научного знания и современной системой корпоративного управления и рыночной конкуренции. Внедрение этой системы в практическую жизнь и деятельность университетов приводит к существенному снижению влияния университетского академического сообщества на управление университетом и принятие важнейших стратегических решений. Особенно ярко эта тенденция проявляется в управлении английскими и австралийскими университетами. Она выражается как в общем снижении числа и влияния коллегиальных органов, посредством которых академическая среда может оказывать влияние на управленческие решения, так и в усилении влияния высшего университетского менеджмента в этих структурах в ущерб представителям университетских работников, занятых традиционными видами академической деятельности. По мнению автора, этот процесс может быть наиболее адекватно описан с использованием терминологии, введенной П. Бурдье, как противостояние академического и интеллектуального видов капитала, в котором академический капитал, олицетворяющий административную власть и влияние высших управленцев, одерживает верх над интеллектуальным капиталом, воплощающем в себе университетское академическое сообщество, занятое преимущественно исследовательской и преподавательской деятельностью. По мнению автора, этот процесс может представлять угрозу для будущего развития науки и высшего образования, поскольку игнорирование интересов носителей интеллектуального капитала ведет к снижению эффективности их профессиональной деятельности, которая является фундаментом существования университетов и всей академической сферы в целом.
М.О. Лихачев
