CC BY
17
ностью (с. 169). Другая ошибка Шопенгауэра, как утверждают неокантианцы, связана с его утверждением, что удовольствие имеет исключительно негативное значение. Наиболее весомым является возражение неокантианцев против главного понятия - понятия воли. Они сомневались в том, что ему вообще можно дать какое-либо определение, а также в том, что мы можем освободить себя от воли.
Особое место в полемике о пессимизме занимает оптимистическая позиция Е. Дюринг (Eugen Dühring). Сегодня Дюринг больше известен по полемике с Фр. Энгельсом. Но Энгельс выбрал для атаки «того, кто был одним из наиболее противоречивых фигур в немецкой интеллектуальной жизни конца XIX в.» (с. 173). Несмотря на свою ограниченность, он в одном добился успеха: «он стал основателем немецкого позитивизма» (с. 174). Многие значимые темы позитивизма появились именно в его работах: вера в единство науки, отрицание метафизики, ориентация философии на науку (физику и математику), защита эмпиризма и отрицание синтетического априори, понятие псевдопроблем и т.д. Дюринг рассматривал свою философию как руководство в жизни, как стратегию сделать жизнь достойной, чтобы прожить ее. Он считал, что позитивизм является эффективной концепцией для этого (с. 176).
Новая фаза полемики о пессимизме начинается с публикации Э. Гартмана «Philosophie des Unbewussstens» (1869). Многие его аргументы могут быть рассмотрены как защита Шопенгауэра от Дюринга и нео-кантианцев. Свою собственную позицию Гартман описывает как «синтез пессимизма и оптимизма, как попытку скорректировать и дополнить односторонний пессимизм Шопенгауэра оптимизмом Лейбница и Гегеля» (с. 186).
Несмотря на десятилетия обсуждений вопрос о ценности жизни остается важным для современной философии, «не в последнюю очередь потому, что шопенгауэровский пессимизм еще остается как вызов современному секулярному миру» (с. 215).
Л.А. Боброва
2017.02.038. ЗУЛК А. ШТАЙН И ХАЙДЕГГЕР: ДВЕ ФЕНОМЕНОЛОГИИ.
SZULC A. Stein and Heidegger: Two phenomenologies // Dialogue and universalism: Journal of the international society for universal dialogue. -Warszawa, 2015. - Vol. 25, N. 3. - P. 105-114.
Ключевые слова: философия; теология; Бог; Э. Штайн; М. Хайдеггер; Э. Гуссерль; феноменология; бытие; существование.
Данная статья анализирует концепции феноменологии, предложенные Мартином Хайдеггером и Эдит Штайн (немецкая женщина-философ, католическая святая, монахиня-кармелитка, погибшая в концлагере Освенцим из-за своего еврейского происхождения) и пытается объяснить критику Штайн хайдеггеровской мысли. Оба мыслителя - Штайн и Хайдеггер - будучи учениками Гуссерля, отступают от его концепции феноменологии. Хайдеггер вводит новый метод и цель исследования. Штайн же привносит в феноменологию христианскую веру.
Автор статьи, польская исследовательница начинает с анализа концепции феноменологии у Хайдеггера, которая представлена в его «Бытии и времени». Она отмечает, что Хайдеггер говорит о двух понятиях феномена, обыденном и феноменологическом. Первое - это то, как феномен понимал, например, Эдмунд Гуссерль. Феномены у него - это то, как вещи являются сознанию. В собственно же феноменологическом смысле феномен - это не то, что показывает себя, но что лежит позади обыденного феномена как его основание. По Хайдеггеру феномен не сущее, а Бытие сущего. Только такой феноменологический феномен, т.е. Бытие, и есть объект феноменологии как науки. Последняя дает доступ к Бытию сущего. Поэтому для Хайдеггера феноменология - это только метод для онтологии.
М. Хайдеггер формулирует свою концепцию феноменологии посредством радикализации гуссерлевской проблемы конституции. Вместо того чтобы спрашивать, как нечто дается сознанию, он спрашивает: «Каков способ бытия того бытия, в котором мир конституирует себя?» Он понимает феноменологию более радикально, чем Гуссерль. Для Хайдеггера фундаментальным является не вопрос о сознании, но вопрос о бытии. Гуссерль исследует вопрос знания какого-либо существования (existence), но не то, что оно такое само по себе. Согласно Хайдеггеру, феноменология не наука, которая раскрывает трансцендентальные основания теории знания и других наук, но является фундаментальной наукой о фактичном бытии. Он разрабатывает новую, нетрадиционную, фундаментальную онтологию, которая в качестве главной темы имеет особое сущее - Dasein («бытие-здесь» или «бытие-тут»).
В целом Хайдеггер преобразует трансцендентальную эйдетическую феноменологию Гуссерля в герменевтическую феноменологию бытия. Поэтому Хайдеггер не принимает идеи, что исследование должно начинаться с нулевого беспредпосылочного пункта, но считает, что оно имеет исторический характер. Dasein как бы-тие-в-мире не изолированно, но всегда вброшено в какое-то время, определяется данными историческими, экономическими и социальными условиями.
Что же касается Эдит Штайн, то для нее феноменология - это первый и главный метод философии, который ведет к самим вещам. Он подразумевает подвешивание или приостановку (эпохе) естественного отношения к миру, а значит, и всего знания. Для Штайн главная задача феноменологии - предоставить ясное и точное описание того, как являются вещи. Поэтому она принимает «принцип всех принципов» Гуссерля. Она провозглашает, что феноменология открывает сферу абсолютного знания, т.е. сферу чистого опыта (феноменов). Для нее феноменология - это наука о чистом сознании, которое не есть часть мира, но является коррелятом мира. При этом, хотя Штайн принимает гуссерлевскую феноменологию, она отвергает ее трансцендентальный идеализм. Она говорит, что феноменология не ведет необходимо к трансцендентальному идеализму, что обращение к нему было личным выбором Гуссерля.
Во второй период своего творчества, после религиозного обращения, Штайн открывает, что феноменологический метод присущ схоластическому способу мысли. Теперь мысль Штайн базируется на утверждении об абсолютности своего собственного существования (existence). Это существование вовлечено в бытие. «Я» узнает в себе временное существо, конечную экзистенцию. Но бытие этой экзистенции беспокойно, находится в неустойчивом потоке, живо лишь от момента к моменту. Оно не автономно, но дано, получено.
Штайн изучает структуру человеческого бытия при помощи феноменологического метода и в диалоге с Фомой Аквинским, неосхоластикой, Гуссерлем и Хайдеггером. Ее декларированная цель -заполнить брешь между традицией и современной мыслью. В последний, мистический период своего творчества она заимствует определенные идеи у таких мистиков, как Тереза Авильская и Ио-
анн Крест. Приняв христианское Откровение, Штайн покидает чистую философию и создает свою христианскую философию. Она сознает радикализм своего решения и говорит о «прыжке через пропасть» в стремлении сочетать веру с философией.
В целом философии Хайдеггера и Штайн основаны на предельно разных типах феноменологии. Они оба отталкиваются от феноменологии Гуссерля, но идут каждый своим путем. Хайдеггер развивает фундаментальную онтологию как феноменологический метод, Штайн связывает философию с христианским Откровением.
Главная черта обеих философий - фокусирование на человеческом бытии как начальном пункте исследований смысла бытия вообще. Хайдеггер развивает Dasein-аналитику и описывает ее как бытие-в-мире и бытие-к-смерти. Штайн же описывает человека как создание, состоящее из тела, души и духа, чье существование является бытием-к-Богу.
Штайн находится под большим влиянием хайдеггеровских исследований, представленных в «Бытии и времени». По ее мнению, Хайдеггер владел ключом к науке о бытии. Это ключ - анализ Dasein как бытия, которое понимает себя в своем существовании. Но, согласно Штайн, Хайдеггер не реализовал все возможности и преимущества своего подхода, его идеи страдают несовершенством.
Главные аргументы Штайн против хайдеггеровской философии вкратце следующие:
1. Хайдеггер сужает понимание бытия до лишь человеческого бытия (Dasein).
2. Его описание смерти неполно, потому что он рассматривает ее лишь как закат Dasein, и не берет в расчет возможность жизни после смерти.
3. Хайдеггер признает будущее как значимый элемент тем-поральности; для Штайн же во главу угла ставится настоящее, поскольку только оно позволяет исполниться моменту существования и поэтому содержит предчувствие вечности.
Штайн упрекает Хайдеггера в том, что он не берет в расчет возможности вечности и рассматривает только конечное существование. Она спрашивает: «А где вопрос о Боге?». В ответ на это можно заметить, что философия Хайдеггера атеистическая. Это не значит, что он отрицает существование Бога. Это скорее позиция методологического атеизма. Хайдеггер строго разделяет филосо-
фию и теологию. У него философ не верит, а Бог не философствует. Для Хайдеггера теология позитивная наука, и как таковая она абсолютно отличается от философии.
Насколько известно автору, Хайдеггер не ответил Штайн на ее критику и нигде не высказался открыто по поводу ее философских взглядов. Однажды, впрочем, он отклонил работу Штайн «Что такое философия? Разговор между Гуссерлем и Фомой Аквин-ским» для «Husserl Jahrbuch», и та вместо целого текста публиковала ее в фрагментах. Автор статьи высказывает гипотезу, что Хайдеггер считал мысль Штайн больше теологической, чем философской.
Однако важно заметить, что Хайдеггер изучал теологию, и она была отправным пунктом для его ранних курсов лекций. Штайн же, напротив, начинала с чистой философии и пришла к теологии позже.
В самом конце автор задается вопросом: действительно ли в философии Хайдеггера нет места для Бога? Может, его философия без Бога ведет к Богу? Эти вопросы, однако, завершает автор свою статью, здесь рассмотрены быть не могут.
Ю.В. Пущаев
2017.02.039. ВИЛГАС М. ФЕНОМЕНОЛОГИЯ ХАННЫ АРЕНДТ: СОЦИАЛЬНО-ПОЛИТИЧЕСКАЯ МЫСЛЬ И ЭТИЧЕСКАЯ ЖИЗНЬ.
WIELGUS M. Arendt's phenomenology: Social-political thought and ethical life // Dialogue and universalism: Journal of the international society for universal dialogue. - Warszawa, 2015. - Vol. 25, N 3. -P. 115-125.
Ключевые слова: феноменология; феномен; Х. Арендт; М. Хайдеггер; Эйхман; банальность зла; этика.
Ханна Арендт училась у Мартина Хайдеггера с 1924 по 1926 г., поэтому не удивительно, что его идеи сильно повлияли на ее творчество. Хотя Арендт не занималась онтологией и рассматривала себя скорее как политического исследователя, а не философа, ее работа носит отчетливо феноменологический характер. Ее методы близки к феноменологии, как она представлена в «Бытии и времени», в двух аспектах: 1) она тоже рассматривает феномены как то,
