CC BY
13
Колумбия, Мексика и Южная Африка. Кроме того, замедление является следствием ужесточения бюджетной политики в отношении ИР в ЭС с высокими доходами. Лишь некоторые страны, такие как Польша, Новая Зеландия, Бельгия, Израиль, Республика Корея (Корея) и Испания (в порядке величины роста соответствующих расходов), смогли увеличить правительственную поддержку своих ИР в 2014 г. (с. 4). Эта тенденция, вероятно, продолжится и будет оказывать дальнейшее нисходящее давление на объемы глобальных научных исследований и разработок.
С.М. Пястолов
2017.02.024. ИНДИКАТОР ИННОВАЦИЙ ЕС 2020: ШАГ ВПЕРЕД В ИЗМЕРЕНИЯХ РЕЗУЛЬТАТОВ И ПРОДУКЦИИ ИННОВАЦИЙ? / ЯНГЕР Ю., ШУБЕРТ Т., АНДРИЕС П., РАММЕР К., ХОСКЕНС M.
The EU 2020 innovation indicator: A step forward in measuring innovation outputs and outcomes? / JANGER J., SCHUBERT Т., ANDRIES Р., RAMMER Ск, HOSKENS М. // Research policy. - 2017. - Vol. 46. -Р. 30-42. - Mode of access: http://dx.doi.org/10.1016/j.respol. 2016.10.001.
Ключевые слова: инновационная продукция; инновационный результат; измерение инноваций; структурные изменения; структурная модернизация; стратегия ЕС 2020; инновационная политика.
Коллектив европейских экспертов (Бельгия, Австрия, Германия, Швеция) в реферируемой статье анализирует опыт применения «Индикатора инноваций ЕС 2020» (ИИ ЕС 2020, утвержден в октябре 2013 г.) в контексте реализации «Стратегии ЕС 2020» и ведущей инициативы «Инновационный союз» (Innovation Union). Авторы развивают концептуальную основу оценки инновационной деятельности, в которой выделены два типа ее результатов:
1) структурные изменения в знаниеинтенсивных секторах;
2) структурная модернизация, т.е. приближение к технологическим границам в пределах существующих секторов.
ИИ ЕС 2020 спроектирован для измерения выпуска продукции и результатов инноваций в дополнение к действующему до сих пор индикатору интенсивности ИР (расходы на ИР в этом случае
берутся как доля в ВВП). Этот индикатор по-прежнему служит инструментом стратегической координации. В 2000-х годах его значения существенно влияли на научно-техническую политику в Европе. О целевом значении в 3% для этого индикатора главы государств и правительство Европейского союза договорились на Барселонском саммите в 2002 г. (с. 30).
Однако с течением времени эксперты отметили, что индикатор интенсивности ИР как основной инструмент политики, нацеленной на становление в ЕС «самого конкурентоспособного зна-ниеинтенсивного общества», имеет некоторые ограничения (с. 30). Действительно, с одной стороны, промышленная структура заметно влияет на интенсивность ИР и показатель интенсивности с положительной стороны выделяет страны с инновационно интенсивными отраслями промышленности. С другой стороны, ориентация только на индикаторы входа может привести к переоценке непроизводительных инвестиций в ИР.
С целью решения этой проблемы Европейский совет обратился с просьбой к EC о разработке «нового индикатора, измеряющего долю быстрорастущих инновационных компаний в экономике»; т.е. требовалось учесть выпуск продукции и результаты инновационной деятельности в дополнение к показателям на входе, что уже обеспечивал индикатор интенсивности ИР (с. 30-31). В последующие два года службы Комиссии ЕС совместно с Группой экспертов высокого уровня по измерению инноваций (High Level Panel on the Measurement of Innovation) экспериментировали с разными подходами и в итоге представили ИИ ЕС 2020. Этот сводный индикатор объединяет четыре индикатора: 1) заявки на патенты; 2) экономическая значимость знаниеинтенсивных секторов;
3) объемы торговли знаниеинтенсивными товарами и услугами;
4) значимость быстрорастущих фирм в инновационных секторах. Эти индикаторы являются также частью Бюллетеня инновационного союза (Innovation Union Scoreboard - IUS, с 2016 г. - Европейский бюллетень инноваций).
Иллюстративный эмпирический анализ, использованный авторами, показывает, что ИИ ЕС 2020 хорошо отражает процессы структурных изменений, но недостаточно адекватно - процессы структурной модернизации. Поэтому данный индикатор переоценивает страны, специализацией которых являются знаниеинтен-
сивные секторы, технологии которых еще не дошли до границ своих возможностей. Он также недооценивает и страны, секторы которых менее знаниеинтенсивны, но технологии которых находятся ближе к границам своих возможностей. В этом отношении ИИ ЕС 2020 решает только одну из двух проблем, связанных с индикатором интенсивности ИР. Он действительно предоставляет более полную информацию о ресурсах на входе, наряду с данными о результатах, но слишком сосредоточивается на секторах, классифицированных как знаниеинтенсивные, и недооценивает фактические результаты инновационной деятельности.
Методики измерения выпуска продукции и результатов инновационной деятельности на уровне страны в ЕС, в соответствии с нормами Руководства Фраскати, как правило, основываются на показателях входа. Это прежде всего ИР и людские ресурсы в научно-технической сфере. Использование таких подходов было относительно успешным с точки зрения сопоставления международных данных, но оценка результатов на уровне страны все еще недостаточно надежна, несмотря на попытки Руководства Осло согласовать методики измерения продукции и результатов инновационной деятельности.
Исходная позиция для получения искомых индикаторов на уровне страны сформирована научными разработками по теме производственной функции инноваций, по моделированию стадий, логических цепей инновационного процесса и других моделей оценки, которые пытаются идентифицировать критические области измерений инновационной деятельности, включая более широкие воздействия инноваций на общество и экономику.
В рамках данного подхода, используя термины Руководства Осло, фирмы могут оценивать отдачу от инвестиций на входе инновационного процесса (inputs) (например, ИР, людские ресурсы, инфраструктура исследований и запас имеющихся знаний) на первой стадии; промежуточные продукты (intermediate outputs), или продукты-посредники (throughputs), которые могут быть измерены, например, как число патентов; и потенциально на второй стадии -инновационную продукцию (innovation outputs). В этом случае показатели отражают прямые результаты инновационных усилий экономических субъектов. Это, как правило, продуктовые инновации, продаваемые на рынках, или инновации, усиливающие дейст-
вия экономического субъекта (процессные инновации, организационные новшества).
Результатом инноваций является их внедрение, в том числе экономические эффекты, фиксируемые на предприятиях. Представление инновации в форме опытного образца или только оформление заявки на патент могут не иметь экономических эффектов и, соответственно, не считается результатом.
Авторы исследуют экономические последствия производства четырех типов инноваций, определенных Руководством Осло: продуктовых, процессных, маркетинговых и организационных. Все они отражены в ИИ ЕС 2020, который, однако, имеет существенные недостатки.
Во-первых, он оценивает инновационную продукцию только на основе доступных данных, которые отражают состояние инновационных процессов, но объем производства на этом этапе не равен объему всей продукции инноваций. Во-вторых, авторы утверждают, что ИИ ЕС 2020 отражает представление об инновациях как связанных с производством на основе высоких технологий. Три индикатора, используемых для оценки результатов инноваций (значимость знаниеинтенсивных секторов, конкурентоспособность знаниеинтенсивных товаров и услуг и быстрорастущих фирм в инновационных секторах), демонстрируют главным образом структурные изменения деловой активности в заданных секторах с высокой интенсивностью знаний. Однако при этом не учитываются результаты инновационной деятельности предприятий в секторах с меньшей интенсивностью знаний. А большее внимание к таким секторам и предприятиям может помочь в их модернизации и в улучшении показателей всей экономики. Методика расчета ИИ ЕС 2020 также пренебрегает фактическими результатами инновационной деятельности в знаниеинтенсивных секторах, поскольку нет информации о том, например, достигли ли быстрорастущие фирмы в этих секторах пределов своего инновационного роста.
В теориях оценки инновационной деятельности авторы выделяют два подхода: 1) «объективный» технометрический подход, который берет за основу информацию из публикаций о технических и торговых ее аспектах; 2) «субъективный» подход, опирающийся в общих чертах на методики Руководства Осло и данные, представленные в Инновационном обзоре ЕС (Community
Innovation Surveys). Руководство Осло устанавливает пороговый критерий для новшеств, которые уже могут считаться инновациями, с помощью понятия «значимое усовершенствование» (significant improvement). Кроме того, Руководство Осло различает инновации, являющиеся «новыми для фирмы», «новыми для рынка» и «новыми для мира». В то время как первый подход «неуклюж и слабо работает в случае услуг», второй отражает изменения в зависимости от уровня развития стран или рынков (с. 32).
В статье также подчеркивается важность различий между радикальными и постепенно нарастающими, или «незначительными» (incremental), инновациями. C одной стороны, радикальные технические изменения не обязательно приводят к радикальным инновациям с точки зрения изменений характеристик продукта. С другой стороны, с точки зрения результатов инновационной деятельности возрастающие инновации могут быть столь же важными, как и радикальные.
Кроме того, авторы подчеркивают, что отражение инновационных результатов на уровне предприятия не должно быть главным требованием для индикаторов, измеряющих такие результаты. Большую значимость для целей управления имеют идентификация и измерение результатов инновационной деятельности на уровне отрасли.
Одним из экономических эффектов инноваций является асимметрия цен и качества инновационных продуктов, что повышает конкурентоспособность предприятия, и это также отражается в изменениях отраслевой структуры. Таким образом можно оценить структурные изменения, появляющиеся вследствие роста добавленной стоимости продукции отраслей с более низкой интенсивностью знаний по сравнению с отраслями с более высокой интенсивностью.
Другой тип изменений авторы называют структурной модернизацией, которая обнаруживается в форме различий в результирующих показателях фирм в пределах отраслей, которые необязательно изменяют весь состав видов деятельности. В итоге это отличие может быть отражено в перемещении активности к более знаниеинтенсивным видам деятельности в пределах сектора. Таким образом, существующие конкурентные преимущества сохраняются и укрепляются. Это внутрисекторное движение может быть рас-
смотрено на уровне фирм «с точки зрения изменений расстояний до границ возможностей технологий» (с. 32). Такая модернизация необязательно будет отражена в добавленной стоимости на уровне фирмы. В то же время экономический эффект может заключаться в увеличении качества товаров и услуг при постоянных значениях доли на рынке и цен, когда фирма сталкивается с жесткой ценовой конкуренцией, или в снижении общих затрат, несмотря на более высокую заработную плату рабочих.
Высшие администраторы часто видят основную задачу в том, чтобы увеличивать долю знаниеинтенсивных товаров и услуг в экономике (структурное изменение), что согласуется с общим требованием обеспечения конкурентоспособности за счет продукции «высоких технологий». Эмпирические исследования, однако, показывают, что структурная модернизация как результат инновационной деятельности в такой же степени значима для экономических показателей. В качестве примера приводится американская отрасль электроэнергетики, которая достигла высоких показателей роста производительности, не вводя какой-либо ключевой (прорывной) инновации, а постоянно модернизируя технологии и повышая эффективность на отдельных предприятиях.
Свидетельства в пользу значимости структурной модернизации представляют и научные публикации по вопросам международной торговли. Так, модель торговли между Севером и Югом подразумевает, что каждый продаваемый продукт занимает определенную позицию на «лестнице качества». Его производство переместится на «Юг», как только «Юг» будет в состоянии копировать соответствующие технологии. В результате фирмы «Севера» вынуждены внедрять инновации и производить следующие поколения товаров более высокого качества, чтобы избежать ценовой конкуренции. Эмпирические исследования международной торговли подтверждают этот эффект: отмечено, что развитые страны пытаются справиться с конкурентным давлением со стороны стран с переходной экономикой. Так, экспансия китайского импорта привела к двум различным эффектам в европейских отраслях. «Внутренний» эффект («-да1;Ып»-е£Гес1;) вызвал рост производительности на уровне предприятий, а «межфирменный» эффект («between»-е£Тес1;) привел к перераспределению занятости в пользу более инновационных и технологически продвинутых компаний (с. 34).
Множество индикаторов позволяют измерять степень структурных изменений в секторах с более высоким уровнем знаний, ИР или интенсивности инноваций. Наиболее распространен подход, основанный на вычислениях значения интенсивности знаний для каждого сектора, взятого в среднем по выборке стран мира в соответствующей категории, и затем определения доли знаниеинтен-сивных секторов в национальном выпуске.
Однако следует учитывать, что фрагментация международных цепочек создания ценности, особенно в производстве инноваций, может привести к результатам, вводящим в заблуждение. Поскольку интенсивность знаний отдельных отраслей вычислена на основе среднемировых показателей, страна может иметь высокие доли в знаниеинтенсивных секторах, даже когда она управляет только частью цепочки создания ценности в знаниеинтенсивном секторе среднего уровня, как, например, в случае конечной сборки ряда сложных продуктов в Венгрии. Фрагментация цепочек создания ценности в таких случаях «штрафует» страны, которые специализируются на выпуске высококачественных или знаниеинтен-сивных продуктов в менее наукоемких секторах (например, Австрия и Италия) (с. 34).
Совершенствование методик расчета индикаторов необходимо, в частности, для того чтобы можно было учитывать положение страны в сегментах с различными показателями интенсивности или качества знаний в пределах отраслей, но такие индикаторы сложнее построить. До сих пор используется индикатор, который можно рассматривать как индикатор структурной модернизации: доля продаж товарных инноваций в общем объеме отраслевого производства. Однако он не включен в состав ИИ ЕС 2020 по ряду причин. Во-первых, восприятие фирмами того, что представляют собой инновации, может различаться. В странах с разным уровнем технического развития действуют разные стандарты. Во-вторых, сравнение отраслей осложнено тем, что определение доли продаж нового продукта сильно зависит от определения его жизненного цикла. Поэтому первый и второй выпуски Руководства Осло предложили рассчитывать данные по средней или типичной длине жизненного цикла инновационного продукта, но лишь несколько обзоров инновационной деятельности реализовали эту идею.
В качестве эмпирической иллюстрации проблем, вызванных приданием чрезмерной значимости структурным изменениям, авторы приводят следующие примеры. 1. Некоторые страны с относительно высокой долей наукоемких секторов в экономике (например, страны догоняющего развития - Венгрия, Словакия, Чешская Республика - в высокотехнологичных производствах; а также такая развитая страна, как Великобритания, в секторах с высокой интенсивностью образования) достигают относительно высоких показателей в инновационной деятельности в соотношении с их уровнем ВВП на душу населения. 2. Некоторые страны с относительно невысокой долей наукоемких секторов демонстрируют лучшие показатели ВВП на душу населения в соотношении с инновационными индексами (например, Испания, Италия, Португалия, а также Нидерланды и Австрия, особенно в высокотехнологичных производствах) (с. 36).
Положение второй группы стран должно вызывать беспокойство. Учитывая открытость и глобальную конкурентность рынков, нельзя не задаться вопросом: каким образом эти страны достигают своего уровня ВВП при низких средних показателях инновационной деятельности и относительно высоком уровне заработной платы? Авторы предполагают, что в некоторых случаях первая группа стран находится не на верхних ступеньках лестницы качества (за исключением стран с большим сектором финансовых услуг); или они находятся дальше от границ технологических возможностей в наукоемких секторах. Во второй группе страны находятся ближе к границе технологических возможностей в менее наукоемких секторах (с. 36).
Для подтверждения своей гипотезы авторы провели ранжирование группы стран ЕС, использовав индикатор «8и» (сложный алгоритм расчета которого приведен в приложении к статье), среднего арифметического характеристик качества экспорта, взвешенного по показателю секторных расходов на ИР, среднего арифметического четырех компонентов ИИ ЕС 2020.
Результаты ранжирования подтверждают, что при изменении индикатора более низкие позиции в рейтинге занимают прежде всего страны, которые специализируются на наукоемких производствах и состояние технологий которых находится ниже своих границ: Венгрия (заняла 14-е место вместо 10-го), Чешская Республи-
ка (15-е место вместо 13-го) и Словакия (16-е место вместо 15-го). Страны с большим размером финансового сектора, но без выдающихся других результатов инновационной деятельности также проигрывают в новых условиях (например, Люксембург занимает 8-е место вместо 3-го). (ИИ ЕС 2020 предполагает, что размер финансовых услуг способствует результатам инновационной деятельности.)
Среди стран, которые извлекли бы пользу в случае применения новой версии индикатора ЕС 2020, находятся страны с промышленностью, специализированной на менее наукоемких технологиях, и с высоким качеством экспорта, такие как Италия (17-е место вместо 19-го) и Португалия (22-е место вместо 24-го). Некоторые страны, которые уже преуспели согласно ИИ ЕС 2020, могут даже улучшить свое положение, когда во внимание будет принята структурная модернизация (например, Финляндия, Швеция, Дания). А некоторые страны, которые уже занимают низкие строки в рейтинге ИИ ЕС 2020, остаются на том же месте и в измененной версии (например, Латвия и Литва).
Авторы просят считать свое исследование первой попыткой «пролить больше света на процесс структурной модернизации» (с. 38). И хотя им были доступны данные не всех европейских стран, очевидна необходимость в дополнительных индикаторах, в частности для того чтобы измерить такой параметр, как качество экспортируемых услуг. Несмотря на эти ограничения некоторые наблюдения и произведенные расчеты представляют большой интерес. Так, обнаружено, что знаниеинтенсивные действия составили от 10 до 20% для большинства экономических систем ЕС (с. 38).
В заключение авторы отмечают, что поставленная в 2002 г. в Барселоне цель достигнуть к 2010 г. доли расходов на ИР в ЕС в 3% от ВВП не была выполнена. 2020 год был установлен в качестве нового временного рубежа. Стала очевидной и необходимость разработки более эффективного инструмента инновационной политики. Авторы показали, что ИИ ЕС 2020 действительно стал шагом вперед в этом направлении, но он не вполне может использоваться как адекватный измеритель инновационной продукции, а также результатов инновационной деятельности (с. 38). Поэтому для «тактиков» данный индикатор не будет в должной степени полезным, так как он не позволяет получить исчерпывающие ответы на
актуальные вопросы: насколько успешна оказывается та или иная страна с точки зрения производства инновационной продукции и в отношении определенных конечных результатов; достаточно ли средств тратит она в конкретной ситуации; насколько эффективно ресурсы на входе превращаются в результаты на выходе?
На самом деле этот индикатор может даже ввести в заблуждение тактиков и не дать нужного сигнала о необходимости дальнейших инвестиций. Если большие инвестиции в ИР не будут отражены в лучших результирующих показателях, то тактикам инновационной политики будет сложно привести нужные доводы в пользу более высоких бюджетов, особенно в ситуациях, когда звучат призывы к сокращению правительственных расходов. Следовательно, всестороннее и адекватное измерение результатов инновационной деятельности необходимо для того, чтобы продемонстрировать важность более высоких инвестиций в генерацию и эксплуатацию нового знания. Авторы полагают, что разработка соответствующих методик измерений требует более сбалансированного подхода, чем тот, который был выбран Европейской комиссией.
С.М. Пястолов
