CC BY
15
практики Русского Севера представлены в статьях Ю.С. Шаниной «Акустический код кладбища д. Родома Лешуконского района» и Э.П. Степановой «Плачи Прасковьи Савельевой на свою смерть в контексте карельской традиции причети».
В статье А.Ф. Балашовой анализируются фольклорные представления последователей довольно узкой субкультуры, деятельность которой состоит в постоянном добровольном контакте со смертью: волонтеров - поисковиков останков советских солдат для их последующего захоронения.
Мемориализация внезапной смерти при терактах, природных и техногенных катастрофах может переноситься из приватной сферы в публичную посредством как традиционных фольклорных текстов, так и современных медиа-технологий. Эти процессы показаны в публикациях Н.Г. Комелиной «Как бот "Каганович" погиб» и О.В. Змеевой «"Был в сети вчера...": смерть журналиста в малом городе».
Помимо частных практик трансформации затрагивают и государственные мемориальные практики. А.Б. Юдкина исследует создание главного мемориального локуса России, посвященного Великой Отечественной войне («Могила Неизвестного солдата в советском мемориальном ландшафте»). В эссе «Некрополи российских правителей: пять веков традиции» Д. В. Громов прослеживает эволюцию некрополей российских правителей от Ивана Калиты до наших дней.
Т.Б. Уварова
АННОТАЦИИ
2016.04.036. ГЕРМАНИЯ И «ЗАПАД»: ИСТОРИЯ МОДЕРНОГО КОНЦЕПТА.
Germany and «The West»: The history of a modern concept / Ed. by Bavaj R., Steber M. - N.Y.; Oxford: Berghahn Books, 2015. - X, 317 p.
Ключевые слова: Германия и «Запад»; модерный концепт.
Сборник, изданный при поддержке Германского исторического института в Лондоне и Сент-Эндрюсского университета (Шотландия), основан на материалах симпозиума 2009 г. и представляет собой первую попытку изучить историю представлений о
Западе в Германии эпохи Нового времени. В центре внимания международного коллектива авторов - историческая семантика концепта «Запад», занимающего ключевое место в германском публичном дискурсе, и его использование в разных коммуникативных контекстах.
Как указывают во «Введении» редакторы-составители Ри-кардо Бавадж и Мартина Штебер, термином «Запад» обычно обозначают политическое и культурное пространство, которое характеризуется наличием парламентской демократии, верховенством закона, соблюдением прав человека, капитализмом и обществом массового потребления. В политико-географическом отношении он не имеет четких границ, но, как правило, включает в себя группу стран - членов НАТО с Соединенными Штатами во главе. Еще более неопределенными являются границы «Запада» как культурного или цивилизационного образования, хотя общность христианско-иудейского или латинского наследия периодически выступает в качестве основополагающего критерия. И в политическом, и в культурно-цивилизационном отношении Германия, без сомнения, принадлежит к этому воображаемому «Западу», однако окончательно присоединилась к нему она лишь после Второй мировой войны (и то не полностью), что было обусловлено достаточно сложной историей страны, двигавшейся по своему «особому пути» (Sonderweg) (с. 1).
Социально-политический концепт «Запад», в формировании которого Германия принимала активное участие, - продукт эпохи, наступившей после Наполеоновских войн, его кристаллизация приходится на 1820-1850-е годы, когда географический термин, обозначавший направление и сторону света, трансформировался в абстрактную категорию, ассоциировавшуюся с такими понятиями, как прогресс, свобода, цивилизация и современность. Его имманентные свойства - европоцентризм и нормативность, и в качестве эталонов для будущего всего человечества последовательно выдвигались Франция, Англия и Соединенные Штаты Америки. Исследователи отмечают, что свое значение «Запад» обретал в противостоянии «Востоку», которое имело идеологические и политические основания и сводилось к таким антонимам, как «восточный деспотизм», «восточное варварство» или «азиатский способ производства» (с. 8). Германия занимала в этой картине мира двойственное
положение, находясь между Западной и Восточной Европой. Выработка собственного понимания того, что есть «Запад», способствовала формированию общегерманской идентичности.
Сборник помимо предисловия и введения включает в себя 17 глав, сгруппированных в пять тематических разделов. Первый посвящен формированию концепта «Запад» и различных его составляющих в политическом языке и географическом воображении немцев начиная с 1770 г. Во втором разделе раскрываются различные аспекты германского публичного дискурса в его взаимоотношениях между «Западом» и «Востоком»; особое внимание уделяется России. Последующие три раздела рассматривают представления о «Западе» в либеральном, консервативном и социалистическом дискурсе Германии XIX-XX вв.
О.В. Большакова
2016.04.037. РИБЕР А. БОРЬБА ЗА ОКРАИНЫ ЕВРАЗИИ: ОТ ИМПЕРИЙ РАННЕГО НОВОГО ВРЕМЕНИ ДО КОНЦА ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ.
RIEBER A. The struggle for the Eurasian borderlands: From the rise of Early Modern empires to the end of the First World War. - Cambridge: Cambridge univ. press, 2014. - X, 617 p.
Ключевые слова: континентальные империи Евразии; «борьба за окраины»; Российская империя.
В фундаментальной монографии известного американского историка, заслуженного профессора Центрально-Европейского университета в Будапеште Альфреда Рибера в сравнительном ключе рассматривается история пяти империй (Габсбургов, Российской, Османской, Сефевидской и Цинской) с момента образования до почти одновременного их распада в 1911-1923 гг. Отправной точкой исследования явилось утверждение, что почти все военные конфликты Нового времени разворачивались на периферии этих континентальных империй, где после гражданских войн и интервенций 1918-1920 гг. образовались новые государства. Основываясь на новейших достижениях мировой историографии, автор представил историю Евразии как «борьбу за окраины», которая протекала на двух уровнях: «сверху, в ходе государственного строительства, и снизу - в виде реакции порабощенных народов»,
