CC BY
19сматривать споры с их участием, а также принимать решения, обязательные для сторон спора.
Н.В. Кравчук
2016.04.035. ПЕТЕРСМАН Э.-У. НЕОБХОДИМОСТЬ НОВОЙ ФИЛОСОФИИ ДЛЯ МЕЖДУНАРОДНОГО ЭКОНОМИЧЕСКОГО ПРАВА И РАССМОТРЕНИЯ СПОРОВ В ЭТОЙ ОБЛАСТИ. PETERSMANN E.-U. Need for a new philosophy of international économie law and adjudication// Journal of international economic law. -Oxford, 2014. - Vol. 175, N 3. - P. 639-669.
Ключевые слова: международное экономическое право; общественные блага; конституционные принципы; права человека; всемирные права; космополитический конституционализм; ООН; ВТО.
Эрнст-Ульрих Петерсман, заслуженный профессор международного и европейского права Института Европейского университета (European University Institute), обосновывает необходимость создания новой философии международного экономического права (МЭП), опирающейся на обязательства всех членов ООН защищать права человека. Данная философия необходима для более эффективной защиты прав граждан и их потребности в общественных благах (public goods).
Четыре «конституционных принципа» - права человека, демократия, суверенное равенство государств и рассмотрение споров на основе правил (rule-based) и в соответствии с принципами правосудия - закреплены в преамбуле и главе 1 Устава ООН и в сотнях правовых актов ООН, начиная с Всеобщей декларации прав человека 1948 г. Диалектическое противоречие и зачастую антагонистическое противостояние принципов «государственного суверенитета», «народного суверенитета» и «частного суверенитета» укрепляет уверенность конституционных демократий и их судов в необходимости ограничения власти правами человека.
В XXI в. эти принципы стали частью обычного права. Несмотря на встречающееся несогласие с их толкованием и пренебрежение к ним на практике, их приняли все члены ООН. Сам факт того, что многие гарантии в области прав человека не защищены надлежащим образом на национальном уровне, не опровергает
принадлежности прав человека к «неотделимым основам обычного права» (с. 640).
На универсальном принципе уважения прав человека основана и Венская конвенция о праве международных договоров 1969 г. (Венская конвенция). Ссылка на трактовку договоров и разрешение споров в соответствии с «принципами справедливости и международного права» была включена в преамбулу Венской конвенции по требованию представителей США, стремящихся содействовать установлению мирового правопорядка с помощью эволюционного толкования норм. При этом большинство международных торговых и инвестиционных судов избегает ссылаться на принципы правосудия и прав человека, если только одна из сторон прямо на них не ссылается. Международный суд ООН, напротив, исходит из того, что «его решения должны быть обоснованы и, следовательно, в этом смысле справедливы. Справедливость как правовая концепция является прямым следствием идеи правосудия. Суд, чья задача - отправление правосудия, обязан ее применять» (с. 641).
Несмотря на то что Международный суд ООН ссылался на права человека, начиная с 1949 г. (дело Corfu Channel) в качестве ratio decidenti при ограничении действий властей, он стал использовать право прав человека только с 1990-х годов. При этом желание Суда вплоть до 2007 г. (дело Genocide) избегать ссылок на решения других международных судов, а также ограниченная юрисдикция договоров, посвященных правам человека, демонстрируют узкое понимание процедурных и содержательных «принципов правосудия» в праве ООН и правоприменительной практике Международного суда ООН, сфокусированной на суверенном равенстве государств. К сожалению, этот главный Суд ООН не защищает право на доступ к правосудию как право человека и не проясняет «принципы правосудия» с помощью диалога с судами других юрисдикций. Первым решением Международного суда ООН по экономическому спору, судя по всему, является решение по делу Diallo в ноябре 2010 г. В нем Суд оценил нарушения обязательств по договору в области прав человека, ссылаясь на практику правозащитных органов ООН и региональных организаций.
Обязательства государств в области прав человека по Уставу ООН, договорам, посвященным правам человека, а также по общему международному праву продолжают эволюционировать и под-
тверждать, что все права человека универсальны, неразделимы и взаимозависимы, а также то, что обязанность государства, вне зависимости от его политического, экономического или культурного устройства, обеспечивать и защищать их. Аналогично праву ЕС, конституционно основанному на уважении к правам человека и верховенстве права и ограниченному ими (ст. 2 Договора о Европейском союзе), международное право прав человека требует толковать деятельность всех международных учреждений (таких как ООН) как конституционно ограниченную правами человека и соответствующими принципами верховенства права. При этом «муль-тиуровневая правозащитная основа» остается частью национального конституционализма и защищается национальными и региональными судами (с. 644).
Так как права человека не были институционализированы в праве ООН и ВТО (в большинстве глобальных и региональных экономических соглашений вне Европы они и не упоминаются), они не могут должным образом ограничивать процессы принятия решений в этих организациях и защищают не граждан и их права, а государства. Большинство национальных систем сфокусированы на защите гражданских и политических либо экономических прав, без учета их неразрывности и взаимозависимости. Право ЕС и право Европейского экономического пространства является самой развитой региональной системой правовой и судебной защиты интегрированных прав.
Международное признание и прямое внедрение прав человека и принципов правосудия в позитивное международное право основано на соответствующих принципах национальных и региональных конституционных систем. Оно оспаривает традиционное разграничение между правовым позитивизмом, естественным правом и социологическими концепциями права, так как требует толкования международного права в соответствии с эволюционирующими принципами правосудия, правовой практикой и opinio juris sive necessitatis граждан, гражданского общества, демократических учреждений и судов, составляющих законную правовую систему. Так как в сфере МЭП функционирует наибольшее количество органов по разрешению межнациональных споров, чем в какой-либо другой области международного права, многоуровневое судебное «отправление правосудия» обеспечивает согласующуюся практику
между фрагментированными режимами МЭП и взаимосвязь между специализированными договорами. Как итог, в соответствии с разнообразными практиками и «правилами признания, изменения и разрешения споров» в национальных и международных правовых системах динамично развиваются правовые трактовки правил и принципов.
Современное международное право может быть обосновано согласием государства только в той мере, в какой это согласие согласуется с обязательствами защиты прав человека и принципами правосудия как составной частью права ООН. И если международные «правила признания» интерпретированы в соответствии с правовыми обязательствами всех властных учреждений уважать права человека, глобальное признание прав человека и соответствующие обязанности всех государств - членов ООН станут единственным источником международного права и политической легитимности в XXI в., как писал Дворкин в своей последней работе (с. 646).
Теории правосудия (от Аристотеля до Роулза) подчеркивают, что социальное взаимодействие, порождающее и участвующее в распределении благ, бремени и общественных затрат, требует обоснования с помощью «принципов правосудия» в каждом случае, когда ограничены равные права граждан. При этом применение идеи «справедливого распределения благ» в принятии решений в конституционной, законодательной, административной и судебной областях остается противоречивым ввиду отсутствия согласия о надлежащей основе законной дифференциации. Во многих сферах международного права «правосудие» является «относительной концепцией», защищающей «справедливые отношения между людьми» (с. 647). Она остается процедурно и содержательно не определенной и нуждается в прояснении через дискурсивную трактовку индивидуума как «агента правосудия», имеющего право на обоснование решения об ограничении его прав. А поскольку основные категории и различные «контексты правосудия» по-прежнему недолжным образом определены и обоснованы в разных сегментах международного права, формальное правосудие в смысле равенства обращения, следования правилам, правильной интерпретации и прогрессивного разъяснения «позитивного права» зависит от согласованных процедур, а не только от «принципов правосудия» (с. 647).
В процессах принятия решений в ООН и ВТО доминируют государства. В документах ВТО права человека и благополучие потребителя в целом, другие принципы правосудия не упоминаются. Большинство национальных парламентов не изучают, не контролируют процесс принятия решений в ВТО и не привлекают к ответственности дипломатов за их деятельность там. И дипломаты, и экономисты считают, что основной целью ВТО является смягчение ограничений в торговле и ее регулирование. Поэтому права человека редко появляются в повестке дня переговоров и разрешения споров в рамках этой организации. Межгосударственный дискурс, превалирующий в ООН и ВТО, находится под влиянием личных интересов дипломатов, стремящихся избежать правовой и демократической ответственности. Вследствие этого многие национальные суды не позволяют гражданам ссылаться на обязательства государства в ВТО в рамках судебных процедур.
В академических исследованиях нет единства, так как они основаны на различных парадигмах - государственного суверенитета, демократии, всемирных прав, экономической эффективности. Причем главенствующим становится утверждение о том, что МЭП -это «публичное международное право, регулирующее экономические вопросы», где основными являются права и обязанности, существующие между государствами и международными организациями, а целью международных экономических договоров -достижение «государственных интересов» (с. 651).
Между тем «ценностный плюрализм» (value pluralism), лежащий в основе права ООН и ВТО, требует, чтобы МЭП было обосновано и трактовалось с учетом «конституционного плюрализма» как на национальном, так и на международном уровнях, в том числе - «принципов правосудия», общих в разных национальных конституциях и праве ООН (в особенности - праве прав человека ООН) и функционального ограничения договорных режимов многоуровневого управления общественными благами. Чем значительнее национальный суверенитет изменяется под воздействием таких режимов, тем больше необходимость в переосмыслении государственного суверенитета с позиции обязанности государств защищать права человека и совместно обеспечивать международные общественные блага. Транснациональное управление должно быть ограничено, регулироваться и обосновываться через консти-
туционные права и обязанности граждан в целях защиты демократического самоуправления и всемирных (космополитических) прав вне государственных границ.
Глобализация изменяет правовые системы и связанные с ними классификации. Появившиеся области права, такие как, например, транснациональное коммерческое право или интернет-право, выходят за рамки традиционного разделения на публичное и частное право, договорное и недоговорное или конституционное, уголовное и административное. Разделение на международное и национальное право оспаривается со ссылкой на то, что право многих международных организаций, к примеру - ЕС, основывается не только на международных договорах, но и на конституционных принципах, общих для национальных систем и применяемых как национальными, так и международными судами.
Проблемы координации более 200 правовых режимов, основанных на государственном суверенитете, усугубляются существованием тысяч договоров и контрактных обязательств государств по коллективному обеспечению общественных благ в рамках международных организаций. Появление и универсальное признание космополитического конституционализма (cosmopolitan constitutionalism), подразумевающего многоуровневую правовую и судебную защиту всемирных прав в международном коммерческом и инвестиционном праве, может привести к трансформации международного торгового права в космополитическое право общего рынка и стимулировать людей ссылаться на права человека и конституционные права, настаивая на реформах учреждений многоуровневого управления общественными благами и борясь с их злоупотреблением властью.
Цель космополитического конституционализма заключается в том, чтобы распространить триаду - права человека, демократическое самоуправление, верховенство закона - за пределы государственных границ. Всемирные (космополитические) права, аналогично правам человека, происходят из взаимного уважения граждан и дают им возможность реализовывать свою правовую автономию и связанные с ней обязательства. Все учреждения управления, включая международные организации, обязаны уважать, защищать и обеспечивать эти права, а также содействовать институционализации защиты «принципов правосудия», ограничи-
вая, регулируя и обосновывая многоуровневое управление общественными благами.
Н.В. Кравчук
2016.04.036. ЖИЛЬ-БАЗО М.-Т. УБЕЖИЩЕ КАК БАЗОВЫЙ ПРИНЦИП МЕЖДУНАРОДНОГО ПРАВА.
GIL-BAZO M.-T. Asylum as a general principle of international law // International J. of refugee law. - 2015. - N 27(1). - Р. 3-28. - Mode of access: http://doi.org/10.1093/ijrl/eeu062
Ключевые слова: международное право; права человека; правовой статус беженца; институт убежища; принципы международного права, конституционные традиции стран.
Статья Марии-Терезы Жиль-Базо, старшего преподавателя права Школы права Университета Ньюкасла (Великобритания), посвящена разграничению и анализу понятий «убежище» (asylum) и «беженец» (refugee). Убежище - социально-правовой институт, позволяющий преследуемым гражданам получить защиту. Беженец -социально-правовой статус отдельного человека, попросившего и получившего убежище (воспользовавшегося институтом убежища). При этом, отмечает автор, важно понимать, что беженцы, согласно сложившимся правовым практикам, - это лишь часть всех индивидуумов, так или иначе получающих защиту через институт убежища. В 1950-е годы осознание этого различия и его важность для современных стран Европы инициировало предложения об ограничении использования термина «убежища» только применительно к беженцам. Для всех прочих категорий людей, получающих государственную помощь, следовало разработать альтернативные институты защиты, возможно, предоставляющие лишь временную поддержку. Попытка подобного разграничения привела к появлению термина «вспомогательная защита» (subsidiary protection), основанная на международных правах человека.
Дебаты относительно института убежища практически сошли на нет после неудачной попытки унифицировать подход в разных странах мира, предпринятой на Конференции о территориальном убежище 1977 г. Однако интерес к теме вспыхнул с новой силой после решения Эквадора в 2012 г. предоставить убежище основателю WikiLeaks Джулиану Ассанжу. Это решение побудило
