CC BY
21
и т.п. Безразличие к людям делает моральный поступок невозможным для главного героя. Эта тема позднее развивается в «Убийстве в соборе» (1935), в душевном конфликте архиепископа кентербе-рийского Томаса Бекета.
Оппозиция «отрешенность» / «безразличие» [Detachment vs Indifference] окончательно оформляется в первой строфе третьей части «Литтл Гиддинг» (1942) из «Четырех квартетов» (1936-1942; пер. А. Сергеева):
«Есть три состояния, часто на вид похожие, / Но по сути различные, произрастающие / В одном и том же кустарнике...: / привязанность / К себе, к другим и к вещам; отрешенность / От себя, от других, от вещей; безразличие, / Растущее между ними, как между разными жизнями, / Бесплодное между живой и мертвой крапивой, / Похожее на живых, как смерть на жизнь». Фактически это иллюстрация к интерпретации буддизма по Анесаки.
Первый из «Квартетов», «Бернт Нортон» (1936), также полон размышлениями поэта об описанных Анесаки моральных и этических принципах буддизма. Исследовательница отмечает и присутствующее в тексте поэмы смешение символов из иудеохристиан-ской и буддистской традиций: голубка, бегущая вода и одинокое дерево в полдень, «неподвижное место в постоянно меняющемся мире». Этот образный ряд встречается еще в «Триумфальном марше». Но за кажущейся экзотикой по-прежнему таится стремление Элиота к постижению не зависящей от породившей ее культуры универсальной мудрости; стремление, основанное на умении видеть общее между Западом и Востоком.
Статья завершается размышлением о важности произведений Т. С. Элиота в «тихоокеанском диалоге культур».
А.И. Кузьмичёв
2016.04.026. НОВАЯ БИОГРАФИЯ ТЕДА ХЬЮЗА. (Сводный реферат).
1. БЕЙТ Дж. Как запреты фонда Теда Хьюза меняют биографию поэта.
BATE J. How the actions of the Ted Hughes estate will change my biography // The guardian. - L., 2014. - 2 April. - Mode of access: https://www.theguardian.com/books/2014/apr/02/ted-hughes-biography-jonathan-bate-access
2. БЕЙТ Дж. Тед Хьюз: Неавторизованная биография.
BATE J. Ted Hughes: The unauthorised life. - L.: William Collins,
2016. - 672 p.
Ключевые слова: английская поэзия; жанр биографии; литературные архивы; исповедальная поэзия; Сильвия Плат.
Джонатан Бейт (р. 1958), романист и литературовед, профессор Оксфордского университета, автор книг о Шекспире, романтизме, экокритике, шесть лет назад начал работать над «литературным жизнеописанием» Теда Хьюза (1930-1998), признанного лучшим поэтом своего поколения и четвертым поэтом в списке 50 наиболее значительных английских поэтов после 1945 г.
Дж. Бейт задумал книгу не как традиционное жизнеописание, а как исследование «эволюции поэтического голоса», сопровождаемое детальным анализом многочисленных черновиков стихотворений Хьюза - тем более что перед ним открывалось благодатное архивное поле. Перед смертью Тед Хьюз продал большой архив своих рукописей американскому университету Эмори (Атланта, штат Джорджия). В нем работала первый биограф Хьюза -английская писательница и литературовед Элен Фейнстейн1, но тогда материал архива еще не был полностью каталогизирован и осталось много неизученного. В 2007 г. вышли письма Хьюза, изданные британским поэтом Кристофером Рейдом2. А в 2010 г. для исследователей был открыт второй архив, проданный Британской библиотеке (за 500 000 фунтов) вдовой поэта - Кэрол. Она контролирует Фонд (estate) Теда Хьюза, в ведении которого находятся его авторские права, и одобрила намерение Дж. Бейта написать «литературное жизнеописание» поэта.
Четыре года Дж. Бейт изучал все, написанное Тедом Хьюзом, -более 100 книг, а также книги в его библиотеке, воспоминания его друзей, но главное - архивы. Богатейшим источником информации стала для Дж. Бейта Олвин Хьюз, сестра и литературный агент поэта. Особенно ценным был ее рассказ о последнем дневнике первой жены Хьюза, американской поэтессы Сильвии Плат (1932-1963),
1 Feinstein E. The life of a poet. - L.: Weidenfeld & Nicholson, 2001. - 352 p.
2
Letters of Ted Hughes / Selected and ed. by Reid Ch. - L.: Faber, 2007. -
750 p.
который она видела, прежде чем Хьюз уничтожил его. Но даже она не знала о том, что Тед вел дневник, который состоял из 1000 страниц разных записей - отдельных заметок и карманных записных книжек, содержавших почти полную хронику жизни поэта, скрытой от внешнего мира. Дж. Бейт взял ценные интервью о Хьюзе у ирландского поэта, нобелевского лауреата Шеймаса Хини (19392013) и американского издателя Бена Сонненберга (1936-2010), изучил дневник психоаналитика Натаниеля Тарна, в который тот записывал свои разговоры с любовницей Хьюза - Асей Уэвилл (1927-1969), с мужем Аси - поэтом Дэвидом Уэвиллом и другими участниками лондонского окружения Хьюза.
В начале 2014 г. Дж. Бейт опубликовал в литературном приложении к газете «Таймс» эссе о работе над книгой, в котором содержались биографические и критические комментарии к заметкам и дневниковым записям, сделанным Хьюзом после самоубийства Сильвии Плат 11 февраля 1963 г., - они были важны для исследователя, так как послужили основой для «Писем ко дню рождению» Хьюза. Кэрол Хьюз явно не понравилась эта публикация Дж. Бейта, и издательство «Фейбер», которое считалось «издательством Теда Хьюза» и намеревалось опубликовать книгу о нем, вдруг получило письмо о том, что фонд Хьюза прекращает сотрудничество с Дж. Бейтом - без объяснения причин. Издатели оказались в трудном положении - они не могли издать книгу, не получив разрешения от владелицы копирайта, и были вынуждены расстаться с Дж. Бейтом. Тот тоже оказался в трудном положении: разрешение на цитирование материалов архива давал фонд Хьюза, но, к счастью, авторское право распространялось лишь на цитаты и, как доказал Питер Акройд в биографии Т. С. Элиота, парафразы идей и мнений позволяли обойти «запреты вдов», кроме того, закон допускал небольшие цитаты.
Запрет фонда Хьюза изменил замысел книги: постраничный сравнительный анализ черновиков стихотворений, требующий пространного цитирования, стал невозможен; книга превратилась в традиционную биографию, а ее автору пришлось пересказывать Хьюза своими словами: голос автора биографии «смешался» с голосом поэта, и вместо того чтобы «вписать» биографию в творчество поэта, Дж. Бейт стал «вписывать» творчество в его жизнь.
Дж. Бейт цитирует строку из элегии Шеймаса Хини, посвященной Роберту Лоуэллу: «То, как мы живем / боязливо или смело / это и есть наша жизнь», и считает, что мало кто из английских поэтов ХХ в. жил так смело, как Хьюз, который практически всю жизнь, за исключением разве что работы на Би-би-си в начале творческого пути, зарабатывал профессиональным литературным трудом. Дж. Бейт прослеживает путь Хьюза от Йоркшира, где он родился и учился в грамматической школе (в ее программу входило изучение древнегреческого и латыни); от службы в армии, от Кембриджского университета, где он учился до 1954 г., а в 1959 г. получил степень магистра гуманитарных наук, до признания его королевой и истеблишментом: с 1984 г. он стал поэтом-лауреатом1, незадолго до смерти получил Орден за заслуги (the Order of Merit); он царил в поэзии, что не мешало ему жить полной жизнью: он фермерствовал в Девоне, рыбачил на Аляске, участвовал в кампании против загрязнения английских рек... Его интеллектуальная и творческая энергия была поразительной. Книга Дж. Бейта обо всем этом, но в центре ее оказалась столь важная для жизни и творчества поэта история его взаимоотношений с Сильвией Плат.
В конце 1950-х годов она, получив стипендию для особо одаренных американских студентов, поступила в Кембридж. Хьюз изучал там археологию, антропологию, писал стихи и, судя по фотографиям тех лет, был типичным «парнем из Йоркшира», т.е. угловатым, в кожанке. Они встретились в 1956 г. на университетской вечеринке. Во время этой первой встречи Плат взволнованно прочитала ему наизусть его раннее стихотворение «Несчастный случай» (The Casualty). Через три месяца в том же году они поженились.
Первые годы совместной жизни Плат была не только женой Хьюза, но и его менеджером и литературным агентом. Она составила сборник его стихотворений, нашла конкурс, на который он послал его, и победил. Через некоторое время книга Хьюза была издана в Соединенных Штатах. Плат убедила и авторитетное лондонское издательство «Фейбер» опубликовать его сборник. Она нашла для Хьюза и себя преподавательскую работу в университе-
1 Пожизненное звание, введенное в Великобритании королем с XVII в.; поэтами-лауреатами были, в частности, такие крупные поэты, как Джон Драйден, Уильям Вордсворт, Альфред Теннисон.
тах США. Два года - с 1957 по 1959 г. - они жили в США. Дж. Бейт пишет увлеченно, образно, как писатель-романтик, это особо чувствуется в описании личных переживаний Хьюза, например его «второго медового месяца» с Плат на полуострове Кейп Код, в самой восточной точке штата Массачусетс. Потом они вернулись в Англию.
В 1960 г. второй сборник «Луперкалии» (1960) принес Хьюзу известность, много одобрительных рецензий, даже светский журнал «Квин» хвалил его. Сам Т. С. Элиот пригласил его на ужин. В том же году вышел и первый сборник стихотворений Плат - «Колосс», и критики отметили ее незаурядное дарование. Тед и Сильвия купили дом в живописнейшем Девоне. В апреле 1960 г. у них родилась дочь Фрида, через два года - сын Николас.
Но не все складывалось гладко. У Теда появились другие увлечения. И Сильвия узнала об этом. Хьюзу пришлось уйти, он стал жить отдельно, но все равно продолжал часто видеться с Сильвией. А ночью 13 февраля 1963 г. случилось непоправимое: Сильвия, накормив и уложив детей, покончила жизнь самоубийством на кухне своего дома.
Об отношениях Хьюза и Плат еще при жизни поэтессы ходило много слухов, а уж после ее смерти они сложились в легенду о мрачном тиране, мизантропе, изменнике и цинике Теде Хьюзе, который довел гениальную мученицу Сильвию до самоубийства. С легкой руки британских и американских феминисток легенда эта жила много лет: до выхода в свет «Писем ко дню рождения». О том, что на счету Сильвии, эмоционально неустойчивой, еще раньше, до знакомства с Хьюзом, были две попытки самоубийства, феминистки не вспоминали. А она дважды пробовала попыткой ухода из жизни противостоять тяжелой депрессии. В первый раз, еще ребенком, выпила большую дозу снотворного, во второй раз резко вывела машину на встречную полосу и разбилась об эстакаду -но уцелела. В третий - и роковой - раз она воспользовалась газовой плитой.
Хьюз отказался комментировать происшедшее, с головой погрузился в переводы, в основном из Античности, сочинение стихов для детей и подготовку к изданию книг Сильвии: «Ариэль», «Шествие по водам», «Избранное». Он был так травмирован и внутренне парализован, что избегал столь важной темы, как его жизнь с
Плат, о чем позднее сожалел, как писал он английской поэтессе Кэтлин Рейн.
Позднее в частной беседе он назвал себя и Сильвию «молодыми идиотами», которые бездумно бросились в объятия друг друга, меж тем в жизни и творчестве они были очень разными, их темпераменты и поэтики не пересекались. Отчуждение друг от друга происходило на фоне негаснущей, но становящейся ненужной любви.
Дж. Бейт приводит слова Хьюза, сказанные в 1986 г.: к сожалению, всем гораздо интереснее жизнь Плат, чем ее творчество, и постоянно повторяются попытки вписать его в ее жизнь, и это неправильно. Он был убежден, что Плат - символический поэт, ошибочно воспринимаемый как поэт исповедальный. Ему не нравились стихотворения американских поэтов У.Д. Снодграсса и Роберта Лоуэлла, которых называли исповедальными, и в свое время он был озадачен и уязвлен намерением Плат, вдохновленной примером Лоуэлла, превращать в поэзию свои семейные распри. Позднее, будучи ее редактором, Хьюз акцентировал символические и мифические, а не исповедальные основы ее поэзии. Он исходил из своих эстетических представлений. У него был свой художественный мир. Ему ближе язык мифа, недаром он переводил и «Оре-стею» Эсхила, адаптировал «Алкесту» Еврипида - о женщине, погибающей, чтобы ее муж мог жить; эти созданные в поздние годы жизни переводы кажутся особенно близкими его мироощущению и жизни. Он остроумно и элегантно модернизировал мифы Овидия, вписывая их в свой «примитивно-первобытный, языческий мир». Очевидно, что Дж. Бейт «вздрагивает» от каждого его нового сочинения - из-за зловещей мифо-поэтической формы выражения. У него не вызывает восторга magnum opus Хьюза - сборник стихотворений «Ворон» (1970), которые, как считает исследователь, «слишком легко пародировать».
Хьюз был убежден, что поэт обладает магическим или шаманским даром - этим убеждением он обязан своему юношескому увлечению «Белой богиней» Роберта Грейвза, потом Юнгом, а в 1960-е годы «Химической свадьбой Христиана Розенкрейца» (XVII в.); он долго работал над стихотворной драмой, основанной на ней, и ее «побочный побег» - радиопьеса «Затруднения жениха» («Difficulties of a Bridegroom»), дважды прозвучала по радио в не-
дели, предшествовавшие самоубийству Плат. Алхимические поиски представлялись ему аналогичными путешествиям шамана и обладавшими теми же духовными целями. Алхимик, как и шаман, должен «умереть» для материального мира и войти в опасный, адский подземный мир, чтобы вернуться оттуда с целебной энергией.
Такова основа наиболее важных для Хьюза произведений 1960-1970-х годов - «Ворон» и «Гаудет» и других поздних менее значительных сочинений. Для Хьюза органичен цикл стихотворений «Каприччио» об Асе Уэвилл, где герои предстают как «мечтатели», беспомощные марионетки Судьбы, как лунатики, исполняющие свою роль в драме любви и смерти, которой свойственна неизбежность античного мифа. Биография, прибежище реализма, как замечает Дж. Бейт, - неудобный ключ для раскрытия тайн такого поэта, как Хьюз, чье творчество опровергает реализм в искусстве.
Все 35 лет после смерти Сильвии Тед записывал в тетрадку под названием «Та воскресная ночь» наброски стихотворений, которые позднее станут «Письмами ко дню рождения» (1998), -Дж. Бейт считает их, наряду с дневниковыми записями, равноценными источниками для биографа.
«Письма ко дню рождения» Хьюз посвятил детям - Фриде и Николасу. На обложке книги - картина Фриды - с изображением больших красных маков: красный был любимым цветом Сильвии Плат.
88 стихотворений, написанных - за редкими исключениями -свободным стихом и представляющих собой хронологическую летопись отношений Хьюза и Плат. Это не исповедь, не покаяние. Это попытка понять логику «слепой всевидящей богини» - судьбы; разобраться в ее смысле; проследить тайную канву событий; понять основу, на которой держался этот самый громкий и самый хрупкий союз в литературе второй половины ХХ в. Треть века прошло - а он так и не смог пережить или изжить нежные чувства к женщине, которой давно не стало: мучительное ощущение ошибки, абсурда и длящейся любви.
В «Письмах ко дню рождения» поэт нарушил собственный запрет - не писать о себе и своей покойной жене и отдал предпочтение той поэзии, которая была ближе ей, т.е. поэзии исповедальной. Стихотворения были задуманы им как личные «признания»
из-за его желания сохранить живой хотя бы ее память. Дж. Бейт утверждает, что Хьюз и раньше, уже с 1960-х годов, как показывают его дневники и рукописи, пытался писать поэзию, которая помогла бы ему исцелить рану, нанесенную самоубийством Плат. Но неизменно склонялся к созданию поэзии «символической» или «мифической». Исследователь видит творческую драму Хьюза в том, что прошло много времени, прежде чем он открыл в себе «элегический голос» и испытал огромное облегчение, можно сказать, «освобождение» (как писал он в письмах после появления книги «Письма ко дню рождения»), когда смог, наконец, поведать правду о пережитом. Хотя верно и то, что когда, наконец, опубликовал эту книгу стихов, они показались ему мертвыми, о чем он говорил своему другу, литературоведу Кейту Сэгеру (Keith Sagar), автору нескольких книг о нем (1994, 1998, 2000).
Тем не менее из-за особого, катарсического эффекта Дж. Бейт считает «Письма ко дню рождению» вершиной творчества Хьюза. Они получили несколько литературных премий, среди них премия Т. С. Элиота (1998), премия «Британская книга года» (1999) и были мгновенно распроданы.
Одним из самых эффектных стихотворений в «Письмах ко дню рождения» Дж. Бейт считает «Озарение» (Epiphany) - в нем описано, как однажды вечером в Лондоне поэт видит лисенка, выглядывающего из кармана пальто прохожего, и хочет купить его.
Я не решился, я ушел. Но, потеряв лисенка, как будто
Разминулся со своей судьбой.
Что, если бы я отдал этот несчастный фунт и вернулся к тебе
С лисенком на руках, и мы стали бы жить все вместе, -
Выдержал бы наш брак такое испытание?
Справился бы я? А ты?
Но я упустил этот шанс.
И теперь наш брак был обречен.
(Перевод Г. Шульпякова)
Стихотворение кажется Дж. Бейту символичным. Для Хьюза еще со времен раннего стихотворения «Мысль - лиса» лиса знаменовала собой поэтический дар. Отказ от лисенка в «Озарении» и высказанное в стихотворении желание иметь детей означает отказ от жизни, целиком посвященной поэзии. Но Дж. Бейт недоумевает, почему поэзия является испытанием брака? Ведь Хьюз понимал,
что женился на женщине, чья преданность поэзии была не меньшей, чем его собственная. Дж. Бейт убедительно пишет об интенсивном творческом сотрудничестве Теда и Сильвии в первые годы их брака, к тому же для Плат не существовало проблемы выбора между поэзией и детьми, она хотела и того, и другого. Лисенок означал нечто неручное, сопротивляющееся домашней жизни, психическую и эротическую энергию самого Хьюза. Возможно, именно она и разрушила его жизнь с Плат.
Дж. Бейт вводит новое лицо в круг действующих лиц жизни Хьюза: Сьюзен Эллистон, секретаршу из издательства «Фейбер», которая стала любовницей Хьюза вскоре после того, как он начал свой роман с Асей Уэвилл и покинул их с Сильвией дом в Девоне. Именно с Сьюзен он провел последнюю ночь жизни Сильвии, о чем пишет в стихотворении «Последнее письмо» («Last Letter»). Отрывки из дневника Сьюзен, которые приводит Дж. Бейт, делают эту печальную историю еще печальнее. Казалось, рок преследовал Хьюза. Сьюзен Эллистон умерла молодой в 1969 г. от рака, вскоре после матери Хьюза - Эдит. Смерти последней сильно способствовал, как считал Хьюз, шок - она узнала, что недавно, в том же 1969 г. покончила с собой Ася Уивелл, повторив уход из жизни Сильвии, но усугубив его тем, что она «прихватила» с собой и свою дочь Шуру (от Хьюза), предварительно дав ей снотворное. После шести лет, проведенных с Хьюзом, Асю преследовало ощущение того, что она обречена быть лишь тенью в жизни другого, она казалась себе недостаточно одаренной и ненужной. Она рассказывала Натаниелю Тарну о своих встречах с Хьюзом, о том, как после одной из них - наиболее неистовой - проводила Хьюза на станцию и вернулась домой, чтобы ее муж - Дэвид - не покончил с собой в случае ее ухода. То есть это была жизнь по «лекалам Достоевского» - в страстях, на острие ножа. Тут словно срабатывала агрессивность легенды, требовавшей новых жертв.
Дж. Бейт признается, что ему трудно противостоять представлению о том, что Хьюз был демонической личностью, что проявилось и в поэзии и в его отношениях с женщинами. Исследователь видит в Хьюзе «ягуара» из его знаменитого одноименного стихотворения. И вместе с тем считает не лишенной оснований и версию Э. Фейнстейн, которая связывает неудовлетворенность Хьюза «узами брака» или моногамией с тем, что на севере Англии,
в Йоркшире, где он вырос, жен часто называли «матерями», т.е. мужчина усваивал роль «ребенка» в семье и ощущал дозволенность искать на стороне эротических удовольствий, хотя в целом это была культура с сильными брачными узами.
В 1970 г. он женился на Кэрол Орчард. По мнению Дж. Бейта, неизменная неверность Хьюза женщинам была формой верности Сильвии, хотя он приводит признание Хьюза одной из своих возлюбленных, что отношения с одной женщиной были «удушающими» для него.
В книге Дж. Бейта Хьюз представлен как великий автор писем и дневников, чьи письма сравнимы только с Китсом, а дневники, питающие его поэзию, - с Кольриджем.
Для многих читателей, особенно в Америке, Хьюз остается «мужем Сильвии Плат». Интерес к его отношениям с Плат, их влияние на ее необыкновенную, будоражущую поэзию остается непоколебимым. Из биографии, написанной Дж. Бейтом, ясно, что этот интерес, завороженность этой темой разделял и сам Хьюз.
Т.Н. Красавченко
2016.04.027. ГУДМЭН Б.К. ДРУГАЯ ЕВРОПА ФИЛИПА РОТА: КОНТРРЕАЛИЗМ И ПОСЛЕДНИЕ ГОДЫ ХОЛОДНОЙ ВОЙНЫ. GOODMAN B.K. Philip Roth's other Europe: Counter-realism and late Cold War // American literary history. - Oxford: Oxford univ. press, 2015. - Vol. 27. N 4. - P. 717-740.
Ключевые слова: Филип Рот; холодная война; контрреализм; Пражская весна; М. Кундера.
Брайн К. Гудмэн (Гарвардский университет), специалист по литературному взаимодействию США и стран Варшавского договора в годы холодной войны, анализирует связи американского прозаика, лауреата Пулитцеровской премии (1998) и премии Франца Кафки (2001) - Филипа Рота (р. 1933) с восточноевропейскими диссидентами, преимущественно чехословацкими, и вводит в научный оборот новые данные.
В 1972-1976 гг. Филип Рот, трижды посетивший Чехословакию по туристической визе, встречался там с инициаторами Пражской весны (1968) - писателями и интеллектуалами, ставшими маргиналами после провала реформистского правительства Дубчека.
