CC BY
43
нас, что лучшее в поиске - сам процесс поиска, а разгадку находят (если она вообще может быть найдена) ценою потери» (с. 282).
Н.Т. Пахсарьян
ЛИТЕРАТУРА XIX в.
Русская литература
2016.04.013. ЯП. ПОЛОНСКИЙ: ТВОРЧЕСТВО, СУДЬБА, ЭПОХА (ПОСВЯЩАЕТСЯ 195-ЛЕТИЮ СО ДНЯ РОЖДЕНИЯ ПОЭТА): Сб. науч. ст. по материалам Междунар. научн.-практ. конф., 27-29 мая 2015 г. / Сост. и науч. ред. Федосеева Т.В. - Рязань: Ряз. гос. ун-т им. С.А. Есенина, 2015. - 356 с.
Ключевые слова: Я. П. Полонский; лирика; художественная проза; публицистика; духовная и литературная традиция; литературный диалог; поэтика; стилистика; жанры; темы; мотивы; символы.
В сборнике опубликованы доклады Международной научно-практической конференции, посвященной творчеству Я.П. Полонского (1819-1898). Конференция проходила 27-29 мая 2015 г. в Рязанском государственном университете им. С.А. Есенина. Авторы статей исследуют национальный контекст творческого наследия поэта - от православного и фольклорного до поэзии Серебряного века; анализируется поэтическое и жанрово-стилевое своеобразие его творчества. В Предисловии (от редакционной коллегии) доктор филол. наук Т.В. Федосеева (проф. РГУ им. С. А. Есенина) отмечает связь писателя и с литературными традициями предшествующих десятилетий, и с творческими поисками своих современников.
В первом разделе «Я.П. Полонский в национальном контексте» объединены исследования ценностной системы творчества поэта, восходящей к христианской антропологии, с одной стороны, и к литературно-общественному движению современности - с другой. И.В. Моклецова в статье «О родине и о себе: Молитвенные размышления Я П. Полонского» отмечает, что как поэт он сформировался в 1840-х годах под влиянием традиций А.С. Пушкина, верность которым сохранил до конца своих дней. Пушкинское влияние ощущается присутствием тем и цитат, реминисценций, образов и аллюзий. Писатель сумел воплотить духовные искания народа,
обращаясь к аксиологии русской духовности. В век резких идейных противостояний поэт выразил своим творчеством сложный и противоречивый мир, не унижаясь до раздоров с инакомыслящими. Его художественный мир «далек от революционных устремлений и переживаний; в нем нет места агрессии, братоубийственным страстям. Это голос русского православного человека, болеющего душой за настоящее и будущее своей страны».
В статье «Стихотворение Полонского "Бэда-проповедник", источники и основные мотивы» В. Лепахин (Венгрия) анализирует христианские мотивы камня и живой воды, слепоты и духовного зрения, света и славы Божией. Стихотворение, написанное в 1841 г. о теологе и историке раннего Средневековья Бэде Достопочтенном (673-735), сопоставляется с одноименным полотном Н. Рериха, написанным под его влиянием.
«Фольклорный сюжет и его авторская оценка в путевом очерке Я.П. Полонского "Делибаштала"» рассматриваются в статье Н.В. Трофимовой (Москва). Анализ очерка, написанного в пору службы в Грузии (1847), свидетельствует о том, что поэт имел представление о распространенных сказочных сюжетах; его комментарии подтверждают и достаточное знакомство со сборниками сказок, вышедшими в конце XVIII - начале XIX в., а возможно, и с древнерусскими повестями в поздних списках. Однако поскольку знание об импровизационном характере исполнения фольклорных произведений, об их вариативности только зарождалось, Я. Полонский отказывает рассказчику в праве на добавления, противоречащие, с его точки зрения, особенностям восточной сказки. В то же время в его рассуждениях выражена мысль об общих корнях и о возможном взаимовлиянии национальных традиций фольклора. В этом отношении можно признать, что очерк «Делибаштала: Грузинская сказка (Из путевых записок 1847 г.)» «соответствует уровню фольклористического мышления в России первой половины XIX в.».
В статье А.В. Шапуриной (Рязань) «"Нищий духом" поэт: Я. П. Полонский о первой заповеди блаженств» дан анализ стихотворений, написанных в 1859-1896 гг.: «Для немногих», «Мой ум подавлен был тоской...», «Поэту-гражданину», «Блажен озлобленный поэт...», «Н.А. Грибоедова», «Муза», «Ф.И. Тютчеву», «Нищий», «Узница», «Смерть». Автор статьи показывает, что их лири-
ческий герой по-христиански смиренен и кроток; его мировоззрение ориентировано на первую заповедь блаженств: «Блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное» (Мф 5:3).
В сборнике также прослеживаются связи поэта с художественной культурой русского романтизма. Так, в статье «О преемственности поэтического творчества Полонского лермонтовской традиции» Т.В. Федосеева анализирует произведения «Ангел», «Мой демон», «И я сын времени...», «Сумасшедший» и обнаруживает в них аллюзии на стихотворения М.Ю. Лермонтова, определяемые семантикой и ценностным ореолом мотивов «богоприсутствия / богооставленности». Развивая лермонтовскую лирическую традицию, поэт в то же время противостоит ей: он воплощает мироощущение человека, принадлежащего другой исторической эпохе. В создании своего уникального поэтического мира он вслед за Лермонтовым утверждает, что сила человека и спасение его души зависят от сохрания в себе божественного присутствия. Однако лирический герой Полонского, как и лермонтовский, склонен поддаваться искушению страстей, индивидуалистическим стремлениям.
Ряд статьей сборника посвящен мировоззренческим исканиям современников поэта. Стихотворения из книги «На закате» анализирует И.Ф. Герасимова (Рязань) в статье «Современность в лирике Я. П. Полонского». Будучи самостоятельными поэтическими произведениями, они составляют и целостное образование, обладающее «сквозной темой». В книге раскрываются насущные и порой «больные проблемы» современного автору общества. При этом произведения отличает сочетание фольклорных, евангельских, исторических реминисценций. Автор явлен в них истинным патриотом России как спасительницы угнетенных христиан вообще и славянских народов в частности; он готов принять на себя миссию по их освобождению от гнета завоевателей.
«Я.П. Полонский и его современники: Поэтические диалоги с Европой» - под таким названием Л.В. Чекурин (Рязань) публикует свои «заметки историка на литературоведческой конференции», в которых речь идет об отражении в поэтическом творчестве поэта 1860-1870-х годов исторических реалий России и стран Европы.
В статье Н.Ю. Дмитриевой (Москва) «Иллюстрированные сборники Я.П. Полонского в контексте книжной культуры роман-
тизма» в центре внимания - книга «Перо и карандаш» (1882), в которой опубликованы 12 стихотворений поэта с иллюстрациями И.Н. Крамского, К.А. Савицкого, М.Я. Вилье, барона Клодта, Н.Н. Каразина. Рассматривается вопрос об отношениях поэта с художниками и издателями (А.Ф. Маркс, Н.Н. Каразин).
В сборнике также рассматривается вопрос об освоении Я. Полонского поэтами Серебряного века. Л.Ф. Алексеева (Москва) в статье «Наследие Я.П. Полонского в творческом восприятии А. А. Блока» выделяет наиболее значимые для последователя свойства поэта-предшественника: 1) обаяние духовно-душевного облика, его поведение, мировоззрение, эстетические ориентиры;
2) общие предметы и объекты творческого внимания, реалии, обусловленные потоком общенациональной и общемировой жизни;
3) сходные мотивы: христианство, жестокий век, дорога, Муза, музыка, женственность; 4) многочисленные способы включения строчек и фраз Я. Полонского в текст произведения, использование рифм, ритмов, интонаций, риторических фигур. По мнению Л.Ф. Алексеевой, «было бы ошибочным представить себе последовательное взаимодействие художественных миров Полонского и Блока чисто литературными и субъективными причинами. Более всего объединяет поэтов кровная причастность к одним болевым проблемам национальной жизни, горячее участие в осмыслении однотипных трагических и драматических ситуаций на историческом пути России. Одновременно притяжение к личности и творчеству предшественника обусловлено эстетическими, "вкусовыми" склонностями того, кто подталкивает и обновляет традицию» (с. 117).
А. А. Асоян (Санкт-Петербург) в статье «Лирика Я. Полонского в ретроспективе Серебряного века» высказывает мысль о том, что особенности творчества Блока и его тексты, проецируясь на лирику предшественника, выявляют в ней не разгаданные ранее смыслообразующие процессы (с. 118).
Для Блока, как и для Полонского, «женственная Тень», Царь-девица и другие подобные мифы были не мечтой, а символами религиозной реальности. Не случайно до определенного времени Блок и его единомышленники мыслили себя не поэтами, а пророками. Иное дело - «старшие символисты», мастера поэтики соответствий - В. Брюсов, К. Бальмонт, Ф. Сологуб, Дм. Мережков-
ский; их «сны», в отличие от «снов» Полонского, не предполагают объективных, внешних референций.
В статье И. Г. Вьюшковой (Тюмень) «Прозаическое наследие Я.П. Полонского в историко-литературном контексте Х1Х-ХХ вв.» дан обзор критических высказываний (Е.Н. Эдельсона, Н.А. Добролюбова, М.Е. Салтыкова-Щедрина, И.С. Тургенева, Д.В. Авер-киева, М.Г. Халанского, Л.П. Бельского, В.М. Парадиева, В.Н. Орлова, П.А. Орлова, У. Кохановски, Н.П. Суховой, Э.А. Полоцкой). Автор статьи отмечает, что в критике современников были определены многие существенные черты прозы поэта: психологизм, опирающийся на автобиографическое начало; склонность к бытописанию и анализу повседневного течения жизни; внимание к уникальной внутренней жизни героя. Наиболее удачными признаются ранние рассказы: «Статуя Весны», «Груня», «Дом в деревне» и роман «Признания Сергея Чалыгина».
В статьях второго раздела «Литературное наследие Я.П. Полонского: поэтика и стилистика» исследуются проблемы поэтического, повествовательного, литературно-критического и публицистического наследия поэта. В статье «Своеобразие лирического нарратива в поэзии Я.П. Полонского» О.В. Зырянов (Екатеринбург) отмечает, что в жанровую парадигму лирики включаются различные формы драматизированного (нередко ролевого) монолога, описательного очерка в стихах и собственно лирической (стихотворной новеллы). Основные типологические формы лирического нарратива выявляются в зависимости от доминирующих композиционных форм речи и их комбинаций: повествование (рассказ об истории); описание (дескриптивная установка); драматизация (внутренний монолог или обмен драматическими репликами); медитация (лирические отступления или обрамления сцены-рассказа). Рассмотренные нарративные тексты вписываются в традицию новеллистической поэзии XIX в. (Н. Огарёв, Ф. Тютчев, Н. Некрасов, А. Апухтин), а также предваряют художественную практику русского символизма и акмеизма (И. Анненский, А. Блок, А. Белый, Н. Гумилёв, А. Ахматова).
В.В. Ильин (Смоленск) в статье «"Волшебный фонарь" Якова Полонского» анализирует шуточную поэму «Кузнечик-музыкант» (1863). Поэт назвал свое произведение «шуткой», хотя в искрящемся юмором с переходом в сатиру стихотворении превалирует ана-
литический подход. Своих крылатых героев автор наделил человеческими качествами и таким образом воспел людские добродетели, а с еще большим блеском обличил их недостатки и пороки. В поэме ощутимо влияние басен И.А. Крылова, но здесь чувствуется и суровая сатира Н.В. Гоголя и М.Е. Салтыкова-Щедрина. Однако больше всего поэма «Кузнечик-музыкант» проникнута волшебной атмосферой пушкинских сказок, с которыми А.А. Фет сравнивал поэму Я. Полонского, утверждая, что они освещены «волшебным фонарем юмора».
Авторы сборника проводят анализ динамики отдельных художественных образов, тем и мотивов поэта в литературно-исторической перспективе и внутренней эволюции. А.И. Иваниц-кий (Москва) в статье «О смыслах "любовного мореплавания" в русской поэзии "чистого искусства"» рассматривает стихотворения Я. Полонского «Ночь на берегу Черного моря» и «Качка в бурю». В контексте творчества А.А. Фета, А.Н. Майкова и А.К. Толстого, создавших переводные версии элегии Г. Гейне «Mein Liebchen, wir sassen beisammen...» («Любимая, мы рядом сидели...»), элегия немецкого поэта (где «остров любви» сознательно оставлен в стороне плывущими влюбленными) заключает в себе «неявный ключ перемены местами в любовном плавании цели и средства. Любовное плавание не выступает формой любви, а наоборот, любовь оказывается каналом необратимого ухода от земной тверди и слияния с морской стихией.
В лирике Я. Полонского тема соотношения моря и естества / сознания героя исключительно оригинально развивается даже в русле поэтической идеологии «чистого искусства». Море в элегии «Ночь на берегу Черного моря» уравнивается с подсознанием лирического героя и рождаемое им вдохновение трудно воплотить в зримые и читаемые образы. В драматической картине стихотворения «Качка в бурю» образ моря выражает не просто сознание лирического героя, но ключевые этапы его жизни: «плавание в бурном море стимулирует воспоминания о прошедшей жизни, чьи ключевые рубежи - детство и первую любовь он проходит заново» (с. 178).
Авторы статьи «Стихотворение Я.П. Полонского "На Черном море": Мотив "тишины" в литературной перспективе» Г. В. Федя-нова и Е.А. Баталова (Санкт-Петербург) рассматривают стихотво-
рение, посвященное севастопольским событиям 1855 г. Выделенный мотив «тишины» исследуется в литературной перспективе ХУШ-Х1Х вв. (М.В. Ломоносов, Л.Н. Толстой, Н А. Некрасов). Стихотворение «На Черном море» по принципу парадокса углубляет философский смысл символа-мотива его поэтов-предшественников. «Тишина» воспринимается французскими солдатами как «последний страшный суд», тогда как для русской души этот образ символизирует родную землю и верность ей до конца.
И.Л. Багратион-Мухранели (Москва) в статье «Динамика женских образов кавказской лирики и драматургии Я.П. Полонского» анализирует женские образы лирики, прозы и драматургии поэта. На Кавказе в его творчестве происходит перемена женских архетипов. Принципиально новый - образ Нины Чавчавадзе-Грибо-едовой, «смиренномудрой», «Духом Величавой Жены». Точный биографический образ основан на глубоком понимании поэтом особенностей грузинского православия с его культом Святых жен -Св. Просветительницы Грузии Нины, Св. Благоверной Царицы Тамары и Св. Мученицы Кетеван.
В статье В.А. Кошелева (Новгород) «Две "медвежьих потехи": Некрасов и Полонский» выявляются фольклорные и литературные истоки названного мотива, определяются его функционирование в трех ипостасях: развлекающего народ артиста, дикого зверя, человечьего предка. Некрасов в стихотворении «Генерал Топтыгин» воспроизводит вторую и третью ипостаси «медвежьей потехи»; Полонский в стихотворении «Мишенька» - третью.
Ю.В. Леготина (Сыктывкар) в статье «Мотивный комплекс "сон - видение - смерть" в лирике Я.П. Полонского» констатирует амбивалентное отношение поэта к смерти, проявившееся в его лирике и раннего, и зрелого периодов. «Его понимание смерти как блага основано, скорее, не на непоколебимой вере, а на желании верить. В результате автор непоследователен, и стихотворения, близкие по дате написания, зачастую выражают противоречащие друг другу идеи. С годами он все чаще с горечью пишет о тягостных, путаных "снах жизни" и с ужасом - о загадочном сне смерти. Внутренний разлад преодолевается только там, где жизнь и смерть представлены в единстве, когда каждая из составляющих сообщает жизнь и ценность другой» (с. 236-237).
«Автобиографические мотивы в лирике Я.П. Полонского» исследует У. А. Гузлаева.
Ряд статей освещает частные случаи поэтико-философских, культурно-поэтических и поэтико-психологических параллелей. Е.А. Фёдорова (Гаричева) (Ярославль) в статье «Проблема "двойника" в творчестве Я.П. Полонского и Ф.М. Достоевского» применяет концепцию А. А. Ухтомского1 о Другом как категорию сознания для анализа повести Ф. Достоевского «Двойник» и сюжетных стихотворений Я. Полонского «Двойник», «У двери» и его прозаических текстов «Женитьба Атуева», «Признания Сергея Чалыгина», «Во дни помешательства». Оба писателя с помощью кольцевой композиции и сюжетных повторов показывают, что самоутверждение, страсти, несопротивление внешнему злу искажают картину мира. Согласно поэту, сопротивление злу возможно лишь с помощью молитвы: в этом случае личное пространство лирического героя расширяется, а временное соединяется с вечным.
Е. В. Никольский (Москва) в статье «Проблема двойничества в поэзии Я.П. Полонского и К.М. Фофанова» отмечает, что у того и другого происходит смещение акцента на любовную тематику. Для Полонского образ возлюбленной часто сливается с образом музы, от которой он ждет вдохновения. Ожидаемому счастью противопоставляются мотивы ужаса и страха, приходящие вслед двойнику. Антиномия чувств героя создает у поэтов эмоционально напряженное поле, которое связано с темой двойничества последних десятилетий XIX в. Метания и страхи лирических героев поэтов воплотились в мистическим образе призрака, являющегося в кульминационные моменты их жизни.
Сопоставительный анализ творчества поэтов дан в статьях рязанских исследователей: «Пушкинская "всеобщность" в творческом сознании Я.П. Полонского» (автор - М.В. Горемыкина); «А.И. Солженицын и Я.П. Полонский» (авторы - А.В. Сафронов и К. А. Андреева). Н. В. Лаврентьева в статье «"И сирень там росла, и шиповник там рос." (Я.П. Полонский и Б. Л. Пастернак)» полагает, что поэтов объединяют их интерес к немецкой философии, сближение человека и природы, их сосуществование. Сопоставление позволило выявить общие мотивы и образы - сирени и сада.
1 Ухтомский А.А. Доминанта. - СПб.: Питер, 2002.
Опыт оперного либретто и литературно-критических рассуждений поэта дан в статьях А.В. Игнашова (Самара) «"Черевички" Я.П. Полонского: Автор либретто как соавтор спектакля» и А. С. Евдокимова (Рязань) «Я.П. Полонский о природе литературной критики».
В третий раздел «Личность и творчество Я.П. Полонского: Региональный и образовательный аспекты изучения» вошли материалы, в которых рассматриваются вопросы исторического и современного функционирования личности и творчества поэта в региональном и образовательном пространстве.
Биографический контекст творчества поэта рассматривается в статьях исследователей из Рязани: И.Г. Кусовой и Е.В. Чумичё-вой «Я.П. Полонский в собрании и экспозициях Рязанского исто-рико-архитектурного музея-заповедника»; И. В. Грачёвой «Умские, Кафтыревы: Комментарии к воспоминаниям Я.П. Полонского» и А.Н. Потапова «Об архивных находках во время работы над книгой "Золотая арфа"». Функционирование рязанских реалий в лирических и эпических произведениях поэта анализируется в статьях И.В. Денисовой «Реминисценции на древнерусский рязанский текст в стихотворении Я.П. Полонского», а также М.В. Сомовой и Е.В. Кузнецовой «Рязань в автобиографических рассказах Я.П. Полонского».
Опыт изучения творческого наследия поэта в школе в центре внимания Е. В. Греджевой (Москва) «К истории изучения творчества Я.П. Полонского в средней школе» и Н.В. Аничкиной «Использование специфических приемов разбора поэтического текста в процессе изучения лирики Я.П. Полонского в школе».
Сборник завершает раздел «Сведения об авторах».
Т.М. Миллионщикова
2016.04.014. ЗОРИН А. ТОЛСТОЙ ВОССОЗДАЕТ ИСТОРИЮ. ZORIN A. Tolstoy replays history // The times literary supplement. -L., 2015.-18.03.
Ключевые слова: роман как жанр; история; декабристы.
А.Л. Зорин, доктор филологических наук, специалист в области истории российской культуры и интеллектуальной истории, заведующий русской кафедрой в Оксфордском университете, автор
