CC BY
17
са), а в том смысле, что они являются внутренним и внешним единством несовместимых вещей. «Мыслимо сущее (если оно есть) является самопротиворечивым, т.е. является внешним или внутренним единством несовместимых вещей» (с. 169). У Суареса только некоторые мыслимо сущие являются внутренне самопротиворечивыми. Таким образом Карамуэль (как и многие поздние иезуитские авторы) сужает проблематику схоластических дебатов до маргинальных вопросов, касающихся онтологического статуса самопротиворечивых объектов (с. 179).
В Заключении автор отмечает, что цель его исследования состояла в том, чтобы «реконструировать, по крайней мере частично, диалектику этого драматического разрыва мнений по поводу мысленного сущего в схоластике между 1600 и 1680 годами» (с. 180). Суарес стоял в начале, а не в конце первого ряда схоластических философов эпохи барокко. Он был каналом связи между схоластикой и философией Нового времени. Мысль известных философов Нового времени (таких как Декарт, Локк, Лейбниц, Кант и Брента-но) выросла не на пустом месте, а развивалась в более широком контексте того времени. «Без знания этого контекста невозможно должным образом оценить этих философов» (с. 181).
Л.А. Боброва
2016.02.027. ГРАНИ РАСКОЛА: СТАРООБРЯДЧЕСТВО: ТАЙНЫ И ЯВЬ.
Verge of a split: Old belief: The mystery and reality / Ed. Y.I. Grois-man. - Nizhny Novgorod: DEKOM, 2014. - 216 p.
Ключевые слова: старообрядчество; раскол; история; философское осмысление; эволюция религии.
Как говорится во введении к альбому, и именно с этого логично было бы начать: «о расколе и раскольниках написаны тысячи страниц...» (с. 4). И сейчас старообрядчество и раскол остаются до конца не изученными и не раскрытыми, отчего актуальными и привлекательными для целого ряда исследователей: философов, историков, религиоведов и пр. Альбом разделен на пять «граней», которые поэтапно раскрывают раскол в видении и деятельности людей, которые жили и живут «в расколе».
Книга как бы рассказывает историю развития, влияния и существования старообрядчества в ракурсе Нижегородской губернии. Рассмотренный период (с исторического начала раскола в XVII в., до наших дней века XXI) раскрывает нам не только само старообрядчество, но его неразрывную географически-духовную связь с Нижним Новгородом, хоть это и никогда не было секретом.
Первая грань, как вступительная, поэтапно описывает развитие событий непосредственно до, во время и сразу после появления феномена старообрядчества и непосредственно события и предпосылки, которые повлияли на поворот дискуссируемых нами событий. Таким образом, непосвященный читатель может включиться в старообрядческий дискурс и проникнуться им от самых истоков.
Вторая грань раскрывает географию старообрядчества. Преследуемые христиане бежали, духовными центрами становились монастыри и скиты, которые основывались часто в глухих, незаселенных местах старообрядцами, сбежавшими на окраины России из Москвы и других крупных городов; считалось, что только там осталась возможность вести духовную деятельность. Глава посвящена именно скитам, духовным центрам старообрядчества, которые в малой части, но сохранились и по сей день. За основы описания данных мест и специфики их жизни взяты работы П. И. Мельникова (А. Печерского) - писателя, чиновника и ученого, который, будучи чиновником особых поручений при Министерстве внутренних дел (с. 65), по своим же «рабочим» исследованиям написал два произведения, посвященных жизни старообрядцев Нижегородской губернии, герои которых имеют в своей основе реальных людей: романы «В лесах» и «На горах». Произведения эти имели и имеют большой успех у читательской публики. Описывая скиты словами героев романов автор-составитель альбома обращает свои слова в априорную истину, в аксиому.
Третья грань по своим временным рамкам приближается к нашему времени. Читатель погружается в Нижний Новгород XIX в. Из данной главы мы узнаем о повседневной жизни простого старообрядца (городского жителя в том числе), т.е. виды деятельности, кулинария и пр. Как примеры жизни взяты также герои романов Мельникова (Печерского), которые являли собой ту самую колоритность, которая свойственна нерядовым старообрядцам, например Овчинниковы, Чапурины, Мария Гавриловна и пр. (с. 85-127).
Описывается обрядность, личная жизнь (институт семьи), аксессуары, социальная мобильность и общение.
За гранью четвертой, в XX в., развернулась купеческая деятельность и деятельность старообрядческая. Ни для кого не секрет, что в XX в. около 75% экономики держалось на плечах старообрядцев, это лишь подтверждает наличие особенной трудовой этики у старообрядцев1. Из Нижегородской губернии вышли такие известные купцы-старообрядцы, как Кулибины. И.П. Кулибин - фактический основатель ремесленного училища. Также, несомненно, нужно отметить великого старообрядческого деятеля - купца Петра Бугрова, который кроме всего прочего являлся основателем Нижегородской ночлежки, которая увековечилась М. Горьким в пьесе «На дне». Отметим уже упоминавшихся Овчинниковых, Прянишниковых, Дегтяревых и т.д. Все они были купцами, не всегда успешными, но всегда трудившимися на благо государства, так неоднозначно к ним относившегося (с. 128-185).
Завершается альбом гранью пятой и XXI веком. «Эхо раскола» представлено в книге описаниями современных зарубежных исследователей, писавших о Нижнем Новгороде, от чьих взглядов не ускользнули и старообрядческие представители. Такими исследователями были Пьер Паскаль, Владимир Иванович Малышев, Есикадзу Никамура. Также последняя грань рассказывает о сохранившихся старообрядческих деревнях, которые, к сожалению, находятся как минимум в неудовлетворительном состоянии, а именно практически лишены возможности дальнейшего развития.
М.А. Малафеева
1 Малафеева М.А. Эсхатологический компонент трудовой этики русских старообрядцев и немецких протестантов // Проблемы современной экономики: Евразийский международный научно-аналитический журнал. - СПб., 2013. - № 2 (46). - С. 326-327.
