CC BY
12
ЭКОНОМИКА НАУКИ
2016.02.027. ЭКЕЛЕН Б., ван. ЗНАНИЕ ДЛЯ ЗАПАДА, ПРОДУКТ -ДЛЯ ОСТАЛЬНЫХ?
EEKELEN B., van. Knowledge for the West, Production for the rest? // Journal of cultural economy. - 2015. - Vol. 8, N 4. - P. 479-500. -D0I:10.1080/17530350.2014.909367. - Mode of access: http://dx. doi. org/10.1080/17530350.2014.909367
Ключевые слова: экономика знаний; креативность; национальные счета; география ценностей; глобальный капитализм.
Автор, сотрудник факультета истории Университета им. Эразма Роттердамского (Erasmus University Rotterdam) (Нидерланды), рассматривает проблему развития современной экономики знаний как высшей ступени эволюции экономической деятельности.
В исторической перспективе экономика знаний представляется как закономерный результат экономического развития от индустриальной экономики к экономике с доминированием сферы услуг и рассматривается как высшая стадия развития позднего капитализма. Однако при более пристальном рассмотрении экономика знаний видится как более сложное явление, в анализе которой необходимо учитывать не только временной, но и пространственный аспект. И если во временном измерении экономика знаний представляется вершиной экономического развития, то в пространственном измерении она является лишь тонким слоем, выкристаллизовавшимся на поверхности современного мирового промышленного капитализма. В связи с этим автор выделяет три парадокса, возникающих при анализе экономики знаний как самостоятельной стадии экономического развития. Во-первых, экономика знаний, обеспечивающая прогресс в одних пространственных областях, не исключает и даже предполагает возможность регресса в других. Во-вторых, экономика знаний явно недооценивает значимость ма-
териального производства, но при этом существенно зависит от него как от средства своей практической реализации. В-третьих, хотя экономика знаний рассматривается как чрезвычайно мобильный феномен, не имеющий жесткой пространственной локализации, политика развитых государств и транснациональных корпораций прочно привязывает ее к западному миру.
Развитие экономики знаний сопровождается противоречивыми тенденциями. С одной стороны, она предполагает открытие новых источников богатства и благосостояния на базе новых форм «невещественного», или «неосязаемого», капитала1. С другой стороны, она приводит к глубокому кризису традиционного индустриального сектора экономики в развитых странах. Экономика этих стран в последнее десятилетие стремительно утрачивает конкурентоспособность в сферах производства обычных товаров и услуг, основанных на рутинных технологиях, уступая свои позиции таким странам, как Китай, Индия, и странам Третьего мира, обладающим огромными ресурсами низкооплачиваемой рабочей силы. По существу, зыбкая концепция «экономики знаний» и «креативного общества» явилась ответом на ускоряющийся процесс деиндустриализации значительной части развитых стран. Оптимизм этой концепции является прикрытием фиаско индустриальной экономики в тех странах, где она изначально зародилась и сформировалась. Одни эксперты убеждены в благотворности происходящего процесса и уверенно заявляют, что «глобализация, аутсорсинг и акцент на инновации и креативность вынуждают бизнес к резкому сдвигу уровня инвестиций от физического к "неосязаемому" капиталу»2. Другие эксперты подчеркивают вынужденный характер происходящего процесса и его обусловленность международной конкуренцией: «Европейская экономика знаний является главным фактором нашей конкурентоспособности. В мире жесткой конкуренции, взаимозависимости и низкого уровня заработной платы в развивающихся экономиках Европа не может связывать себя с производством, требующим низкого уровня заработной платы и низкого уровня
1 Corrado C., Hulten C., Sichel D. Intangible capital and economic growth, Finance and economics discussion series // Divisions of research & statistics and monetary affairs, Federal reserve board. - Washington, DC, 2006. - P. 1-48.
Mandel M., Hamm S., Farrel C. Why the economy is a lot stronger than you think // Business week. - 2006. - 13 February. - P. 62-70.
добавленной стоимости для обеспечения экономического роста и создания новых рабочих мест. Вместо этого Европе следует сфокусировать свои усилия в сфере ее сравнительных преимуществ: производстве товаров и услуг с высокой долей добавленной стоимости, воплощающих в себе высокое качество физического и человеческого капитала и высокий уровень знаний»1.
Преодоление этой двойственности и снятие связанного с ним беспокойства достигаются в концепции экономики знаний за счет провозглашения «идей» конечными продуктами производственной деятельности и источником получения повышенной прибыли. В результате в рамках этой концепции формируется жесткое противопоставление физического и умственного труда. Это противопоставление было заложено еще в рамках системы «научной организации труда», разработанной в начале ХХ в. Ф.У. Тейлором, который рассматривал ручной труд как объект стандартизации и рационализации, направленных на то, чтобы максимизировать его эффективность. Умственный же труд традиционно ассоциируется со свободой, интуитивностью и творчеством. Однако парадокс концепции экономики знаний заключается в том, что в ее рамках именно умственный труд, который рассматривается как главный источник добавленной стоимости, начинает оцениваться с точки зрения его эффективности, а следовательно, подвергается стандартизации, рационализации и количественной оценке.
При этом экономика знаний по-прежнему не может обойтись без физического труда, который является основой материализации тех идей, которые она производит. Более того, она предполагает все большее пространственное распространение сферы высокоорганизованного и высокостандартизированного ручного труда далеко за пределы первоначального ареала индустриального развития. Именно экономика знаний, сформировавшаяся в развитых странах, является источником тех технологий, которые становятся основой индустриального сектора экономики в странах Третьего мира. В рамках этого сектора формируется огромная армия промышленных рабочих, труд которых подчинен строжайшей рационализации и стандартизации. В свою очередь, развитие промышленности в
1 European policy centre. Europe's knowledge economy: Background note // European policy centre. - Brussels, 2009.
развивающихся странах порождает мощное конкурентное давление на промышленность развитых стран и заставляет их все больше специализироваться в области экономики знаний. Этот процесс в последние два десятилетия сопровождается институционализацией, которая окончательно закрепляет разделение на вещественный и невещественный капитал. Эта институционализация воплощается в развитии системы защиты прав интеллектуальной собственности, системы бухгалтерского учета, различных экономических моделей, поисковых систем, систем измерения и управления процессами создания и распространения знаний. Сформированная в результате институциональная система является основой для повышения стоимости «продукции» экономики знаний относительно продукции традиционного материального производства. Высокая стоимость становится атрибутом инноваций, низкая стоимость - атрибутом материальных продуктов и традиционных услуг. В основе этого лежит устойчивое представление о том, что инновации являются главной движущей силой производства и источником прибыли.
Однако в конкретном продукте материальный и нематериальный компоненты, как правило, выступают в единстве. Продукт, реализация которого, собственно, и приносит прибыль, является вполне материальным и нуждается для своего создания во вполне традиционном производстве индустриального типа. Только благодаря развитию сложной системы международной кооперации производства создается иллюзия, что сама по себе разработка технической идеи и дизайна какого-либо изделия или технологии оказания какой-либо услуги способна сама по себе приносить прибыль. На самом деле прибыль приносит контроль над всей производственной цепочкой от разработки идеи до производства и реализации конечного продукта. И, несмотря на то что все большая и большая доля инвестиций вкладывается именно на начальной стадии разработки продукта, прибыльность этих инвестиций обеспечивается бесперебойной работой всех звеньев производственной цепочки.
При этом в пространственном аспекте создается противоречивая картина: наибольшая добавленная стоимость формируется в тех странах и регионах мира, где экономика знаний одержала верх над индустриальным сектором экономики, т.е. в развитых странах, а конечный продукт, в котором эта стоимость воплощается, произ-
водится в новых индустриальных странах мира, где доминирующим является традиционное промышленное производство.
Это находит свое отражение в современной международной системе макроэкономической статистики, главный показатель которой - ВВП - имеет строгое пространственное определение. США и Европейский союз отличаются крайне низкими темпами экономического роста, а также объемами инвестиций и темпами роста производительности труда сравнительно со странами, развивающими преимущественно традиционное индустриальное производство, такими как Китай или Индия. В связи с этим в США и других развитых странах высказываются предложения по реформированию системы национального счетоводства, чтобы она могла отражать новые процессы создания и распределения добавленной стоимости в мировой экономике. Выдвигается идея «инновационно-адаптированного ВВП», который учитывал бы стоимость технических и организационных идей до того, как они воплотятся в конечный материальный продукт или услугу. Это требует существенного изменения системы описания трансакций, посредством которых осуществляется движение интернациональных потоков товаров и услуг. Новые методы позволяют произвести переоценку макроэкономических агрегатов, характеризующих мировую экономику и экономику развитых стран. В свете этой переоценки экономика развитых стран выглядит более внушительно с точки зрения вклада в мировой ВВП, объема инвестиций и темпов экономического роста1. По мнению автора, такой подход создает статистическую иллюзию, которая позволяет рассматривать систему международных экономических отношений и позицию в ней развитых стран как гораздо более стабильные, чем в реальности.
Все вышеизложенное приводит автора к окончательному выводу о том, что экономика знаний не может рассматриваться как новая стадия развития современной экономики, а является концепцией, маскирующей массированный пространственный сдвиг материального производства из традиционного ареала индустриального развития, который сформировался в так называемых развитых
1 Hausmann R., Sturzenegger F. Global imbalances or bad accounting? The missing dark matter in the wealth of nations // Center for international development. Working paper N 124. - Cambridge: Center for international development at Harvard university, 2006. - P. 1-42.
странах в XIX-XX вв., в новые индустриальные страны. В результате экономика развитых стран вынуждена специализироваться в области создания новых технологий, которые, однако, не способны заменить собой реальное производство, поскольку нуждаются в нем для своего воплощения.
М.О. Лихачев
2016.02.028. ХЭНКОК С., ХЬЮЗ Г., УЭЛШ Э. ПУРИСТ ИЛИ ПРАГМАТИК? МОРАЛЬНАЯ ПОЗИЦИЯ АНГЛИЙСКИХ УЧЕНЫХ, ОБЛАДАЮЩИХ ДОКТОРСКОЙ СТЕПЕНЬЮ, В ЭКОНОМИКЕ ЗНАНИЙ.
HANCOCK S., HUGHES G., WALSH E. Purist or pragmatist? UK doctoral scientists' moral positions on the knowledge economy // Studies in higher education. - 2015. - Mode of access: http://dx.doi.org/ 10.1080/03075079.2015.1087994
Ключевые слова: экономика знаний; докторская степень; научная карьера; академическая идентичность.
Авторы статьи, сотрудники Имперского колледжа и Института образования Лондона (Великобритания), рассматривают проблему участия научных работников, получающих докторскую степень, в развитии современной экономики знаний. Сегодня перспективы экономического роста и развития и в развитых, и в развивающихся экономиках зависят от способности экономической системы генерировать и внедрять инновации. На этом основана концепция «экономики знаний» как новой стадии развития современной рыночной экономики, в которой главную роль играет производство нового знания и накопление человеческого капитала, представленного кадрами высшей научной квалификации. В Великобритании государственная политика имеет четкую направленность на то, чтобы ученые высшей квалификации, специализирующиеся в сфере естественных, математических, инженерных наук и технологий, принимали большее участие в развитии экономики знаний. Однако во многих нормативных документах отмечается отсутствие четких представлений об объемах и структуре спроса и предложения на рынках труда специалистов высшей квалификации, в том числе имеющих академическую подготовку. Тем не менее ориентация на подготовку таких специалистов и стимули-
