CC BY
13
культуры человеческого общества, в частности текстов сакральных. Они, по утверждению профессора В.В. Мелихова, внедряясь при помощи религиозных процедур в сознание и подсознание людей, становятся содержанием общественного сознания, генетической памятью тех или иных традиционных культур, формируют этические нормы поведения людей и шкалу их моральных ценностей, дают возможность ощущать себя частью сообщества (с. 259). Семантическую же основу культуры отдельной нации составляют язык и письменность народа. Проблема сохранения, преемственности и развития мировых культур является одной из важнейших составных частей проблемы выживания человечества, сохранения людьми основных человеческих качеств. Будучи общецивилизаци-онной, она должна составлять предмет внимания не только ученых культурологов и работников сферы культуры, так как тесно связана с проблемами обеспечения национальной и глобальной безопасности, значение которых будет возрастать в ближайшие годы (с. 260). Философам и представителям фундаментальных наук в комплексном изучении данных явлений рекомендуется руководствоваться информационным и генетическим подходами и принципом фрак-тальности, наглядно проявляющимся в организации генетической памяти сложных природных систем (с. 261). Размышляя о будущем цивилизации, авторы предлагают читателю осмыслить вопрос, нужна ли человечеству перспектива превращения в безвольный элемент, полностью контролируемый глобальной информационной машиной - подобная ситуация описывается в романе А. Зиновьева «Глобальный человейник» (с. 272) и произведениях ряда американских фантастов. Дабы подобного не случилось должны действовать моральные ограничения, своего рода нравственный императив, поэтому особую важность приобретает задача формирования этики информационного общества (с. 273).
И.М. Цибизова
2016.02.004. КУМАНОВА А. НЕСТИНАРИАНА: ИСТОРИОГРАФИЯ. ФОТОМОНОГРАФИЯ: УЧЕБНОЕ ПОСОБИЕ. KUMANOVA A. Nestinariana: Historiography. Photo monography: Compendium / Ed. N. Vasilev et al. - София: За буквите - О писме-нехь, 2014. - 190 p.
Ключевые слова: болгарское нестинарство; обрядность; солярный культ; философия религии; культура; информационное картирование; когнитивно-ретикулярная методология.
Автор книги - болгарская исследовательница, профессор Государственного университета библиотековедения и информационных технологий (Болгария) Александра Куманова - уже известна российским читателям своими предыдущими работами1, в которых ею была развита ноосферно-информационная концепция ризомно-го развития мировой информационно-библиографической сферы.
В своей новой книге Куманова, используя прежнюю методологию и ряд информационных категорий, разработанных исследователями, принадлежащими к исследовательской школе ГУБИТ, не снижая при этом уровня широкомасштабности обобщений, представила результаты информационно-исследовательского историо-графическо-культурологического проекта, участниками которого стали ее болгарские коллеги и студенты этого же университета.
Проект, работа над которым началась в 2007 г., был посвящен составлению информационной карты корней такого уникального этнографическо-фольклорного феномена как обрядность болгарского нестинарства в контексте влияния на его генезис иранско-малоазиатской традиции солярного культа и дальнейшей трансформации («пересемантизации», по терминологии Кумановой) этого влияния. Информационное картирование материалов, собранных во время экспедиций, данных, полученных в результате интервью и изучения источников (будь то идейные влияния или факты), дает возможность систематизировать и упорядочить самую разнообразную информацию о нестинарстве.
В проекте были использованы материалы бесед с рядом известных болгарских и иностранных ученых, деятелей болгарской и зарубежной церкви, исламского духовенства. Для реализации исследовательских целей был организован ряд экспедиций: для съе-
1 Куманова А.В. Введение в гуманитарную библиографию: Библиографо-вед. исслед.: Курс лекций по общ. библиографоведению: В 2 ч. - София: Гутенберг, 2007. - 1358 с.; Куманова А.В. Ризома на инфосферата: Морфология на биб-лиографията: (Генезис на световната универсална библиография): Учебник по общо библиографознание: (Теория на библиогр. форма). - София: За буквите -О писменехъ, 2012. - 533 с.
мок документального фильма о празднике 4 июня в Страндже (Болгария) и исследований музейных и других культурных артефактов (исторических комплексов святилищ и храмов), связанных с культами огненных мистерий в Болгарии, а также Иране, Центральной и Восточной Турции; создан фото- и видеоархив и обширный библиографический указатель. Собранные материалы стали частью историографической информационной карты, отражающей феномены, связанные с нестинарством в Болгарии, о которой было сказано выше. Написанная Кумановой книга вместе с собранными в результате экспедиций фото-, видео-, архивными, библиографическими и другими материалами в целом может рассматриваться в качестве введения к такой информационной карте, в котором упорядочиваются и систематизируются полученные исследовательские результаты.
«Нестинариана» была разделена автором на девять семантически связанных между собой и пересекающихся по содержанию разделов, которые в свою очередь состоят в общей сложности из 36 структурных элементов. Отдельные фрагменты или элементы не соподчинены между собой, хотя в целом и подчиняются общей логике изложения. Такой способ упорядочения материала позволяет создать насыщенное разнообразным исследовательским и информационным содержанием текстовое пространство, охватившее все многообразие аспектов изучаемого объекта.
Таким образом, структура изложения хотя и является иерархической, но по существу строится Кумановой по принципу воспроизведения формы солярного диска (соответственно делению круга на 360 градусов), что дает ей основание рассматривать текст «Нестинарианы» в качестве обобщенной естественной метакласси-фикации историографического исследования (с. 10).
В первом разделе излагается история проекта, а во втором приводится перечень опрошенных экспертов. В третьем содержится предварительная информация о научных экспедициях. Четвертый и пятый разделы посвящены содержанию научно-документального фильма «Ритм времени», посвященного нестинарским обрядам. В шестом очерчены глобальные историологические рамки рассматриваемых явлений. Седьмой раздел посвящен философско-исторической картине трансмиссии арийского солярного религиозного культа из Ирана в Болгарию и выявлению его следов в бол-
гарской культуре. Восьмой содержит подробный отчет об экспедициях в историческую Северную Месопотамию, Центральную и Восточную Турцию и Санкт-Петербург с целью сбора материалов для создания историографической информационной карты нести-нарской феноменологии в Болгарии. И наконец, последний - девятый - излагает видение нестинарства в контексте концепции планетарной информационной среды культуры.
Каждый из 36 сегментов текста проиллюстрирован автором посредством всего лишь одной, тщательно отобранной из всего множества сделанных во время осуществления проекта снимков, фотографией.
Кумановой был разработан методологический инструментарий проекта, который она назвала когнитивно-ретикулярным, прибегнув к понятиям, и раньше использовавшимся в ее исследованиях (с. 97-98). Среди этих понятий - ретикула («сетка»), помогающая выявить и классифицировать весь конгломерат признаков какого-либо объекта, и «ризома» для обозначения растущей, развивающейся совокупности гуманитарно-информационных связей1.
Основываясь на постмодернистской парадигиме гуманитарного знания XXI в., Куманова характеризует задачу проекта как философско- и культурно-антропологическое изучение духовной сущности нестинарства на основе создания междисциплинарного историографического синтеза различных гуманитарных знаний (с. 10-12). Синтетический дискурс проекта объединяет методологический, философско-науковедческий, историко-культурный, ме-таклассификационный, языковедческо-литературоведческий- морфологический и историографический аспекты и лежит на стыке областей религии, искусства и науки (с. 12, 97-98, 104).
Тот способ построения исследовательского процесса и изложения его результатов, который был использован в проекте, Куманова называет информационным моделированием (с. 104). В результате созданная картина представляет собой информационную ризому - совокупность порой налагающихся друг на друга исследовательских «траекторий», охватывающих все многообразие аспектов изучаемого объекта, посредством чего преодолевается любой односторонний взгляд на праисторию нестинарства (будь то
1 См. названные выше работы автора.
его «фракизация», поиски праиранских, праегипетских следов или влияния культа богини Кибелы и проч.)1. Напротив того, полученная ризоматическо-ретикулярная информационная карта отражает именно многостороннее историографическое изучение этимологии нестинарства, восходящей к дописьменным временам (с. 97-98, 104). При этом основные усилия исследователей были сосредоточены на рациональном осмыслении и философско-научном прочтении солярной символики в нестинарской культовой обрядности
(с. 11)2.
Таким образом, по мнению автора, в свете новой парадигмы постнеклассической междисциплинарной науки XXI в., задачей информационной науки (науки о документированной информации), связанной с гуманитарным знанием, является создание ин-формационно-ризоматического синтеза любого историко-культурного феномена. Упорядоченная таким образом информация, по словам Кумановой, предоставляет каждому человеку реальную возможность и право («и каждому давалось, в чем кто имел нужду». -Деян. (4:35)) самостоятельно вступать в мир многомерной реальности как в открытую синархию многообразной информационной реальности и сознания и выбирать из нее (при помощи такого инструмента как информационная карта) «доступный и соответствующий человеку и его потребностям уровень обобщенного многообразного знания, содержащегося в документальном потоке» (с. 101). Автор книги пишет: «Сегодня информационная наука исследует гораздо более сложную реальность, чем непрерывная и локализованная материя - феноменологические способности человеческого разума, который в состоянии преодолеть реальность, в которую погружен человек, преобразовать ее, показывая недостаточность исходной альтернативы, и, обнаружив непредвиденные ранее (в информационной базе данных указанной среды) возможности, предоставить ему новые способы осуществления его естественного влечения быть в гармонии и с религией (черпая из нее уве-
1 Одной из таких траекторий является обзор обширной библиографии по ряду вопросов, так или иначе связанных с нестинарством в трудах болгарских и зарубежных (прежде всего российских) исследователей (с. 88-94).
2 По мнению Кумановой, создание единой методологии всех солярных символов и их систем пока еще является задачей будущего (с. 11).
ренность в осмысленности научного пути как образа достижения промыслов Творца)» (с. 101).
Методологической основой такого понимания сути и задач информационной науки в XXI в. является идея планетарной информационной среды культуры, под которой Куманова понимает планетарную социокультурную антропосферу (с. 96-98). В духе этой идеи информационно-поисковая деятельность в целом, равно как и в посвященном нестинарству проекте, опирается на философскую идею познания как отражения единства множества уровней реальности и сознания Homo sapiens (там же).
В этой перспективе, как пишет автор, взаимное познание и обогащение цивилизаций представляет собой единственно правильный путь к подлинной культурной глобализации мира: корень Древа историко-культурного развития человечества един (его составляют религии, искусства, науки) и он принадлежит всему человечеству (с. 35).
Говоря о едином философско-религиозном интеллектуализме, Куманова в качестве наиболее общего и высокого его уровня называет уровень ментальности, который является наиболее общим по отношению к расположенным ниже другим структурным уровням информационной реальности (в ее физической, биологической и культурной формах): метасистемном, вторично-документальном, первично-документальном и фактологическом. Ствол этого древа уходит корнями в религиозную картину мира во всем множестве ее конкретных проявлений - буддистского, христианского, магометанского, возникновение которых Куманова сравнивает с формированием гигантского циклоида инфосферы (с. 35). Зороастризм является первой универсальной монотеистической религией планеты и, следовательно, той основой, из которой растет ствол религиозной культуры человечества (там же). Именно поэтому гуманитарное знание как более общее понятие, чем включенное в него понятие «гуманитарные науки», немыслимо без единства религии, искусства и науки в человеческом познании (с. 36).
Опираясь на эти положения, Куманова более подробно очерчивает траекторию («древо») историко-культурного развития человечества (или гуманитарной глобализации), уходящую корнями в древнейший солярный культ зороастризма. В посвященном этому третьем параграфе шестого раздела она показывает преемствен-
ность идей зороастризма, развиваемых многими античными и средневековыми мыслителями. Среди них как западные и византийские философы и деятели культуры (от Платона и других древнегреческих философов до византийского ученого и философа Ге-оргиоса Гемистоса Платона (1355-1454)), так и представители восточной культуры (например, Ибн Араби, Фирдоуси, Ибн Хал-дун, Сухраварди и многие другие), чьи идеи неоднократно служили в истории своеобразным «мостом» между культурами Востока и Запада. Эту линию идейной взаимосвязи культур Востока и Запада Куманова доводит и до философии XX в.: концепций А. Шелера и А. Гелена и экзистенциализма (Куманова усматривает предвестие экзистенциализма в доктрине трансцендентальной теософии иранца Моллы Сандры (Mulla Sandra) (1571-1636)), а также индийского мыслителя и поэта Рабиндраната Тагора и японского писателя Ясунари Кавабата (с. 38-43).
Занимаясь информационным картированием нестинарства (в аспекте его обрядности и материальной культуры, таких ее «текстов» и артефактов как народные костюмы, орнаменты, скульптура), болгарские исследователи вскрывают заложенные в нем коды скрытого (hidden) и тайного (tacit) знания, связанного с многовековой трансмиссией солярного культа и трансформацией влияний митраистической духовной парадигмы. Тем самым они «работают» с заложенными в нем историческими информационными пластами знаниями, являющимися частью единой информационной среды планеты, декодируя те его компоненты, которые были утеряны в дали веков (с. 36). Куманова называет такую карту кадастровой интеллигибельной архитектурой феномена нестинарской обрядности (с. 97).
Нестинарские обряды, главным из которых является ритуальный танец на углях, представляющие собой по сути реликтовое культурное явление, до сих пор практикуются жителями ряда сел на юго-востоке Болгарии в горах Странджи. Фактически нестинар-ство вобрало в себя влияние целого ряда многообразных культурных и духовных феноменов, исторически объединенных в рамках митраистической солярной духовной парадигмы (таких как зерва-низм, фракийско-орфическая традиция, адаптация митраизма в христианских таинствах и проч.).
Куманова дает историко-культурологический анализ путей и обстоятельств, в силу которых данный культ смог расцвести и просуществовать столь долгое время в Страндже.
Прежде всего в фокус ее информационного подхода попадает сама Странджа, где расположены нестинарские села. Автор рассматривает эту горную местность как целостную информационную среду, в единстве ее географических, физических, биологических, культурных аспектов. Многовековая богатая событиями история, замкнутое отъединенное географическое положение, исторически сложившийся синтез различных культурных влияний, полиэтнический состав населения - все эти компоненты образуют неповторимый культурный сплав, ставший основой нестинарского феномена.
Важным для понимания историко-культурных судеб нести-нарства является географически культурное положение Странджи, относящейся к области исторической Фракии и составлявшей часть такого малоазиатского региона, как Северная Месопотамия (ныне территория Восточной Турции), которая в силу исторических обстоятельств некогда стала территорией смешения культур Древнего Египта, Ирана и Фракии. Таким образом, Странджские горы (Монс Астикус - мистические горы - в древности) составляли собой часть единого духовно-культурного пространства, объединяющего Европу и Азию, включая сферу влияния Ирана (месопотамско-анатолий-ский ареал) (с. 32-33).
Для того чтобы расшифровать закодированную в нестинар-стве и передаваемую им дальше в глобальной мировой культуре информацию, Куманова воссоздает сложную картину предшествующего многовекового взаимовлияния различных культурных традиций в этом достаточно замкнутом регионе.
Исторически самый древний известный нам период существования Странджи связан с находившимися под египетским влиянием фракийцами с их культом орфизма (с. 33). Протоболгары, появившиеся там в период Первого болгарского царства (VII-XII вв.), в своих миграциях пересекли малоазийские территории, где их культура впитала солярный культ, став «передатчиком» в его дальнейшем распространении.
Несколько веков Странджа была пограничной территорией между собственно болгарской территорией и Византией, где пересекались культурные влияния этих двух государств. Впоследствии
несколько веков подряд греческое духовенство способствовало христианизации языческого по сути культа (к проявлениям христианизации относится, например, участие в обряде иконы свв. Елены и Константина из местной церкви). Существовали в Страндже (вплоть до 1913 г.) и греческие нестинарские села, что говорит о том, что для участников обряда национальность не являлась определяющей. Даже в период османского владычества Страндже по ряду исторических причин удалось сохранять свой закрытый изолированный характер, что способствовало сохранению древних обрядов. Однако, как подчеркивает Куманова, амальгама мистери-альных огненных практик и раннехристианских религиозных таинств, проявившаяся сегодня в нестинарстве как информационный код, дающий ключ к планетарным трансмиссиям древнего тайного (hidden) знания, стала возможной именно благодаря ее связям с Северной Месопотамией (которую можно сравнить с вершиной циви-лизационного «треугольника»: Египет-Двуречье-Иран) (с. 78-79). В определенный исторический момент после падения династии Ахеменидов митраизм соединил в себе черты персидского зороастризма, халдейской (вавилонской) теологии, местных культовых практик из Малой Азии (Северной Месопотамии), к которым относятся обряды хеттов и фригийских жрецов, отличавшихся наиболее таинственными огненными мистериями. Именно в контексте всех этих влияний болгарская исследовательница и рассматривает не-стинарство в Страндже (там же).
Во второй половине XX в. нестинарство подверглось нападкам со стороны государственной атеистической культуры, однако ежегодные летние обряды практикуются здесь и сейчас, что зафиксировано в том числе в фильме, созданном участниками проекта во время экспедиции.
Куманова подчеркивает, что целью проекта было не всестороннее изучение феномена нестинарства, а выявление заложенного именно в его обрядности (сам танец и другие обряды) и глубоко укорененного в психологии человека кода или духовно-символического содержания, которое можно рассматривать как своеобразное информационное послание, повествующее о связи человека с природой - огнем, солнцем, и одновременно о ноосферной целостности человечества и его причастности вечности (с. 37). Именно в этом контексте и следует трактовать смысл всех движений во вре-
мя главного нестинарского обрядового танца - хождения по раскаленным углям, символизирующего очищение огнем и выражающего связь человека с космосом, видя в нем ритуал «попрания» - «вытаптывания» и «полета» (прохождения через планы информационного пространства).
Рациональное реконструирование этого глубинного содержания в форме информационной карты создает одновременно и инструмент, и информационную базу для будущих исследователей и их многообразных попыток прочтения кодов (смыслов) многомерности бытия (с. 37).
В своем анализе духовной сущности нестинарства Куманова опирается также и на обзор духовно-смысловых коннотаций символики огня в античной мифологии, неоплатонизме, эллинистической философии, христианстве (крещение водой и крещение огнем), привлекая истолкование Гастоном Башляром сокровенных духовных коннотаций символики огня как стихии в связи с осознанием человеком вечности. Опираясь на этот идейный комплекс, она видит в нестинарстве проявление катарсисного синкретического комплекса любовь-смерть-огонь (с. 24).
Исследовательница делает вывод о том, что в том сложном феномене, каким является нестинарство в его многовековом развитии, наслоении и трансмиссии различных культурных явлений, можно увидеть проявления общечеловеческой по своему характеру, глубоко бытийственной духовной практики выхода за пределы ограниченного злом, конечностью, уровня человеческого существования («попрать», затоптать его, затем вознестись (взлететь), пройдя очищение огнем). Познавая этот закодированный смысл через расшифровку скрытых (tacit) в различных артефактах (культурных текстах) значений, а также через то тайное (hidden) знание, которое заложено в них, мы тем самым проникаем в тайну утерянных в веках пластов многообразного духовного знания. Для того чтобы воспринять это знание во всей возможной целостности, мы должны выстроить наиболее полную информационную картину всех связанных с ним процессов. Именно тогда мы сможем увидеть ноосферное значение нестинарства во всей полноте его смыслов и исторических изменений.
Помимо анализа той совокупности информационных кодов (вещественных, символических образных), которые можно обна-
ружить в нестинарской этнической культуре, включившей в себя и соединившей различные древние верования, Куманова дает обзор культурно-информационных следов арийского солярного культа (образы солнца, огня (жара) и связанных с ними богов, людей, животных, стихий) во всей болгарской литературной и фольклорной традиции.
Прежде всего она строит многоаспектную, основанную на принципе ретикулы, таблицу сравнений культурных визуальных артефактов (народных костюмов, их орнаментов и цветов), характерных для разных областей Ирана (Белуджистана), Малой Азии и Болгарии, что дает возможность выявить ряд безусловных заимствований как в орнаментах (солярная и растительная символика), так и цветах (проявление солярного геокосмического процесса, совершающегося через жизнь людей в природе) (с. 58-63).
Далее ею рассматривается влияние изначальной арийской солярной символики на образы героев болгарских волшебных сказок и легенд (образы кузнеца, волка, огня, солнца и проч.) и также литературную (идиллии Петко Ю. Тодорова и авторские сказки Николая Райнова) (с. 49-57) и христианскую иконописную традиции. Особенное внимание в связи с этим Куманова уделяет солярной символике известных артефактов, находящихся в Болгарии, -так называемого барельефа Мадарского всадника и мраморной статуэтки льва из Софийского археологического музея, найденной в южной Болгарии, в сравнении ее со скульптурой митраистского льва из Исфахана с подчеркнуто солярной символикой (отголосок раннего арийского культа солнца) (с. 86). В своем анализе взаимосвязей болгарской и малоазийской традиций Куманова затрагивает и богомильскую традицию, возникшую под влиянием манихейства, появление которого датируется II в. до н.э. и неразрывно связано с общим развитием митраизма (с. 56). С помощью таких культурных параллелей обрисовывается обширная информационная картина мировой трансмиссии солярного культа, в том числе и на территории Болгарии.
Наряду с собственно болгарской частью исследования проект включил в себя и экспедиции в Иран и Центральную и Восточную Турцию. Результаты экспедиций (интервью, посещения культовых мест и проч.) стали - в структурированном виде - частью инфор-
мационной карты, отражающей всевозможные культурные трансмиссии на этих территориях, связанные с нестинарскими обрядами.
Структурирование результатов данных экспедиций в форме информационной карты производилось на основе предложенного Станко Г. Денчевым (ГУБИТ) деления «информационной среды» или планетарной социокультурной антропосферы на триаду «информационные фонды - информационные технологии - интеракции между людьми и оборудованием» (с. 69), которые взаимопроникают и накладываются друг на друга.
К информационным фондам относятся различные культовые объекты в этих географических ареалах: святилища и храмы огня и принадлежащие им архитектурные комплексы. Под информационными технологиями, связанными с огненными церемониями, Куманова подразумевает социокультурный код огненного ритуала, исходя из того, что огонь является первой технологией и, следовательно, использование человеком огня позволяет говорить о появлении техносферы как части антропосферы и семиосферы. К интеракциям же относятся как историографический обзор литературы на соответствующие темы, так и учет мнений опрошенных специалистов (с. 69-70).
Таким образом, опираясь на большой объем разнообразного материала, автору удается выстроить линию преемственности болгарской культуры со многими древними культурами, и прежде всего с древнеиранской, декодируя в первой информационные следы причастности к универсальному идейно-философскому религиозно-духовному течению, неразрывно связанному с солярным культом и его «пересемантизацией» в течение многовекового периода (с. 57, 88).
Предложенный Александрой Кумановой информационный подход к такому культурно-духовному феномену как нестинарство интересен не только тем, что дает возможность вскрыть глубинные смысловые слои нестинарского феномена, но и демонстрирует одно из возможных направлений синтеза современных информационных категорий и социально-гуманитарного знания.
М.Е. Соколова
