CC BY
113
ОБЩИЕ ВОПРОСЫ
2016.02.001. КОНСЕРВАТИЗМ И РАЗВИТИЕ: ОСНОВЫ ОБЩЕСТВЕННОГО СОГЛАСИЯ / Под ред. Макаренко Б.И. - М.: Аль-пина Паблишер, 2015. - 332 с.
Ключевые слова: политический консерватизм на Западе; консерватизм в России; национальные модели консерватизма; консервативная идеология.
Монография представляет собой результат исследовательского проекта, осуществленного в 2014-2015 гг. Центром политических технологий (ЦПТ). Замысел исследования состоял в том, чтобы сопоставить идейную базу и политическую практику современного политического консерватизма на Западе, отследив исторические тенденции его развития, и наметить перспективы возрождения консервативного течения в России. Предметом исследования являются политические партии и движения в западных странах, разделяющие ту или иную форму консервативной идеологии. Рассматриваются идейно-политические истоки консерватизма и видоизменения и размежевания внутри консервативного лагеря в отдельных странах, происходившие в последние десятилетия. Книга состоит из введения и четырех глав. В приложении приводится список экспертов и библиография.
Эмпирической основой исследования зарубежного консерватизма стало «21 глубинное интервью с экспертами из шести стран: политиками и общественными деятелями, политологами, философами, которые предложили экспертные оценки и интерпретации процессов, происходящих в консервативном лагере» (с. 11). Значительную часть монографии составляют разделы, в которых рассматриваются национальные модели консерватизма. Книга написана авторским коллективом под руководством Б.И. Макаренко,
председателя правления ЦПТ, который является автором введения, первой, третьей и четвертой глав.
Во введении сформулирована основная функция зарубежного консерватизма - «стремление сохранить главное в ценностном капитале современного ему общества, гибко адаптируя его с тем, чтобы обеспечить поступательное эволюционное развитие этих ценностей в будущем» (с. 10). Благодаря этому консерватизм был способен выполнять роль модернизирующей и развивающей общество силы. Из рассмотренных в книге примеров это относится к восстановлению экономики и государственности стран, потерпевших поражение во Второй мировой войне (Германия и Италия), переход от диктатуры к демократии (Испания), преодоление острого политического кризиса (Франция). Важнейшей политической реформой, совершенной консерваторами или при их активном участии, стало создание модели «государства всеобщего благоденствия».
В первой главе «Консерватизм на Западе: основные тенденции современного развития» отмечается отсутствие основательно разработанной и обоснованной теории консерватизма. Под ним могут пониматься и политическое течение, и форма идеологии, и умонастроение, и стиль поведения, ориентированные на защиту традиционных устоев общественной жизни, противоречащие резкому обновлению и радикальным новациям.
Общепризнанным «пророком консерватизма» считается английский философ, публицист и политический деятель Эдмунд Берк (1729-1797). В его книге «Размышления о французской революции» (1790) впервые сформулированы главные принципы консерватизма. Выступая противником идей Просвещения и Французской революции, Берк доказывал, что общественная жизнь основывается на традициях, обычаях, моральных и материальных ценностях, унаследованных от предшествующих поколений.
В своей классической работе «Консерватизм как идеология»1 С. Хантингтон выделил основные компоненты консервативной идеологии, отметив, что в основе своей они были определены еще Берком. Исходя из них, Хантингтон определяет консерватизм как
1 Huntington S. Conservatism as an ideology // American political science rev. -N.Y., 1957. - N 51(02).
«обоснование существующего строя, основанного на истории, Боге, природе и человеке», «это не просто отсутствие изменений, а отчетливое и систематическое сопротивление им» (цит. по: с. 16).
Основные ценности консерватизма переживали неизбежные перемены в 1960-1980-е годы и нуждаются в современной интерпретации. Стремление к сглаживанию социальных противоречий привело к строительству в западноевропейских странах (в меньшей степени - в США) «государства всеобщего благоденствия» - разветвленной системы социальной помощи и государственной поддержки сфер образования и здравоохранения. На первый план стала выходить проблематика, привлекавшая более образованные и благополучные слои общества, по сути - разросшийся средний класс. Новая тематика повестки дня политической жизни включает: экологические проблемы; проблемы массовой иммиграции их социально-экономические последствия, дилеммы мультикультура-лизма; нетерпимость к дискриминации членов общества на любом основании (гендерном, этническом, конфессиональном, сексуальной ориентации); для Евросоюза - темпы и содержание интеграции, критикуемой «справа» за ослабление национального суверенитета и засилье евробюрократии и «слева» - за принуждение к бюджетной экономии. С определенной долей условности можно говорить о становлении «субкультуры среднего класса», «которая стала социальной опорой для центристских политических сил» (с. 24).
В книге рассматривается феномен размежевания внутри консервативного лагеря на «системных» и «новых» консерваторов. Маркерами для новых консерваторов стали проблемы миграции, прав меньшинств (в том числе сексуальных), евроскептицизм. Им свойственны ностальгия по прежним временам, популистский заряд (критика правительства или истеблишмента в целом), акцент на «национальном» в разных формах - от критики мигрантов до евроскептицизма.
В главе второй рассматриваются «национальные модели консерватизма». Проблематика германского консерватизма рассмотрена А.Ф. Филипповым и А.В. Макаркиным. Она освещается в двух планах - консервативная традиция в германской политической мысли и либеральный консерватизм в послевоенной Германии. С этим связаны существенные особенности германского консерва-
тизма. Большую роль в его становлении сыграли выдающиеся мыслители Гердер, Фихте, а также мощное идейно-политическое и литературно-философское течение немецкого романтизма. Рассматривается проект «Консервативной революции», его провал и установление нацистской диктатуры. «Роль радикальных консерваторов в становлении нацистского режима нельзя недооценивать: именно они способствовали созданию ситуации, в которой победа нацизма вообще была возможна. Однако сам нацизм не был консервативным движением, в том числе и консервативно-революционным. Консервативные революционеры - это те, кто настроен против капитализма и либерализма, но также и против интернационалистского социализма, кто придает большое значение таким категориям, как "народ" и "народный дух", кто ставит государство выше общества» (с. 85). Приводится высказывание Юнга, который отмечал коренное отличие этого направления от основных постулатов нацистских идеологов: «Консервативной революцией мы называем возобновление уважения к тем законам и ценностям, без которых человек теряет связь с природой и Богом и не может выстроить подлинного порядка» (цит. по с. 85). Для консервативных революционеров было характерно утверждение миссии немецкого народа как общечеловеческой задачи, а не агрессия, не подавление и тем более не уничтожение других народов.
Традиционные немецкие консерваторы в основном находятся на стороне ХДС/ХСС. Христианско-демократический союз стал формироваться с 1945 г. из числа сторонников христианского социализма, вышедших из христианского профсоюзного движения, и либеральных консерваторов, считавших, что ХДС должен стать «объединяющей народной партией, преодолевшей конфессиональное мышление и выражающей интересы всех общественных групп. Более консервативные баварцы решили не растворяться в новой партии, а создать собственную - Христианско-социальный союз (ХСС), который на протяжении всей своей истории остается стабильным членом блока ХДС/ХСС.
Накануне первых выборов в Германский бундестаг в 1949 г. предложенная Людвигом Эрхардом идея построения модели «социального рыночного хозяйства» не только вызвала позитивный резонанс в рядах христианских демократов, но и нашла широкую поддержку среди немецких избирателей.
Достижения Аденауэра и Эрхарда в промышленном восстановлении послевоенной Германии получили название «экономического чуда». Этапной для истории немецкой христианской демократии стала деятельность Г. Коля, председателя ХДС в 1973-1998 гг. Коль стал достойным преемником Аденауэра как политический лидер: он смог вернуть партию к власти и привести ее к победе на четырех выборах подряд. Будучи федеральным канцлером в 19821998 гг., Коль смог добиться экономических успехов, не демонтируя социальное государство. Его решающая роль в объединении Германии позволила ему реализовать набор мер, позволивших интегрировать восточные земли в единую Германию.
Этические основы христианства, идея социального рыночного хозяйства и прочная укорененность Федеративной Республики в западной системе и по сей день составляют основу программы ХДС. В то же время партия стремится адаптироваться к новым вызовам. С приходом к руководству ХДС А. Меркель модернизация партийного кредо ускорилась. Произошел отказ от ряда программных установок, в частности от атомной энергетики, ранее получавшей мощную политическую поддержку. Была осуществлена военная реформа с целью перевода армии на профессиональные рельсы; усилилась «государственная» патриотическая составляющая в ущерб конфессиональной, так что даже Ватикан перестал рассматривать ХДС как свою опору в Германии.
Тема иммиграции является болезненной для Германии, как, впрочем, и для других европейских стран. Здесь Меркель вынуждена маневрировать между жестко антииммигрантской позицией ХСС и более либеральными взглядами своих партнеров по коалиции из СДПГ. В 2010 г. она подвергла публичной критике мульти-культурализм; в 2014 г. Меркель жестко осудила деятельность антиисламского движения «Европейцы-патриоты против ислами-зации Старого Света» и заверила, что Германия и впредь будет принимать людей, ищущих убежище, что было критически встречено в рядах ХСС.
Раздел «Консерватизм во Франции» (автор Н.В. Назарова) начинается с исторического очерка. Формирование политического консерватизма связано с эпохой Просвещения и Великой Французской революцией. Острая политическая борьба в процессе утверждения новых принципов государственного устройства создавала
расколы общества по линии принятия или отвержения происходивших перемен. Вплоть до конца XIX в. французский консерватизм имел антиреспубликанскую политическую направленность и выражал стремление вернуться к феодально-патриархальным порядкам, воплощением которых выступала монархия. С крахом Первой республики в 1804 г. и провозглашением Империи начался новый этап в развитии консерватизма: «Наполеон выстраивал государственную идеологию вокруг консервативных принципов: собственность, семья, религия, социальная иерархия, сильное государство и вера в провиденциальную личность правителя» (с. 111). Одновременно в Кодексе Наполеон закрепил многие важные завоевания революции: равенство всех перед законом, защиту права собственности, демократические права и свободы. В период Реставрации возвращенные к власти Бурбоны вынуждены были провозгласить Францию конституционной монархией с двухпалатной системой и приняли компромиссную конституционную хартию 1814 г. При короле Карле Х консерватизм получил идеологическое обоснование в работах представителей правого крыла: Жозефа де Местра, Луи де Бональда, Рене де Шатобриана и др. Участие многих известных консерваторов в политике способствовало широкому распространению их взглядов во французском обществе. Рассматривается размежевание консервативного лагеря на три традиции - легитимистскую, более умеренную орлеанистскую и бонапартистскую.
На смену последнему монархическому режиму Второй империи пришла Третья республика, окончательно утвердившая республиканский строй. Вызовами ей стали националистические движения, «дело Дрейфуса», усиление влияния правого консерватизма экстремистского типа («Аксьон Франсез») во главе с Шарлем Мор-расом. Конец 1930-х годов был отмечен резким поправением правоцентристского курса (с. 176).
В первые послевоенные десятилетия ведущую роль сыграл голлизм. Сложившийся на его основе обновленный консервативный блок в настоящее время конкурирует уже не столько с традиционным противником слева, сколько с набирающими силу крайне правыми. Эта тенденция в 1980-е годы во многом была связана с активностью идейных движений, получивших название «новые правые»; основной формой их деятельности, в соответствии с
французской традицией, стали многочисленные клубы и объединения, среди них наиболее известные - группа ГРЕСЕ (группа по исследованию европейской цивилизации), клубы «Орлож». Их идеологи поставили задачей придать консерватизму вид целостной доктрины, «нового мышления», опираясь в своих разработках на теоретическое наследие немецких и итальянских предшественников (Меллер Ван ден Брук, Шмит, Шпенглер, Юнгер, Эвола, Паре-то, Сорель и др). Антиэгалитаризм, понимаемый как «право на различие», инаковость, как закон жизни, созидательное творческое начало, противостоит эгалитаризму, следствием которого является стирание различий, мондиализм (глобализация). Продвигаемые «новыми правыми» идеи, в особенности обосновывающие объективные причины неравенства как между индивидами, так и расами, культурного превосходства европейской цивилизации, необходимости сплочения европейцев в противостоянии американской культурной экспансии были подхвачены ультраправыми, прежде всего Национальным фронтом (ФН). Почву для роста популярности ФН подготовили и кризис доверия к традиционным партиям, как правым так и левым, а также новые серьезные вызовы, касавшиеся проблем иммиграции и обеспечения безопасности. «С новой иммигрантской волной из стран третьего мира начали быстро расширяться зоны конфликтов на национальной и религиозной почве, имевших как экономические, так и этнокультурные формы. Во Франции с ее высокоразвитой системой социальной защиты и определенным комплексом вины за колониальное прошлое иммигранты не были обойдены вниманием государства» (с. 128). Защитой права коренных французов на сохранение национальной идентичности, по представлениям ФН, должна стать полная ассимиляция претендентов на французское гражданство или даже «запрет неевропейской иммиграции» (с. 129). Все это, в свою очередь, способствует коррекции идейной платформы консервативного большинства, вплоть до заимствования актуальных лозунгов у того же НФ.
В разделе «Консерватизм в Великобритании» (автор А. Г. Ивахник) подчеркивается, что британский консерватизм считается классическим выражением этого идейно-политического течения, чему посвящен исторический очерк. Начало современного периода развития британского консерватизма автор относит к
1970-м годам, когда в Консервативной партии возобладали силы, осознавшие неприемлемость политики социал-реформистского консенсуса и выступившие за воссоздание либерально-рыночной модели развития экономики на новой технологической основе. Это была реакция на все более очевидный «упадок Британии»: она стала единственной крупной страной, не пережившей «экономического чуда» (с. 141). Глубокий пересмотр идейных установок и политической практики британского консерватизма связан, прежде всего, с именем Маргарет Тэтчер. «Важной чертой политической концепции британского неолиберализма, получившей импульс непосредственно от Тэтчер, была большая роль моральной аргументации, апелляция к традиционным викторианским ценностям британского общества (уважение к семье и религии, закону и порядку, трудолюбию и бережливости). Неоконсерваторы остро реагировали на распространившиеся в обществе с 1960-х годов проявления морального релятивизма» (с. 144). Радикализм Тэтчер и ее сторонников представлял собой разрыв не только с послевоенным социал-реформистским консенсусом, но и с консервативной патерналистской традицией, концепцией «единой нации», восходящей к Дизра-эли. Это столкнулось с протестами внутри Консервативной партии. Активное противодействие в различных социальных кругах вызвала и политика «шоковой терапии», осуществление широкомасштабной приватизации предприятий госсектора. С приватизацией было связано идеологически и психологически важное направление деятельности тэтчеровского кабинета - формирование «демократии собственников» (налоговые скидки, условия кредитования мелких собственников, широкая распродажа акций среди наемных работников, распродажа муниципального жилья и проч.). Однако к концу 1990-х годов «тэтчеризм» исчерпал свой реформаторский, модернизационный потенциал, отмечалось нарастание негативных реакций общества на расширение зоны бедности, деградацию целых регионов после реструктуризации промышленности. Выборы 1997 г. обернулись для тори самым сокрушительным поражением: они потеряли треть электората и более половины мест в Палате общин. В ходе 13 лет пребывания Консервативной партии в оппозиции процесс «посттэтчеристской коррекции» сопровождался поиском адаптации к новым условиям. К парламентским выборам 2010 г. партия тори подошла с доктриной «прогрессивного консер-
ватизма», в основе которого лежала концепция «большого общества»: автор оценивает ее как попытку «осуществить синтез тэтчеризма (антиэтатизм и минимальное социальное государство) и лейбористского «третьего пути». Ссылки на социальное взаимодействие, на низовую самодеятельность звучали новаторски для тори, но расплывчатость формулировок позволяла использовать концепцию для обоснования урезания «государства благосостояния» (с. 157). За годы пребывания консерваторов у власти выявились серьезные разногласия в вопросах морали и норм социального поведения (вопрос легализации однополых браков), а также по вопросу условий членства Великобритании в Евросоюзе, вплоть до обещания вынести на референдум вопрос о дальнейшем пребывании в ЕС (с. 160).
Специфика американского консерватизма («Консерватизм в США», автор В.Н. Гарбузов) связана с тем, что консервативная традиция с самого начала испытала на себе очень сильное и глубокое влияние того, что принято называть «американской исключительностью». «Отсутствие на американском континенте феодальных отношений, бурное развитие буржуазного общества, новое государственное устройство, основанное на принципах идеологии Просвещения... убеждение в уникальности и одновременно универсальности американских политических институтов, вера в "равенство возможностей" и т.п. способствовали тому, что понимание традиции в США изначально существенно отличалось от понимания ее в Европе» (с. 164). Рассматриваются типология американского консерватизма и «консервативные волны» в США. «Пребывая порой в дремлющем состоянии», консерватизм остается постоянно действующим фактором в общественно-политической жизни страны. «Это происходит в моменты обострения политической ситуации, когда развивается кризис доверия между государством и обществом, когда расстановка мировых сил меняется не в пользу США. В таких случаях американское общество, значительная часть которого отождествляет себя с консерватизмом (40-50%), сдвигается вправо» (с. 189).
Одной из основных особенностей испанского консерватизма является его «историчность», отмечается в главе «Консерватизм в Испании» (автор А.В. Макаркин). Современные консервативные политические теоретики, в первую очередь Мануэль Фрага Ири-барне, бывший еще и крупнейшим практиком консерватизма, уде-
ляли самое серьезное внимание историческим «корням». Если рассматривать консерватизм как реакцию на исторические вызовы, то таковых в истории испанского консерватизма было четыре. Это Реформация XVI в. (протестантский вызов); французское Просвещение XVIII в. и Революция (либеральный вызов); революция в России и свержение монархии в Испании в 1931 г. (революционный вызов); и франкизм (праворадикальный вызов). В условиях демонтажа франкистской системы основным полюсом притяжения для бывших франкистов стал Народный альянс, позднее Народная партия Фраги Ирибарне, созданная в 1976 г. Ее основатель и руководитель выступил как виднейший теоретик современного либерального консерватизма, в котором сохраняют свою актуальность три ценностных принципа испанского консерватизма - католицизм, испанизм и имперская политика (с. 209).
В главе «Консерватизм в Италии» (автор В.П. Любин) значительное внимание уделено особенностям итальянской политической жизни и культуры. Восстановление итальянской демократии, развитие которой было прервано 20-летием фашистского режима, не устранило «атавистического порока» итальянской «несовершенной демократии» - бессменного лидерства ХДП, собиравшей вокруг себя все антикоммунистические силы и не имевшей равноценного партнера-оппонента, облеченного легитимной санкцией избирателей (с. 221). Кризис традиционной партийной системы в 1990-е годы, победа коалиции левых сил на всеобщих выборах 1996 г. означали начало нового этапа развития партийно-политической системы страны. После крушения в 1990-е годы так называемой «системы ХДП» претендентом на представление в стране консервативных идей стала созданная богатейшим итальянским предпринимателем С. Берлускони партия-движение «Вперед, Италия!», игравшая на протяжении 15 лет ведущую роль в итальянской политике. «Таким образом, к концу первого десятилетия XXI в. в Италии все же возникло некое подобие двухполюсной партийной системы с чередованием у власти политических блоков с разной политической ориентацией... Консерваторы, ведущая роль среди которых принадлежит Берлускони и партии "Вперед, Италия!", являются одной из главных политических сил, способных создавать на выборах правоцентристские коалиции с высокими электоральными шансами» (с. 232).
Монографию завершают главы «Российский консерватизм глазами экспертов» и «Консерватизм для развития: концепция для гражданского общества».
Т.М. Фадеева
2016.02.002. МАЛИА М. ЛОКОМОТИВЫ ИСТОРИИ: РЕВОЛЮЦИИ И СТАНОВЛЕНИЕ СОВРЕМЕННОГО МИРА / Под ред. Эм-монса Т.; Пер. с англ. - М.: РОССПЭН, 2015. - 405 с.
Ключевые слова: европейское революционное движение; XV-XXвв.; феномен революции.
В книге известного американского историка М. Малиа исследуется история европейского революционного движения от религиозных восстаний XV в. до российских революций XX в. М. Малиа умер в 2004 г., не дожив до выхода книги в свет. Рукопись подготовил к печати его друг и коллега Т. Эммонс. Книга основана на широком круге источников, состоит из предисловия, написанного Т. Эммонсом, трех частей, заключения.
М. Малиа так объясняет свой исследовательский подход.
1. Феномен революции - европейского происхождения, его корни «следует искать в чисто европейских институтах и культурных нормах» (с. 10). 2. Поскольку революция европоцентрична, то изучать ее следует в специфических западных условиях, используя исторический подход, а не структурный или транскультурный, как это делают американские ученые. 3. «Западная революция представляет собой в первую очередь политическое и идеологическое преобразование, а не социальное» (с. 11). Любое восстание, даже не революционное, начинается в Европе с изменений в духовной сфере, считает автор. Поэтому он рассматривает и религиозные восстания. 4. «Социальная борьба - необходимое, но не достаточное условие крупной революции. Чтобы случилось подобное событие, прежде всего нужна структура унитарного государства, которая фокусирует все политические, социальные и иные формы протеста на одном наборе институтов» (с. 12). 5. Великая европейская революция, продолжает М. Малиа, - это «принявший всеобщий характер бунт против "старого режима"» (с. 13). Он считает, что такая революция может произойти в жизни нации лишь один раз, потому что только единожды можно сломать конституцион-
