CC BY
9
туации. Под «речевой стратегией» в исследовании понимается комплекс речевых действий, которые направлены на достижение коммуникативной цели.
В работе выделяются основные параметры, определяющие выбор речевой тактики и коммуникативных ходов, к которым относят: 1) общие знания о коммуникативной ситуации (уместность + неуместность определенного речевого акта); 2) знание о соответствующем речевом акте (ритуальный, стереотипный, нестереотипный, вообще не имеющий прецедента в индивидуальном опыте); 3) знания о собеседнике (как личности, как партнере, например). Стратегии и тактики связаны с речевыми жанрами, поскольку первые реализуются во вторых. Однако жесткого соотнесения внутри-жанровых стратегий и тактик не существует, поскольку выбор стратегий и тактик во многом обусловливается типами языковых личностей участников общения, а одни и те же стратегии и тактики могут быть представлены в разных типах дискурсов, они могут свободно взаимодействовать и сочетаться в рамках определенных дискурсов и использовать одни и те же языковые средства. Выделяются основная и частные стратегии: первая определяется типом дискурса и жанром, а частные - типом личности и условиями коммуникации.
При коммуникации могут возникать неудачи, которые принято называть коммуникативными неудачами - «случаи, когда нарушена содержательная и конструктивная связи, в которых сознательно или бессознательно не улавливается семантика предшествующего высказывания, реплики построены на несовпадении оценки коммуникантами того или иного предмета, на разных интерпретациях одного и того же явления и косвенных смыслах, реплики построены на конфликте смыслов, имеющие как следствие неадекватную реакцию одного из коммуникантов» (с. 421).
М.Б. Раренко
2016.01.025. ЯЗЫК. КОММУНИКАЦИЯ. ДИСКУРС / Моск. гос. линг. ун-т. - М., 2014. - 180 с.
Ключевые слова: коммуникативная стратегия; политический дискурс; гибридизация; языковая норма; интертекстуальность; языковая политика; языковая ситуация; языковая лич-
ность; русофоны; визуально-жестовый язык; древнеисландский язык; внутренняя форма языка.
В сборнике представлены статьи, посвященные проблемам анализа дискурса, языковой ситуации в разных странах, а также описанию методологических вопросов, актуальных для языкознания.
Г.А. Адаменко в статье «Особенности применения коммуникативных стратегий в политическом дискурсе (на материале предвыборных кампаний в России и Германии в августе - сентябре 2013 года)» отмечает необходимость предварительной подготовки участников коммуникативного взаимодействия в политическом дискурсе, которые прежде всего должны заранее наметить не только ключевые моменты будущей беседы, но иногда и конкретные коммуникативные ходы. Автор подчеркивает, что для осуществления речевого воздействия коммуникантам необходимо варьировать стратегии и тактики в зависимости от специфики той или иной партии, от личностных свойств того или иного политика. В статье представлена классификация стратегий, используемых политиками: а) для завоевания власти (например, стратегия дискредитации оппонента); б) для удержания власти (например, стратегия агитации); в) универсальные стратегии (например, стратегия убеждения, стратегия самопрезентации и др.). Стратегии реализуются при помощи варьируемого набора тактик.
М.Е. Букеева («Гибридизация жанров презентационного дискурса») определяет этот дискурс как «уникальную коммуникативную ситуацию, образуемую путем совмещения нескольких видов институционального дискурса - маркетингового, рекламного, научно-технического и других» (с. 31).
В статье «Доминанты нормативного дискурса эпохи Просвещения: Требования ясности, единства и выразительности в нормативной традиции Великобритании» Н.Н. Германова приводит различные примеры толкования указанных терминов в контексте различных эпох и научных традиций. Так, в эпоху Просвещения «ясность понималась не как подвижная субъективно-психологическая категория, но как объективное свойство текста» (с. 41). Требование ясности в языке отражалось в построении предложений и в порядке слов. Прежде всего это касалось расположения наречий only «только» и at least «наконец» и других второстепенных членов предложения. Принцип единства проявлялся в правилах согласова-
ния подлежащего со сказуемым, а принцип выразительности предполагал учет эстетического аспекта.
Современная нормативная традиция детально представлена в статье Е.С. Шляховой «Отражение орфоэпической нормы английского языка в современной нормативной традиции Великобритании». Автор проводит сравнительный анализ современных орфоэпических словарей английского языка с целью выявления способов отражения в них последних тенденций в произношении британцев. Усиление интереса к произносительным стандартам Е.С. Шляховая объясняет следующим: рядовые британцы опасаются, что их произношение вульгарно, а приблизив свою речь к орфоэпическому стандарту, они надеются подняться вверх по социальной лестнице.
Опираясь на данные Кембриджского произносительного словаря английского языка1, основанного на словаре Д. Джоунса, автор статьи описывает основные факторы, влияющие на выбор вариантов произношения, рекомендуемых составителями этого словаря. К ним относятся «уровень формальности общения, возраст говорящего, скорость речи, посторонний шум, частота, с которой говорящий использует то или иное слово» (с. 167). Автор отмечает следующие тенденции в английском произношении в Великобритании:
1) нейтрализацию оппозиции между кратким и долгим [i];
2) удлинение и напряженный характер [i] в позиции перед гласным и на конце слова;
3) нейтрализацию разницы между долгим и кратким [u] в словах типа argue «спорить»;
4) глоттализацию на стыке двух взрывных согласных внутри слова и др. Отмечается, что «в 26% случаев пользователю словаря предлагается несколько (два и более) вариантов произношения одного слова» (с. 169).
1 Jones D. Cambridge English pronouncing dictionary / Ed. by Roach P. et al. -18th ed. - Cambridge, 2011. - 580 p. - (First published in 1917).
В статье упоминается также другое авторитетное издание -Оксфордский произносительный словарь современного английского языка1.
М.А. Таривердиева («Интертекстуальность и средневековый христианский историко-литературный дискурс») отмечает, что в лингвистике изучение интертекстуальности ведется в двух направлениях: в общетеоретическом ключе и на материале практической реализации в творчестве разных авторов, в разных типах текста. Автор приходит к выводу, что именно интертекстуальность позволяет раскрыть смыслы, вербализуемые в конкретных текстах при помощи стилистических средств.
Н.С. Братчикова в статье «Языковая политика и языковая ситуация в Финляндии конца XVII - начала XVIII века» пишет, что отличительным признаком языковой ситуации указанного периода было многоязычие, в котором «приоритетную роль играл шведский язык» (с. 19). Создателем финского языка принято считать Микаэля Агриколу, однако на развитие финской письменности существенное влияние оказали также священники, которые унифицировали письменные тексты молитв и разработали единообразную схему исповеди. Несмотря на то что религиозная и историческая литература существовала на тот момент на латыни, было предпринято не менее трех попыток грамматического описания финского языка. В статье детально описывается деятельность ученых по созданию грамматик финского языка - участников «феннофильского» (с. 27) культурного течения.
Т. П. Млечко в статье «Динамика и характер преобразований языковой личности в новой языковой ситуации» обобщает на примере языковой ситуации в Республике Молдова характеристики языковой личности носителя русского языка в ближнем зарубежье. Отмечается:
1) расширение местного сегмента в языковом сознании русо-фонов, т.е. «в индивидуальном когнитивном пространстве теперь отчетливо вырисовывается диаспоральное когнитивное пространство, отражающее факты усилившегося притяжения инокультур-ной когнитивной базы и специфику коллективного когнитивного
1 Upton C., Kretzschmar W.A., Konopka R. Oxford dictionary of pronunciation for current English. - Oxford, 2003. - 1208 p. - (First published in 2001).
пространства соответствующего социума» (с. 89); «некогда общее по своему устройству коллективное когнитивное пространство единой державы стало отчетливо дифференцированным» (с. 90);
2) наличие у языковой личности носителей русского языка резистентности - «сопротивления и относительной устойчивости по отношению к влиянию лингвокультурной среды» (с. 91), что проявляется в стремлении к сохранению русского языка, к соблюдению норм и правил культуры русской речи;
3) тенденция к формированию билингвальной языковой личности и бикультурного сообщества;
4) лакунизация тезаурусного компонента языковой компетенции, что является следствием отрыва от исконной когнитивной базы и «живой стихии материкового русского мира у русофонов ближнего зарубежья» (с. 93); это приводит к оскудению словарного запаса, а также к снижению общего уровня грамотности;
5) возникновение вопроса о языковой идентичности, что происходит под влиянием таких факторов, как смешанная семья, многоязычная среда, престиж языка и т.п.
И.А. Гусейнова в статье «Визуально-жестовый язык: К вопросу о разработке электронного глоссария для русского жестового языка» останавливается на специфике социокультурного взаимодействия со слабослышащими и глухими участниками визуально-жестовой коммуникации. В статье подчеркивается необходимость разработки глоссариев визуально-жестовых языков, имеющих в качестве основной словарной единицы глоссу - «жест, реализуемый в устоявшейся форме и имеющий общепринятое значение» (с. 59), которое одинаково интерпретируется всеми участниками визуально-жестовой коммуникации.
В статье «Словообразование, парадигмы и разряды прилагательных в древнеисландском языке» Н.Л. Огуречникова рассматривает вопрос о соотношении словообразования и формообразования в древнегерманских языках на примере словоформ слабых и сильных прилагательных в древнеисландском языке. Автор приходит к выводу о том, что «не только в протогерманском, но и в синхронном срезе древнеисландского языка сильные и слабые прилагательные представляют собой различные слова и могут рассматриваться как формы слова» (с. 108).
2016.01.026-027
В.А. Пищальникова («Внутренняя форма языка как фундаментальная лингвистическая категория») детально анализирует труды В. фон Гумбольдта, Г.Г. Шпета и других отечественных и зарубежных авторов, чей научный интерес сосредоточен на объяснении сущности языка с помощью понятия «внутренней формы». По мнению В.А. Пищальниковой, внутренняя форма языка - «не чувственно данная звуковая форма, не форма самого мышления, не форма предмета (реалии). Это способ обозначения предметов (реалий) в звуковой форме» (с. 126).
Ю.С. Исаева в статье «Репрезентация концептов "закон" и "справедливость" в немецких пословицах» приходит к выводу о целесообразности дифференцировать значения «закон юридический» и «закон божеский или нравственный». В «закон юридический» входит набор концептов (СУД, ПРАВО, СПРАВЕДЛИВОСТЬ), отличных от тех, которые входят в «закон божеский или нравственный» (ПРАВЕДНОСТЬ, СОВЕСТЬ, ПРАВДА, ИСТИНА).
По мнению Б. Корбо («Игровая метафора в языке СМИ (на материале русского и итальянского языков)»), в итальянском политическом дискурсе значительно шире, чем в российском, представлена трактовка политической жизни как игры и театра.
Кроме того, в сборнике представлены статьи: Е.С. Кулькова «Факторы, лежащие в основе восприятия и оценки абстрактных понятий (концептуальная метафора в семантическом пространстве 'возраст человека')»; Е.И. Отырба «Пространственная метафора времени на примере концепта "жизнь"»; Г. А. Соколова «"Числовой код" как ключ к интерпретации событий в немецкой романтической сказке».
И.А. Гусейнова
2016.01.026-027. ИНТЕРНЕТ КАК ОСОБАЯ СФЕРА КОММУНИКАЦИИ: Модели и формы общения в социальных сетях. (Сводный реферат).
2016.01.026. БОНДАРЬКОВА А.В. Конструирование собственной идентичности современными подростками при Интернет-коммуникации: Тематический и лексико-семантический аспекты // Вопр. психолингвистики. - М., 2015. - 1 (23). - С. 221-232.
