CC BY
11
По мнению авторов, для более полного использования ресурсов труда в России следует принять комплекс мер, включающий повышение производительности труда, создание условий для выхода на рынок труда домохозяек и мам с малолетними детьми, граждан старше трудоспособного возраста, а также активизацию внутристрановой миграции. Но пока федеральные и региональные власти не уделяют должного внимания временной трудовой миграции россиян. Использование временных трудовых мигрантов тормозится недостаточным развитием дорожной сети и транспортной инфраструктуры, высокой ценой билетов на проезд, отсутствием фонда временного жилья в региональных столицах и крупных городах.
С.Н. Куликова
2015.04.069-071. ИЗМЕНЕНИЕ ОТНОШЕНИЯ СОСЕДНИХ СТРАН К РОССИИ - МНЕНИЯ ЕВРОПЕЙСКИХ СПЕЦИАЛИСТОВ. (Сводный реферат).
2015.04.069. ALARANTA T. Turkey's new Russian policy. Towards a strategic alliance // FIIA Briefing paper. - Helsinki: FIIA, 2015. - 175. -8 p. - Mode of access: http://www.fiia.fi/en/publication/501/turkey_s_ new_russian_policy/
2015.04.070. LO B. Frontiers new and old: Russia's policy in Central Asia // Russie. New Vision. - P.: IFRI, 2015. - N 82. - 26 p. - Mode of access: http://www.ifri.org/en/publications/enotes/russieneivisions/fron tiers-new-and-old-russias-policy-central-asia
2015.04.071. SIVITSKI A., KARATCH O. Belarus: In the crossfire of EU-Russia sanction war // Bell. BelarusInfo Latter. - Vilnius: EESC, 2014. - N 6 (48). - 5 p. - Mode of access: http://www.eesc.lt/uploads/ news/id792/Bell%20Nr.6_2014.pdf
Ключевые слова: российско-турецкие отношения; российско-турецкое сотрудничество; политика России в Центральной Азии; отношения России с центральноазиатскими государствами; взаимные санкции ЕС-Россия; экономика Белоруссии.
Как отмечает исследователь из Финского института международных отношений (Finnish institute of international affairs, FIIA) Т. Аларанта (069), в период существования Оттоманской и Российской империй их отношения характеризовались региональным со-
ревнованием и периодическими военными конфликтами. После разрушения обеих империй во время Первой мировой войны в период 1920-1938 гг. между Россией и Турцией развивалось сотрудничество. Причем турецкие националистические силы получили решающую материальную поддержку от российских большевиков в критическое время борьбы за независимость (1919-1922). Однако даже во время этого сотрудничества турецкое руководство принимало решительные меры против пропаганды коммунистических идей внутри страны.
В период холодной войны (с 1950-х до 1980-х годов) Турция, являющаяся членом НАТО, и СССР противостояли друг другу как главные региональные противники. Уменьшение российской угрозы Турции в начале 1990-х годов создало новые условия для развития российско-турецких отношений.
Причинами того, что восстановление русско-турецких отношений стало превалирующим процессом в евразийской региональной политике в новом тысячелетии, являются: политический и экономический статус Турции и России в регионе; относительное уменьшение влияния США в ближневосточном и центральноазиат-ском регионах; возрождении и усиление в России и Турции национал-консерватизма, пропагандирующего антизападный курс.
Текущий торговый оборот между странами составляет приблизительно 30 млрд долл. Турция покупает 60% потребляемого газа у России, а в обмен продает промышленные изделия и сельскохозяйственную продукцию. Россия строит первую атомную электростанцию в Турции (как ожидается, она начнет действовать в 2023 г.). Приблизительно 4,5 млн российских туристов посещают Турцию каждый год, а турецкие строительные компании активно работают в России (069, с. 5).
В отличие от своих традиционных союзников, ЕС и США, Турция не ввела санкций против России. Хотя Турция поддержала резолюцию, осуждающую присоединение Крыма к России, ее лидеры избегают резко критиковать российскую позицию. Например, очень немного было высказано о судьбе крымских татар, которые имеют глубокие исторические и культурные связи с Турцией.
Без сомнения, считает автор, традиционные союзы Турции, а также существующие разногласия по Сирии и Украине ограничивают степень стратегического партнерства двух стран. Более того,
сохраняется и региональное соперничество между ними. Конец холодной войны и приобретение независимости тюркских республик Средней Азии (Туркмении, Казахстана, Кыргызстана и Узбекистана) вызвал в начале 1990-х годов в Турции определенную эйфорию. Но результаты грандиозных проектов по созданию пантурецкого пространства, в которых Россия и Турция противостояли бы друг другу как конкуренты на Кавказе и в Средней Азии, оказались неутешительными для Турции. В последние годы Турция прикладывает значительные усилия по созданию нового торгового Великого шелкового пути, который соединил бы Китай и Средиземноморский регион, а также энергетического коридора, охватывающего Среднюю Азию и Кавказ.
Оба партнера в настоящее время подчеркивают выгоду двустороннего сотрудничества, особенно с точки зрения развития экономики и энергетического сектора. Согласно представлениям, распространенным среди турецкой властвующей элиты, хорошие отношения с Россией необходимы для балансирования относительно напряженных отношений Турции с западными странами. Подобные же причины объясняют возрастающий интерес России к поиску новых союзников, таких как Турция.
В новом структурном контексте Россия и Турция меньше противостоят друг другу как региональные конкуренты, а развитие турецко-российских отношений, происходившее с начала 2000-х годов, переходит в стратегический союз, основанный на антипатии партнеров к Западу, делает вывод автор (069).
Ассоциированный исследователь из Французского института международных отношений (Institut français des relations internationals, IFRI) Б. Ло (070) подчеркивает, что Центральная Азия не была приоритетом российской внешней политики на протяжении большей части постсоветского периода. Однако в настоящий момент это положение меняется. Центральная Азия становится важнейшим элементом для реализации преследуемой президентом В.В. Путиным цели - обеспечение ведущей роли России в геополитическом центре Евразии с целью превращения ее в «независимый» полюс глобального могущества наряду с США и Китаем.
Однако реализации этих амбиций мешают многочисленные препятствия. Государства Центральной Азии, особенно Казахстан и Узбекистан, перестали быть пассивными объектами великодер-
жавной дипломатии и выступают в качестве все более решительных участников международных процессов. США остаются ключевым игроком в регионе даже после вывода войск НАТО из Афганистана. Мощное экономическое влияние Китая трансформируется во все более заметное стратегическое присутствие. Несмотря на создание Евразийского союза, позиции Москвы в регионе ослабевают.
Все эти факторы, взятые по отдельности либо в различных комбинациях, делает крайне трудным прогнозирование будущего влияния России в Центральной Азии и направлений взаимодействия с ней государств региона. Автор предлагает три возможных сценария развития ситуации: «постоянство», «имперский реваншизм» и «перекалибровка».
Сценарий «постоянство». Существует ряд оснований рассматривать этот вариант как вполне правдоподобный, по меньшей мере в ближайшее десятилетие. Наиболее убедительный аргумент -недостаточная способность В.В. Путина реализовать активную неоимпериалистическую повестку или выбрать более просвещенный постимпериалистический подход. Вместо этого он будет стремиться, сотрудничая с центральноазиатскими элитами, сопротивляться нормативному влиянию Запада и продолжать комбинировать политическое сотрудничество, стратегическое сдерживание и экономическую конкуренцию по отношению к Китаю. Такому курсу будут способствовать снижение интереса Запада к Афганистану и Центральной Азии, неприятие рисков региональными элитами (в том числе нежелание бросить открытый вызов Москве), а также стратегическая сдержанность Пекина, ориентирующегося на свои экономические интересы.
Сценарий «имперский реваншизм». Этот сценарий может быть запущен в результате политической трансформации с прозападной ориентацией в одном или нескольких центральноазиатских государствах, а также преобразования китайского экономического влияния в значимое стратегическое присутствие, в частности, если китайцы реализуют свою идею об экономическом поясе Великого шелкового пути. Россия будет противодействовать влиянию Китая различными способами: осуществляя прямое давление на цен-тральноазиатские элиты; используя экономические рычаги, такие как контроль над идущими на Запад нефте- и газопроводами, а также наличие миллионов трудовых мигрантов в России; усиливая
свое военное присутствие в Центральной Азии с разрешения местных властей или без него.
Сценарий «перекалибровка». Более «творческим путем» достижения российских целей в регионе может стать развитие ЕврАзЭС при условии, что оно будет построено на более равноправной основе. Другой возможностью может стать превращение России в привлекательную модель эффективного управления и модернизации. Демократизация в России может вызвать страх у местных элит, но более либеральный режим в Москве в меньшей степени будет склонен к посягательствам на их интересы и к патримониальному подходу в двусторонних отношениях. В то же время Россия продолжит пожинать плоды своих давно сложившихся преимуществ, таких как тесные политические связи, экономическая взаимодополняемость, культурная и цивилизационная близость, выгодное отличие от морализирующего Запада и пугающе мощного Китая.
Изменчивость существующей среды, отмечает автор, означает возможность различных исходов, не сводящихся к трем схематически описанным выше сценариям, но представляющим гибриды, сочетающие в себе элементы каждого из них. Единственное, в чем можно быть относительно уверенным, это то, что России, если она хочет сохранить свое положение в Центральной Азии, предстоит трудный и длительный процесс стратегической адаптации. В первую очередь это касается необходимости обращаться с цен-тральноазиатскими странами как с суверенными партнерами, а не как с бывшими подданными империи, обязанными подчиняться приказам.
Исследователи из Центра изучения Восточной Европы (Eastern European Studies Centre, Вильнюсский университет, Литва) указывают, что война санкций между Россией и Западом создала новые экономические возможности и риски для Белоруссии (071). Авторы выделяют следующие направления негативного влияния западных санкций против России на белорусскую экономику.
1. Сокращение поддержки со стороны России в части предоставления финансовых ссуд и скидок на стоимость поставляемых энергоносителей.
2. Уменьшение объема белорусского экспорта. Санкции, снижение показателей уверенности и заинтересованности инвесторов в России негативно сказываются на темпах экономического
роста Белоруссии, поскольку на российский рынок приходится 35% белорусского экспорта (071, с. 2).
Ослабление российского рынка уже затронуло белорусских производителей. Согласно национальной статистике, производство грузовиков за январь-август 2014 г. сократилось на 33,2% по сравнению с тем же периодом 2013 г. Также уменьшилось производство самосвалов (на 34,2%), автобусов (21,5), тракторов (14,6), комбайнов (17,5), шин для автобусов, грузовиков и авиации (32,2%) и т.д. (071, с. 2).
3. Снижение конкурентоспособности. Девальвация валют стран СНГ, включая российский рубль, вредит конкурентоспособности экономики Белоруссии и увеличивает давление на белорусский рубль.
4. Ухудшение положения в банковском и финансовом секторах. Одна четверть активов в банковском секторе Белоруссии принадлежит филиалам российских банков; из пяти ведущих банков страны два являются филиалами российских банков. По этой причине любое ослабление головных банковских организаций оказывает существенный негативный эффект на Белоруссию. В Россию вложено до 70% белорусских прямых инвестиций. Сокращение финансовых поступлений от них вредит платежному балансу страны (071, с. 2).
Российское правительство, очевидно, понимает, что у его политики на Украине и последующих западных санкций есть отрицательные последствия для Белоруссии. Москва предложила Минску некоторую компенсацию, в частности увеличение закупки белорусской сельскохозяйственной продукции и предоставление ссуды в 1,55 млрд долл. (071, с. 2). Однако, по расчетам аналитиков МВФ, даже если обещанная ссуда будет предоставлена, финансовое положение Белоруссии будет ухудшаться.
Одновременно, по мнению авторов, взаимные санкции ЕС и России создают некоторые возможности для развития экономики Белоруссии.
Во-первых, речь идет об обработке и реэкспорте в Россию западных сельскохозяйственных продуктов под белорусскими брендами. Согласно правилам Таможенного союза, Белоруссия обладает правом поставлять обработанные сельскохозяйственные продукты из стран Запада в Россию. В таких случаях Белоруссию
считают страной происхождения. Таким образом, Белоруссия - лазейка для западных производителей, которые хотят обойти российское эмбарго. Это может также спасти российские компании, зависящие от западных производителей продовольствия.
Во-вторых, у Белоруссии появились стимулы для увеличения сельскохозяйственного экспорта в Россию и развития собственного производства. Россия в настоящее время потребляет 85% белорусского сельскохозяйственного экспорта, а на долю Белоруссии приходится 12,5% российского продовольственного импорта. По мнению официальных лиц в Минске, Белоруссия может увеличить поставки в Россию молочной продукции на 40-50%, мяса - на 1540, овощей - на 40%. Если это произойдет, белорусский продовольственный экспорт в Россию значительно возрастет (071, с. 3). Однако Россия довольно скептически относится к планам Белоруссии по увеличению экспорта продовольствия. Беспокойство России вызывает то, что Белоруссия фактически собирается реэкспортировать европейские товары.
Белорусское правительство понимает, что санкции - это временные меры, но пытается использовать ситуацию для создания долгосрочной стратегии поставок из Белоруссии в Россию. Однако как только украинский кризис закончиться и санкции будут отменены, экономические связи России с западными странами начнут восстанавливаться. Совместные компании с европейскими инвестициями для обработки западных продуктов помогут обойти российские запреты, но это краткосрочные проекты, считают авторы (071). Кроме того, российские компании тоже ищут способы обойти эмбарго, создавая подобные совместные компании. В России разрабатываются проекты импортозамещения, реализация которых займет три-четыре года.
В условиях неопределенности по поводу длительности и разрешения украинского кризиса Белоруссия становится привлекательной для западных фирм как способ доступа на российские рынки и на все единое экономическое пространство. Но чтобы полностью использовать открывающиеся возможности, Белоруссия должна принять срочные меры по улучшению делового климата по сравнению с Россией и Казахстаном.
М.А. Положихина
