CC BY
115
данные о поступлении товаров массового спроса полностью отсутствуют (с. 237).
Последний, восьмой, раздел («Человек - среда - взаимодействие. Археоботаника, археозоология») включает три статьи. Результаты исследования остеологической коллекции, собранной в ходе раскопок саксонско-славянского городища Мечов, публикует Пеги Моргенштерн. На всем протяжении времени существования поселения, отмечает автор, животноводство оставалось основой приусадебного хозяйства. Однако видовой состав стада менялся. И если в саксонский период главным направлением было разведение мелкого рогатого скота, то в славянскую эпоху доминирующими видами стали свиньи и крупный рогатый скот. Перемены, полагает автор, возможно, были связаны как со сменой населения, так и с общей тенденцией развития животноводства в Центральной Европе в раннем Средневековье (с. 251-252).
Ханс-Петер Штика и Сюзанна Янс анализируют образцы пыльцы и макроостатки растений из раскопок десяти славянских поселений У11-Х11 вв. региона Средней Эльбы. Изучение почти 300 образцов показало, что преобладающими зерновыми культурами были просо, рожь и овес, тогда как пшеница и ячмень играли менее заметную роль. Важной культурой был также лен. Раннее использование гречихи установлено только с помощью пыльцевого анализа (с. 268).
Общие итоги исследования славянских памятников У1/У11-XII вв. района в области Средней Эльбы, а также краткий очерк истории этого региона представлены в статье Карла-Хайнца Вил-рота.
А.Е. Медовичев
2015.03.030. ДЬЯКОВА О.В. ГОСУДАРСТВО БОХАЙ: АРХЕОЛОГИЯ, ИСТОРИЯ, ПОЛИТИКА. - М.: Наука, 2014. - 320 с.
Ключевые слова: средневековое Приморье; государство Бо-хай; танский Китай; племена мохэ.
В монографии док. ист. наук, профессора О.В. Дьяковой (Институт истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока ДВО РАН) рассматриваются вопросы возникновения и развития средневекового дальневосточного государства Бохай, его этниче-
ского состава и судеб его населения. Основой для анализа служат прежде всего археологические материалы - как из российского Приморья, так и из памятников на территории сопредельных государств. Книга состоит из семи глав и предисловия.
Государство Бохай существовало на Дальнем Востоке в 698926 гг. После того как Танский Китай разгромил во второй половине VII в. древнекорейское государство Когурё, китайцы переселили активно помогавшие когуресцам племена народа мохэ в северные пограничные районы Китая (переселение покоренных племен было характерной для империи Тан практикой). Но после 30 лет изгнания мохэсцы ушли далее на северо-восток, в свои родные земли, где и образовали государство, которое Китай не смог подчинить себе. Оно существовало до начала второй четверти X в., когда было завоевано своими юго-восточными соседями - племенами киданей.
В кратком предисловии автор отмечает, что бохайская проблема в настоящее время оказалась связана с вопросами этнической истории пяти государств - России, Китая, Северной и Южной Кореи, Японии. При этом исследования проводились в каждой из стран изолированно, а поэтому до сих пор не были точно определены даже границы государства по археологическим материалам, так как отсутствует полная сводка памятников этого времени.
В первой главе «Историографические проблемы бохаеведе-ния», в силу указанной особенности, историография каждой из указанных стран рассматривается отдельно.
В китайской историографии автор выделяет несколько этапов (или «волн»), тесно связанных с историей Китая XX в. Первая волна (до создания КНР) характерна в основном накоплением письменных источников, причем сами китайские исследователи отмечают, что этим занимались в основном историки маньчжурского происхождения, т.е. историческими корнями связанные с мо-хэскими племенами, образовавшими государство Бохай. Вторая волна ознаменовалась началом собственно археологических исследований, но была прервана культурной революцией. Возобновление исследований началось с 1980-х годов, следующий этап (с 1996 г.) ознаменован сменой научных поколений и участием китайских ученых в крупных международных симпозиумах по бохайской проблеме.
Обращаясь к южнокорейской историографии, автор отмечает, что хотя научное бохаеведение сформировалось здесь лишь к концу XX в., сама проблематика отношений Бохая и древних корейских государств была актуальна для Кореи еще со времен Средневековья. При этом прослеживаются две основные тенденции: «1) как только Корея становилась более или менее самостоятельной, Бохай объявлялся корейским государством... 2) при попадании Кореи под влияние Китая или Япониии история Бохая выносилась за рамки корейской истории.» (с. 16). В настоящее время вновь доминирует первая тенденция, и хотя на территории Южной Кореи бохайских памятников нет, ее ученые активно разрабатывают эту проблематику, в частности, принимая участие в археологических исследованиях на территории России.
На территории Северной Кореи, напротив, исследовано несколько десятков бохайских памятников. Их интерпретация учеными КНДР находится, как пишет автор, в рамках «учения чучхе» и представляет Бохай сильным независимым государством, наследником древнего корейского государства Когурё.
Российское бохаеведение имеет достаточно долгую историю, начавшуюся еще до присоединения Россией Приморья. Ранний этап закономерно характеризуется накоплением информации - в том числе об археологических памятниках этой территории. Однако непосредственное начало их изучения связано с Дальневосточной археологической экспедицией академика А.П. Окладникова, работы которой начались в 1953 г., и трудами его учеников. Современный этап исследований характеризуется, в частности, активным международным сотрудничеством ученых.
Вторая глава «Археологические памятники Бохая» представляет собой полную сводку известных к настоящему времени археологических памятников, которые могут относиться ко времени существования этого государства. Во вводном разделе («Методология») О.В. Дьякова суммирует основные критерии, использованные при описании памятников. Среди предметов материальной культуры ею были выделены те, которые могут служить «аборигенными (этническими)», «государственными (региональными)» и «эпохальными» признаками памятников (с. 32). Первые характеризуют присутствие мохэских племен; это специфические формы лепной керамики и украшений. «Государственные» маркируют те
новации, которые появляются на данной территории в бохайское время, будучи принесены из других регионов: керамика, доработанная на гончарном круге, внедрение определенного типа крепостей и приемов фортификации, элементы мировых религий (буддизма и христианства). «Эпохальными» маркерами являются импортные предметы (к примеру, танские или тюркские), распространенные на обширной территории; они позволяют уточнить дату памятника, но не его этническую принадлежность. На основании сочетания этих признаков после краткой характеристики каждого памятника автор делает вывод, насколько уверенно его можно отнести именно к бохайской культуре.
Всего учтено 348 объектов, большая часть из которых находится на территории Северо-Восточного Китая (204 памятника); также приняты во внимание памятники на территории Приморья и Северной Кореи. Наиболее распространены такие разновидности, как поселения, долинные городища, горные крепости и некрополи. В небольшом количестве исследованы храмы, порты и почтовые станции. Однако, как отмечает автор, это, вероятнее всего, еще не все бохайские памятники, поскольку для многих средневековых объектов отсутствует точная датировка. Анализ учтенных памятников позволяет автору сделать вывод о том, что китайские и российские среди них составляют единую в культурном отношении общность, а корейские (на территории КНДР) «образуют самостоятельный этнический (когурёский) анклав» (с. 213).
Третья глава «Этническая и социальная стратификация Бохая (по археологическим материалам» посвящена анализу структуры полиэтничного государства. Из письменных источников известно, что Бохай, помимо создавшего его племени сумо мохэ1, населяли китайцы, когурёсцы, носители палеоазиатских языков и другие народы.
Изучение керамики из бохайских памятников Приморья показывает, что лепные сосуды представлены в основном типично мохэскими образцами, представляющими аборигенный пласт культуры. Таким образом, племена мохэ, заключает автор, были основным населением на территории Бохая, причем среди них можно
1 Сумо мохэ - одно из племен народа мохэ; всего известно не менее семи племен мохэсцев. - Прим. реф.
выделить две этнические группы (что соответствует двум мохэ-ским племенам, известным на этой территории по письменным источникам). С определенного момента лепные сосуды начинает вытеснять керамика, доработанная на гончарном круге. Появление этой традиции, неизвестной ранее в Приморье, автор связывает с переселенцами из государства Когурё после его падения. Круговая керамика - самая многочисленная категория находок на бохайских памятников. Разнообразные мотивы орнамента имеют аналогии в китайской культуре, элементы которой могли появиться здесь в результате торговли или вместе с китайскими ремесленниками. За время существования государства Бохай домашнее изготовление керамики постепенно вытесняется ремесленным ее производством без смены состава населения, что является одной из общеисторических закономерностей (с. 232).
Далее О.В. Дьякова рассматривает различные типы укреплений: долинные городища, квадратные в плане, многоугольные городища и горные крепости. Первый тип восходит к китайским градостроительным традициям, но уже включает некоторые местные особенности в конструкции и планировке. Многоугольные городища, как полагает О.В. Дьякова, были результатом дальнейшей местной трансформации китайского образца, они лучше вписывались в пересеченную местность. Наконец, охранно-сторожевые горные крепости небольшой площади, сложенные из камня без применения раствора, следуют когурёским традициям.
Отдельный раздел данной главы посвящен индоевропейским элементам в бохайской культуре. Они представлены орнаментальными мотивами, которые, как предполагает О.В. Дьякова, были заимствованы через посредничество тюркских племен.
В четвертой главе рассматривается дорожно-траспортная система Бохая (на материале археологических памятников Приморья). Анализ расположения бохайских крепостей и портов, а также сведения о дорогах, известных в том числе по письменным источникам Нового и Новейшего времени, позволил реконструировать систему путей, шедших за перевалы Центрального Сихотэ-Алиня, а у берега вливавшихся в прибрежную дорогу. Эту дорогу, по-видимому, дублировал морской прибрежный путь, причем он продолжался дальше на северо-восток, уже после окончания сухопут-
ной дороги, на что указывают несколько прибрежных сторожевых укреплений.
Пятая глава «Историко-культурные аспекты Бохая» представляет собой краткий обзор тех проблем истории этого государства, которые были рассмотрены историками на материале преимущественно письменных источников: вопросы о возникновении государства, его административном устройстве, дипломатических отношениях (с корейским государством Силла, империей Тан, Японией). Касаясь вопроса о языке и литературе автор отмечает полиэтничность государства, полагая при этом, что «мохэский, будучи языком ведущего этноса, доминировал» (с. 265).
В шестой главе О.В. Дьякова ставит своей задачей проследить на археологических материалах судьбу населения Бохая после падения государства в 926 г., когда оно попало под власть своих юго-западных соседей, племен киданей (государство Дундань). Для этого она рассматривает фортификацию и находки предметов материальной культуры, характерные для киданей, на средневековых памятниках Приморья, содержавших и слои бохайского времени. Как отмечает автор, кидани приносят на эту территорию новые китайские традиции фортификации - в частности у крепостей появляются башни и особый способ формовки земляных стен (ханту). Появление таких элементов на нескольких городищах показывает, что они продолжали оставаться административными центрами и после падения государства Бохай. При этом, поскольку в их материальной культуре не произошло существенных изменений, автор полагает, что и население, и администрация здесь оставалась местной, лишь подчинившийся новой власти.
В седьмой главе «Политические аспекты бохаеведения (вместо заключения)» О.В. Дьякова возвращается к вопросу о различных тенденциях в историографии государств, на территории которых расположены памятники бохайского времени.
В начале 2000-х годов в Китае при государственной поддержке были начаты исследования по так называемому «северовосточному проекту», продолжающиеся до сих пор. Исследовались находящиеся на северо-востоке страны памятники государства Ко-гурё. Результаты исследований, позволявшие включить его в историю Китая, привели китайских историков в идее о том, что Когурё было вассальным государством, зависимым от Китая. Государство
Бохай при этом рассматривается китайскими историками как «тунгусо-маньчжурское государство, имевшее статус автономного национального округа империи Тан на взаимовыгодной основе» (с. 291). Эти исследования и выводы вызвали отклик у соседних государств, в частности Северной и Южной Кореи, где Когурё считается исконно корейским государством. Бохай при этом рассматривается как государство, находящееся в вассальной зависимости от Когурё; ряд ученых предполагают также, что племя сумо мохэ было родственно когурёсцам.
Автор завершает главу изложением концепции российских историков и археологов. В настоящее время Бохай, на основе сопоставления письменных и археологических источников, рассматривается как полиэтничное государство, ведущим этносом в котором были племена сумо мохэ, разделявшиеся на две группы. В процессе существования государства не произошло ассимиляции мохэсцев, когурёсцев и китайцев, они сохранились на этой территории как самостоятельные этносы, существующие до сих пор (потомками мохэсцев являются маньчжуры и тунгусо-маньчжурские народы России и КНР). Наконец, по мнению автора, «самостоятельность и невассальность государства Бохай очевидны, как очевидны культурные, политические и экономические контакты Бохая с Китаем, доминировавшим в то время в Дальневосточном регионе...» (с. 293).
Ек.Ю. Лебедева
2015.03.031. СЕРЫХ Д.В. ВСЕРОССИЙСКИЕ АРХЕОЛОГИЧЕСКИЕ СЪЕЗДЫ КАК ФОРМА ОРГАНИЗАЦИИ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ АРХЕОЛОГИЧЕСКОЙ НАУКИ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XIX - НАЧАЛЕ XX в. - Казань: Отечество, 2014. - 188 с.
Ключевые слова: Россия; вторая половина XIX- начало XXв.; археологическая наука; всероссийские археологические съезды.
Монография канд. ист. наук, преподавателя Самарского государственного университета Д.В. Серых, подготовленная на основе его кандидатской диссертации, посвящена одному из важных явлений в дореволюционной археологии России - археологическим съездам. Книга состоит из девяти глав, введения, заключения и приложения.
