CC BY
8
элементов, что создает особый эффект мозаичности в литературном произведении.
Моника Оттер (США) характеризует особенности рецепции античного наследия в периоды средневековых «ренессансов» (в первую очередь Каролингского и XII в.) и «возрождений» (revivals) - связанных с особым вниманием к какому-либо автору или аспекту культуры (например, овидианское возрождение XII в., аналогичные ему аристотелевское и цицероновское). В статье Рональда В. Витта (США) дается обзор латинского гуманизма XII-XIII вв., составившего фундамент более позднего гуманизма Петрарки, Боккаччо и других знаменитых авторов. Особое внимание автор уделяет творчеству Ловато деи Ловати и Альбертино Мусса-то, главных представителей североитальянского гуманизма первого поколения. Ко второму поколению, связанному с Центральной Италией, Р. Витт относит Джованни ди Вирджилио, Джери д'Ареццо и Данте Алигьери. Паоло Кьеза (Италия) исследует различные аспекты бытования средневековой латинской литературы в период изобретения печатного станка и распространения первопечатных изданий, особо останавливаясь на вопросах отбора книг для первых публикаций и зарождении библиографической информации. Ян М. Жолковский (США) дает обзор переводов средневековых латинских текстов на современный английский язык с XIX в. по настоящее время.
Е.В. Лозинская
2015.03.013. БОРСА П. СОНЕТ ЧИНО ДА ПИСТОЙИ «ХОТЯ ВОНЗАЕТ ЖЕСТОКОЕ КОПЬЕ...» И ТОПОС «УМИРАТЬ СМЕЯСЬ».
BORSA P. II sonetto di Cino da Pistoia «Avegna che crudel lancia 'ntraversi» e il topos del «morir ridendo» // Giornale storico della let-teratura italiana. - Torino, 2013. - Vol. 190, fasc. 631. - P. 400-412.
Ключевые слова: топос; сладостный новый стиль; смерть и смех; мизогиния; сардонийская трава.
Паоло Борса (Миланский университет) прослеживает генезис и семантику топоса «умирать смеясь», используя в качестве отправного пункта сонет итальянского поэта Чино да Пистойи (12701336), представителя «нового сладостного стиля».
В сонете говорится о том, что «юная донна» вонзила «жестокое копье» в сердце влюбленного, и ему остается лишь умереть -но если «кто-то когда-нибудь смеялся умирая» (morendo rise), то он (влюбленный) тем более должен «принимать смерть за шутку».
Выражение «смеялся умирая» из 12-й строки сонета уже привлекало внимание комментаторов. Дж. Маррани полагает, что влюбленный в сонете Чино, предавшись «телесным земным наслаждениям и забыв о небесном спасении», идет к собственному концу «в безрассудном веселье»1. Смех в момент смерти получает, таким образом, негативную коннотацию; в подтверждение своего толкования Д. Маррани приводит цитату из младшего современника Чино, умбрийского проповедника Симоне Фидати Кашийского, который в сочинении «Христианская жизнь» говорит: «Радость от преходящих телесных наслаждений (...) подобна радости безумцев, которые умирают смеясь (che ridendo muoiono)» (цит. по: с. 403).
По мнению П. Борса, мотив безумного смеха, восходящий к текстам св. Августина, весьма распространен в религиозных текстах эпохи, однако топос «умирать смеясь» встречается редко - и в религиозных сочинениях, и в лирике трубадуров и ранних итальянских поэтов. В качестве параллели к сонету Чино исследователь приводит (с. 405) канцону 135 из «Канцоньере» Ф. Петрарки, где говорится о двух родниках (fonti), бьющих на «островах Счастья» (isole di Fortuna - собственно, Канарские острова): пьющий из одного из них «умирает смеясь» (mor ridendo). «Умереть смеясь» может и поэт - от счастья, которое ему приносит любовь к Лауре.
Источником для Петрарки послужила «География» Помпо-ния Мелы, где в описании тех же островов также названы два чудесных источника: те, кто вкушают воду из одного, «умирают от смеха» («risu solvuntur in mortem»); вода же второго источника служит целебным средством от губительного действия первого. Через посредничество Петрарки мотив источника, вызывающего гибельный смех, появится позднее у М. Боярдо, Л. Ариосто, Т. Тассо.
Однако мотив смертельного смеха в сонете Чино не может восходить к Помпонию Меле. П. Борса считает, что Чино не был
1 Marrani G. Cino da Pistoia: Profilo di un lussurioso // Per leggere. - Firenze, 2009. - Vol. 4, N 17. - P. 33-53.
знаком с текстом «Географии», поскольку манускрипт с этим трактатом был пущен в обращение позднее, при активном содействии Петрарки. Гораздо более вероятно, что Чино намекает здесь на смертельные свойства горькой «сардонийской травы», упомянутой Вергилием в «Эклогах» (VII, 41). Сервий в комментарии к соответствующему месту «Эклог» пишет о сардонийской траве, сближая ее с мелиссой (apiastrum): «Будучи съеденной, она болью вызывает у людей оскал и убивает их так, словно бы они смеются» (quasi ridentes interimit) (цит. по: с. 408).
Отголосок этого комментария П. Борса усматривает в энциклопедическом трактате «О свойствах вещей» (ок. 1240) Бартельми Английского. В книге XVII этого трактата, посвященной «растениям и травам», способность вызывать смертельный смех также приписана растению - но не сардонийской траве, а сельдерею (apium). В некоторых (причем в наиболее древних) манускриптах трактата Бартельми глава о сельдерее сопровождается краткой глоссой: «de inepta letitia» («о безрассудной радости»). Глосса свидетельствует о том, что средневековым читателем свойство сельдерея убивать смехом воспринималось как «эмблема разнузданного и вредоносного гедонизма» (с. 409), губительной приверженности земным радостям.
П. Борса приводит еще два текста, в которых смертельный смех, вызываемый растением (в обоих случаях речь идет о верги-лиевской сардонийской траве), выступает в качестве аллегории с негативным моральным значением. В VII книге трактата Сальвиана из Массалии (400-480) «Об управлении Божием») описываются разврат и разнузданное веселье, в которые погрузились римляне накануне гибели империи: «Ты можешь подумать, что весь римский народ насытился сардонийской травой - умирает и смеется! (moritur et ridet!)» (с. 410).
Комментарий на Екклесиаст бенедиктинского теолога Руперта из Дойца (1075/80-1129/30) дает больше оснований для сравнения с сонетом Чино, поскольку мотив сардонийской травы и вызываемого ею смертельного смеха возникает здесь в контексте любовной (а вернее, антилюбовной) темы. Осуждая плотскую страсть к «дурной женщине» (femina mala), Руперт сравнивает последнюю с ядовитым лютиком - но также и с сардонийской травой: «Дурная женщина - горше сардонийской травы; вкусивший этой
травы умирает смеясь (moritur ridens), но кто умирает со смехом, если не тот, кто любит или любим? Сардонийская трава убивает лишь тело вкусившего - горькая женщина отравляет и тело, и душу влюбленного» (цит. по: с. 411).
В сонете Чино «лирический герой», погруженный в неотрывное созерцание своей донны, не только не стремится к спасению от губительной страсти, но готов принять смерть с радостью - со смехом. Однако смерть, которая ему угрожает, - не только физическая смерть, которая, в соответствии с медицинскими представлениями того времени, могла наступить от чрезмерной душевной сосредоточенности влюбленного на возлюбленной - «от страстного помышления (propter vehementem cogitationem)» и «волнения о предмете любви», как пишет Дино дель Гарбо, комментатор стихов Гвидо Кавальканти (с. 411). Выявленный П. Борса семантический ореол сонета показывает, что «лирическому герою» угрожает еще и духовная смерть, аллегорией которой в позднеантичной и средневековой традиции, как показал исследователь, служит гибельный смех, вызванный сардонийской травой.
Завершая свой обзор, П. Борса высказывает убеждение в том, что глубокое понимание итальянских текстов Дученто и Треченто невозможно без «контакта с обширным и головокружительным морем латинской литературы» (с. 412).
А.Е. Махов
ЛИТЕРАТУРА XVII-XVIII вв.
2015.03.014. ПАТТЕРСОН С. СРЕДНЕВЕКОВАЯ ТРАДИЦИЯ И МОНСТРЫ РАННЕГО НОВОГО ВРЕМЕНИ. PATTERSON S. Reading the medieval in early modern monster culture // Studies in philology. - Chapel Hill, 2014. - Vol. 111, N 2. - P. 282311.
Ключевые слова: монстры; безобразное; культура раннего Нового времени; средневековая традиция.
Серена Паттерсон (университет Британской Колумбии, Ванкувер, Канада) прослеживает изменения, которые произошли в «дискурсе о монстрах» при переходе от Средних веков к раннему Новому времени. Повествования и анекдоты о всевозможных
