CC BY
39
правлении, не нуждаясь для этого в описании. Аналогичную роль играют формы повелительного наклонения глаголов (Смотри! Обрати внимание!). Д. Жэнг говорит также о «демонстративных предложениях» и в качестве примера приводит заключительную фразу романа «Миссис Дэллоуэй»: «For there she was» (Потому что там была она).
«There she was» - одна из ключевых фраз романа. Она представляет собой рефрен размышлений о Клариссе Дэллоуэй и Петера Уэлша, ее бывшего возлюбленного, и Салли Сетон, ее давней подруги. Все попытки названных персонажей как-то охарактеризовать Клариссу представлены В. Вулф несостоятельными и постепенно вытесняются «демонстративными предложениями», просто привлекающими внимание к факту ее (Клариссы) существования. Такого рода фразы подчеркивают реальность миссис Дэллоуэй или указывают на ее присутствие. Качества и свойства ее как личности остаются при этом «за кадром»: «Миссис Дэллоуэй может показаться женщиной без всяких качеств» (с. 64).
Таким образом, «демонстративное предложение» представляет собой призыв познакомиться и одновременно указывает на границы возможностей описания. «Достигнув своих пределов, реалистическое правдоподобие стремится не к дальнейшему уточнению деталей, но к самоограничению наглядности, и это оказывается самым точным способом описания» (с. 65).
Е.В. Соколова
2015.02.010. СОРОКИНА ГА. БУДДИЙСКИЕ ИДЕИ ЧЕРЕЗ ПРИЗМУ ЛИТЕРАТУРЫ XX-XXI веков. - М.: Экон-информ., 2013. - 287 с.
Ключевые слова: буддийские идеи; образы; интерпретация; немецкоязычные писатели; русская эмиграция.
В книге приводится философско-культурологический анализ художественных явлений, связанных с буддизмом. Кандидата фи-лол. наук Г.А. Сорокину (МГГУ им. М.А. Шолохова) интересует интерпретация буддийских идей и образов, содержащихся в художественных произведениях представителей европейской творческой интеллигенции первой трети XX в. Автор рассматривает творчество немецкоязычных писателей Г. Майринка, Г. Гессе,
Р. Музиля, А. Дёблина, американского писателя Д. Хилтона, представителей русской эмиграции Г. Газданова, А. Гингера, Б. По-плавского, Ю. Терапиано, А. Ремизова, В. Набокова. Их произведения, преломляя идеи буддизма через призму авторских субъективных представлений, способствовали созданию такого «информационного и культурного пространства, которое включало в себя новые понятия, смыслы, образы, термины, значения, связанные с буддизмом. Важен анализ этих идей в историческом контексте эпохи, в связи с чем большое значение приобретает способ прочтения произведений указанных авторов, вычленение в них буддийских моделей и последующее их сравнение с аутентичными буддийскими источниками, а также сравнение с идеями и взглядами ученых-буддологов» (с. 11).
Для этого Г. А. Сорокина предлагает ввести понятие «им-притность». Импритностью она называет «сумму отпечатков в общественном сознании конкретного явления, идеи, образа, личности, события, факта» (там же). Именно такой анализ с позиции понятия «импритность», по мысли автора книги, позволяет ввести в контекст философско-культурологических исследований и актуализировать идеи и модели буддизма в художественном творчестве перечисленных авторов. Их творчество, содержащее буддийские философемы и категории буддийской культуры, представленные в особой эмоциональной, художественной, психологической форме, оказало большое влияние на различные стороны западной культуры не только XX в. Оно является значимым и в настоящее время. Художественное творчество, включающее идеи буддизма, следует рассматривать как одно из проявлений диалога между Западом и Востоком.
Густав Майринк (1868-1932), представитель «пражской школы немецкого экспрессионизма», всю жизнь не прекращал своих духовных исканий и в 1927 г. принял буддизм в его северной маха-янской разновидности. В романе «Голем» (1915), принесшем писателю мировую известность, Майринк включает в сюжет повествования эпизод из жизни Будды Гаутамы и отсылает читателя к известному буддийскому источнику. Этот эпизод в романе представлен в виде заимствованной из сутр буддийской притчи. Образ сна в романе (символическое название первой главы - «Сон») «определяет всё дальнейшее повествование, на протяжении которого
происходит постепенное преодоление этого сна, пробуждение и просветление сознания главного героя» (с. 78). Г.А. Сорокина приходит к выводу, что понятия спящего и пробужденного сознания, являющиеся одними из центральных понятий буддийской доктрины, стали идейной и композиционной основой романа «Голем».
Особенностью изображения исторической реальности в романе Майринка «Ангел Западного окна» (1927) является «смешение временных пластов, присутствие героев в различных своих перерождениях, что, по сути дела, демонстрирует идею реинкарнации, отраженную во многих восточных учениях, в том числе и буддизме» (с. 83). В этом произведении особенно ярко и отчетливо выражена идея непостоянной, трансформирующейся, разрушающейся реальности. Сюжет рассказа «Будда - мое прибежище» - история жизни человека, претерпевшего много страданий и обратившего свое сердце к Будде. Ситуация рассказа выстроена «в соответствии с махаянской традицией: старик отринул свое "Я", совершив благое дело во имя других живых существ» (с. 93). Майринк использовал здесь классическую модель буддийского назидательного повествования о просветлении «слепых», «глухих» и «спящих». В данном случае просветление получает герой, память и ум которого в реальной жизни угасли, но он обрел высшее зрение и открыл Будду в себе.
Другой подход к осмыслению идей буддизма продемонстрировал немецкоязычный писатель Герман Гессе (1877-1962). Анализ даже ранних его произведений показывает наличие в них различных восточных идей, образов, мотивов. При этом писатель практически не употребляет специфической «восточной» терминологии, но в тексте дает ключи, позволяющие делать выводы о влиянии идей Востока, в частности буддизма (повесть «Последнее лето Клингзора», 1919). Размышления о религиозно-философских учениях Востока и непосредственно о буддизме в прямой или косвенной форме обнаруживаются в различных произведениях Гессе, например, в повести «Паломничество в страну Востока» (1932), в романе «Игра в бисер» (1942), в легендах и рассказах (рассказ «Ба-денские заметки», 1950). Широкую известность получило произведение писателя, само название которого четко формулирует его буддийскую направленность, - «Сиддхартха» имеет подзаголовок «Индийская повесть» (1922) и стилизована под древнеиндийскую
легенду. В этом произведении ярко прослеживаются этическая направленность и обращенность к человеку как важнейшая черта буддийского учения. Гессе не только последовательно изложил важнейшие страницы буддизма и существенные доктринальные положения буддийского учения, но и «наполнил эти догматические постулаты живыми эмоционально насыщенными чувствами, приближая, таким образом, ценности буддийского учения к обществу с иной, западной, ментальностью, не исказив при этом сути буддийской доктрины» (с. 99).
Идеи буддизма предстают и на страницах произведений классика австрийской литературы Роберта Музиля (1880-1942). С 1924 г. и до конца жизни он работал над главным произведением -романом «Человек без свойств» (опубликован в 1943), принесшим ему посмертную мировую славу. Роман не окончен, а потому загадочен. В нем прослеживается связь с буддийским учением, интерес к которому у Музиля проявился уже в первом произведении «Душевные смуты воспитанника Терлеса» (1906). В романе «проявляется серьезная рецепция буддийских идей со стороны автора, который показывает, что у его персонажей - отца и сына - импритность буддизма существует на низком уровне»: они, считая себя адептами буддизма, лишь едва приобщились к этим знаниям, не постигнув даже основ учения (с. 104).
В общем контексте западной литературы XX в., обратившейся к идеям буддизма, В.Г. Сорокина рассматривает и литературу, созданную представителями русской эмиграции. Благодаря творчеству таких авторов, как Г. Газданов, А. Гингер, Б. Поплавский, Ю. Терапиано, А. Ремизов, В. Набоков, литература русского зарубежья и на этом направлении совершила выход в общее культурно-историческое пространство Запада, вступившего в XX в. в активный диалог с Востоком. Это обстоятельство, по мысли исследовательницы, приобретает особую значимость, так как в этот же период в творчестве советских писателей буддийская проблематика практически отсутствовала.
В русской дореволюционной литературе буддизм увлекал многих прозаиков и поэтов (Л. Толстой, С. Надсон, К. Бальмонт, И. Анненский, И. Бунин, З. Гиппиус, Д. Мережковский, М. Волошин, В. Хлебников и др.). Эта литературная линия продолжилась в жизни и творчестве писателей и поэтов русской эмиграции.
Г.А. Сорокина акцентирует общественную значимость восточных религиозно-философских идей, в том числе и буддизма, среди русской эмиграции, особенно молодого поколения. Присутствие идей буддизма ярко выразилось во всей атмосфере существования парижского русского Монпарнаса. Молодое поколение было увлечено идеей личного переживания мистического, сакрального опыта, ярко представленного в восточной традиции. Это увлечение соответствовало духу времени в рамках западного общества, но вступало в противоречие как с традицией русского православия одной части эмиграции, так и с позитивизмом, «здоровым реализмом» ее другой части. О многогранных интересах молодого поколения свидетельствуют, в частности, публикации парижского журнала «Числа», на страницах которого отразилась устремленность к познанию, как Запада, так и Востока.
Идеи буддизма в интерпретации Гайто Газданова (19031971) представлены, прежде всего, в романе «Возвращение Будды» (1949-1950): именно в этом романе писатель четко обозначил буддийскую символику и тем самым, определил буддийскую трактовку сюжетных линий, судеб героев, их внутреннего мира. Уже первые слова романа «Я умер...» и последующее развитие событий в жизни главного героя «следует воспринимать с позиций буддизма: символическая смерть, а затем новое, подлинное воплощение его в результате тяжелых духовных и физических испытаний, можно уподобить трудному духовному пути адепта-буддиста» (с. 242). На протяжении всего романа Газданов, не используя буддийской терминологии, размышляет об одном из важнейших положений буддизма, связанных с пониманием «я». Буддизм отрицает существование индивидуального «я», или души, и рассматривает личность как имя, обозначение структурно упорядоченного соединения групп элементов. В романе по сути «импритированы» такие важнейшие буддийские понятия, как идея нирваны, кармического закона, идея иллюзорности представления о человеческом «я». Большое место отводится также художественному изображению медитации, играющей особую роль в жизни героя (с. 246).
Многолетним «прихожанином буддийского храма» был Александр Гингер (1897-1965). Буддийское мировоззрение было его прочной жизненной основой. Каждое слово его стихотворения «Тибетская песня» имеет глубокий философский смысл, неразрыв-
но связанный с буддистским учением. Как истинный буддист, осознающий единство мира, «Гингер в созданную им картину мироздания с чувством глубокой благодарности включил и себя как неотъемлемую его часть» (с. 251). Согласно буддийской традиции он также возносит хвалу всем живым существам. Образная система поэзии Гингера в полной мере соответствует творческому кредо, которое он в завуалированной форме выразил в рассказе «Вечер на вокзале». В нем речь идет о некоем дневнике, где «факт и внешние формы были описаны крайне подробно, но души людей и вещей отсутствовали» (с. 252). Для Гингера сутью творчества было именно постижение внутреннего. Буддийские практики направлены на выработку у адепта способности к преодолению иллюзорности сознания и постижению истинной реальности. Все, знавшие Гинге-ра, отмечали его тонкое и проникновенное понимание жизненных обстоятельств, людей, литературы.
Гингер оказал влияние на других авторов русской эмиграции. Среди них - Борис Поплавский, которому поэзия Гингера в духовном отношении была чрезвычайно близка, ибо мировоззренчески Поплавский тяготел к идее всеединства. Метафизическое содержание его произведений демонстрирует его интерес к христианству, Востоку, индуизму и буддизму.
В контексте интереса к буддизму внимание Г.А. Сорокиной привлекает последний, неоконченный и загадочный роман Владимира Набокова (1899-1977) - «Лаура и ее оригинал», где обнаруживаются размышления писателя о религиозно-философских идеях Востока, об индуизме и буддизме. Так, набоковский текст на каталожных карточках 108 и 109 (рукопись романа - 138 карточек) свидетельствует о том, что писателя интересовала проблема, которая является ключевой как для индуизма, так и для буддизма -проблема нирваны и освобождения, связанных с прекращением жизни и обычного существования человека и перехода его в иное, высшее состояние. В «буддийском тексте» Набокова, по мнению Г.А. Сорокиной, «импритированы» такие концептуальные понятия, как сознание, нирвана, медитация, созерцание, освобождение, ставшие к середине 70-х годов XX в. достоянием западной, в том числе и массовой, культуры.
В контексте литературных процессов и явлений важен, прежде всего, сам факт обращения авторов к буддизму. «Через их твор-
чество в западном обществе создавалась особая буддийская образная коммуникация, формировался общий буддийский контекст» (с. 285). Идеи буддизма при этом накладывались на мировоззренческие модели Запада. Литература, откликнувшись на интерес к буддизму со стороны общества, приступила к художественному исследованию различных аспектов буддийского учения, в результате чего произошло вхождение буддийских смыслов, идей, терминов, понятий, образов в западную культуру и формирование общего буддийского текста.
Т.Г. Петрова
ЛИТЕРАТУРА И ДРУГИЕ ФОРМЫ ИСКУССТВА
2015.02.011. АНИМАЛИСТИКА В РУКОПИСЯХ И КНИГАХ ИЗ СОБРАНИЯ АВСТРИЙСКОЙ НАЦИОНАЛЬНОЙ БИБЛИОТЕКИ. (Сводный реферат).
Biblos. - Wien, 2013. - Bd 62, H. 2: Papierzoo. Tiere in der Bibliothek. -S. 1-144.
Aus dem Inhalt:
1. ГАСТГЕБЕР К. Единорог, выставленный на продажу в Вене. Сообщение Иоанна Самбука от 1581 г.
GASTGEBER CH. Einhorn in Wien zum Verkauf. Ein Bericht von Johannes Sambucus aus dem Jahr 1581. - S. 29-34.
2. РУМПФ-ДОРНЕР З. У мыши нет шанса. Кошка и мышь в австрийской Национальной библиотеке.
RUMPF-DORNER S. Keine Chance für die Mäuse. Mush o gorbe und Kedi ile fare in der Österreichischen Nationalbibliothek. - S. 37-47.
3. ЛАХС Д. Физиогномика животных у Лафатера. LACHS D. Tierphysiognomien bei Lavater. - S. 49-58.
Ключевые слова: животное в книге; бестиарий; эмблематика; физиогномика; персидская литература; турецкая литература; сатирическая сказка; единорог; мышь и кошка.
Книговедческий журнал «Библос», издаваемый Австрийской национальной библиотекой, выпустил специальный номер (с подзаголовком «Бумажный зоопарк: Звери в библиотеке»), тема которого - вечное всеприсутствие зверя в мировой книжной культуре. В трех реферируемых статьях затронуты разные аспекты этого все-
